В нависшей тишине и страхе

Когда Кристоф проводил взглядом машину, в которую села Анна, он отошел от окна и огляделся в тихой, внезапно опустевшей квартире. Телевизор молчал — фильм, очевидно, уже закончился. Дождь напротив, всё так же монотонно барабанил по карнизам, навевая меланхолию. «Дело не в дожде. Просто ты снова облажался» Стоило ему закрыть глаза, он видел испуганные, заплаканные глаза Анны. «Надо было всё-таки поехать с ней…», — подумал он со смутной тревогой. Заметив, что уже минут пять стоит и смотрит в пустоту, Кристоф мотнул головой, вырываясь из оцепенения, пошел в гостиную, где выключил экран, на котором по очереди демонстрировались фотографии обезличенных городов и природных ландшафтов, забрал грязные кружки и отнес их на кухню. Убрав их в посудомоечную машину, он взял телефон, чтобы посмотреть, нет ли входящих сообщений. На экране было пусто. Тогда он открыл диалог со Свеном и написал ему, что они добрались нормально. Немного поразмыслив, добавил сообщение с вопросом, как у него дела. Подождав несколько секунд и видя, что сообщения остаются непрочитанными, он заблокировал смартфон и отправил его в карман. Кристоф ещё около двадцати минут промаялся в пустой квартире, не находя себе занятия, прежде чем замок входной двери щёлкнул, открываясь. Удивившись этому неожиданному возвращению, он мимоходом вспомнил, что Анна уходила, не взяв с собой ключей. Тревога сдавила шею упругим змеиным кольцом, забрав на секунду способность дышать. В квартиру зашла Эльза и закрыла за собой дверь. Увидев её одну, Кристоф почувствовал, как сердце гулко набирает ход, разгоняясь до сумасшедших значений от постепенно приходящего осознания ужасающего факта. Где бы в этот момент не находилась Анна, она была в опасности. — Привет, Кристоф. А где Анна? — Эльза поставила сумочку и большой бумажный пакет на пуфик. — Она к тебе поехала… — Что? Пальцы Эльзы, развязывающие пояс бежевого пальто, замерли. Она непонимающе смотрела на Кристофа, который не теряя ни минуты, принялся обуваться и, схватив пальто с вешалки, сказал: — Позвонила твоя секретарша и сказала, что ты попросила Анну приехать в офис. — Давно? — Полчаса назад, может немного больше. Эльза онемела, пытаясь осмыслить услышанное. Внутри нарастала волна паники, грозящая превратиться в цунами. Ещё совсем свежи были воспоминания о событиях трёхнедельной давности, когда она не находила места от мыслей о том, что подвела сестру и не смогла защитить её. Снова. «Успокойся. Возьми себя в руки. Эмоции тут не помогут» Захотелось сжать виски руками, чтобы усмирить давящую боль в голове. — Идём, — сказал Кристоф, одевшись. Усилием воли Эльза стряхнула с себя немое отчаяние. Они выскочили из квартиры и побежали вниз, перескакивая через две ступеньки и только чудом не оступаясь. — Анна на такси уехала? — спросила Эльза, внезапно вспомнив то, что ей сегодня показалось. — Нет, за ней прислали машину. — Какая марка? — Темно-красный Линкольн. — О, нет… — она остановилась перед парадной дверью, зажав рот ладонью. — Чья это машина? — спросил Кристоф. — Дяди Джейкоба. — Чёрт бы его побрал, — пробормотал он себе под нос. Когда они спустились по лестнице и подошли к седану Эльзы, Кристоф заметил, что её пальцы дрожат, доставая электронный ключ из кармана. Эльза со второй попытки разблокировала замки и направилась к водительской двери, но он её остановил. — Я поведу. Эльза задумалась на мгновение, но потом признала, что так будет лучше, чувствуя, как сердце холодеет от страха за сестру, и слабость разливается в коленях. Она заняла непривычное для себя пассажирское сиденье, пристегнулась. Когда Кристоф сел за руль, она спросила: — Анна добровольно села в машину? — Да, она сначала в неё заглянула, потом помахала мне рукой и села. — Не понимаю… Хотя, вряд ли она знает, чья это машина. — Едем в твой офис? Эльза запустила пальцы в волосы, судорожно соображая. Либо Ренделл настолько глуп, что действительно решил устроить «встречу» с Анной прямо у неё под носом, либо… О другом ей страшно было думать. — Да, пока туда. — Сейчас надо развернуться? — спросил Кристоф, трогаясь с места. — Да. Потом на следующем перекрестке направо. Прибавив газ, Кристоф резко вывернул руль, и машина, слегка вильнув задом по мокрому асфальту и быстро набирая скорость, поехала вперед. Эльза инстинктивно схватилась за приборную панель, чувствуя как её повело от такого крутого маневра. Но она не сказала Кристофу ни слова. Нужно было спешить.

