Квартира Эльзы встретила их темнотой и гулким эхом, с готовностью подхватившим шаги гостей. Просторные апартаменты, располагавшиеся на втором этаже старинного дома, в одном из самых уютных районов Манхэттена, прямо возле Центрального парка, слегка напомнили Анне родную Англию. Она порадовалась про себя тому, что сестра не стала селиться в каком-нибудь пентхаусе в одном из многочисленных небоскребов, которые они проезжали по пути.
Эльза зажгла свет, бросила ключи в вазочку на комоде и гостеприимно пригласила Анну и Кристофа раздеваться и чувствовать себя как дома. Сама она тоже сняла тренчкот и сменила туфли на высоком каблуке на мягкие домашние, вздохнув от облегчения.
Бросив сумки на пол, Кристоф помог Анне снять пальто и разделся сам. Он осмотрелся вокруг, мимоходом удивляясь простоте внутреннего убранства и ещё раз убеждаясь, что Эльза совершенно не похожа на тех зазнавшихся снобов, на которых ему часто приходилось работать.
— Вы не против тайской кухни? — спросила Эльза извиняющимся тоном.
— Конечно! Быть в Нью-Йорке и не поесть лапши? — воодушевленно сказала Анна.
— Просто это единственное, что мне попалось по пути из более-менее знакомого.
За небольшой прихожей коридор поворачивал вправо, и Эльза, держа в руках пакет с эмблемой тайского ресторанчика, скрылась за углом.
«Извиняться — это у них семейное, похоже», — подумал Кристоф с улыбкой.
Он посмотрел на Анну, которая в нерешительности застыла на месте, оглядываясь по сторонам. С недавних пор Кристоф поймал себя на том, что ему нравилось, когда она не надевала свои очки, словно их тонкое стекло могло оказаться преградой между ними. Она почувствовала его взгляд, обернулась, застенчиво улыбнулась, чувствуя, как жар подступает к лицу, и потупилась. Он взял её за руку. Сердце набрало невероятный темп.
— У меня не очень большая квартира, уже давно наверное стоило её поменять, — вернувшись, проговорила Эльза всё с теми же извиняющимися интонациями. — Но я как-то привыкла к этому месту. Давайте, я покажу что где.
Следуя за Эльзой, которая показывала библиотеку, ванную, гостиную и спальни, Анна поймала себя на мысли, что глупо и совершенно беспричинно улыбается, не в силах ничего с этим поделать. Находясь сейчас между Кристофом и Эльзой, она почти не обращала внимания на интерьер комнат и, поглощенная теплым чувством безопасности и надежности, согревающим её изнутри, даже не обращала внимания на то, что в квартире прохладно. Когда Эльза обернулась, ей даже пришлось прикусить губу, чтобы сестра не усомнилась в её психическом состоянии из-за широкой, бессмысленной улыбки, упорно не желающей сходить с губ.
«Хотя, похоже, она даже не обратила внимания», — подумала Анна, наконец распознав в голосе Эльзы напряжение.
Да, она явно нервничала. Но почему? Анна, последовав за ней из гостиной в спальню и заглядывая по ходу в ванную, отстранённо слушала Эльзу, задавалась вопросами о причинах её нервозности, но так и не смогла прийти ни к какому определенному выводу. Осматриваясь в просторной спальне с низкой, широкой кроватью, комодом из темного дерева и зеркалом над ним, и ярким акцентом в виде расписной ширмы в японском стиле в противоположном углу, она отметила про себя отличный вкус сестры.
— Я прекрасно понимаю, почему ты не хочешь отсюда съезжать — тут очень уютно, — сказала Анна, стараясь как-то сгладить напряженную обстановку.
— Да? Я как-то не обращала внимания. Возвращаюсь домой настолько уставшая, что даже не замечаю, приходила ли Сьюзан.
— Сьюзан?
— Горничная. Она помогает мне содержать квартиру в чистоте. Я одно время пыталась сама, но быстро сдалась, — ответила Эльза, остановившись в нерешительности посреди коридора.
Анна зашла в гостевую спальню и подошла к окну, широкий подоконник которого был превращен в диванчик для чтения. Она забралась на него с коленями, отодвинула светлую хлопковую занавеску и выглянула в осеннюю темноту, подсвеченную уютным светом старинных, чугунных фонарей.
