***
Тарарам начался. После того, как Помп и Сёркумстенс поспешно удалили заклинание «пожалуйста, игнорируй меня» с арки, у двух партий не заняло много времени начать замечать друг друга. Массового перетока от одного к другому пока не произошло — какой-то понячий инстинкт табуна держал верхушек общества и простонародье разделенными — но это было лишь вопросом времени. В конце-концов, знати было трудно игнорировать громкую музыку и бурные танцы в соседнем зале. Или обычным пони не обращать внимания на чванливых пони, таращащихся на них из арки с напуганным любопытством. Помп и Сёркумстенс пытались отсрочить неизбежное. Помп суетился, предлагая напитки и канапе разным пони, пытаясь обратить внимание встревоженных придворных на фуршет, на камерный квартет, Господи, да на что угодно, кроме арки, из которой доносились свет, шум и звуки игр простонародья. Сёркумстенс был вынужден прибегнуть к сочетанию назойливости и елейности («Чем я могу вам помочь? Вам что-нибудь нужно? Хоть что-нибудь? Нет?»), чтобы удержать на их стороне надменных и питающих отвращение к Понивиллю пони. К счастью, одного взгляда на его улыбающееся лицо было достаточно, чтобы они пятились обратно в зал. Конечно, именно Носители Элементов и их пары все испортили. И из двенадцати первыми это сделали Пинки Пай и Поки Пирс. Братья-мажордомы совершили первую критическую ошибку при настройке: они поставили шоколадный фонтан в одной комнате, а множество угощений на палочках — в другой. Вторая критическая ошибка заключалась в том, что они забыли, что Пинки Пай сейчас может летать. Даже когда они маячили у арки, постоянно наблюдая, не нарушает ли кто условий содержания, Пинки пролетела над их головами вместе с Поки в копытах, а затем так же вернулась с тележкой для десертов, полной «карнавальной еды'', в волшебных тисках Поки. (1) Когда они их заметили, было уже слишком поздно. Пинки и Поки уже вытворяли ужасающие вещи с изысканным шоколадом. — Канапе в шоколаде… фе, — вынесла вердикт Пинки Пай, бросив недоеденное «угощение» в ближайшую мусорку. — Чего мы еще не пробовали? — О, у меня есть идея, — сказал Поки. Он поднес карамельное яблоко с тележки к фонтану. — Карамельное яблоко… в шоколаде… — он огляделся. — Ну-ка, раздави пару орехов! Пинки Пай послушалась и принялась мусорить по всему столу, давя орехи копытами. После того, как она превратила их в крошки, Поки покатал в миске еще теплое карамельно-шоколадное яблоко и поднял его. — Трехслойное шоколадно-карамельно-ореховое яблоко, — гордо объвил он. Пинки заохала. Он тут же сделал ей второе. — Ой, подожди! — внезапно воскликнула Пинки. Она осторожно сняла яблоки с палочек. — Им нужно что-нибудь посередине… — О да! — Поки поднял одно из яблок и прижал его к кончику своего рога. Раздался громкий «плок» и аккуратно вырезанная сердцевина вылетела из другого конца яблока, пролетела через весь зал и попала барону Винчестеру прямо в глаз. — Простите, — крикнул Поки, магией бросая салфетку в сторону ругающегося барона. — А теперь посмотрим… Он заполнил отверстие в яблоке смесью орехов и шоколада, затем снова покрыл все это шоколадом и полил карамельным соусом сверху. — Вуаля, — гордо сказал он, передавая бумажную тарелку Пинки Пай. — О-о-о, ням-нямка! — розовая пони сожрала яблоко в один присест. Поки раскусил свое пополам. — Вкусняшка! Эти двое мусорили еще больше, когда жевали… и совершенно не обращали внимания на шокированных придворных, стоявших вокруг них и глядящих на беспорядок, который они устраивали. Наверху над люстрами танцевали или, по крайней мере, пытались танцевать