***
На ужине в Большом зале творилось что-то невообразимое. Новость о смерти Волдеморта разнеслась по Хогвартсу со скоростью пожара, и теперь не было ни ученика, ни преподавателя, ни даже домового эльфа, кто бы не знал о победе Дамблдора. Каждый делился своим мнением по этому поводу и делал прогноз на будущее, как им в будущем хорошо будет жить. Бывшие сторонники Волдеморта просто радовались, что теперь свободны, сторонники Дамблдора, считавшие себя победителями, обещали Пожирателям Азкабан и прочие радости побеждённых. И это всё творилось ещё до прилёта сов с экстренным выпуском «Ежедневного пророка». Можно себе вообразить, что стало со школьниками, когда они получили газету. На первой странице выпуска огромными буквами было выделено главное сообщение: «Альбус Дамблдор в три часа шестнадцать минут пополудни победил на дуэли Волдеморта». А ниже чуть меньшим шрифтом: «Волдеморт мёртв. Дамблдор с неизвестным проклятьем находится в больнице святого Мунго без сознания и без надежды, что проклятье удастся снять». Ну, а остальное место занимало большое колдофото, где лицом к лицу стояли два самых сильных мага столетия с направленными на противника палочками, из которых вылетало два луча, разбиваясь друг о друга с яркой вспышкой. Если до этого некоторые ещё сомневались, что это чья-то злая шутка, то теперь все сомнения развеялись. Ученики ликовали и радовались, ну, а потом некоторые самые ретивые начали бросаться фразами в сторону факультета Слизерина о том, что пришел конец Тёмным магам, и все они будут сидеть в Азкабане. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы профессор Снейп не рявкнул усиленным Сонорусом голосом: — Ти-и-хо! В Большом зале действительно воцарилась тишина, более того, ученики застыли в тех позах, в которых находились на момент восклицания профессора. — Все сели на свои места! — уже тише, но всё так же жестко приказал профессор Снейп. Стоит ли упоминать, что подчинились все, без исключения, даже бесшабашные гриффиндорцы. — Волдеморт мёртв, директор Дамблдор победил его. Скажите, какое отношение к этому событию имеете вы все? Я думаю, что никакого. В Азкабане, не сомневаюсь, окажутся все виновные, но это будет решать суд, а не вы. Понятно? — профессор сделал эффектную паузу, но никто из учеников даже пикнуть не смел. — Кто хочет мне возразить? — опять пауза и звенящая тишина. — Если со мной все согласны, то молча приступайте к ужину, а после расходитесь по своим гостиным. Профессор сел на своё место и невозмутимо взялся за нож и вилку, намереваясь поесть. В обед ему кусок в горло не лез, всё-таки неизвестность сильно напрягала, а теперь в самый раз было насладиться вкусным ужином. Эльфы в честь такого события — смерти Тёмного Лорда — расстарались, приготовили почти пир. А Минерва Макгонагалл смотрела на Северуса с благодарностью. Она делала несколько попыток успокоить балаган, но ей это не удалось. После эмоциональной взбучки, которую устроил ученикам профессор Снейп, все принялись за еду, и поев, сразу же уходили из Большого зала, тихо переговариваясь. Гарри тоже прошел мимо преподавательского стола на выход. — Мистер Поттер, подойдите, — позвал его профессор. Гарри подошел. — Сегодня в десять часов вечера, — более тихо продолжил профессор. — как обычно… — Спасибо, профессор Снейп, я понял, — радостно улыбнулся Гарри. «Как же хорошо, что не нужно притворяться, что можно вести себя свободно и открыто!» — подумал Гарри. — «Раньше профессор никогда бы не позволил себе заговорить со мной в Большом зале, а теперь… Красота!» После ужина Гарри пошел в гостиную Гриффиндора, ожидать десяти часов, когда можно будет отправиться на встречу. Со Сьюзен они ещё днём договорились, что сегодня вечером она