— Ух ты! Окна прямо на парк выходят! Здорово! А почему ты вообще решила, что нужно уехать отсюда?
— Мне, конечно, места вполне хватает, но у меня только одна гостевая спальня… — Эльза нервно обхватила плечи руками, словно пыталась согреться. — Как разместимся?
Анна наконец-то поняла причину волнения сестры и вспыхнула, когда обернулась и случайно пересеклась взглядом с Кристофом.
— Я вполне могу переночевать на диване в гостиной, — сказал он, явно не понимая, что так озадачило Эльзу.
— Нет-нет, это будет не удобно — на диване не выспишься. Тем более, вы же не на один день приехали. Я не знаю, сколько времени займет всё это…
— Так а в чем проблема? Давай я с тобой пока посплю, а Кристоф — здесь, — предложила Анна. — Так нормально?
Она попыталась придать голосу максимум беззаботности, но, чувствуя, как горят щеки, отвернулась к окну и принялась с преувеличенным вниманием любоваться городскими огнями и их отсветами на разноцветных деревьях и парковой ограде. В идеале было бы ещё остудить щеки о холод окна, но она вовремя себя остановила, не желая оставлять отпечатки на чистом стекле.
— Прежде чем ты согласишься, Эльза, я должен предупредить, что она храпит, — сказал Кристоф, улыбнувшись одним краешком губ.
— Что-о-о?!
Анна соскочила на пол и, не в силах поверить своим ушам, недоуменно переводила взгляд с Кристофа на Эльзу. Первый ступор быстро сменился возмущением и Кристоф, видя как она меняется в лице, засмеялся и поспешил ретироваться. Анна хотела было погнаться за ним, чтобы выяснить, правда ли это, но, взглянув на Эльзу, зажавшую себе рот ладонью, чтобы не рассмеяться в голос, остановилась.
— Вообще-то, ты всегда храпела.
— Серьезно?! Почему ты мне никогда не говорила? — придушенно просипела Анна, прислонившись в изнеможении к подоконнику.
Но Эльза ничего не ответила — только тихо засмеялась, не отнимая руки от лица. В её глазах плясали весёлые чёртики и Анна тут же поняла, что ни капельки не сердится ни на неё, ни на Кристофа. Облегчение от того, как просто все решилось, накрыло Эльзу и, повинуясь внезапному порыву, она крепко обняла сестру.
— Не обижайся. Кроме того, я считаю, что это очень мило.
— Что же в этом милого? — пробормотала Анна, чувствуя, что краска стыда всё еще упорно не желает покидать щёки.
— Ладно, пошли уже поужинаем, — сказала Эльза, отпуская Анну.
Большая кухня, чисто убранная, без лишних предметов на широких столешницах, производила впечатление не самого часто посещаемого места в квартире. Но, благодаря двум медным лампам, старинным с виду, распространяющим вокруг мягкий, теплый свет, в ней было даже уютно. Они висели прямо над квадратным столом из массива дерева, за который Эльза усадила гостей.
Пока она доставала салфетки и отдельно, по просьбе Кристофа — вилку, Анна, устроившись поудобнее на диванчике, уже достала коробочки с лапшой, палочки, соусы и, огорченно осматривая пустой пакет, спросила:
— А печеньки с предсказаниями?
— Я их никогда не беру, — сказала Эльза так, словно это было нечто само собой разумеющееся, и присоединилась к ним за столом.
— Почему? — удивилась Анна, мучаясь с палочками, которые никак не желали разделяться.
Прежде чем ответить, Эльза взяла одну из коробочек, полила уже слегка остывшую лапшу соусом, разломила палочки и принялась её перемешивать.
— Есть два вида людей… — задумчиво прокомментировал Кристоф зарождающееся разногласие, подозрительно принюхиваясь к содержимому коробки.
— Я считаю, что это глупо. Даже если предположить, что никто не воспринимает их всерьез.
— Но это же такая милая традиция! — перебила её Анна. — Так приятно прочитать что-то вроде: «Вас ожидает хороший день» или «Улыбнитесь тому, кто сидит слева от вас». Что, скажешь — нет?
— Конечно, если посмотреть с такой точки зрения… — ответила Эльза, улыбаясь. — Извини, в следующий раз обязательно возьму.
