Нерассказанное

Когда Мянь-Мянь открывает глаза, она видит ни что иное, как белые стены, низкий потолок. Чувствует запах каких-то лекарств и пытается подняться, тяжело потягиваясь после долго сна. А сон ли это был? Или же потеря сознания? Её оглушило и ослепило в последние минуты, когда она себя помнила. Что же, кажется, всё действительно плохо… Ло Цинъян последствия тёмной энергии знала прекрасно. Вэнь Цин ей всё в подробностях рассказала и на Вэй Усяне показала, к чему это все приводит. Но она, наивная, верила, что все прекрасно, верила и надеялась, что её это стороной обойдет. Ведь есть золотое ядро. Кажется, даже оно бессильно было… Одна проблема почти решена. А вторая… Где она вообще? Это точно не Луанцзан — там стены такие знакомые, временем потрепанные, уж точно не белые. А тут все стерильно-чистое до противности. Прямо как в Гу Су… Все тело содрогается в немом ужасе. Да, да, она же была на обучении. На женской части, конечно, даже с юношами там не пересекалась, но все равно была! И планировка комнаты такая знакомая-презнакомая аж до тошноты. Когда дверь открывается, и к ней заходит мужчина в белых одеяниях, сначала девушку мгновенно прошибает страх. Но потом она видит знакомый взгляд серых глаз, смотрит с вопросом, но Вэй Ин жестом просит её помолчать, садясь на край кровати и говоря приглушенным шепотом: — Мянь-Мянь, думаю, лучше тебе не вставать ближайшие два дня. — Что? — возмущенно протягивает она, — но как же… — Лань Юан. Запомни, меня зовут Лань Юан, — перебивает её Вэй Ин, — а ты — Лань Фенг, если кто-то спросит. Нам лучше не раскрывать свои личности. — Тогда какого черта мы делаем в Гу Су? — возмущенным шепотом спрашивает Ло Цинъян, нервно сжимая в руках край простыни, — если они нас и пригласили, то почему мы должны скрываться? Её взгляд тут же перемещается на налобную ленту Вэй Усяня. Лента… Мянь-Мянь помнила, как им рассказывали о том, что если кто-то даст прикоснуться к своей ленте, то… — Ты сам повязал её? — Это сделал Лань Чжань. — Лань Ванцзи?! Он… — Он мой давний друг, Мянь-Мянь. Девушка криво улыбается. — Вэй Ин, ты совсем идиот? Тот, кто повязал на тебя ленту… Фактически твой спутник на пути самосовершенствования. — Это была вынужденная мера… Ах, что ты сказала? — Вэй Ин удивленно охает, — в смысле, спутник? Так вот, почему Лань Чжань так злился… Мянь-Мянь не удерживается и хихикает, прикрывая ладонью рот. — Вэй Ин, ты совсем идиот! Как можно не знать таких элементарных вещей? Это рассказывали в Гу Су даже девушкам! — Меня выгнали из Гу Су, — радостно заявляет он. — Ну тут спорить не с чем. Действительно идиот. Странно, без Вэй Усяня было больно и тоскливо, а рядом с ним так хорошо и спокойно. Когда его рядом не было, сердце разрывалось от боли и тоски. А сейчас почему-то все стало прекрасно. Хотелось смеяться и подшучивать. Хотелось расспрашивать обо всем на свете. Наверное, это и называется любовью? Те потаенные чувства, которые Ло Цинъян испытывала с момента, когда Тени начали проникать внутрь её сердца. Они злобно нашептывали ей, что Вэй Ин может умереть, и тогда девушка позволила им проникнуть в её сердце. Она не хотела его смерти. Никогда. Она назвалась его невестой, потому что так было весело, забавно, но сейчас на полном серьезе думала, что хотела осуществить это. Её рука тянется к его лицу. Ло Цинъян втягивает Вэй Ина в страстный поцелуй, и тот охотно подчиняется её маленькой игре. Они улыбаются. Оба. Слишком уж они похожи. — Если налобную ленту должен повязать спутник на пути совершенствования, могу я отдать её тебе? — спрашивает Вэй Ин и тут же одергивает себя, — да. Конечно. Сначала мы должны добраться до Пристани… Я поговорю с Цзян Чэном. Мы всё решим… — Жениться уже на мне собрался? — прищуривается Ло Цинъян, уже живой блеск в её глазах не может не радовать и не заставлять кричать внутри от счастья. Её переполняют эмоции. — Сказала та, что назвалась моей невестой при Лань Чжане, — победно усмехается Вэй Ин. — Я не говорила, что не согласна, — перехватывает нить разговора Ло Цинъян и вновь хитро щурит свои розовые глаза. — Тогда, как насчёт ещё одного поцелуя?

