Счастье можно обрести в мелочах.
Инженера тянуло к животным. Он знал, как с ними обращаться, любил их и лелеял, мог сделать ласковой даже самую злую собаку или самую злую кошку. У него с ними была особенная связь, хоть он смущался и часто называл это обычной открытостью. По его словам, каждое живое существо нуждалось в искренности. Без неë невозможно построить доверительные отношения — и это была совершенная правда. Инженер часто подкармливал бездомных животных, и сердце в таких ситуациях обливалось кровью от осознания несправедливости по отношению к этим бедным созданиям, которых посмели выбросить на улицу. К ним относились как к одноразовой игрушке, но они жили и дышали, мыслили и понимали. Они были такие же, как и люди, только поменьше. И как можно было игнорировать их чувства? Будь воля Инженера, он бы приютил всех животных, обеспечил бы их всеми существующими благами. Но он не мог, и это ещë больше его угнетало, в особенности когда он был вынужден оставлять на улице худого кота или облезшую с одного бока собаку. Когда Особа в первый раз дала ему своего чёрного пушистого питомца, чтобы приглядеть за ним, Инженер был не в силах отказать. И дело было не в том, что ему очень хотелось ей угодить, хотя и это тоже играло некоторую роль в его решении. В основном он согласился из-за кота. Инженер ни за что бы не простил себя, если бы это мохнатое и умное чудо она отдала на содержание кому-то другому. Всë же обладая тонкой натурой, навряд ли бы он после такого спокойно спал и делал вид, что не переживает за самочувствие животного. После забирать его стало привычкой. Несмотря на скудное наличие денег, он старался вовсю баловать кота и давать ему то молоко и сметану, то рыбу, то вообще кусочки мяса. Правда, после одного случая Особа заявила, что Инженер слегка так перестарался и еë «лапушка», мягко говоря, обнаглела в край и перестала есть то, что ей давали. Это повлекло за собой довольно печальные последствия для Инженера, потому что больше ему не доверяли и не отдавали питомца. Поэтому единственной усладой остались бездомные животные, на которых он тоже не жалел своих средств. Инженер считал, что лучше сам поголодает (но с появлением Лидера в его жизни о голодовке пришлось забыть), чем позволит голодать четвероногим друзьям. Купив молоко в стеклянной баночке и две упаковки мокрого корма, Инженер направлялся прямо на место сбора всех обездоленных созданий, то есть почти к мусорным контейнерам, где обычно они пытались найти себе пропитание. Молоко он планировал налить в блюдце, которое прихватил с дома, а вот корм в тарелку, которую также утащил с кухни. Всë же Инженеру было досадно от того, что коты и собаки, но чаще всего коты, ели прямо с земли. Не по-человечески… неправильно как-то получалось, что ли. — Кис-кис-с! Как только он прокричал, послышался шорох листвы, а следом выбежало несколько упитанных благодаря стараниям Инженера котов. Замыкал всю эту процессию совсем маленький чëрно-коричневый котëнок с белым пятнышком на мордашке и с яркими жëлтыми глазами. Он был новичком в этой кошачьей компании, иначе Инженер точно бы запомнил такого красавца. Другие коты, без сомнений, тоже были красавцами, но этот… было в нëм что-то иное. — Ох-х вы м-мои дорогие… с-сейчас я… ну-ну, осторожно… Инженер положил на асфальт блюдце и тарелку, налил немного молока и опустошил полностью одну упаковку с кормом. Коты, их было штуки три от силы, если не считать котëнка, столпились вокруг еды и начали жадно еë поедать. Довольно наблюдая за тем, как животные разбираются с пищей, он взглянул на котëнка, который тоже пытался протиснуться и отведать деликатесы, несравнимые с объедками. Получалось у него плохо, поскольку взрослые особи так и норовили то ударить его хвостом, то недовольно мяукнуть. Пару раз упав, он умыл мордочку и жалобно посмотрел на Инженера. — К-какой ты необычный... Иди сюда. Котëнок, навострив ушки, послушался и медленно подошëл, не забывая при этом про грацию — он