Анна удовлетворенно хмыкнула, но поймав на себе внимательный, немного лукавый взгляд Кристофа, смутилась и потупилась. Чтобы отвлечься от мыслей о том, что с ней творится, когда она смотрит в его магнетически притягательные, ореховые глаза, она взяла наугад один из соусов и, даже не прочитав название, открыла его и вылила в свою коробку. Подняв палочками лапшу и засунув её в рот, Анна, никогда до того не пробовавшая острый тайский соус, почувствовала, что внутри разгорается пожар. У неё на глазах выступили слезы, но она героически проглотила лапшу и только потом отставила коробочку на стол.
— Так остро! — жалобно пробормотала она, задыхаясь.
Анна открыла рот и принялась махать руками так, словно это помогло бы потушить «пожар». Она уже почти ничего не видела за слезами.
— Анна, ты что, взяла себе чили? — Эльза застыла, уставившись на пустую упаковку из-под соуса. — Ещё и целый пакетик?
— Есть молоко? — Кристоф бросился к холодильнику.
— Да, конечно, — Эльза, выйдя из ступора, тоже вскочила, чтобы взять стакан и наполнить его холодным молоком, пакет с которым ей протянул Кристоф.
Анна выпила залпом целый стакан и только после этого почувствовала, что снова может дышать. Глядя на её виновато-обиженное лицо, Кристоф и Эльза не смогли удержаться, чтобы не засмеяться.
— Ну-у, вы чего-о? — протянула она недовольно, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Даже в носу нещадно щипало.
— Извини, просто у тебя такое лицо было… Мы не должны были смеяться, — виновато сказал Кристоф.
Он наклонился к Анне и обнял её за плечи, легко целуя в висок. Она на мгновение замерла, не зная как реагировать на неожиданную нежность Кристофа в присутствии Эльзы. Но, взглянув на нее и увидев улыбку, Анна тут же расслабилась, всем своим существом чувствуя, что его мягкие, горячие губы на её виске — самая правильная и естественная вещь на свете.
— Извинения приняты.
Улыбаясь своим мыслям, Анна рассеяно потянулась за отставленной было лапшой, но Эльза вовремя перехватила её руку.
— У нас молока не хватит, — сказала она, многозначительно глядя на неё. — Возьми лучше другую.
На этот раз они засмеялись уже втроём.
***
— Анна, ты же ещё не спишь?
Эльза вернулась из ванной, переключила свет на маленькую настольную лампу и залезла под мягкое, легкое одеяло в кровать, на которой уже лежала её сестра, повернувшись лицом к стене. Ей вспомнилось, как часто в детстве они бегали друг к другу по ночам, когда папа и мама бывали в отъезде и оставляли их на попечение няни. В сердце заныло от щемящего чувства чего-то родного, но утраченного.
— А? Нет. А что? — отозвалась Анна.
Она повернулась к сестре, хмыкнув про себя: «Если бы ещё я умела так быстро засыпать».
Желтый свет ночника делал слегка прохладную красоту Эльзы теплой, а отсутствие макияжа и очков заставило Анну вглядеться в знакомые черты повнимательней.
— Ты так похожа на маму, — сказала она тихо.
Эльза ничего не ответила, но грустно улыбнулась и откинулась на подушку. Ей часто говорили подобное в детстве, и она никогда по-настоящему не могла поверить в это. Мама была такая прекрасная, мудрая и сильная. Она до сих пор не могла почувствовать себя хоть капельку такой, какой была мать в её воспоминаниях.
— А помнишь, как мама устроила нам пикник, пока папа был за границей? — сказала она после продолжительного молчания, тепло улыбаясь воспоминанию.
— Тот, когда она убедила нас, что мы пойдем в лес искать троллей?
— Он самый. Когда папа уехал, ты так плакала, — Эльза тихо засмеялась и вздохнула. — Мы уже не знали как тебя успокоить. Тогда мама и придумала историю про троллей, чтобы отвлечь тебя. Мне даже пришлось прикинуться, что я тоже верю в их существование.
— А ты не верила?!
— Конечно нет, мне же тогда было целых семь.
— А те истории про фей, которые ты мне рассказывала? Ты и в них не верила?
— Разумеется, не верила.
Эльза попыталась сделать серьезное лицо, но под скептическим взглядом Анны потерпела неудачу и прыснула от едва сдерживаемого смеха.