***

Анна вышла из машины и в удивлении задрала голову, пытаясь оценить масштабы огромного небоскреба, похожего на монолит из стекла и бетона. — Ничего себе, — вырвалось у неё на выдохе. — Это здание — наше? — Всего два этажа, — ответил водитель и жестом пригласил её следовать за собой. Анне хотелось побыстрей спрятаться от дождя и порывов ветра, привольно гуляющих по широкой улице, и она быстрым шагом поспешила за высоким мужчиной. Они миновали просторный холл и, после того как поднялись на лифте, что показалось Анне вечностью, вышли на семидесятом этаже. В офисах было подозрительно тихо, как для рабочего дня, но Анна успокоила себя тем, что она не знает во сколько штат уходит домой. «Должно быть, рабочий день уже закончился» Только в нескольких офисах горел свет, и пасмурное небо за окнами казалось от этого ещё темнее. Нейтральные цвета минималистичного интерьера и прохладная температура просторных помещений заставили её поежиться. Водитель, имя которого она забыла спросить, провел её по длинному коридору, изгибающегося латинской литерой «L», и остановился возле большой двери, пропуская её вперед. Она потянула тяжелую дверь из матового стекла на себя, не заметив насмешливого выражения, промелькнувшего на лице водителя. Когда Анна зашла в кабинет, почувствовала, что не может дышать. Возле огромного панорамного окна из трех секций, спиной ко входу, стоял дядя Джейкоб, сложив руки за спиной. На нём был идеально сидящий костюм, благодаря которому его извечная сутулость не так бросалась в глаза, в волосах прибавилось седины, но в остальном он выглядел почти так же, как при их последней встрече, которая была три года назад, если не считать того раза в заброшке. Липкие, холодные щупальца страха заползли куда-то под солнечное сплетение и сжались там тугим, болезненным комком. — Спасибо, что приехала, милая племянница, — сказал он, не оборачиваясь. — А где Эльза? Анна судорожно перевела дыхание. С запозданием она подумала, как глупо прозвучал её вопрос. Она снова почувствовала себя маленькой, потерянной девочкой, какой всегда ощущала себя в его присутствии. Руки её стали ледяными и она сжала ладони в кулаки, надеясь подавить непроизвольную дрожь, пробившую её целиком. Оцепенение, в которое впало её тело, сразу же распространилось на мысли, и она могла только крутить по кругу одну и ту же фразу: «Почему здесь нет Эльзы? Куда она уехала?» Он негромко засмеялся. Для напряженных нервов Анны этот тихий звук прозвучал подобно раскату грома, выводя ее из оцепенения, и она попятилась назад. Дергая ручку, она не сразу поняла, что двери заперты или кто-то сильный держит их с той стороны. Когда до её пораженного страхом сознания дошел этот факт, она прижалась спиной к холоду толстого стекла, чувствуя, что не может ничего сделать: ни пошевелиться, ни закричать. «Кто-нибудь, пожалуйста…» Пока он не спеша подходил к ней, покинув свой наблюдательный пункт у окна, Анна затравленно смотрела на его худосочную, длинную фигуру. Она хотела позвать на помощь, но сжатое страхом горло пропустило только сдавленный писк. — Анна, детка, что это с тобой? Ты будто привидение увидела. Ренделл подошел вплотную, насмешливо смерив её оценивающим взглядом. — Боже, что же с тобой стало? Ты была такой очаровашкой в детстве, — сказал он, намереваясь похлопать её по щеке. — Не трогай меня, — тихо прошептала Анна, собираясь с силами. Она подняла руку, чтобы отгородиться от него, но это далось ей настолько тяжело, будто кто-то привязал к запястью фунтовую гирю. — Как пожелаешь, милая племянница. Он хмыкнул и отошел от неё, благодаря чему Анна наконец-то смогла сделать судорожный вдох. Только после этого она осознала, что боялась дышать. Лихорадочно соображая что делать, она окинула взглядом помещение. На широком столе из массива стекла стояла табличка с инициалами Эльзы. Значит, это всё-таки был её кабинет. «Почему мы здесь? — подумала Анна, чувствуя, что оцепенение переходит в нервную дрожь. — Если бы дядя снова собирался меня куда-то увезти, мы бы не были сейчас прямо в…» Анна сглотнула вставший в горле комок. — Что тебе нужно от меня? — А ты как думаешь? Его насмешливый тон и вальяжное обращение возмутили Анну. Сердце её застучало с опасной скоростью, адреналин застелил глаза пеленой. Сколько раз по ночам во время