остаётся в гостиной своего факультета, а он решает свои дела. Раньше он говорил, что уходит к гоблинам и занимается делами Родов. Сегодня он ничего не уточнял, но девушка должна была подумать именно об этом. Было немного неловко, что приходится недоговаривать. Но недоговорить — это же не значит обмануть. Тем более что это уже последний раз. Ну, а в гостиной Гриффиндора Гарри ожидал неприятный сюрприз. Темпераментные львы не получили возможности выплеснуть дурную энергию в Большом зале, и потому занялись этим в своей гостиной. Колин Криви со своим братом Деннисом, Симус Финниган и ещё несколько ребят с седьмого курса стояли посреди комнаты и, перекрикивая друг друга, пытались что-то доказать остальным. Прислушавшись, о чём они говорят, Гарри нахмурился. Опять он не оправдал чьих-то ожиданий. Все так надеялись, что это он прикончит Волдеморта, а оказалось, что он обыкновенный самозванец, обманщик, желающий славы. Начинали припоминать Турнир, куда Поттер якобы попал обманом, а ведь Рон всех предупреждал… вспомнили все публикации в «Ежедневном пророке», где «разоблачали» «неуравновешенного подростка». Поняв, о чём говорят шестеро самых активных «обвинителей», Гарри начал оглядывать остальных гриффиндорцев. Большинство молча слушали и забавлялись ситуацией, некоторые поддакивали, и лишь несколько стояли с хмурыми лицами и явно были не согласны с ораторами. Среди них Невилл, Гермиона, как ни странно, Дин Томас, лучший друг Симуса, ну и ещё человек пять, может, чуть больше. — Невилл, что здесь за митинг? — Гарри тихо подобрался к нему поближе. — Да дураки перья распустили, — хмыкнул тот. — Не обращай внимания. — Собственно, мне всё равно, что они обо мне говорят, но дураков лучше поставить на место, а то ещё подумают, что им всё можно, — ответил Гарри и начал проталкиваться на середину. — Я с тобой, — зашагал следом Невилл, намереваясь помочь другу, если вдруг дойдёт до драки. Сначала в толпе Гарри заметил более высокий Симус и замолчал, за ним замолчали семикурсники. И только Колин, самый низкий ростом, пока не увидел того, кого он так усердно пытался скинуть с пьедестала «незаконно обретённой славы», так и продолжал вещать. Только наступившая полная тишина заставила заткнуться маленького папарацци и посмотреть, в чём дело. Увидев ухмыляющегося Гарри, парень конкретно перепугался — побледнел, засуетился-заоглядывался в поисках поддержки. — Что, Колин, ты уже больше не мой поклонник? — холодно спросил Гарри. — Да не бойся, не трону я тебя. Но даже на суде дают подсудимому слово, вот и я хочу рассказать людям правду, а не твои фантазии. Если, конечно, кому-нибудь нужна правда… — Нужна, Гарри, — вдруг подала слово Гермиона. — Хорошо… С чего же начать? — на миг задумался Гарри. — Пожалуй, начну с самого начала. Пророчество произнесла профессор Трелони. Не знаю, было ли оно истинным, но многие из вас знают, что, начиная с первого занятия по прорицаниям, профессор Трелони пророчила мне смерть. Я до сих пор жив, так стоит ли верить её пророчествам? Но это так, риторический вопрос. Итак, вспомним историю. Когда мне было полтора года, Волдеморт убил моих родителей, а кто-то сделал меня героем. Подумайте, какой из меня был герой, если я толком говорить и ходить ещё не научился? Скажите, я тогда сильно хотел славы? Или, может, я плакал по маме? Ведь меня отдали на воспитание маглам. До одиннадцати лет я пугал своих тётю и дядю магическими выбросами, а они не знали, что с этим делать. И я не знал даже, что я волшебник, не говоря уже о том, что я «герой», — показал он жест, обозначающий кавычки, — о котором написано множество книг. Потом я поступил в Хогвартс. Все пялились на меня, показывали пальцами, как на обезьянку в цирке. Думаете, мне