***
— Почти опоздал. Я плюхнулся за парту, одновременно раскрывая рюкзак. В ту же секунду прозвенел звонок. — Но не опоздал же, — я улыбнулся и повернулся к своему соседу по парте. Знакомьтесь — это Даня. Я, конечно, рассказал вам о злобном Матвее, но совсем забыл упомянуть, что тогда, первого сентября, ретировавшись на другую парту, начал десятилетний цикл супер-пупер дружбы. Настолько супер-пупер, что год назад Даня проколол мне верхний хрящ на ухе. С тех самых пор он просто уверен, что будет офигенным хирургом. Хоть тогда я испытал нереальную боль, было много кровищи, и попал он не с первого раза, кстати. Тут к нам резко развернулась Машка с передней парты и начала тараторить. — Что на Хеллоуин делать будете? — спросила девушка. Тем временем я заметил, как две одноклассницы на первой парте в ожидании уставились на нас с Даней. — А это тебе интересно? — Даня усмехнулся. Машка хмыкнула. — Ну, будем считать, что не только мне, — она хитро сверкнула глазками. — Так что? — Есть предложения? — Старшаки устраивают пати на хате в ночь 31-го. Приглашены все, кто со своим. Заманчивое приглашение, не правда ли? Комок бумаги стукнулся об мою голову и улетел на пол. Кто бы это мог быть? Мы синхронно повернулись. — Машенька, а ты не слишком маленькая, чтобы по старшакам ходить? — Матвей оскалился, как подзаборный шакал. Меня аж дрожь пробрала. — Это не твоё дело, Матвей! Чего пристал? — Да так, поинтересоваться. Хотя, тебе, наверное, не впервой, можно и без своего уже, — затем Матвей показал просто самый мерзкий жест, который только мог придумать. Машка вспыхнула и отвернулась. Даня, скривившись, смотрел в его сторону, а я больше не мог сдерживаться. Я подскочил с места, готовый вдарить по роже этому несчастному. — Придурок! В классе все притихли, намечалась веселуха. Даня начал что-то говорить, пытаясь меня успокоить. Матвей встал. Мы поравнялись. Ну, как поравялись. Мне не хватало всего лишь каких-то пять сантиметров, чтобы смотреть прямо в глаза этому мудаку. — Следи за языком, котёнок, — проговорил он. С его лица не слезал ехидный оскал. — За чьим? За твоим? Мамой клянусь, мы бы с ним сейчас сцепились, если бы в класс не вошла учительница. Мы продолжали испепелять друг друга взглядом. Даня схватил меня за руку и усадил на место. — Ты чего? Он же не стоит того. Но ты с каждым разом всё агрессивнее и агрессивнее. Даня был абсолютно прав. Но Матвей с каждым разом бил по нужным точкам. Мне бы реально было плевать, обзови он меня шлюхой, но мне крайне неприятно, когда он кидал такие словечки в сторону моих друзей. И, кажется, Матвей об этом догадался. Это первое. А второе, приближался день призыва фамильяра. День, когда я, блин, умру, если в ближайшем месяце не приму свою силу. Уж напоследок можно набить этому долбоящеру морду. Я вздохнул. И ничего не ответил Дане. Постарался слушать урок, но выходило не очень. Звонок с последнего занятия прозвенел неожиданно. Просто я уже начал засыпать. Даня растолкал меня. Я начал меланхолично складывать учебники в рюкзак. — Ну, что ты решил? — Даня уже встал со стула. — М? — Пойдёшь на Хеллоуин или нет? — А, да. Нет, конечно, куда я пойду. Куда-куда? Пойду в лес на ведьминский шабаш. Умирать. Эх. — Окей, — Даня ничего не ожидал услышать помимо моего положительного ответа. — Ты ведь сейчас не обидишься, если я Машу провожу? Кажется, она расстроена. Я пожал плечами. — Ну, валяй. Даня отсалютовал мне двумя пальцами, кинул «до завтра» и упорхнул на крыльях любви. Я закончил собирать рюкзак, закинул его на плечо и вышел из класса, а потом уже и из школы. Школа, кстати, была маленькая, серая и неприметная. Как будто полностью залитая из бетона, но если подойти поближе к стенам, то можно разглядеть очертания блоков. Я вышел во двор. На улице оказалось почти тихо. Я заметил компашку Матвея. Они тусовались на турниках. Сам Матвей и Пупа с Залупой, закадычные друзья. Вообще они близнецы, и по совместительству сыновья охотника, приближенного к отцу Матвея. Завидев меня, Матвей спрыгнул вниз, что-то кинул своим друзьям и направился в мою сторону. Вот чёрт. Мне реально сейчас не до тебя. Я свернул за угол школы, и почти скользнул на тропинку, ведущую вниз. Может убежать? Ну, нет. Интересно, маму вызовут в школу, если я сейчас его изобью? И пойдёт ли она? Меня резко схватили за плечо, и развернули так, что я впечатался спиной в стену. Да-а, задумался я немножко. — Кажется, мы с утра недоговорили. — С кем? Матвей цыкнул. Я ухмыльнулся. — Окей, котёнок. Давай ты просто извинишься, и мы разойдёмся. — Давай ты просто пойдёшь на хер? Матвей вцепился ладонью мне в челюсть. Я стукнулся затылком об стену, в которую меня теперь буквально пригвоздили. Я чувствовал, как его пальцы скользили по моим зубам