— Ну разве-что совсем чуть-чуть.
Анна улыбнулась, чувствуя, как защемило в сердце и к горлу подступил тугой комок слез. Дрожащий вздох вырвался из её груди и она прошептала:
— Я очень скучаю по тому времени.
— Я тоже, Морковка.
— Мое старое прозвище… — прошептала Анна, улыбаясь. — Ты не представляешь, как я обижалась на папу за него!
— Ну, он и мне прозвище придумал.
— А, то есть, ты считаешь, что между «Снежной королевой» и «Морковкой» нет никакой разницы? — Анна откинула одеяло, вскочила и села на постели, глядя на сестру. — Ясненько-понятненько!
Эльза засмеялась и сказала:
— Это не мешало тебе называть меня Снегирём. До сих пор не знаю, откуда ты это взяла, но мне тоже было жутко обидно, знаешь ли.
Анна залезла обратно под одеяло, потому что снаружи сразу замерзла.
— Наверно в какой-то книжке прочитала. Но там не было картинки, и я себе представила как он должен выглядеть, — она сдавленно засмеялась. — Уже после школы, я как-то решила посмотреть, как всё-таки выглядят снегири… — Анна хрюкнула от смеха. — Тогда я вынуждена была признать, что ты ни капельки на него не похожа.
Они немного помолчали. Эльза уже открыла было рот, чтобы задать вопрос, мучивший её с тех пор, как Анна сказала, что приедет не одна, но её опередили:
— Эльза…
— Что?
Вместо ответа за этим последовало смущенное сопение. Анна и не подозревала, что ей будет так тяжело сказать эти простые слова. Ей казалось, что если она озвучит свои мысли и чувства, какое-то потаённое волшебство покинет её, но молчать тоже было невыносимо. Дыхание встало в горле комком и Анне пришлось сглотнуть, чтобы сделать вдох.
— Да говори уже.
Шаг в пропасть.
— Кажется, я влюбилась, — произнесла она, пробуя новое слово на вкус. В голове слегка закружилось.
Полёт.
— Ты говоришь об этом как о болезни, — Эльза сдавленно хихикнула. — Хотя, если подумать…
— Ты не удивлена? — Анна даже приподнялась на локтях, чтобы посмотреть сестре в глаза.
— Анна, чему тут удивляться? Любой человек, даже незнакомый, взглянув на вас двоих, скажет, что вы без ума друг от друга.
— Правда?
— Конечно, глупенькая. Я ещё тогда заметила. Ну сама посуди, стал бы Кристоф гоняться за этими бандитами по всему Лондону, если бы ты ничего для него не значила?
— Просто он очень добрый. И отзывчивый.
— Я не спорю, но любой доброте есть предел.
Анна замолчала, всерьез задумавшись над словами Эльзы.
— А по чему ты увидела, что я… Ну, что мы… Что он… — наконец смущенно спросила она, заикаясь, но тут же пожалела о сорвавшихся с языка словах.
— Сложно назвать что-то конкретное, — задумчиво проговорила Эльза, изучая узоры на потолке. — Между вами даже воздух кажется наэлектризованным. То, как Кристоф смотрит на тебя…
— Всё-всё! Замолчи! — Анна перевернулась и спрятала пылающее лицо в подушку.
— Что такое? — хитро прищурилась Эльза. — Застеснялась?
— Эльза!
Она положила руку Анне на плечо.
— Извини, я не хотела тебя дразнить. Просто не удержалась — ты такая милая, когда смущаешься.
Анна промычала в подушку что-то неразборчивое, но похожее на: «Никакая я не милая», а Эльза продолжала гладить её растрепанные волосы, которые из-за приглушенного освещения казались каштановыми с золотистым отливом. В этот момент она почувствовала огромную благодарность к Кристофу, который сделал её сестру такой счастливой и заставил её хоть на время забыть об ужасах, оставшихся в прошлом и подстерегающих в будущем.