была приятна такая слава? Но тогда меня хотя бы «любили». А на втором курсе, помните, меня назвали наследником Слизерина. Вот уж воистину я был дурак, когда злился на «любовь» публики. Большинство из вас знает, что всему виной был тёмный артефакт, что приволокла в школу Джинни Уизли, но её никто даже не заподозрил, а меня обвинили… да в чём только меня не обвиняли! Как вы думаете, я тогда тоже очень хотел Славы? Тут говорили, что я самозванцем пробрался на Турнир, как будто бы забыли, какое было первое испытание. Кто хочет такой славы? Пойдите и сразитесь с Хвосторогой! — А кто же тогда кинул твоё имя в Кубок? — спросил Дин Томас. — Лжегрюм. Помните такого? Барти Крауч-младший, который нам на четвёртом курсе преподавал ЗОТИ под личиной Грюма. — А почему мы об этом ничего не знали? — спросил несмело Колин. — А почему ты меня ни о чём не спрашивал, Колин? — вопросом на вопрос ответил Гарри. — Ты преследовал меня со своим фотоаппаратом, фотографировал в самых нелепых ситуациях, здоровался со мной сто раз на дню, спрашивал, как дела. Но хотя бы один раз ты хотел услышать мой ответ? Ты, Колин, сотворил в своей голове образ какого-то супергероя, который должен победить Тёмного Лорда, потому что так говорится в пророчестве, полюбил этот образ и совершенно не видел, что я обычный человек, а не супергерой, что я просто не могу, будучи школьником, победить самого сильного волшебника столетия, у которого жизненного опыта на пятьдесят лет больше, чем у меня. — Так значит, ты не Избранный? — наивно переспросил Денис Криви. — А почему же тогда все, и даже директор Дамблдор, считали, что ты единственный, кто может победить… Волдеморта. — Все могут ошибаться, Денис, директор в том числе. Я не Избранный. Пророчество было не обо мне. А если и обо мне, то оно сбылось в ту ночь, когда погибли мои родители, а я остался жив. — Гарри сделал небольшую паузу, осматривая публику, что собралась вокруг него. — Запомните, я никогда не хотел славы, о которой тут недавно говорилось, и о которой не один раз писал «Ежедневный пророк». И сейчас не хочу. А хочу, чтобы меня оставили в покое, как самого обычного ученика. Директор Дамблдор победил Волдеморта. Ему вся слава и почёт полагается, а про меня просто забудьте, как об ошибке, допущенной ранее директором. — Гарри, прости меня, — тихо сказал Колин. — Ладно, Колин, не тушуйся. Я не злюсь на тебя. Просто не повторяй эту ошибку: не идеализируй никого, потом не придётся разочаровываться. — Да я и не разочаровался в тебе! Ты такой! Такой! Такой классный, — наконец он подобрал нужное слово, а в глазах снова огонь и фанатичный блеск. — Расскажи о Турнире. Почему Лжегрюм бросил твоё имя в Кубок Огня? Почему… — Колин! — воскликнул Гарри. — Что? Жест рука-лицо… Только что этот парень готов был бросить на растерзание самозванца и обманщика, жаждущего славы, через несколько минут он готов просить прощения, а ещё через минуту он опять преданный фанат. Как понять таких людей, Гарри себе не представлял. Мимолётно взглянув на часы, Гарри заметил, что уже без четверти десять. Ему нужно было спешить на встречу. — Гермиона, пожалуйста, расскажи ребятам ту историю. Если хочешь, можешь всё рассказать, теперь уже можно. А мне нужно спешить, у меня встреча. — Ты уверен, Гарри? — удивилась Гермиона. Ведь молчать и о Лжегрюме, и о событиях на кладбище, и о возрождении Волдеморта им приказал Дамблдор. — Да, Гермиона. Волдеморт мёртв окончательно, так что теперь можно раскрыть все секреты. В том, что Гермиона не соврёт и не подаст события в неправильном ключе, Гарри не сомневался. Она девушка дотошная и пересказывает события едва ли не точнее, чем ведут протокол допроса в суде. Вот он и поручил ей это дело, а сам ушел из гостиной. В коридоре, убедившись, что никого нет, вызвал Кричера и наказал перенести себя в Блэк-хаус, а самому возвращаться в гостиную под невидимостью и слушать, о чём там будут говорить. Сейчас, когда все в таком возбуждённом состоянии, настроения и симпатии могут смещаться очень быстро, так что нужно быть в курсе событий.***
