За что мне всё это?!

      Раннее утро на Тисовой улице в доме номер четыре небольшого городка Литтл Уингинг огласил вскрик, полный боли и отчаяния. Это от ночного кошмара проснулся Гарри Поттер. Не сказать, что кошмары — это что-то новое для пятнадцатилетнего парня. Жизнь у него полна опасных приключений, трагедий и горя. Осиротевший в год с небольшим, мальчик вынужден был жить с родственниками, которые его, мягко говоря, недолюбливали. Маленький Гарри уже отчаялся быть когда-нибудь счастливым, найти любовь и понимание, но вот в одиннадцать ему улыбнулась удача. Он узнал, что является волшебником, нашел друзей, на какое-то время почувствовал себя по-настоящему счастливым человеком. Только вот за это счастье ему приходилось платить очень дорого. Смерть Квирелла от его руки на первом курсе. Как бы ни убеждал Дамблдор, что это была защита его матери, Гарри чувствовал, что это банальное убийство. Да, в целях самообороны, но убийство. И оно никак не могло пройти бесследно для психики мальчика. А василиск на втором курсе чего стоит! И взрослому человеку этот монстр мог обеспечить ночные кошмары не на один месяц. А дементоры на третьем? А дракон, возродившийся Волдеморт и погибший на его глазах Седрик Диггори на четвёртом?       И будто этого всего было мало, на пятом курсе судьба подкинула Поттеру ещё одну потерю — самую тяжелую и самую страшную. Неделю назад в схватке с Пожирателями в Министерстве погиб крёстный Мальчика, Который Выжил — единственный родной человек, который любил его и которому он, круглый сирота, был нужен. А теперь каждую ночь снова и снова Гарри переживал этот трагический момент.       — Сириус! Нет! Не-ет! Вернись! Бродяга, вернись ко мне! — тихо шептал юноша, не замечая, как по щекам катятся слезы.       Кошмар уже отступил, но юноша всё ещё находился в плену боли от потери. А с началом осознания, что хотя это только сон, но крёстного действительно никогда не вернуть, приходили другие ощущения. В первую очередь чувство вины, которое рвало душу похлеще боли. Ну почему его Ремус остановил? Лучше бы он прыгнул в Арку вместе с крёстным!       — Это я виноват в его смерти! Я должен был послушать совета друзей и пытаться-таки связаться с Сириусом, а не мчаться в Министерство! Какой же я идиот!       На смену отчаянию приходила злость на самого себя, а также на Дамблдора. Он тоже виноват в смерти Сириуса! Почему он ничего не сделал, чтобы оправдать крёстного? Неужели глава Визенгамота не имел полномочий возобновить расследование? Если бы Сириус не вынужден был скрываться… Он бы обязательно пошел в Мунго и вылечился после Азкабана, он бы не скучал в доме на Гриммо, который считал склепом для себя, не пил бы, возможно, усыновил бы Гарри.… По десятому, по сотому кругу Поттер прокручивал у себя в голове все те возможности, что открывались, если бы Сириус усыновил его, и какая тогда была бы жизнь у него. Уж точно возвращаться к Дурслям не пришлось бы.       Боль от того, что Сириуса никогда не вернуть, чувство вины, что не предусмотрел, не спас, злость на Дамблдора, что не помог, сожаление от того, что мечтам никогда не суждено сбыться — вот какой коктейль эмоций бурлил в душе юноши. В таком состоянии невозможно оставаться в постели, чувствам необходимо дать выход в виде действий — подраться, разбить что-нибудь, поорать на худой конец. Но это всё уже было: с Беллатрикс, которая толкнула в Арку Сириуса, подрался, даже Круциатусом приложил её, кабинет Дамблдора разбил и разворотил магическим выбросом в щепки, ревел и орал тоже немало… Сириуса не вернуть никогда! Осталось только смириться.       — За что мне всё это! — горько вздохнул парень и, смахнув злые слёзы, поплелся в ванную.       