два пегаса. К ужасу Помпа и Сёркумстенса, главное увеселение на вечер еще не прибыло — и нынешние музыканты явно находились в каком-то соперничестве, поэтому оба отказались откланяться. Камерный квартет все еще играл, а ди-джей на противоположной стороне все еще крутил компакт-диски, ставил басы или что-то там еще. Их приглушали расстояние и стена между ними, но на стропилах музыка отдавалась просто жутко. — Все, я сдаюсь, — сказала Рейнбоу Дэш. — Я не могу танцевать под эту фигню. Она раздраженно порхала по кругу. — Вынужден согласиться, — сказал Тандерлейн. — Ну, а теперь-то ты мне расскажешь? — Что? — Почему ты пригласила именно меня? — Тандерлейн развернулся и завис перед ней. — У меня создалось впечатление, что я стал нежелательной персоной после нашего последнего разговора. Рейнбоу Дэш теперь выглядела немного огорченной. После почти фиаско с торнадо она чуть ли не сразу обвинила его в том, что они не смогли побить постоянный рекорд. Это был скверный и совсем не справедливый поступок, и она это знала. — Потому что только тебе хватило смелости сказать мне в лицо, какой я была су… щукой, — призналась Дэш. Это была правда. Тандерлейн сорвался и выдал Рейнбоу Дэш свою тираду о том, какая она высокомерная, невнимательная, эгоистичная дура, и как ее показухи и брань стоили всем рекорда, а целая дюжина пони оказалась прикована к постели, потому что она набрала больных пегасов и заставила их выполнять свой обсессивный сержантский режим подготовки. Он тут же ушел из погодного патруля и устроился на новую работу в боулинг-клубе в центре города… и добавил, что не будет доступен для какой-либо работы по погодному патрулю, пока за него отвечает Рейнбоу Дэш. Это был тяжелый день для самооценки Дэш. Она ожидала, что друзья посочувствуют ей… но вместо этого они начали сыпать соль на рану. Флаттершай напомнила, как она прогнала десятки её маленьких друзей-животных через мясорубку, чтобы те доказали, что «достаточно крутые», чтобы стать питомцем Рейнбоу Дэш. Рэрити напомнила, какой требовательной и напористой она была, чтобы Флаттершай болела за нее в Конкурсе на лучшего молодого летчика. Твайлайт Спаркл (клятая яйцеголовая) твердила о том, что их всех чуть не поджарили, потому что Дэш вышла из себя и лягнула дракона в морду. Эпплджек напомнила, что первой реакцией Дэш на Никс было обозвать ее занудой и плаксой. У каждого из ее друзей имелся список примеров тех разов, когда Дэш была нетерпеливой и невнимательной к другим пони, вплоть до жестокости. Дэш дулась почти неделю. Но урок, наконец, усвоился… по крайней мере, немного. Она не была ангелом, но пони заметили, что она все же стала немного внимательнее относиться к другим. Она не извинилась перед Тандерлейном, но, по крайней мере, была вежлива с ним, когда они пересекались. А на прошлой неделе она появилась на пороге его дома с красным лицом и спросила, не сходит ли он с ней на бал. Тандерлейн подозревал, что сказал «да» только потому, что был слишком ошеломлен, чтобы сказать что-либо еще. — Короче, не мой танцевальный ритм, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Может, лучше… О, здрасьте, принцесса! Пегаска быстро поклонилась в воздухе. Тандерлейн повернулся и оказался лицом к лицу с Принцессой Ночи, которая парила позади них. — Что Вы здесь делаете? — спросила Дэш. — Ну, я же не собиралась восседать всю ночь на крупе, — сказала Луна. — Вам по душе вечеринка? — Да, она хорошая, — призналась Рейнбоу Дэш. Тандерлейн немного поразился тому, как обыденно пегаска разговаривала с соправительницей. — Но сейчас под музыку трудновато