бессонницы она представляла, что она скажет ему, когда встретит. Но даже самые искусно подобранные слова не приносили облегчения. «Сколько я ещё буду позволять ему мучить меня?» — Я знаю, что это ты подстроил похищение! — выкрикнула Анна, сжав кулаки. — Я никогда не прощу тебя, так что не смей вести себя так, словно ничего не произошло! — А кто сказал, что мне нужно твое прощение? — искренне недоумевая, спросил он и, рассмеявшись, прикрыл глаза ладонью. Анна отшатнулась. Она почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног. Отсутствие у него угрызений совести, не то чтобы сильно удивило её, но ей стало страшно от того, что она не знает, чего от него ожидать. Он смеялся так сильно, что у него выступили слёзы. — Ты всегда была такой наивной и смешной, — сказал он, вытирая глаза и по мановению ока становясь убийственно серьезным. — Жила в каком-то своём мире, населенном добрыми феями и прекрасными принцессами. Ты всегда была немного не в себе. У Анны на глаза навернулись горячие, обидные слезы, но она постаралась проглотить их. От одной только мысли, что она может показать ему свою слабость, её бросило в дрожь. Перед её мысленным взором прошли годы унижения и издевательств. «Как он может быть родным братом отца?», — подумала Анна, с болью в сердце отмечая внешнее сходство и родственные знаки в его тонких чертах лица и русых волосах. — Ты ещё пожалеешь о том, что сделал мне, — сказала она, дрожа всем существом. Храбрый кролик, не желающий быть жертвой удава. — О, в этом я сомневаюсь. А если бы вы с твоей дражайшей сестрицей были бы немного умнее, то возможно, я бы и для вас придумал что-то интересное. Но так как вы отвергаете мою помощь и участие… — Почему ты просто не оставишь нас в покое? — Я думал, ты усвоила урок, который я тебе преподал. Но, похоже, ты безнадежна, — он покачал головой. — Неужели ты думаешь, что справедливость, любовь или дружба имеют какой-то вес в этом мире? Бедное, наивное дитя! Пока ты не откажешься от этих сказок, не сможешь ничего добиться. Деньги и власть — вот что на самом деле важно. С деньгами ты можешь создать себе такую репутацию, какую захочешь… Слушать это было невыносимо. Анна закусила до боли губы, надеясь, что это поможет сдержать слёзы. Вся её жизнь служила доказательством правдивости этих беспощадных слов. Но принять их означало смириться. Это означало прекратить борьбу и молча уйти в тишину и забвение. Это означало изменить себе и потерять себя навсегда. — Я не верю… — Что? — он вопросительно изогнул бровь. — Я всем расскажу какой ты на самом деле! Я разрушу твою репутацию! — Никто тебе не поверит, — его губы искривились в насмешливой улыбке. — Знаешь, насколько сейчас всем плевать на таких как ты: на жалких неудачниц, обвиняющих всех вокруг в своих бедах? Он подтащил её к окну, отошел на пару шагов и, раскинув в стороны руки, показал на лежащий перед ними стеклянно-бетонный мир: — Им, этим жалким людишкам, этой безликой серой массе… Ты бы знала насколько им на всё плевать! Они только и ждут момента, пока им бросят кость, которую они смогут обсосать, подраться из-за неё в Твиттере и забыть о ней через пять минут… О да, сплетни они любят. Они идут на свои маленькие, никчёмные работы, делают свои никчёмные дела, погрязая в скуке и бумажках, только для того, чтобы потом сидеть в своих ничтожно маленьких квартирах до ночи, уткнувшись в телефон, и копаться в грязном белье таких как ты. Они готовы, как свора грязных гиен, накинуться на таких неудачниц и разорвать их на куски. Они пообсуждают твою болтовню два дня, напишут два-три возмущённых твита, и на этом всё. Всё. Что-то надломилось в ней. Это не могло быть правдой. — Ты врёшь! Он в несколько шагов сократил расстояние между ними и схватил Анну за плечо. Его тонкие пальцы больно впились в её руку, оставляя отметины на нежной коже. Взгляд светло-карих, почти желтых глаз немигающе уставился на неё, словно прожигая душу. Она попыталась отвернуться, но он схватил её за лицо и заставил смотреть прямо на себя. Губы его побелели от бешенства, как было однажды, когда Анна впервые предприняла попытку бегства. — Слушай меня внимательно. Я иду только до тех пор, пока мне позволяют. А если позволяют — значит не против, — процедил он сквозь сжатые зубы. Когда Ренделл наклонился к ней, сводя к минимуму