За что мне всё это?!

      Утро добрым не бывает!       Мало того что Гарри не выспался — вчера долго изучал Кодекс, лёг далеко за полночь, но поспать толком не удалось — снова снился Сириус, падающий в Арку, так ещё и Дурсли не подкачали и показали всё своё гнилое нутро. Они прямо во время завтрака решили предъявить ему счёт за все годы, что Гарри жил с ними! Хорошо, хоть не в устной форме озвучили своё решение, а последовали совету Поттера и составили предварительный вариант будущего соглашения на бумаге. Предчувствуя, что ничего хорошего в этом документе не найдёт, парень сначала закончил завтрак, а знакомился с его содержимым уже в своей комнате. Только поэтому никому не прилетело стихийной магией, лишь вещи в комнате полетали, да чашка с чаем разбилась.       Дурсли выставили ему огромный счёт.       А ведь Поттер хотел разойтись по-хорошему. Да, возникла вчера, после неудачной совместной работы с тётей, злая мыслишка отомстить за все обиды, но к вечеру, в процессе приготовления ужина, она затерялась. Ну, относились родственники к нему не очень хорошо, заставляли много работать, не баловали, ну и что с того. На самом же деле всё оказалось для его же блага. Готовить научили, за садом ухаживать тоже. Будь он действительно бедным сиротой, спокойно мог бы идти на работу и зарабатывать, в отличие от неумехи Дадли. Тот даже яичницу себе не сделает. Даже то, что любимая детская игра Дадли «Догони Поттера» приносила парню больше всего неприятностей и физической боли, теперь воспринималось как просто очень жёсткая тренировка выносливости и ловкости, тем более что после случая с дементорами кузен присмирел и перестал задирать Гарри. Знакомство с волшебным миром показало, что есть вещи намного страшнее, чем остаться без ужина или схлопотать от компании кузена. В школе он сражался с драконами и василисками, каждый год подвергался нападению сумасшедшего духа Волдеморта и побеждал его, а после того, как узнал, что такое настоящая потеря со смертью Седрика и Сириуса, начал считать склоки с семейством Дурслей просто мелкими неурядицами.       Именно поэтому Гарри вчера отбросил мысль о мести, оставляя прошлое прошлому. Он даже денег хотел им оставить, помимо того, что заплатит за пансион. Ну, а что? Гарри им был не меньше ненавистен, чем они ему. И столько лет терпели чужого человека, не сдали в приют. Хотя бы за это стоит отблагодарить.       Но вот Дурсли решили по-другому. Только узнав, что у Гарри есть деньги, они решили, что могут забрать себе хотя бы часть. Может, и правда стоит закрыть все старые долги перед принятием титула? А то расценки могут поменяться, и тогда тётя с дядей вовек не рассчитаются.       — Ну что же, дорогой дядя Вернон, вы решили предъявить мне счёт. Извольте получить и свой, — сказал Гарри и вышел в гостиную, где его уже ждали.       Никогда и никому Гарри не высказывал столько претензий! Как говорится, плотину прорвало.       — Скажите, дядя, а вы не забыли вычесть из суммы за питание те дни, когда я оставался без ужина, а иногда и без завтрака с обедом? — спокойно спросил юноша, указывая на соответствующую цифру.       — Ты был наказан! — то ли с возмущением, то ли оправдываясь, ответил Вернон.       — Да? А за что я бывал наказан, вы помните? А я помню! За то, что Дадли разбил вазу и свалил на меня, за то, что Дадли толкнул меня, и я разлил молоко и разбил чашку, за то, что Дадли в школе соврал, что это я разбил раковину в туалете, а это был Полкисс! Я не утверждаю, что все без исключения наказания были несправедливы, иногда и правда я был виноват, но вы хотя бы один раз выслушали меня? Нет! Ни разу! Так что уменьшайте-то сумму, она явно завышена. Теперь дальше — одежда и обувь. Неужто один комплект школьной формы, полученный мной новым в первом классе, одна зимняя куртка, две пары кроссовок, несколько футболок и свитеров потянули на целую тысячу фунтов? Я же всю жизнь донашивал вещи Дадли, которые мне были катастрофически велики! Секонд-хенд нынче так дорого стоит? Что тут ещё? Ах да! Школьные принадлежности. Ну да, один рюкзак, ручки, тетрадки и карандаши, которые у меня без зазрения совести ломал и портил Дадли при любом удобном случае, тоже потянут на вот эту кругленькую сумму в восемьсот фунтов?       