определëнно хотел понравиться. Инженер, боясь его спугнуть, неспешно положил ладонь на спину животного, посмотрел на реакцию и чуть смелее погладил. Котëнок сразу завалился, растянулся во всю длину, и Инженер, улыбнувшись от переполняемого его восторга, провëл по выпирающим рëбрам и худому животу, не скрытому под чëрной шëрсткой. — С-совсем пох… исхудал. Б-бедняжка. Три кота благополучно расправились с едой и начали обтираться о руки Инженера, требуя ласки. Он, воспользовавшись моментом, подлил ещë молока и открыл вторую упаковку корма, чтобы, пока он гладил и отвлекал на себя взрослых особей, дать котëнку шанс наконец-то нормально поесть. Инженер прикинул, что его новому другу было месяца четыре — навряд ли больше. Возможно, он отбился от матери, а может, его, как и других, просто выкинули на улицу, когда он перестал быть нужным. Котëнок был крайне красив, и Инженер не мог придумать достойного оправдания, почему же он был совсем один, здесь, на улице. Наверное, и не было никакого оправдания. Была только человеческая жестокость. Как всегда. Когда котëнок всё доел и вылакал, он замурчал и начал довольно облизываться. Инженер почесал шею одного кота и потрепал чëрное чудо по голове. — М-мне пора уже, к с-сожалению... — он грустно хмыкнул и оглядел всех. — Н-не скучайте, х-хорошо? Инженер собрал посуду и положил её в сетку, к остаткам молока. Коты, получив всë необходимое, начали расходиться, а котëнок сидел на месте и пристально следил за действиями человека, явно недоумевая. Инженер направился в противоположную сторону, к дому, чем ещë больше удивил котëнка. Он думал, что с ним теперь будут постоянно играть, а тут от него уходили. Не дело! Он кинулся к Инженеру, но догнать его было трудно — человеческий шаг был куда больше, чем у маленького создания, бегавшего смешно и неуверенно. Поэтому котëнок мяукнул. В первый раз тихо, неловко, но во второй раз достаточно громко, чтобы к нему обернулись. — П-привет… ещë раз, — Инженер опустился на колени, поставил сетку и протянул руки. — Т-ты хочешь ещë пок… поесть? Котëнок обтëрся головой о тëплые ладони и уткнулся в них мокрым носиком. — Т-тебе п-понравилось, когда я т-тебя гладил? Животное посмотрело прямо в глаза человека, и Инженер готов был признаться, что видел в них мольбу и надежду на спасение. У других котов такого не было — они были сами себе хозяевами, которые позволяли себя кормить и трогать, а этот маленький комочек нуждался в опоре. Именно это и отличало его от других. Та самая открытость в его немых просьбах, искренность в своих желаниях. Инженер поднял мурлыкающего котëнка, прижал к себе и спрятал под пальто, чтобы хоть как-то согреть. Возможно, другие коты на него обидятся, когда обо всëм узнают, и это был действительно убедительный аргумент, потому что с ними не хотелось портить отношений. Но в данный момент убедительнее всего была эта молодая жизнь, так доверчиво жмущаяся к человеку, которого даже не знала. — К-кроха… м-мы идëм в т-тëплый дом. В качестве ответа он услышал негромкое «мяу».***
— У нас нов… п-пополнение! Инженер с широкой и счастливой улыбкой ввалился в свою квартиру. Он сразу услышал работающий телевизор и отрывки из «Слëз сентября». Наверняка крутили вчерашнюю вечернюю серию, которую он смотрел. А вот Лидер и Телефонист — нет. Им тогда необходимо было отлучиться по делам Железных Рукавов, в которые Инженер особо не вдавался из-за боязни узнать что-то жуткое и неприятное. — В смысле? — прокричал Лидер и после шëпотом добавил: — Какое нафиг пополнение… — Бать, расслабься, — Телефонист поднялся и последовал в прихожую, где стоял Инженер, чуть ли не подпрыгивающий на месте и жаждущий поделиться всеми подробностями. — Ну? Инженер достал заснувшего в тепле котëнка и, не отрывая от себя, повернул его мордашкой к Телефонисту. — Я д-думаю, он в-выбрал меня. Б-бежал за мной, б-будто знал, что я, ну… с-смогу его забрать. Ост… бросить после этого н-на улице у м-меня бы не вышло. Жестоко это. Телефонист