Снайпер

Прошла пара дней с того момента, как отец сообщил Арахниссу о своём скором отъезде по делам в другой город. Ходили слухи, что где-то на окраине мелкого городка, на отшибе адской цивилизации засел гениальный химик, промышляющий изготовлением собственных уникальных наркотиков, а вместе с этим самым гением работало и с десяток иных опытных учёных да киллеров. Говорили, что наркота неизвестного грешника весьма востребована и он успешно торгует ей через поставщиков, получая с этого дела немалую прибыль, и Хенроин, наслышанный об их успешно процветающем бизнесе, твёрдо намеревался заполучить эту группу самодеятельности под свой контроль и присоединить её к мафии. Сложность состояла лишь в том, что обширная сеть их группировок и территорий оставалась без зоркого надзора своего босса на неопределённые сроки, варьируищие от трёх дней до двух недель. И в это время ответственным за всё происходящее в мафии назначался заместитель Хенроина — никто иной, как Арахнисс. Босс ещё не уехал, а внешне его заместитель уже казался даже для себя чрезмерно собранным и сосредоточенным, как никогда. Он был взвинчен, словно постоянно был готов вот-вот сорваться. Справлялся снайпер со всеми своими поручениями быстрее, руководил слаженнее, чётко, порывисто, смотрел стеклянным безэмоциональным, но несравненно острым взглядом, невольно держался как-то неуловимо солидней. Казалось бы, зазнался и возомнил о себе хер знает что, — так и говорили на каждом углу его непосредственные подчинённые, — однако на деле всё было несколько иначе. — Нисс, ты в последнее время слишком напряжён… — начинает Пент, заглядывая в глаза мафиози, сидящего напротив него за кухонным столом и вяло попивающего кофе, горячий, свежеприготовленный змеем в турке. Изобретатель и Молли были единственными демонами в аду, понимающими его истинные чувства за всей этой демонстративной самоуверенностью. — Что-то не так? Или проблемы на работе? Нисс лишь невнятно огрызается, бурча себе под нос. Мол, «всё в норме, отъебись», и даже не поднимая взгляда, продолжая с завидным упорством сверлить дыру в столе. Озадаченно-обеспокоенный голос инженера только раздражает нервы, точно так же, как и его вопросы. «Проблемы на работе»? О, нет, нет у Арахнисса никаких проблем, кроме, разве что, сбитых к чертям нервов из-за неуверенности в себе, в собственных силах и грёбаного волнения. И ведь всё это у всех на слуху. Молли уже оповестила Нисса о том, что кто-то в мафии успел пустить слушок, что на посту босса временно остаётся «всеми любимый» паук-недоросток, подзаебавший всех и каждого своими распоряжениями и грёбаной вездесущностью. Велика была вероятность, что кто-то из подчинённых мафии группировок захочет либо свести с ним личные счёты, либо провести какую-нибудь аферу в масштабах клана. Ещё проблемней будет, если узнает об этих внутренних распрях кто-то посторонний, не причастный к делам мафии. Нисс изначально намеревался попытаться избежать широкой оглазки, но снова у него всё вполне ожидаемо, но по-скотски пошло по пизде. И проблем можно было ожидать ото всюду. — Нисс? — снова аккуратно пытается достучаться Пентиус, но натыкается на совершенно мрачный взгляд, понимая: не отстанет, и быть ссоре. Сейчас снайпера лучше не трогать. Это непривычное отношение, признаться, его беспокоит… Позже, когда Арахнисс оказывается уже один в мастерской Пента, собираясь найти щелочное масло для чистки своего оружия, ему на телефон поступает звонок от Молли. — ..