танцевать. — Она ткнула копытом назад, имея ввиду дисгармоничную музыку. — Я слышу, — согласилась Луна, морщась. — Дискорд побери, я же приказала Помпу и Сёркумстенсу заплатить квартету и распустить его! Ждите здесь. Принцесса спустилась к трибуне, где все еще играли четыре классических музыканта и изо всех сил пытались быть услышанными сквозь нарастающее «вуб-вуб-вуб» ди-джея по соседству. Два пегаса наблюдали, как принцесса обращается к музыкантам. Серая пони-виолончелистка со скрипичным ключом на крупе, казалось, немного расстроилась, но принцесса сказала что-то еще, и это, кажется, ее развеселило. Кивнув, четверо музыкантов собрали свои инструменты и направились через стеклянные двери в сад. А Луна вернулась к тому месту, где парили Дэш и Тандерлейн. — Бедняжка, я удвоила им зарплату — но её больше волнует престижность выступления пред королевской семьей… Я посоветовала им переместиться в сад, где атмосфера боле подходит их музыке. И порекомендовала боле романтические песни, на случай, если по тропам будут бродить молодые влюбленные, — сказала она, подмигнув. — Что еще…? Извините, мои маленькие пони… У меня зловещее чувство, что мне нужно распутать огромное количество запутанных паутин… С этими словами принцесса Луны улетела сводить с ума своих помощников. — Ну… теперь, когда мы одни… эм… хочешь потанцевать? — спросил Тандерлейн. Рейнбоу Дэш постучала по подбородку. — Ммммм…не, — сказала она. — Я пока не в настроении танцевать… Хочешь полетать вокруг замка? Я бы хотела взглянуть на отремонтированную территорию… — ее стрекозиные крылья загудели. — И я была бы не прочь потренировать этих малышей. — Свежий воздух кажется популярным выбором, — сказал Тандерлейн, заметив горстку тусовщиков, выбегающих сквозь пранцузские двери. — Как пожелаешь… И они улетели.***
Никс молча злилась, пока шла за остальными жеребятами. Использовать её… её старую сущность, чтобы пугать маленьких жеребят и выманивать у них конфеты! Вот в чем смысл этого «праздника»? Значит, этот праздник — ОТСТОЙ! Тут она услышала голос Пипа: — Не грусти, Динки, у нас еще много конфет осталось… — Конефно. О, нет, Флиттер, ты офтавила ВФЕ фвои конфеты? — Я… Я думала, так надо… — грусть в голосе кобылки была душераздирающей. — Ничего… Мы поделимся с тобой конфетами… — это сказала Свити Белль. Пара других Метконосцев выразили свое согласие. — С-спасибо… — всхлипнула та. Никс остановилась. О, это было уже слишком. Ее брови и рот сложились в мрачную линию. Эта несправедливость её не устраивает. — Скуталу, не прикроешь меня? — попросила она. — Я… забыла кое-что. Мне нужно вернуться. Скуталу неуверенно оглядела темный лес. — Ты уверена? — прошептала она. Никс кивнула. — Я скоро вернусь, обещаю, — сказала она. Скуталу покачала головой. — Ни за что, — настояла она. — Я не позволю тебе вернуться туда в одиночку. — Но… — Я имею ввиду, что пойду с тобой, — сказала оранжевая пегасочка. — Давай, пошли, пока нас не хватились! Тут у них над головами раздалось уханье. Они взглянули вверх — Совелий сидел на ветке дерева и смотрел на них сверху вниз. Никс моргнула — она совершенно забыла, что он здесь. — Ты же на нас не настучишь, а, Совелий? — Ху. — …Ну, ладно, тогда пошли с нами… — Ху, — филин расправил крылья и согласно кивнул. — Давай уже! — крикнула Скуталу. Кобылки поскакали так быстро и тихо, как только могли, обратно по тропе, а филин бесшумно полетел над ними. Примечание автора: 1) Когда её спросили «почему», она ответила: «Потому что шоколадный фонтан слишком тяжелый, чтобы с ним летать, глупышка!» Логика Пинки, не для непосвященных.