и без того ничтожное расстояние между ними, Анна, не в силах вырваться из его цепких пальцев, только зажмурилась от страха. Неужели она так и осталась вещью, которой может воспользоваться любой, кому заблагорассудится? Она вновь почувствовала себя грязной, замазанной. Его липкое дыхание прошлось по её лицу — ей показалось, что он втягивает носом воздух. Слова Ренделла подтвердили правильность её догадки: — Ты как-то по-новому пахнешь. Волна омерзения охватила её с ног до головы. В уголках зажмуренных глаз выступили слёзы. «Это всё происходит не со мной. Меня здесь нет. Меня нет…» — И кто он? Кому ты такая могла понадобиться? — насмешливо протянул Ренделл, зарываясь губами в её волосы. — Поверь, ты ещё поймешь, что я — единственный, кому ты нужна. — Не трогай меня… — прохрипела Анна, пытаясь вывернуться. Она, наконец собравшись с силами, оттолкнула его и замахнулась, чтобы ударить по лицу, но Ренделл молниеносно перехватил её руку и сжал запястье так сильно, что она вскрикнула от боли. В это мгновение за дверью послышался суровый и требовательный голос Эльзы и, почти одновременно с приглушенными оправданиями, звук удара и падения чего-то тяжелого. Дверь распахнулась, задрожав на петлях, и в кабинет ворвались Кристоф и Эльза. — Наконец-то… — начал было Ренделл, продолжая сверлить взглядом Анну, но не успел больше ничего ни сказать, ни сделать. Его схватили за шкирку и одним сильным, поставленным ударом отправили в нокаут. Эльза подбежала к Анне и схватила её в объятия. — Простите меня… — шептала она, чувствуя, как её бьет сильная дрожь. — Я не думала, что это может быть ловушка. — Тише-тише, всё хорошо. Ты не в чём не виновата. Кристоф бросил короткий взгляд на Анну, отозвавшийся острой болью в сердце — её несчастный, встрепанный вид не оставлял места для сомнений. Опустив кулаки, он посмотрел на поверженного противника, медленно приходящего в себя. Ренделл открыл глаза и сел, встряхнув головой. — Помогите подняться, молодой человек, — сказал он, недобро взглянув на Кристофа исподлобья, и протянул руку. — Размечтался. На скулах Кристофа играли желваки, мрачный взгляд из-под светлой челки не обещал ничего хорошего. Ренделл поймал себя на том, что боится. Это ему совсем не понравилось, потому что напомнило о не самых славных студенческих годах. — Ох и молодежь нынче пошла, — простонал сварливо Ренделл, и с кряхтением поднялся на ноги. — Вы и водителя моего вырубили? Варвары. Он взялся рукой за челюсть и, задумчиво смерив холодным, колючим взглядом Кристофа, попробовал открыть и закрыть рот. Внезапно он понял, что ему попросту нечего противопоставить банальной грубой силе. — Сегодня вы перешли черту, дядя Джейкоб, — Эльза бросила на него грозный взгляд. — О какой черте ты говоришь? Мы — семья. Я не могу поговорить со своей воспитанницей? — Вы давно вычеркнули себя из нашей семьи. А в будущем я добьюсь того, чтобы вы могли говорить с Анной только в присутствии адвоката. — Поосторожней со словами, девочка. Ренделл отдернул помятый пиджак, зачесал свесившуюся на лоб челку назад и направился к выходу, гордо задрав голову и пытаясь сохранить остатки собственного достоинства. Остановившись возле Эльзы, до сир пор прижимавшей к себе Анну, он наклонился и произнес вполголоса: — Ты славная, правильная отличница, Эльза. Но не отличники правят миром, — смахнув невидимые пылинки с рукава, он выдохнул и продолжил: — Так, я уже довольно долго играю с вами в эти глупые игры. Хватит. Кристоф дернулся вперед с намерением повторить преподанный урок, но, наткнувшись на просящий взгляд Эльзы и увидев, как она едва заметно помотала головой, остановился. — Всё-таки, ты — смышленая девочка, Эльза, — прокомментировал Ренделл этот безмолвный диалог. — Правильно, держи своего громилу подальше от меня. Он вышел за дверь и, судя по звукам, принялся расталкивать своего водителя. Методы убеждения Кристофа произвели на того явно более неизгладимое впечатление, чем на его хозяина. Вскоре Эльза услышала удаляющиеся шаги и наконец-то порывисто выдохнула. — Можно мы поедем домой? — спросила Анна, силясь улыбнуться. Эльза кивнула, испытывая смутное беспокойство от того, каким мертвенно-бледным стало лицо Анны с этой странной, сюрреалистичной и, словно приклеенной, улыбкой. В глазах сестры она прочитала отчаяние.