Я лишь хотела убедиться, что всё в порядке. Может, мне подсобить тебе? Я могу и группу свою задействовать! Мы, хоть и не специализируемся на убийствах, но при необходимости… — Мне это не нужно. Всё в порядке, — раздражённо огрызается Нисс, крепко сжимая пальцами телефон в руке. «Ты не сможешь стать наследником, если останешься таким же размазнёй» «Я чему тебя учил, паршивец?! Ничерта не соображаешь? Ты вообще хоть на что-то способен?!" «Для чего тебе нужна группа? Чтобы она прикрывала твою тощую задницу? Многого хочешь. Свободен» Нисс стискивает зубы до боли, напрягается до цветных пятен перед глазами. У него кружится голова, сердце сжимается от кратко вколыхнувшейся в груди злобы и паники, а так же настойчиво сверлящего изнутри грубого голоса. Ему не нужны подачки. Он не настолько жалок, чтобы прятаться за спиной собственной сестры. Это его дело, его задача. — Просто работай, Молли, и сообщай, если нароешь что-то конкретное. Не смей влезать. Голос непривычно даже для него отдаёт сталью и упрямой непреклонностью, особенно по отношению к сестре, с которой он так или иначе, а старался обходиться мягче. Но на этот раз всё было несколько иначе: Нисс просто не мог позволить, чтобы в его дела вмешивались. Какая-никакая, а гордость у него всё же пока ещё была. Снайпер сбрасывает трубку и порывисто кладёт телефон на полку, откладывая его подальше от себя, чтобы не разбить хрупкий аппарат по собственной глупости. Он прислоняется спиной к холодной стене и впивается руками в собственные волосы, крепко стискивая тёмные локоны в пальцах, натягивая сильно, до возможного предела. Руки дрожат, а сам он судорожно жмурится. Почему его все принимают за ничтожество?!.. — Господин Арахнисс? — раздаётся услужливо-воодушевлённый голос одного из миньонов Пентиуса, номера 21. — Я могу вам чем-нибудь помочь? Арахнисс без какого-либо труда и сомнений выстреливает в приспешника, невовремя подвернувшегося под руку. Желток пачкает обувь разбрызгивается ярким разводом по стене и по полу, а мафиози с глухим рыком подхватывает свой телефон и чуть ли не бегом направляется к выходу из дома: миньонов тут дохера и больше, они и сами догадаются прибраться в очередной раз, а вот Ниссу нужно проветриться и отвлечься. Желательно, заняться делами… Но черта с два он примет чужую помощь и провалится на этот раз. ***** — Я уже слышал о произошедшем. Ты просто бездарен, щенок, — рычат глухо в трубку, а Нисс, не в силах перестать мелко трястись всем телом и мёртвым взглядом смотреть в пол, заставляет себя слушать отца дальше. Слушать, покорно внимать и снова и снова, как на повторе осозновать, какой же он… — Бесполезный кретин. Поверь, как только я вернусь, мало тебе не покажется. А сейчас я жду от тебя как можно скорей подробного отчёта о том, как ты исправишь эту ситуацию, и оперативного восполнения убытков. Или хотя бы плана для этого, если ты не лишился всех пар рук, паршивец. Жду к завтрашнему, — отрезает Хенроин и не ждёт ответа, сбрасывая трубку. Нисс не двигается… Не моргает… И, кажется, даже дышит через раз. То ли из-за сломанных ребёр и замедленных под сильным обезболивающим реакций, то ли от шока, полного истощения и эмоциональной подавленности. Ясно одно: ему действительно дерьмово. Молли осторожно кладёт ладошку на плечо снайпера, сидящего на коленях посреди к чёрту развороченного по кирпичикам здания оружейной мафии, и чуть сжимает, пытаясь привести его в чувства. — Нисс, — чуть ли не шепчет она, непривычно тихая и испуганная непроницаемым выражением его лица. — Нисси, дыши. Посмотри на меня… Ну же. Он не может заставить себя вздохнуть. От одной этой мысли становится тошно. Ему и так хорошо… От каждого звука, от каждого движения и прикосновения ему нестерпимо хочется согнуться в три погибели и заорать. Громко, отчаянно, уже сорванным к чертям голосом, через звон, стоящий в ушах, и через фантомную боль во всём теле, которая вовсе не зависит от его физических повреждений. Хочется закрыться от всех… замкнуться… да сдохнуть, блять, уже наконец! Но он лишь смотрит пустым взглядом как будто на обеспокоенное лицо Молли и в то же время словно сквозь нее, и безвольно опускает руку с зажатым в ней телефоном. Он молчит некоторое время, тупо уставившись на младшую сестру, пытающуюся тихими, успокаивающими, обрывочными фразами и нежными прикосновениями к плечам и голове привести его в чувства. Спустя долгие две-три минуты он вздыхает кратко, но нормально, и сипло, на выдохе произносит, словно вынося собственный приговор: — Я снова облажался. Молли