Ghostly

Пошли четвертые сутки, как приставучий дух достает Хану Ли. Медиум искренне удивляется, как у преподавателя Хенсока еще крыша не поехала. Такая выдержка, как минимум, похвальна. Стоит ей пересечь стены университета, как девчонка буквально из пола материализуется перед ней. Хана снова и снова закрывает глаза и идет мимо. Девочка топает по пятам, но исчезает периодически, видимо, напоминая о своем присутствии преподавателю. Хане его жаль, но себя жаль еще больше. Четвертый день начинается ровно также. Свежий весенний ветер вперемешку с дождем гонит студентов в стены университета, а дух вдруг преграждает дорогу, из-за чего Ли приходится ее обойти. Она не выдерживает долгий взгляд в спину. Останавливается, оглядываясь. Основной поток уже сидит по аудиториям, потому Ли вытаскивает телефон. Прикладывает к уху и идет прямиком на духа, тормозя в метрах двух от него. — Ты прекратишь? — Хана выглядит крайне злой. Девочка пожимает худыми плечами, глядя грустно-пустым взглядом. — Ты ведь не хотела меня выслушать, — в упрек ставит дух, вспоминая, как медиум быстро сбежала из аудитории после их первого столкновения. — Теперь хочу, — сдается Ли первой. Дети-духи — это тяжело. Мама посоветовала не вмешиваться и игнорировать. Рано или поздно, но он бы отстал, цель ведь есть и это явно не Хана. Но Хенсок кажется мужчиной замученным, уставшим, балансирующим на грани жизни и смерти. — А я не скажу. Приехали. Хана выдыхает резко, чтобы не наорать на пустое место прямо в коридоре. Нужно держать себя в руках, говорить с ними спокойно, беспристрастно, так, как с незнакомым живым человеком. — Я готова выслушать тебя. Говори. — Нет. — Ах ты маленькая противная заноза, — шипит Хана, понимая, что нормального диалога ей не светит. — С кем ты разговариваешь? — доносится откуда-то со спины, из-за чего Ли резко подскакивает. Оборачивается, пару секунд хлопая глазами. Плотно зажатый в пальцах телефон норовит выскочить. А Су Дохи, ждущая ответа, выглядит крайне встревоженной. — С мамой, — отмахивается Хана и убирает телефон обратно в сумку. Как много она слышала? Хана задается этим вопросом после того, как Су предлагает вместе дойти до аудитории. — Ты вообще спишь? — Ли задает этот вопрос просто так. Темные круги под глазами Дохи становятся все больше с каждой новой встречей. Хана даже думает, что дух высасывает жизненную силу не только у преподавателя Хенсока. — Плохо, — честно признается Су, замирая у дверей необходимого им кабинета. — Кошмары часто снятся. Ли молчит в ответ. Уставшая Дохи кажется ей новым приведением, отчаянным и потерянным. Медиуму жаль девушку, но против кошмаров она бессильна. — Я могу взять несколько трав у мамы, — уже сидя на лекции, тихо обращается Хана к девушке. — Успокоительные. — Таблетки мне не помогают, сомневаюсь, что травы… — А ты не сомневайся, — гордость отдает в голосе Ханы слишком очевидно. — Поверь. Иногда вера сильнее, чем действия. Дохи улыбается. Утыкается носом в тетрадь, записывая все сказанные слова за профессором. Хана переводит взгляд с нее на аудиторию, морщась от бесконечно серого неба. От него болит голова и хочется чуточку спать. До перерыва остается еще двадцать минут, а лекция тянется нестерпимо долго. Ли заходит в социальные сети, проверяет почту и вздыхает, когда новые уведомления несут в себе лишь рекламу. Старые друзья не спешат общаться с человеком, который одной ногой в могиле. Хана бросает быстрый взгляд на Дохи. Та, кажется, засыпает над конспектами и бледное личико подрагивает от просматриваемых снов. Пару секунд медиум наблюдает, как девушка морщится и вздрагивает, чтобы затем резко выпрямиться. Испуганный взгляд пересекается с вопросительным Ханы. Ли точно слышит, как Дохи выдыхает чужое имя. Пугающее ее имя, такое стараются забыть, оно несет кошмары. Хотя на слух абсолютно обычное. Одним взглядом Су просит не задавать вопросы. Хана знает это, не лезет до самого перерыва, пока они не сидят за столиком, поедая рамен. — Проект преподаватель Пак всегда задает в начале учебного года. Раньше на пары бил, но, видимо, теперь перестал и… — Дохи? — Хана решается заговорить об этом первой. Девушка понимает ее без слов. Отрицательно качает головой, старательно пряча взгляд. Запихивает в себя лапши побольше, лишь бы чем-то занять рот. — Ее преследуют. Хана сама давится газировкой. Та идет носом, отчего появляются слезы, и, благо, даже у сонной Су Дохи с реакцией все в порядке. Она протягивает салфетки, удивленно глядя на девушку. — Я на минуту, — обещает Хана, резко выдвигая стул. Несется в ближайший женский туалет, распахивает дверь и с удивлением обнаруживает тишину. Ее словно отрезает от гула в коридоре, помещая в какой-то неправильный