Гарри оторвался от бумаги и взглянул на дядю с тётей. Женщине хватило совести покраснеть, мужчину пока не проняло, но ничего, список у Поттера тоже длинный.       — Поехали дальше! Счёт за больницу, о, целых четыре раза я отлеживался там! Я помню только три. — Парень посмотрел на даты и уже не так агрессивно добавил: — Ага, первый раз когда только попал к вам.       — Тебя же эти ненормальные на улице оставили, и ты подхватил воспаление, — тихо сказала тётя.       — Точно, ноябрь же был! — Гарри серьезно посмотрел на тетю и искренне поблагодарил: — Спасибо, что не дали погибнуть тогда. Нелегко вам пришлось, Дадли ведь тоже ещё маленький был. Тут, пожалуй, я добавлю в счёт. Две тысячи компенсируют ваши усилия?       — Не нужно ничего добавлять! Ты был таким маленьким, постоянно плакал, звал маму и папу и какого-то Сили.       В голосе Петунии ощущалось сожаление и сочувствие. Она вспомнила, какая боль терзала её от того, что младшая сестренка погибла, а она даже не смогла поехать на похороны, вспомнила, как жаль было ребенка-сироту… По щеке женщины скатилась слеза.       — Сири… — тихо поправил тётю Гарри. — Я звал крестного Сириуса, Сири. Спасибо, тётя!       Юноша не выдержал и бросился обнимать женщину, впервые почувствовав, что она родная сестра его матери, родная кровь.       — Ну что ты! Не за что благодарить! Я не могла поступить по-другому! — гладила по голове племянника Петуния, уже заливаясь слезами.       — Тётя, он погиб! Сириус погиб неделю назад! — теперь плакали оба.       — Поэтому ты плачешь по ночам и кричишь во сне?       — Простите, я не хотел вас беспокоить…       — Глупости не говори! Ты же не виноват…       Никто не понял, что произошло. В одно мгновение и у Гарри, и у Петунии с Верноном будто пелена с глаз упала. Они ведь очень близкие родственники! Откуда взялась та вражда и неприятие друг друга? Это не их чувства! Будто заколдовал кто…       «Опять ментальные закладки! — догадался Гарри. — И опять Дамблдор! Непонятно только, для чего ему это надо было. Но ничего, я узнаю! Обязательно узнаю, почему вокруг меня все взрослые, которые должны были меня растить и воспитывать, ведут себя так неадекватно. Слишком много совпадений обнаруживается, чтобы и дальше игнорировать их».       Петуния пока ещё не поняла, что случилось, но ощутила жуткий стыд за своё отношение к этому мальчику и захотела исправить хотя бы то, что можно исправить.       — Гарри, отдай мне эту бумагу, — попросила тётя, как только смогла остановить поток слез. — Не нужно нам никаких денег. Ты мой племянник, не чужой мне человек, и мы достаточно состоятельные люди, чтобы пригласить тебя погостить у нас несколько недель в году.       — Нет, тетушка, вы неправы. Мои родители были состоятельными людьми, и Дамблдор, который назначил себя моим опекуном, имел доступ к сейфу. Он мог выделить пособие на моё содержание, но по какой-то причине не сделал этого. И я обещаю вам, что исправлю эту ошибку в ближайшее время. — Гарри порвал злосчастную бумагу. — И мы не будем считать, кто сколько кому должен.       — Но, Гарри, ты же сам сказал, что… — тётя отвела взгляд, явно испытывая неловкость, но потом снова посмотрела на племянника твёрдо и уверенно, хотя по щекам катились слёзы. — Мы ужасно с тобой обошлись, заставляли работать, уделяли тебе так мало внимания, наказывали…       Вернон же не был подвержен эмоциям, и его слезы жены мало трогали. Но вопросы также завертелись в голове. Какого лешего он так гнобил мальчишку, наказывал по поводу и без? С какого перепугу ему вдруг взбрело в голову сосчитать, сколько этот малец съел у него? Да, деньги счет любят, но ведь не последнее племяннику отдавал!       — Вернон, а ты чего молчишь? — вывела мужчину из размышлений Петуния. — Скажи, что не нужно никаких денег…       — Не нужно, — согласно кивнул Вернон жене, а потом посмотрел парню в глаза: — Гарри, тебе действительно не надо ни возвращать нам потраченные на тебя деньги, ни благодарить нас. Но мы не откажемся, если ты так хочешь.       — Вернон!       — Тише, дорогая! Это решение Гарри, не нужно отказывать ему. Мы и так слишком много ему отказывали.