застывает на секунду, напрягается ещё на пару мгновений, сдерживая себя, чтобы не быть неуместно резкой, взволнованной, громкой или раздражающе назойливой, что сделало бы сейчас только хуже, и тихо, размеренно тянет, пытаясь достучаться до брата: — Нет… Нет, ты не облажался… Всё в порядке… Всё хорошо, Нисси… Ты молодец. Ты сделал всё, что мог… «Бесполезен» — Чёртов идиот, — шепчет он себе под нос, кажется, и вовсе не слушая, не воспринимая ровным счётом ничего вокруг себя, и вторит голосу в голове: — Бес… Его голос срывается на беззвучное шевеление губами, но Молли прекрасно понимает, что Арахнисс хочет сказать. И от этого ей очень больно. Сочувственно изогнув брови, она наклоняется ближе и обхватывает его верхней парой рук в объятии, но делает это невесомо из-за боязни повредить и без того истерзанное в сражении тело. Она нашёптывает успокаивающие, нежные слова и фразы с обеспокоенным голосом и выражением лица, и поглаживает не осознающего ровным счётом ничего вокруг себя брата по покрытым копотью волосам. Она не умолкает, поддерживая Арахнисса в момент их ожидания сера Пентиуса на его машине. Он, узнав от демонессы о произошедшем, сразу сорвался к ним прямиком из своей мастерской. Слышится рёв мотора и уже спустя мгновение большая бронированая машина останавливается неподалёку от останков здания, и с водительского места тут же выползает изобретатель, проворно оказываясь в непосредственной близости к паукам. — Молли? Всё в порядке? — взволнованно елозя кончиком хвоста по развороченной взрывом земле, уточняет Пент. — Я цела, пара царапин. А у Нисса помимо мелких повреждений, сломана или подвёрнута нога, как минимум повреждены рёбра и я заметила несколько пулевых ранений. У тебя же есть всё необходимое в машине? Нельзя ждать до дома, раны глубокие, да и скоро начнут затягиваться. — Да, точно… — немного дёргано кивает инженер и спешит вернуться к машине за аптечкой. — Я ввела ему обезболивающее, но скоро оно перестанет действовать, — чуть позже поясняет демонесса, достаёт бинты с щипцами и тянется к руке старшего, чтобы вытащить пулю из его предплечья. Арахнисс уходит от прикосновения, отнимая руку. Его чуть ведёт в сторону, но в сидящем положении он всё же удерживается, смотря мутным взглядом на сестру и упрямо поджимая губы. — Нисс, я только достану пули, ну же… — она косится на Пента, обеспокоенно наблюдающего за ними со стороны и параллельно занимающимся поиском ампулы для нового укола обезболивающего. — Всё в порядке, — морщась, медленно, тихо, но непоколебимо уверяет Арахнисс. — Я сам вытащу… Дома. — Это нужно сделать сейчас, Нисс-с, — настаивает змей, смотря на своего упрямого парня с хмурой строгостью во взгляде. — Или вы поможете мне сесть в блятскую машину, или я пойду сам, — огрызается он и пытается встать с положения на боку, опираяясь на здоровую ногу. «Ранение? И что дальше? Разберись сам, если вляпался в историю. Думаешь, кому-то есть дело?» «А вот им есть…» — точно знает Арахнисс. По этим остолопам видно. Но это же и хуже для них. Связываться с ним, стоит признать, слишком проблемно. Меньше всего Нисс хочет обременять окружающих его близких людей, но с каждым разом это получается всё дерьмовей. — Нисс!.. — возмущённо-обеспокоенно вскрикивает сестра, когда тот морщится от боли при попытке встать. — Мне уйти? — грубо, чётко, с намёком ставит ультиматум мафиози. Прекрасно зная, что это подло с его стороны, что это только больше обеспокоит этих двоих… Но он не в силах позволить себе просто дать им позаботиться о своём состоянии и показаться так или иначе слабым, ничтожным, уязвлённым… Всё в норме. «Не скули. Ты отвратителен, когда ведёшь себя так. Сплошная головная боль» — Я в порядке, не впервой, — с неохотой выдавливает он. — Так поможете? — уточняет он, то ли с желанием убедиться в их согласии оставить его в покое, то ли с целью убедить своим ироничным тоном, что он действительно в норме. Правда, если б эти двое ещё не знали его достаточно хорошо и не были дохера