через кожу щеки. Матвей сильнее сжимал лицо. Я схватил его за руку, пытался отодрать от себя, но он только сдавил мне кожу под подбородком. Дыхание перехватило. — Ну? И тут я осознал, что я готов ему врезать. Вцепиться в глотку и неистово колотить по лицу. Подраться с ним впервые. Я попытался вывернуться. Начал дёргаться, как мышка в зубах у кошки. Но куда там. Матвей держал меня железной хваткой. Силы быстро иссякли. — Ну? — кинул он ещё раз. Я обозлился. Язык мой, друг мой, враг мой. — Хм, — я начал улыбаться. Матвей опешил, но не отпустил. А я продолжил: — Нравится, да? Вот так держать меня. Чувствуешь силу? — Я ощутил, как хватка Матвея слабнет. — Тебя дома бьют или что? Твой папочка постоянно зовёт тебя глупым котёнком, потому что ты ничего не можешь? А мамочка что говорит? Матвей со всего размаха ударил меня своим лбом по носу. Кровь потекла тут же. Я осел, потрогал переносицу. Вроде не сломал. Я зажмурился, пульсирующая боль била по затылку. У Матвея нет матери. Есть мачеха, но матери нет. И я знаю об этом, весь класс знает об этом. — У меня, в отличие от тебя, есть отец. И есть нормальная семья. А ты с кем и где живёшь? Разве это не говорит, что как раз таки наоборот? Это тебя никто не любит, маленький беспомощный котёнок. Глупый и бездарный. Без-дарный. Как часто я слышу это слово. Из уст матери, бабушки, их фамильяров. И каждый раз я терплю. Терплю эту несправедливость. Но услышать это от Матвея было выше моих сил. Сука. Вступать с ним в словесную перепалку было ошибкой. Даже здесь он меня переиграл. Боль с яростью смешались и вспыхнули. Я чувствовал, как внутри у меня всё горело. Всё. От кончиков пальцев до кончика несчастного носа. — Я не бездарный, — просипел сквозь зубы. А затем накрыла волна белой вспышкой. Боль утихла, кровь перестала идти. Я открыл глаза и увидел, что Матвей лежит передо мной без сознания. — Матвей! — я подскочил к нему, прильнул к груди. Вроде дышит. Я впопыхах осмотрел одноклассника. Да что произошло, блин? — Мря-у-у, кажется, я вовр-ремя подоспел, — в ту же секунду, откуда ни возьмись, появился Фелемон. Он спрыгнул с ветки и встал рядом. — Что случилось? — я в панике смотрел то на Матвея, то на кота и никак не мог сообразить, что мне делать. — Ты выр-рубил его, — констатировал кот. Ага, спасибо, а то я сам не вижу. — Что делать-то? Кот был абсолютно спокоен. А я чуть волосы себе на голове не начал рвать. — Используй забвение. — Что? — Используй забвение, — ещё раз повторил кот. — Я-я не могу, это же одно из пятнадцати заклинаний Велеса, его не каждая ведьма-то может использовать! — У тебя-я нет выбора, мальчик. Он охотник. Либо ты сейчас используешь забвение, либо мир между охотниками и ведьмами р-рушится. Я сглотнул. Зажмурился. Сейчас-сейчас. Руки задрожали. — Может, позовёшь бабушку Ольгу? — Я не успею, — кот махнул хвостом и повторил. — Никита, у тебя нет выбора. Я кивнул. Глубоко вздохнул и сосредоточился. Затем я уложил ладонь Матвею на лоб и начал произносить заклинание. — Magister noctis, exaudi vocem meam. Obliviscatur, — я пытался четко выцепить моменты воспоминаний ближайших десяти минут. Ладонь вспотела. Но я уже дышал ровно и спокойно. — У-уходим, — кот встал на четыре лапы. Я поднялся, и мы вместе побежали в лес. Дыхание сбивалось. Я остановился, когда мы достигли зоны невидимости. Там спрятался в кусты и увидел, как Пупа с Залупой подбегают к Матвею, а последний просыпается и держится за голову. Фух. Мы шли. И только дойдя до дома, я осознал, что сейчас впервые смог использовать заклинание.***
Когда я вернулся домой, в гостиной меня уже ждали мама и бабушки. Я смущенно попятился, а кот вальяжно прошёлся вперёд и прыгнул на колени к бабушке Ольге. — Мы почувствовали дикий скачок энергии нашего семейства, — начала мама. — Что произошло? — Этот молодо-ой человек выр-рубил охотника, — ответил кот за меня. Мама и бабушка Марья обомлели. А бабушка Ольга тихо захихикала. — Ч-что? — Но потом он успешно-о использовал на нём забвение, — закончил кот. — У-успешно? — Ну-у, охотник остался жив, — как бы невзначай заметил Фелемон. — А он мог умереть?! — я шарахнулся. О таком эффекте забвения я даже не подозревал. Мерзкий котяра, даже не предупредил меня! — Забвение — сильное заклинание, — проговорила бабушка Ольга. — Твоя мать так и не освоила его. — Ты хоть понимаешь, что натворил? На охотнике? Да как вообще?.. — мама почти захлебнулась в ругательствах. — Да я случайно! — я начал своё оправдание, но она вышла из дома, проклиная всё и вся. — У нас могут быть проблемы, — вступилась бабушка Марья, но её прервала бабушка Ольга. — Вот если они появятся, тогда мы и поговорим об этом. Так что угомонитесь и поздравьте мальчика. Теперь у него появился шанс призвать фамильяра.