***

      Вот так неожиданно вместо того, чтобы одним (Вернону и Петунье) облапошить ненормального урода и сорвать с него деньжат, а другому (Гарри) осуществить свою сладкую месть, через деньги унизить ненавистных родственников, все трое избавились от ментальных закладок Дамблдора.       Гарри несколько минут колебался, говорить ли родственникам о роли Дамблдора в их жизни. Не хотелось добавлять тревог тёте, они и так боятся магии и магов, но, видя, как оба недоумевают от своих собственных действий, решил, что объяснения нужны.       — Скажите, тётя, дядя, у вас голова не болит?       — Да, болит немного, — кивнула тётя. — Но она у меня уже несколько дней как в тумане.       — О, точное определение, — ухмыльнулся дядя. — У меня недавно было такое состояние, хотел уже лекарство своё пить, но сейчас вроде бы проходит.       — Ну, Добрый Дедушка! Не знаю как, но я заставлю тебя ответить за то, что испоганил жизнь всей моей семье, — скрипнул зубами Гарри.       Если до этого момента у парня и были какие-то сомнения, что не обязательно на Дурслей влияли со стороны — может, просто испугались и обозлились на его детские магические выбросы — то теперь все сомнения отпали. И у тёти, и у дяди те же симптомы, что были у него после того, как слетела ментальная закладка, связанная с Сириусом.       — Гарри, ты о ком говоришь? — удивился Вернон тому, насколько жестким и твёрдым может быть взгляд племянника. «И его я рисковал третировать? Я точно был не в себе!» — пролетела пугливая мысль вслед за вопросом.       — О Дамблдоре.       — О директоре твоей школы? А при чём здесь он? — удивилась Петуния.       — Я сейчас всё объясню, — пообещал Гарри. — Но сначала ответьте на мои вопросы. Скажите, вы знакомы с Дамблдором лично, встречались с ним?       — Да, он заходил к нам, когда ещё Лили училась в школе, — ответила тётя.       — Я не знаком, — дополнил ответ Вернон.       — И он не заходил сюда, после того как меня отдал вам?       — Нет, тебя подбросили нам на порог, я уже говорила, — Петуния сосредоточилась, пытаясь вспомнить, может, просто что-то упустила из виду. — В корзинке мы нашли письмо, где говорилось, что твои родители погибли, а мы — твои единственные родственники. И больше никто к нам не заходил, ни Дамблдор, ни другие ненор… э-э… маги. Я бы запомнила. Дамблдор — личность колоритная.       — Он ещё и память вам стёр, — констатировал парень.       — Что-о? — возмутился дядя.       — Понимаете, дядя Вернон, такие маги, как Дамблдор, владеющие ментальной магией, могут влиять на разум других магов, не имеющих защиты, что уж говорить о простых людях.       — Да, ты вчера рассказывал, — ужаснулась тётя. — Но неужели это законно?       — Нет, ментальная магия в Англии под запретом. Но кого это останавливало? Как вы сможете доказать, что вам стёрли память, да ещё и доказать, что это сделал определённый человек? Маги ещё могут как-то защититься, а простые люди — нет.       — Ты хочешь сказать, что…       — Да, я теперь уверен, что Дамблдор заходил к вам и сделал ментальные закладки, то есть внушил вам нужные ему мысли и стиль поведения со мной. Вспомните, когда я стал для вас неприятной обязанностью.       — Гарри…       — Тётя, не нужно оправдываться. Я знаю, что сначала всё было по-другому. Вы приняли осиротевшего меня, заботились, лечили, жалели. Если бы вы не хотели обо мне заботиться, вы не сделали бы документы об опеке по законам Великобритании, не учился бы я в начальной школе, вы вообще могли отдать меня в приют, если бы я был не нужен вам. Когда всё изменилось?       — Тебе было четыре или чуть больше, около пяти, — начал дядя, сжимая кулаки от злости. — Вы с Дадли подрались. Ну, как подрались? Игрушку не поделили, или что-то такое. И у тебя случился этот твой магический выброс — на всём первом этаже вылетели стёкла. Это было не впервые. Бывало, шторы загорались, или овсяная каша, которую ты не хотел кушать, по кухне летала, или игрушки кружились вокруг тебя. Но такого мощного выброса не было никогда. Приезжали эти ваши… Стёкла сделали обратно целыми, соседям сказали, что взорвался газ, но никто не пострадал, а мы с тётей стали тебя ненавидеть за эти твои штучки, хотя до этого происшествия иногда даже потешались, если, конечно, ты ничего не поджигал.       — Да, точно! — подтвердила тётя. — Теперь и я вспомнила. Всё так и было. Мне было трудно с вами двумя, но я справлялась, и ты, Гарри, не был для меня в тягость. А потом… Мне стало казаться, что из-за тебя я уделяю мало внимания Дадли, и я…       — Ну что ж, — подвёл итог Поттер. — Теперь понятно всё. Приблизительно в это время и наведался к вам Дамблдор, чтобы изменить ваше отношение ко мне. Для чего он это сделал — я не знаю. И чтобы успокоить вас, скажу, что не вы одни пострадали. Мой дед лишил своего сына Джеймса, моего отца, наследства из-за того, что Джеймс попал под влияние Дамблдора. Мой крёстный Сириус отказался от своего наследства, обозвав свою семью Тёмными Магами. Мне директор сделал закладку на Сириуса, чтобы я не сблизился с ним и не задавал лишних вопросов. И, как оказалось сегодня, ненависть к вам — это тоже закладка, которая, к счастью, слетела.       — Ты уверен в своих словах? — спросил Вернон.       — На девяносто девять процентов.       Гарри не стал скрывать от Дурслей ничего. Полностью проанализировал поведение и самочувствие тёти и дяди, а также своё поведение. Ответил на вопросы родственников. Их разговор занял несколько часов, пока с прогулки не вернулся Дадли.       — А что вы тут делаете? — спросил кузен, удивляясь мирному разговору между родителями и Поттером.       — Разговариваем, — констатировал факт Вернон.       — Мам, я кушать хочу.       — Ого, скоро обед, а у меня совершенно ничего не готово!       — Да, засиделись мы, — вздохнул дядя. — Пожалуй, нужно обдумать то, что мы узнали.       — Гарри, ты говорил, что у тебя какая-то работа, — засуетилась тётя. — Иди. Занимайся своими делами, а я пойду готовить. Через час будем обедать.       Если сначала Дадли просто удивился, что родители мирно беседуют с Поттером, и не придал особого значения после вчерашнего ужина, думал, что они обсуждают финансовые вопросы пансиона Поттера, то после заявления мамы челюсть парня упала на пол, образно выражаясь.       «Да-а! — мысленно рассмеялся Гарри. — Удивлённое выражение лица Дадли стоит того, чтобы запечатлеть его в моей памяти надолго!»