подошëл чуть ближе, чтобы лучше рассмотреть котëнка, уже открывшего свои жëлтые глазки и изучавшего с интересом новую местность. — Я могу его… взять? — К-конечно! Т-только… аккуратнее, п-пожалуйста. Он б-боится. Н-не понимает ж-же, что плох… з-зла не желают. Телефонист с ювелирной осторожностью забрал из рук Инженера котëнка и удобно разместил его у себя. Он с трепетом погладил его по животу, почесал шейку, осторожно коснулся носика. Во время наплывшей нежности у него не спадала какая-то детская, наивная улыбка, смотревшаяся очень необычно. Прежде Инженеру не удавалось видеть Телефониста таким… ребëнком. — Привет, малыш, — сказал он и снова пощекотал пузико животного. — Тебе уже говорили, что ты красавец? А такие красавцы знаешь, что должны делать? Получать много ласки. О-очень много ласки, маленький ты бандит! Телефонист чмокнул чëрное чудо в макушку, и тот, мяукнув, легонько боднул его и спрятал носик в одежду. — Он прекрасен, — Телефонист вновь перевëл внимание на Инженера. — Я держал раньше в руках животных, но мне никогда не разрешали их заводить. Батя говорил, что всë дело в хомяке, который помер у меня в детстве и по которому я ещë долго убивался. Но я не помню это и считаю, что это брехня, чтобы просто никого не заводить. А я всегда хотел или собаку, или кота. С ними бы жизнь была веселее, наверное. — Что опять батя не так сделал? — Лидер, прикативший на коляске, разместился почти посередине от Инженера и Телефониста. — Спасибо за помощь, кстати. Сын одарил отца виноватым взглядом, пока сам Лидер внимательно изучал так называемое «пополнение». Конечно, словечко, которым обозвал Инженер кота, было весьма вызывающим, и он поначалу подумал о всяком странном, за что сейчас ему было стыдно. Но он всë равно не был в восторге от животного, хотя, если честно, стоило радоваться вместе со всеми, чтобы не испортить им настроение. — Да ладно, — Лидер повернул голову к Инженеру. — Откуда? Зачем? Ты что, в НИИ себе кота замутивировал? — Начало-ось, — Телефонист закатил глаза. — Н-нет, что ты! Он н-на улице был… я-я вот… подумал… всë ж-же нельзя было т-так просто оставлять… — Ясно. — Бать, я тебе серьëзно говорю. Расслабься. Смотри, какой он прелестный, — Телефонист повернул котëнка к Лидеру так, чтобы он мог в полной мере покориться милой мордашкой, пушистым тельцем и пронзительными глазками. — Ну невозможно не влюбиться, признай? Юлька как увидит, так пищать от восторга, как сумасшедшая, будет, я те говорю. Он само воплощение крутости. Подрастëт так вообще станет настоящим бойцом — уверен на все сто. — Л-лучше н-не надо… бойцом становиться, — Инженер пугливо поджал губы. — Он же д-домашним будет. — И то верно, — охотно согласился Телефонист и потрепал котëнка за ушком. — Будешь ты, значит, домашним бойцом, сражать нас всех, да? Конечно да, по глазам твоим бесстыжим вижу… Ну какая же ты прелесть. Надо бы тебе имечко подыскать. — Вы закончили сюсюкаться? — Ну, бать, ты всю малину портишь. — Мыслю адекватно, — сказал Лидер. — И представляю, сколько ненужных обязанностей взвалится. Всё понимаю, но тебе, малой, явно скоро не до него станет. — Т-так я ж т-тоже собираюсь… помогать. Я р-разбираюсь в ж-животных. Лидер недовольно на него зыркнул, так и пытаясь сказать ему, что он настоящий предатель и мог бы подыграть из приличия. На это движение Инженер только пожал плечами, мол, так будет лучше, так надо и всë в таком духе. — Во-от. Так что наш мелкий бандит будет расти не на улице, а дома. Неужели тебе, бать, не жалко его совсем? Ты на его мордашку только взглянешь — и всë, и каюк тебе. Сердце отдано ему. Лидер прищурился, наблюдая за этими стараниями сына почесать котëнка там, где тот хочет, за этой улыбкой, расплывающейся на его лице, когда он просто касался шëрстки животного. А ведь Телефонист и правда не радовался так долго и так откровенно. Этот черный клубок определëнно влиял на него слишком хорошо. Потом Лидер перевëл взгляд на Инженера, который тоже наблюдал