В малой гостиной Блэк-хауса сидели трое взрослых мужчин и двое юношей. Гарри предложил взрослым алкоголь, и те не отказались. Мистер Джонсон выбрал огневиски, а лорд Малфой и лорд Принц предпочли коньяк. Гарри и Драко, в честь победы над Волдемортом, позволили себе взять по бокалу вина. — Мистер Джонсон, вы полностью уплатили Долг жизни роду Блэк, — сказал Гарри, и все увидели, как на запястье мужчины на миг засветилась красным цветом магическая лента, переходя в зелёный цвет и окончательно затухая. — Спасибо, Гарри, — вздохнул с облегчением Сэмюель. — Это вам спасибо, мистер Джонсон. Если бы не вы, Дамблдор бы продолжал настаивать на том, что я мальчик пророчества, и дразнил бы мной Волдеморта. И неизвестно, чем бы всё это для меня закончилось. — Это верно, — заметил лорд Принц. — Планы Дамблдора были, мягко говоря, не в пользу Гарри. Все вспомнили рассказ профессора Снейпа о том, что Дамблдор планировал выставить в дуэли против Волдеморта сначала Гарри, а когда тот убьёт парня и сам в процессе схватки ослабеет, уже вступить в бой и окончательно добить Волдеморта. — Ох, пока не забыл, — встрепенулся Гарри после непродолжительной паузы, возникшей от неприятных воспоминаний. — Я снимаю с вас всех клятву о неразглашении. Теперь нет повода скрывать мой статус. Но всё же я прошу вас без особой надобности не распространяться на эту тему. Не хочу привлекать к своей персоне излишнего внимания. За Гарри освободили друг друга от клятвы все остальные. Только лорд Принц попросил о той же услуге, что и Гарри — не распространяться о его статусе лорда. — Ну, а теперь самое интересное, — не выдержал Драко. — Мистер Джонсон, расскажите о дуэли Дамблдора и Волдеморта. — Я её не видел, — удивил ответом мистер Джонсон. — Да, собственно, её никто не видел. Мы смогли только наблюдать последствия этой дуэли. Но кое в чём я могу удовлетворить ваше любопытство. Ретроспектива. Пещера с инферналами. За сутки до часа Х. Дамблдор с группой невыразимцев прибыл к пещере и принялся снимать все охранные чары. Не сказать, что в Отделе Тайн работали простые маги, большинство из них имели Мастерство в разных отраслях, но и они смотрели на работу Дамблдора с благоговением. Тот был настоящим асом. Через три часа все ловушки были или уничтожены, или обезврежены, и группа смогла попасть в пещеру. Они уже знали, что внутри их поджидает целая армия инферналов, так что обезопасили себя с помощью артефакта, который позволяет переподчинить себе нежить. Артефакт очень старый, созданный некромантом-артефактором в те времена, когда некромантия ещё не была под запретом. И предназначался этот артефакт именно для того, чтобы обычный маг, не владеющий некромантией, мог использовать инферналов и приказывать им. Так что без особых усилий всю нежить они переправили в палатку с расширенным пространством, а чуть позже сожгли её в Адском пламени. После очистки пещеры невыразимцы начали расставлять свои артефакты: антиаппарационные; те, что должны были блокировать возможность Волдеморта тянуть магию через метку; записывающие артефакты, похожие на те, что использовали для поимки Нагини, но которые должны были передавать изображение тоже; ну и многие другие, которые не влияли на ход сражения, но нужны были невыразимцам для составления отчётов и изучения применяемой Волдемортом и Дамблдором магии чисто в научных целях. Убедившись, что всё готово к завтрашнему