***
«Как же тут холодно»
Натягивая найденный на кресле плед поверх тонкого одеяла, Анна подтянула ноги повыше. Уже не первый час она тщетно надеялась, что ещё чуть-чуть, и она сможет согреться и уснуть. Ей казалось, искусственно продленный перелетом день заставит её отключиться, как только голова коснется подушки, но, как оказалось, она ошиблась. Отдаленный шум мегаполиса стал отчетливо слышен в тишине спящей квартиры, несмотря на закрытые окна, а свет фар проезжающих мимо машин то и дело назойливо пробивался сквозь неплотно занавешенные шторы и проплывал по стенам. Один раз Анна даже вздрогнула и подскочила на кровати, услышав, как приближается незнакомый, грохочущий где-то в небе звук. Она долго прислушивалась, пока наконец до ее сознания, горячечного из-за бессонницы, не дошло, что это всего лишь пролетающий над ними вертолет. Она залезла обратно под одеяло, понимая, что придётся заново греться.
«Забыла спросить у Эльзы сколько аэропортов в Нью-Йорке…»
Мысли о том, кого она, как ей показалось, увидела в толпе туристов, не прекращали кружиться в голове. Пока они ехали к Эльзе, Анна легко убедила себя в том, что этого попросту не может быть, но сейчас, пока все мирно спали, в темноте незнакомой квартиры, страхи ожили и атаковали её с новой силой.
Она рывком перевернулась и оказалась лицом к лицу с Эльзой, лежащей на боку. Её тихое дыхание было едва различимо, а умиротворенное выражение лица вызывало у Анны странное ощущение, что она лишь отдаленно похожа на постоянно собранную, серьезную, «дневную» Эльзу. Кроме того, ей похоже было ни капельки не холодно.
«Хорошо ей…», — с завистью подумала Анна.
Она никак не могла согреть ноги, чувствуя, что они холодные как лед. Даже плед не спасал. Анна вспомнила, как ей тепло было под боком у Кристофа и помотала головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей.
«Хотя… Почему бы и нет? Может, если я тихонько…»
Она вылезла из-под одеяла и ступила босыми ногами на холодный пол, чувствуя как дрожь пробегает по телу. Накинув на плечи плед, Анна оглянулась на Эльзу — проверить, не разбудила ли она ее своим полуношничаньем, но та спокойно спала.
Прихватив с собой телефон, чтобы подсветить себе дорогу дисплеем, она выбралась на цыпочках из спальни сестры, прошла по коридору и в нерешительности застыла перед закрытой дверью в гостевую.
«Анна, что ты вытворяешь?»
Натянув плед почти до самой макушки, она уже собиралась было вернуться обратно, но, услышав кашель за дверью, наконец-то решилась и постучала.
— Что? Кто там? — услышала она заспанный голос Кристофа.
Анна заглянула в комнату и прошептала:
— Можно?
— Заходи уже, — пробормотал сонный Кристоф с досадой.
— Извини, я разбудила тебя? Я, наверное, пойду всё-таки обратно…
— Нет уж, давай ко мне. Я отсюда слышу как у тебя зубы стучат.
Анне не потребовалось ещё одного приглашения, и она в два счета оказалась рядом с кроватью, залезая под одеяло.
— Замерзла? — обеспокоено спросил Кристоф, когда она наконец устроилась рядом с ним, свернувшись клубком. — У тебя ноги, как лёд!
— Ага.
У неё никак не выходило справиться с дрожью — тело ни за что не хотело согреваться. Кристоф вздохнул, заключая Анну в объятия. Она положила голову ему на плечо, и, чувствуя его теплые, крепкие руки вокруг себя, положила ладонь на мягкую ткань футболки, под которой билось сердце.
«Так сильно…»
— Извини, это ничего, что я?.. — пробормотала она.
— Анна, попробуй уснуть.
— А ты?
— Чем больше мы болтаем, тем меньше шансов остаётся…
Анна засмеялась в ладонь.
Кристоф запретил себе думать о том, как хочет ее поцеловать, понимая, что тогда он вообще вряд-ли уснёт.
— Спасибо.
— Спи, — сказал он, погладив её по голове.
Анна счастливо вздохнула, зарываясь носом в основание его шеи и вдыхая знакомый запах, действовавший на неё умиротворяюще. Измотанная перелетом и переживаниями, она наконец-то стала постепенно согреваться и, слушая глубокое дыхание Кристофа, почувствовала, что сознание плывёт, мысли становятся непоследовательными, прерывистыми и даже звуки города, который, казалось, не собирается успокаиваться, не так донимают её. Анна не заметила, как погрузилась в тёплую, мягкую темноту.