за всей сценой как-то любовно, с такой же широкой улыбкой и горящими от счастья глазами. К своему сожалению, Лидер понял, что находился в явном меньшинстве. А ещë то, что у него не было в данной ситуации права голоса, поскольку решение давно приняли за него. Весело, ничего не скажешь. — Я думаю, ему подходит кличка Черныш, — предложил он с некоторым недовольством. — Д-да… Барсики это бан… неоригинально, — согласился Инженер. — Тебе нравится быть Чернышом? — котëнок мяукнул на вопрос Телефониста, и тот остался более чем доволен. — Отлично, бать. Ему, походу, точно нравится. — Горшок будешь сам убирать. — Да без базара. — И кормить в раннее утро тоже. — Уяснил. — И если он где-то накосячит… — Он ум-мный, — вмешался Инженер. — И б-будет себя посл… хорошо вести. — Полностью согласен, — кивнул Телефонист. — Мяу! — подтвердил котëнок всë вышесказанное людьми. Спустя время, довольно короткое, Черныш освоился в квартире и вëл себя как настоящий хозяин. Без стеснения просил еду, занимал стулья, кровати и все места, где так или иначе могли сидеть или лежать. И ничего ему предъявить было нельзя, потому что вроде как ничего запрещëнного он не совершал. Всë по правилам, как надо. К удивлению Инженера и Телефониста, Лидер очень привязался к Чернышу и позволял тому садиться на колени, запрыгивать на руки или просто спать на груди. Иногда он засыпал с ним в кровати, и Инженеру, чтобы никого не побеспокоить, приходилось размещаться на узком диване в гостиной. Это было такое себе удовольствие, но выбора особо не было. Телефонист, часто заглядывая в квартиру Инженера, приносил пакеты вкусностей для котëнка и целый день баловал его, играл и иногда выходил с ним на улицу под предлогом подышать свежим воздухом, а на самом деле показать Юльке. Она тоже влюбилась в этот пушистый комочек и долго его тискала и одаривала различными комплиментами по типу: «моя ты радость», «какой ты сладкий», «солнышко». В целом, Черныш считал главным авторитетом в доме Лидера, а не Инженера, спасшего его, или Телефониста, одаривающего его ежесекундной лаской. Котёнок регулярно забирался на плечо Лидера, мурлыкал и смотрел вместе с ним телевизор. Они вдвоём сидели по вечерам на кухне, пока Инженер допоздна засиживался в своëм НИИ, и чуть ли не вместе занимались всякими бандитскими делами, то есть разрабатывали планы на той же кухне. Все они заканчивались в итоге тем, что надо сходить в ларёк и купить новый корм. Котëнок объединил вокруг себя трëх человек, подарил всем радость, хоть один старательно еë не показывал. Но было трудно отрицать, что идея, казавшаяся Лидеру прежде неудачной, резко стала одной из лучших за всю его жизнь. Ведь благодаря Чернышу гиперопека над сыном превратилась в обычную родительскую опеку, в умеренную и не раздражающую. Телефонист обзавëлся верным пушистым другом и ещë большим пониманием со стороны отца, с которым они часто вместе обсуждали темы сначала касательно питомца (как ухаживать, чем кормить, какие игрушки покупать), а потом более жизненные, даже личные. Инженер же теперь был более спокоен, когда задерживался на работе. Он знал, что оставлял Лидера не одного, как это бывало прежде, а с котëнком, составлявшим ему временную компанию. А сам Черныш из бездомного и исхудавшего котëнка превратился в гордого, но ласкового пушистого кота, который покорил даже Клавишника, Водилу и всех в Канарейке, когда однажды Лидер, с Чернышом на плече, обкашливал вопросики на очень важном собрании Железных Рукавов. К слову, кот тоже был в мини-очках и, возможно, по этой причине многие не могли нормально сосредоточиться и всё время отвлекались, умилялись, прикрывали рты и просто заставляли Лидера вздыхать и пространно чесать Черныша по голове. В общем, если в двух словах, то жизнь с котом обещала быть достаточно интересной. Но оно и не мудрено. За короткий период времени Лидер испытал всю «интересность» во всех подробностях и на собственной шкуре, и он не считал этот опыт таким уж плохим.