***

— Жениться на темной заклинательнице? Вэй Усянь, ты в своём уме? Насколько надо быть тупым?! Цзян Чэна можно было понять: видит брата, который отрекся от родного ордена, видит его девушку, от которой идут слабые, но существенные потоки темной ци, видит маленького ребенка, которого они назвали своим сыном (потом, правда, сказали, что это шутка, но кто этих юмористов хреновых знает) — Раз такой самостоятельный, зачем просить у меня разрешение? — продолжал надрываться глава Цзян. — Цзян Чэн, я просто хочу увидеть шицзе, но если сунусь в Лань Лин, меня убьют, — хныкает Вэй Усянь, жалостливо глядя в его глаза, — а тебе ничего не стоит написать ей пригласительное письмо в Юн Мэн! Ло Цинъян молчит. Конечно, у неё, Вэй Ина и Цзян Чэна темпераменты похожи, но она думает, что лучше сейчас не вмешиваться. Не маленькие, разберутся. Пристань кажется такой уютной, словно девушка жила здесь всю жизнь — и главный зал, и Храм Предков, все вызывает бурные эмоции и восторг. — Что вы хотите делать дальше? — окончательно сдаётся Ваньинь, прекращая угрожающе поблескивать Цзыдянем и вроде как устало вздыхая. — У нас нет другого выбора, кроме как вернуться на Луаньцзан, — пожимает плечами Вэй Ин, — там из живых и здоровых только Вэнь Цин. Она не простит, если мы не вернемся. Не ей же одной ухаживать за стариками. Ты был там и прекрасно знаешь обстановку. — Вот как… — бормочет под нос Цзян Чэн. Видно, что он в замешательстве, — скажи, ты правда не готовишь нападение? И у тебя нет армии? — в его голосе отчетливо слышно: «скажешь да — и тебе конец» — Единственная армия, которая у нас есть — это старики и дети, — возмущенно влезает в диалог Ло Цинъян, — и то из детей только А-Юань, — добавляет чуть тише, глядя на ребенка, измученного дорогой. Цзян Чэн раздраженно смотрит на неё, но в этом взгляде видна и смутная радость за приёмного брата и его невесту. С ним вряд ли смогла бы ужиться девушка, а ордену нужны наследники… Конечно, ребенок сестры будет иметь на это права, но он ещё и окажется наследником Лань Лина… —Я приму всех Вэней в Юн Мэн Цзян. На лице Вэй Ина отображается победная улыбка. *** Никаких приготовлений и свадебных нарядов. Никаких гостей и пиршеств. Три поклона в храме предков Вэй Ин и теперь уже Вэй Цинъян совершают бесшумно. И оба рады этому. Многие не одобрят их отношения, но это уже совсем не важно. — Удивительно, два темных заклинателя теперь связаны друг с другом брачными узами, — смеется Вэй Ин сразу после окончания церемонии. Они не спешат в выделенные им покои, прогуливаясь и изредка робко держась за руки, — ты так и не рассказала, почему встала на Тёмный путь. — Разве этому есть какое-то объяснение? — хмыкает Вэй Цинъян. — Тебя не сбрасывали с Луаньцзан, — возвращает бумеранг Вэй Ин, — наверняка у тебя был способ отказаться от этого пути. Но ты все же приняла Тьму в сердце. Девушка задумчиво молчит. «Рассказывать, или не рассказывать?». Все равно, как бы странно и сумбурно это не звучало — теперь они супруги. И скрывать что-то… Нет смысла. — Они сказали, что разрушат тебя, если я не приму их. Сказали, что ты жив только из-за их милости, — слова произносятся с огромным трудом, — я подумала, что ты уже спас меня. И таким образом, я верну долг. Вэй Цинъян — как ей нравится это имя — заключают в крепкие объятия. Она улыбается, утыкаясь в плечо Вэй Ина и слушая его голос. — Отныне между нами нет никаких долгов, моя госпожа.