После ванной в самый раз было бы позавтракать. Вчера, как и позавчера, как и всю последнюю неделю, что Гарри находился в доме тёти после возвращения из Хогвартса, аппетита у него не было совершенно. Поэтому юноша почти ничего не ел, но он живой человек, рано или поздно организм свое должен потребовать. Только Дурсли не любили, когда их будят с утра пораньше, даже если для них готовят завтрак, поэтому Гарри позвал домового эльфа Блэков.       — Наследник Гарри Поттер звал старого и больного Кричера? — тихонько проскрипел домовик. Несмотря на скверный характер, он всегда вел себя очень тихо, когда Гарри вызывал его в дом Дурслей.       — Кричер, принеси мне, пожалуйста, кофе… И пару сэндвичей… Ещё когда Гарри впервые оказался на Гриммо 12, Сириус приказал домовику слушаться Гарри и выполнять все его поручения. И, как ни странно, Кричер действительно слушался, хотя и ворчал, как обычно. Особенно кстати приходилась помощь эльфа в те периоды, когда парень вынужден был жить у тётушки, которая не баловала племянника ни вниманием, ни лишним куском хлеба, и время от времени Гарри просто голодал. Эти вечные диеты для Вернона, потому что у того больное сердце, для Дадли, потому что у него ожирение… Тётя готовила диетические блюда, которые никак не могли насытить молодой растущий организм юного волшебника. Это Дадли и дяде было всё равно, они добирали свои калории в кафе, а у Гарри-то денег не было.       Через несколько минут на столе появился заказанный завтрак, ну и ворчащий Кричер, жалующийся, как всегда, на грязнокровок, предателей крови и воров, что заполонили дом, и как плохо, что любимая хозяйка плачет от такого непотребства. А неразумный наследник ничего не делает для того, чтобы защитить…       Гарри отпил из чашки, ощущая, как ночной кошмар потихоньку отпускает. Нет, боль в груди никуда не делась, просто становилась фоном той реальности, в которой бедному парню приходилось теперь жить. Но как бы ни тревожили и ни угнетали Гарри мысли о крестном, болтовня Кричера привлекла внимание.       — О чём ты говоришь, Кричер? Сириус погиб! Он уже ничего не сможет сделать!       — Кричер не о наследнике Сириусе говорил, Кричер говорил о наследнике Гарри Поттере…       От неожиданности Гарри поперхнулся кофе и закашлялся.       — Что за бред ты несёшь? С каких это пор я стал наследником Сириуса?       — С тех самых пор, как Гарри Поттер стал крестником непутёвого сына моей хозяюшки, — шмыгнул носом и утёр слёзы домовик.       — А почему я об этом ничего не знал? Почему Сириус не говорил мне? — то ли Кричеру, то ли самому себе задал вопрос юноша.       — Кричер не знает.       Гарри задумался. Крепко так задумался, вспоминая всё, что успел узнать о связи крестник-крёстный. Крёстный никогда не сможет предать ни крестника, ни его семью, потому что получит откат от магии. Вот теперь Кричер говорит, что Гарри является наследником Сириуса. И что, выходит, что Сириус и так ему был как отец? Может, и без всякого усыновления или других каких-то юридических действий крёстный был его опекуном? Тогда почему все считали, что опекуном Гарри Поттера был директор Дамблдор? Или это только он так считал? А остальные знали правду, но не сказали… Или говорили? Кажется, Малфой что-то болтал об этом… Вспомнить бы что!       — Какой же я болван! Говорила мне Гермиона — читай книги. Она наверняка знает всё об этом, может, даже рассказывала мне что-то из того, что узнала, но я ведь никогда не слушал её.       Ничего не видящими глазами Гарри уставился перед собой, именно туда, где стоял Кричер. Домовик не знал, почему хозяин Гарри так смотрит на него и как реагировать на его слова, потому задал единственный, который мог, и вполне логичный для себя вопрос:       — Кричер может ещё что-то сделать для наследника Гарри Поттера?       — А? — от скрипучего голоса домовика юноша вернулся к реальности. — Что? Прости, Кричер, я задумался.       — Кричер может помочь Гарри Поттеру? — повторил свой вопрос домовик, так и не решив, как реагировать на поведение хозяина.       — Возможно… Так, дай подумать, — сконцентрировавшись, Гарри начал формулировать вопросы, которые недавно пробежали диким табуном в его мозгу. — Ты сказал, что я стал наследником Сириуса, как только стал его крестником. Это всегда так?       — У непутёвого хозяина Сириуса не было других наследников, значит, наследником стал крестник Гарри Поттер.       — А если бы у него были его собственные дети, то наследниками стали бы они, а не я. Так?       Кричер кивнул.       — Хорошо, с этим ясно. Теперь скажи: Сириус мог быть моим опекуном?       — Когда умирают родители крестника, опекуном всегда становится крёстный, если нет другого распоряжения в завещании, или Глава Рода не возьмёт опеку на себя. Кричер не знает, какое завещание оставили родители Гарри Поттера, но Глава рода Поттер, дедушка Гарри Поттера, Флимонт Поттер, погиб тоже, так что да, хозяин Сириус мог быть опекуном Гарри Поттера.       В этот момент сам Поттер сидел с глазами не меньше, чем у Кричера, так он был удивлён ответом домовика. Нет, не смысл ответа удивил. Что-то подобное он подозревал. Но вот то, как были построены предложения, сколько полезной и точной информации уместил старик Кричер в эти несколько предложений, действительно удивляло. И кто сказал, что домовые эльфы — тупые существа, способные только исполнять прямые приказы и колотить головой обо все подходящие поверхности, если считают себя в чём-то виноватыми?       Юноше понадобилось несколько минут, чтобы уложить в своей голове два бесспорных факта: первый факт — Кричер не старый сумасшедший домовик, а очень даже умный и много знает, и второй факт — с очень большой вероятностью можно утверждать, что Дамблдор никогда не был его законным опекуном. Что, в свою очередь, порождает массу других вопросов. Почему директор всё-таки заявил обратное? Почему же именно Дамблдор распорядился, чтобы он рос с Дурслями? Почему ключ от его ученического сейфа был у Дамблдора?       От калейдоскопа этих вопросов у Гарри закружилась голова. Катастрофически не хватало данных. Не хватало Гермионы, которая бы ответила на все вопросы и разложила по полочкам всю нужную информацию, проведя при этом анализ всего вышесказанного.       — Я болван! Идиот! — покаялся Поттер. — Это мне нужно стучаться головой о стену, а не домовикам! Пять лет провёл в волшебном мире, а ничегошеньки не знаю о самых главных и нужных вопросах. И ладно, если бы они меня не касались, так касаются же! Что мне стоило прислушиваться к Гермионе? Нет, я с Роном развлекался…       Парень вскочил и начал ходить по комнате из угла в угол. Три шага туда, три шага обратно. Он чувствовал, что пропустил что-то очень важное, что-то, что уже неблагоприятно сказывается на нём, а в будущем принесёт ещё больше проблем. Интуиция просто орала, что нужно что-то делать, только Гарри никак не мог решить, что именно. Да и что он мог сделать, если заперт в доме тёти и, даже если бы хотел найти ответы на свои вопросы, всё равно не сможет, банально нет источника, откуда можно взять сведения.       Гарри так разволновался, что не заметил, как вокруг него начала вихриться магия. Мелкие предметы поднялись в воздух и задевали Кричера. Домовику было страшно, но он с упоением впитывал в себя излишки. После смерти хозяюшки Вальбурги это едва ли не впервые, когда он так обильно напитался очень вкусной магией наследника рода Блэк. И невольно опьянел от переизбытка, потому и рухнул на пол с глухим стуком. Гарри очнулся, его магия резко схлынула, а сам он бросился к домовику.       — Кричер! С тобой всё в порядке? Прости, я не хотел. Я не навредил тебе? — причитал юноша, поднимая с пола эльфа, ошалевшего от такой заботы, и укладывая его на кровать.       — Гарри Поттер не навредил. Много вкусной магии. Кричер просто не справился.       — С тобой точно всё в порядке?       Кричер кивнул и проворно соскользнул с кровати. Очень уж было необычно для домовика то, что его уложили на хозяйскую постель.       — Ты меня напугал, — признался Гарри, наблюдая за Кричером и убеждаясь, что с тем действительно ничего плохого не случилось.       — Простите, наследник…       — Да нет, это ты меня прости. Я опять забыл, что ты в комнате.       — Хозяин не должен извиняться перед домовым эльфом, — выдал Кричер.       Гарри отмахнулся от этой фразы. Во-первых, он считал эльфов разумными существами, соответственно, относился как к разумным, потому и извиниться не зазорным было, если виноват. А во-вторых, сейчас его больше беспокоил магический выброс, что случился несколько минут назад. Собственно, даже не сам выброс, а самочувствие парня после него. Пока сложно было подобрать конкретное слово для его описания… Последнюю неделю у Гарри постоянно болела голова. Сегодня утром эта боль была особенно навязчивой и противной. Было ощущение, будто она, голова то есть, в каком-то коконе или в тумане. Концентрироваться было сложно, думать было сложно, потому что мысли как бы разбегались и в душе прочно угнездилась безнадёга. А после выброса как будто этот кокон разбился, а туман рассеялся. Голова всё ещё побаливала, но мысли были чёткие и ясные. И самое главное — всё, что несколько минут назад было неразрешимой проблемой из-за отсутствия информации, сейчас уже таковой не казалось, потому что был под рукой у него Кричер, который ненамного хуже, а может, даже и лучше, чем Гермиона.       Ещё несколько мгновений юноша рассматривал домовика и, наконец, решился эту информацию добывать.       — Слушай, Кричер, ты давно служишь в доме Блэков? Сколько тебе лет?       — Кричер давно служит, — кивнул домовик. — Хозяин Сириус был из пятого поколения…       — Ну, ничего себе! — ахнул Гарри. — Ты, наверное, много знаешь о законах и традициях волшебников. Можешь мне рассказать?       — Нет, Кричер не может рассказать. Кричер служил Роду Блэк и знает только то, что нужно знать домовику. Но Кричер может принести книги Гарри Поттеру, где написано о законах и традициях волшебников.       — Так это же прекрасно! Это то, что нужно! — обрадовался юноша. — Принеси мне для начала те, где говорится о крёстных и наследниках. Хочу узнать, кто мой законный опекун.       — Кричер принесёт книги, но кто законный опекун, можно узнать только в Гринготтсе, — снова огорошил информацией домовик.       — А при чём здесь банк гоблинов? — не понял Гарри.       — В Гринготтсе хранятся завещания всех волшебников, у кого есть сейфы.       — Вот как? А почему гоблины мне его не показали? — снова, уже в который раз за утро, удивился юноша.       — Гоблины не вмешиваются в дела волшебников, — явно передразнил зеленошкурых Кричер. — Гарри Поттеру нужно потребовать завещание у гоблинов.       — Ладно, Кричер, тащи пока что книги. С гоблинами позже разберёмся. И захвати ещё сэндвичей.       Домовик вернулся через пять минут с целой тарелкой разнообразных сэндвичей и двумя книгами.       — В библиотеке рода Блэк есть ещё много книг о крестниках и наследниках. Принести их все?       — А почему ты выбрал только эти две?       — Потому что их давали изучать юным наследникам в семье Блэк. Остальные книги не так часто читали.       — Ну, значит, и для меня пока этих двух достаточно. Спасибо, Кричер, можешь идти отдыхать. Я позову, если ты мне ещё понадобишься.