дню, Дамблдор вернул на место некоторые охранные чары, добавил парочку своих, и все вернулись домой. За пять минут до часа Х. Дамблдор с той же группой невыразимцев стоял возле пещеры. Всё было тихо. — Ну всё, мальчики, возвращайтесь в лабораторию и занимайтесь крестражами, а я пошёл… «Мальчики» хмыкнули, ведь некоторым из них тоже до сотни лет оставалось немного, но никак не показали своего отношения к эпатажу Дамблдора. — Удачи тебе, Альбус, — сказал старший группы. — Мы будем следить за тобой через артефакты… — Спасибо, — прервал его Дамблдор. — Идите уже. Альбус Дамблдор уже не злился и не волновался. Злость, что попался на уловку Сэмюеля, уже прошла. Если хорошо подумать, то лучше уж погибнуть героем, чем мучиться под проклятьем ещё несколько месяцев, а потом всё равно умереть, но бесславно. В то, что Северус найдёт лекарство, с каждым днём верилось всё меньше. Волноваться тоже не было смысла, ведь итог своей жизни Альбус уже давно подвёл, и теперь мелочи, типа умрёт он сегодня или не умрёт, не должны беспокоить. Главное, чтобы сегодня упокоить лича Волдеморта навеки. Невыразимцы уже аппарировали к себе, Дамблдор последний раз обвёл взглядом окрестности и, сказав подбадривающе: — Пора… — тоже аппарировал ко входу в пещеру. Специально потревожив охранные чары, чтобы поставить Волдеморта в известность о вторжении в пещеру, Дамблдор вошел внутрь. Зажёг несколько светящихся шаров и выпустил их вверх, освещая пространство вокруг себя, а также активировал все артефакты, оставленные невыразимцами, кроме антиаппарационных — нужно же было дать возможность Волдеморту аппарировать в пещеру. — Ну, здравствуй, Том, — улыбаясь своей фирменной благожелательной улыбкой доброго дедушки, поздоровался он с прибывшим Волдемортом, одновременно активируя артефакты против аппарации. — Дамблдор! Как ты попал сюда? Как узнал об этом месте? — зашипел рассерженной змеёй Волдеморт. — Об этом несложно было догадаться, Том, — всё так же загадочно улыбался Дамблдор. — Ты в детстве водил сюда своих друзей и врагов… Невыразимцы в своей лаборатории наблюдали за событиями в пещере через артефакты. Видимость, конечно же, была не ахти какой хорошей — темнота и отдалённость артефактов от места нахождения объектов съёмки мешала, — но всё же достаточной, чтобы быть в курсе происходящего. — Начинаем ритуал, — отдал приказ Сэмюель Джонсон, когда убедился, что Волдеморт в ловушке, а Дамблдор активировал все артефакты. Через пять минут с крестражами было покончено. Что интересно, Волдеморт, судя по его поведению, не чувствовал угрозы своим якорям. Лишь когда погибла Нагини, он взревел раненым зверем прямо посреди незаконченной фразы. — Это ловушка! Ты устроил мне ловушку, Дамблдор. Умри! Волдеморт, наконец, догадался, для чего тот пришел в эту пещеру и даже любезно потревожил сигнальные чары. Он взмахнул палочкой в сторону озера, но ничего не произошло. В недоумении даже прошипел что-то неразборчивое, снова взмахнул палочкой, но озеро оставалось абсолютно спокойным. — Не старайся, Том, инферналов в озере нет, — разыгрывая грусть, сказал директор. — Невыразимцы давно уже их уничтожили. Тот был настолько зол, что в ответ обрушил на Дамблдора множество проклятий, которые тот еле успевал принимать на щит или увернуться. Отвечать атакующими заклинаниями Альбус уже не успевал. Правда, между связками Волдеморта он всё же нашёл возможность послать несколько хищных зверей, трансфигурированных из камней, чем замедлил лича. Целую минуту скорость сражения была запредельной, и невыразимцы не очень-то могли понять, что происходит и кто из двоих побеждает. Но вот зазвенели артефакты, что должны были блокировать возможность Волдеморта тянуть магию и через метки. К