Спустя пять лет.

      Остатки Вэней обосновались в Юн Мэне. Не без скандала, конечно, но Вэй Ин точно не знал подробностей. Цзян Чэн особо не распространялся о том, как ему удалось убедить глав орденов, что беспомощные старики, целительница и мёртвый, но живой Вэнь Нин не предоставляют смертельной опасности всему заклинательскому миру.       А ещё случилась совсем неожиданная ситуация — спустя полгода после принятия остатков от некогда могущего Ци Шань Вэнь Цзян Чэн объявил о своей женитьбе на Вэнь Цин. Не рассказывая об их отношениях даже Вэй Ину. Вот ведь… Цзян Яньли, бесконечно радостная за братьев, что нашли себе жён почти одновременно, часто навещала Юн Мэн с мужем и маленьким Цзинь Лином. Сейчас А-Лин и маленькая Мянь-Мянь игрались в траве, греясь под теплыми солнечными лучами. Яньли, улыбаясь, наблюдала за ними. — Они так быстро растут, — сказала она Вэй Ину, с такой же улыбкой смотрящего на племянника и дочь. — Скоро мы отправим их в Гу Су, — мечтательно вздохнул он, — вот ведь ещё большая головная боль старику Ланю! — Кстати, Лань Ванцзи не рассказал тебе о своей женитьбе? — шицзе лукаво усмехнулась и закончила за собой, — в Лань Лине узнали об этом первыми. — Что? Лань Чжань — женится? — потерял дар речи Вэй Ин. На этот раз — действительно, — кто же с такой ледышкой уживется? Не завидую я ей… — Цзинь Сяо Мин. Она приходится то ли племянницей, то ли кем Цзинь Гуаншаню. Думаю, это для того, чтобы породнить два ордена, вот и всё, — Цзян Яньли тихо вздыхает, — я почти не пересекалась с ней, но, думаю, они спокойно уживутся. А-Мин была тем ещё эталоном спокойствия в наши редкие встречи. Вэй Ин так и стоял, замерев, со странной улыбкой на лице. Жизнь идет своим чередом. По сравнению с новостью о женитьбе Лань Чжаня… Брачный союз Вэнь Цин и Цзян Чэна не казался поводом для удивления. Однако, сюрпризы на этом не закончились. Маленькая Мянь-Мянь, поднявшись, быстро поцеловала Цзинь Лина в лобик. Тот, смутившись, бросил в неё букет цветов и что-то невнятно забормотал, на что девочка, потупив взгляд нежно-розовых материнских глаз, без зазрения совести ответила: «какая разница, зачем я это сделала?» Шицзе в открытую смеялась. Вэй Ин был так рад видеть её улыбку, что ему казалось, будто время замирает. Из подобного «транса» его вывел радостный голос Вэй Цинъян, тут же чуть ли не повалившей его с ног и бросившейся на шею. — Вэй Ин, у меня хорошая новость! — Как много хороших новостей сегодня, — рассмеялся Усянь, сжимая её руки и подмечая очень счастливое выражение лица, — что на этот раз? — В смысле «на этот»? — возмутилась она, но, быстро поймав заинтересованный взгляд Яньли, отошла от темы, — ничего страшного, если я скажу это при госпоже Цзинь, да… — Все хорошо, дорогая, я же шицзе Вэй Ина, — ободряюще кивнула ей А-Ли. Мянь-Мянь и Цзинь Лин, копошащиеся на земле, тоже замерли. У Вэй Цинъян слегка порозовели щеки, и она слегка приглушенно произнесла: — Вэнь Цин сказала, что у нас будет ребёнок. Яньли счастливо заулыбалась. У Вэй Ина чуть не подкосились ноги. — Опять? — воскликнул он и тут же замахал руками, показывая, что очень даже рад, — старик Цижэнь возненавидит нас ещё больше. — Спрашивали мы его мнение, — фыркает Вэй Цинъян и уже тише добавляет: — наверное, в этот раз будет мальчик.