проницательными, то у Нисса наверняка вышло бы поубедительней. Тем не менее, вздохнув, Пент с готовностью подаёт Ниссу руку, позволяя ему опереться на себя и, прихрамывая, дойти до машины. Змей наблюдает за ним слишком внимательно и явно видит, как подрагивают ноги снайпера от усталости, как он морщится на неприятных ощущениях от многочисленных ранений и ушибов… Инженеру хочется просто сгрести этого грёбаного гордеца в охапку и самостоятельно донести на руках до машины: он ранен, измотан как морально, так и физически, да и сейчас у него постепенно начинает вновь проявляться острая, пульсирующая боль во всём теле… так какого чёрта он ещё на ногах?! Пент лишь может недовольно поджимать губы и с кратким шипением высовывать из-за ряда острых зубов кончик своего раздвоенного языка, прекрасно зная, что, если он предложит что-то большее, нежели проводить до машины, то мафиози, загнанный самим же собой и очередными собственными доводами, откажется и от этого, однозначно разозлившись или сорвавшись. А ни того, ни другого Пент не любит. В первую очередь именно потому, что дорожит спокойствием Нисса. Он позаботится, как может в данной ситуации, и выжмет максимальные возможности для этого практически из ничего. — Нисс, один укол, чтобы в дороге было легче… — предлагает Пент уже в машине, внимательно вглядываясь в его взгляд, практически неуловимо, но безнадёжно помрачневший. Снайпер явно находился где-то глубоко в собственных мыслях. Но он всё же поднимает глаза на змея. Не возражает. Просто молча протягивает руку.  Пока что это уже хорошо. ***** — Нисс, прекрати! Ты не должен делать вид, словно это в порядке вещей! — в отчаянии кричит Пент, перехватывая снайпера кончиком хвоста за запястье. — Ты восполнишь все убытки, у тебя уже есть действенный план, а предотвратить того, что случилось, ты никак не мог! Тебе не за что себя винить! И незачем идти к этому уроду, чтобы он снова измывался над тобой! — Мы уже говорили об этом. Я живу по его правилам. Несмотря ни на что, твои слова… В этом нет смысла… Брось уже эту затею. — Нет, ты не прав, — кидает убёждённо инженер, лишь слегка успокаиваясь для большей убедительности. — Во всём есть смысл. В особенности в том, чтобы помочь тебе, — он пытается достучаться до Арахнисса, окончательно замкнувшегося в собственном волнении и назойливом чувстве вины, разраставшихся вплоть до самого приезда Хенроина, где всё это самокопание наконец достигло своего пика. Нисс сам невольно стремился всем своим существом отмолить себе прощение самого дорогого и, по жестокой иронии, самого деспотичного по отношению к нему человека. И был в этом непреклонен, что бы Пент ни предпринимал. — Я пошёл, — просто ставит перед фактом Нисс, выпутываясь из чужого захвата. — Это лишь моё дело. Вопросы работы друг друга нас не касаются. И этот случай — не исключение. Глухо хлопает входная дверь, ставя точку в разговоре и чётко давая понять, какой конкретно позиции строго придерживается Арахнисс, оставляя Пента рвать и метать, тяжело думать над происходящим и принимать какие-то свои решения. Потому что так продолжаться не может. А Нисс, внутренне сжимаясь от холода и страха, сравнимыми разве что с чем-то по-детски приувеличенным и острым по ощущениям, или с животным и иррациональным, идёт прямиком в резиденцию мафии, к боссу, для получения своего заслуженного наказания. Видимо спокойный, собранный, гордый и самоуверенный, а на деле… Очевидно, что когда-то ему придётся признать, насколько и как давно ему больно, и насколько он запутался сам в себе и в мире вокруг… Но пока Нисс просто всеми силами старается отсрочить для себя этот день. День, когда он сам спустит себе последнюю непозволительную слабость и окончательно себе опротивит. Но, пока у него есть Молли, Энджел и Пент, ему будет, для чего пытаться дальше… Пока есть мафия, у него будет привычный ему образ жизни… Пока существует Хенроин, его босс, — его отец, — у Нисса будет его жизнь. И ему страшно представить, что может быть как-то иначе…