сожалению, они оказались слишком слабыми. Минуту они сдерживали пятьдесят процентов мощности, а потом один за другим просто взорвались. К личу хлынула магия, и он уверенно потеснил Дамблдора, почти победив его, но так же быстро, как хлынул, поток чужой магии прекратился. Волдеморт даже растерялся. Неужто он успел высосать всю магию из своих последователей? Этой растерянностью и воспользовался Дамблдор, чтобы нанести последний удар. — Авада Кедавра! — крикнул уже лежавший на земле директор, и зелёный луч попал точно в середину груди Волдеморта. Так был уничтожен лич Волдеморт, и так закончилась эпоха Дамблдора. Он лежал на полу пещеры, пораженный несколькими тёмными проклятьями вдобавок к уже имеющемуся на руке, и с магическим истощением. — Три часа шестнадцать минут, — догадался посмотреть на часы мистер Джонсон, руководитель операции. — Волдеморт мёртв. Пойдём спасать Дамблдора, если есть ещё кого спасать. Конец ретроспективы. — Дамблдора мы отправили в Мунго, а тело Волдеморта — в свою лабораторию, — закончил свой рассказ мистер Джонсон. — Вы не знаете, много ли таких, кто не знал или не сумел наложить на себя блокирующие чары? — спросил Гарри. — Как ни странно, но нет. Мы знаем о двадцати случаях. Пятнадцать мертвы, ещё пять попали в Мунго с полным магическим истощением. Ну и около двадцати человек обратились в Мунго с частичным магическим истощением. Им выдали соответствующие зелья и отправили домой восстанавливаться. — Эти пятеро стали сквибами? — не сумев скрыть дрожь в голосе, поинтересовался Драко. Ясно же, что он осознал, насколько близко был к смерти. — Пока неизвестно, за них взялись колдомедики, но вероятность вернуть себе магию у них очень мала. — А почему одни умерли, а другие только стали сквибами? — спросил любопытный Гарри. — Те, кто стал сквибами, слишком поздно наложили на себя блокирующие чары. Соответственно, те, кто умер, вообще блоки на себя не ставили. Или не знали о них, или были настолько преданы Волдеморту, что даже не пытались защититься. Ещё какое-то время все пятеро обсуждали рассказанный мистером Джонсоном ход операции по ликвидации Волдеморта, задавали ему дополнительные вопросы. Вроде бы всё обсудили, а в конце, как всегда, Гарри задал очень важный вопрос: — Мистер Джонсон, а что дальше? — Дальше, Гарри, будем жить, — улыбнулся мужчина. — Но прежде воздадим должное всем участникам. Кого нужно — наградим, а кто заслужил — накажем. Завтра… — Сэмюель посмотрел на часы, которые показывали четверть первого ночи, — о, уже сегодня состоится заседание в Министерстве, где все члены Визенгамота, министр и другие наделённые властью люди будут обсуждать эту тему и выносить решение. Забегая наперёд, скажу, что наш отдел собирается вам, лорд Малфой, вам, лорд Принц, и вам, лорд Поттер-Блэк, выразить благодарность за помощь и представить к награде орденом Мерлина третьей степени. — А может, не надо меня упоминать? — как-то по-детски смутился и вжал голову в плечи Гарри. Он так старался быть незаметным, а тут, оказывается, его опять пытаются выдвинуть вперёд. Все рассмеялись такой реакции парня на признание его заслуг. — Поттер, не будь глупцом, — поддел его Драко. — Кто же отказывается от ордена Мерлина? Внукам будешь рассказывать о своей шальной молодости и хвастаться орденом. А если его не будет, чем хвастаться тогда? — Драко прав, Гарри, — вставил слово лорд Принц. — Ты заслужил этот орден больше нас всех, ведь именно ты собрал нашу команду и положил начало операции по ликвидации нежити. Если бы не ты, мы все, кто носил метку, вынуждены были бы исполнять приказы сумасшедшего лича, рискуя быть убитыми им за малейшую провинность, а все остальные страдали бы от террора, творимого руками носящих метки.