вакуум из тишины и капающей из крана воды. — Ты либо разговариваешь со мной, либо нет, — выдыхает в пустоту и разносит ее в щепки Ли. Оборачивается, прекрасно зная, кто за ее спиной. Девчонка сидит на полу, вытянув ноги, и смотрит на свои грязные ногти. Игнорирует умело живого человека, из-за чего Хана закатывает глаза и включает воду в кране на полный напор. — Как тебя зовут? — снова пытается медиум, понимая, что такая игра может длиться очень долго. Девочка молчит. — Я могу тебе помочь, — все-таки вставляет Хана, в надежде, что хоть это поможет. Помогает, но не так, как ожидает медиум. — Мне никто не поможет. Девочка говорит ровно, тихо, без намека на сожаления. — Хоть кто-нибудь пытался? Хана видит, как дух задумывается. Качает отрицательно головой и сникает. — А я хотя бы попытаюсь. Это предельно честно. Ли садится на корточки напротив духа, вглядываясь малышке в лицо. Пухлые щеки, губки маленькие, правильные, и большие грустные глаза. Ее наверняка называли красавицей. — Я умерла, — просто сообщает девочка. — И все. — Ты ведь знаешь, что это не конец? — Хана почему-то садится рядом. Спокойно ожидает ответа, и когда им служит тишина, вздыхает. — Есть свет. — Не хочу туда, — тут же откликается девочка. — Почему? Там тепло и уютно, там покой и… — И никого нет, — вставляют свой весомый аргумент. — Меня забудут. Я исчезну. Перестану быть… живой. Медиуму становится холодно от присутствия духа. Ее бьет мелкая дрожь, пока ребенок играет в какую-то свою придуманную игру. Всё еще игнорирует, дуется, но выглядит менее враждебной. — Ты боишься? — вопрос Ханы повисает в воздухе. Девочка мелко и отрицательно трясет головой, отчего темные прядки закрывают юное лицо. Она не врет: страха нет, ни перед светом. — Я видела его всего пару секунд, — тихо поясняет дух. — Мне сказали, что меня ждет… забвение. — И кто сказал тебе такую глупость? — искренне возмущается Ли, хмуря брови. Дух тоже хмурится, но скорее задумчиво. Поджимает губы и упрямо машет головой, а на лице мелькает признак страха. Кожа девочки становится на пару тонов бледнее, губы стремительно синеют, и вот перед Ханой настоящий мертвец, грустный и напуганный. — Так, как тебя зовут? — продолжает медиум, но тон ее становится теплее, мягче. Девочка шмыгает носом совсем как живой человек, поднимая взгляд на Ли. Разглядывает ее пару секунд, вглядывается так пристально-пристально, что Хана невольно отодвигается. — А тебя? — вдруг выдает дух, заставляя студентку улыбнуться. — Ты ведь знаешь. — А вот и нет, — трясет головой девочка. — Я знаю, что ты ведьма, раз видишь нас. Он сказал не подходить к тебе, но он просто боится. Хана тяжело вздыхает. Новое лицо под именем «он» ей абсолютно точно не нравится, но пока слишком рано задавать вопросы. Дух не доверяет, но его тянет к живым, теплу и свету, а значит еще есть надежда на… — Буду называть тебя Занозой, — решает для себя Хана, поглядывая украдкой за девочкой. Той прозвище не нравится. Она хмыкает, встает резко, и вода в кране тут же прекращает бесконечный поток. — Нам не стоит больше разговаривать, — решает для себя Заноза. — Почему? — Хана внимательно наблюдает, как девочка потихоньку растворяется. — Потому что ты мешаешь, — холодным тоном выдает дух и растворяется в воздухе. Ли прикрывает глаза. Идеальный вакуум давит на уши, а пошевелиться вдруг становится очень сложно. Медиум сосредотачивается на внутреннем тепле, заставляя ауру духа окончательно раствориться. Вода снова шумит, а в туалет заходят старшекурсницы. Удивленно глядят на Ли, распластавшуюся посреди комнаты с закрытыми глазами и дрожащими от холода губами. — Эй! — ее окликает первая, самая старшая девушка. Хана резко открывает глаза, пугая студенток, и также резко встает на ноги. — Извините, — быстро кланяется девушка, — мне стало не по себе. И во избежание дальнейших вопросов пулей вылетает из туалета.

***

В спортивном зале шумно. Студенты старшего потока тоже пришли поиграть в футбол, размяться перед соревнованием. Совместные уроки физкультуры ввели недавно как эксперимент, но, скорее, это стало полем боя гормонов и тестостерона. Черлидерши в коротких юбочках располагаются на скамейке, никто из них не спешит приступать к тренировкам. Большинство девушек также сидят и просто наслаждаются открывающимся зрелищем. Курс против курса. Футбол перерастает в игру красоты и тихих вздохов, женским обсуждением того, с кем бы пойти на свидание. — Дохи, как тебе Пак Ен Шин? Он с тебя глаз не сводит с первого курса, — холодно выдает Лиен, оборачиваясь к девушке. Дохи и Хана, расположившись чуть выше, наблюдают за парнями также, как и все девушки. У Ли есть даже цель, за которой она неотрывно следит, отчего становится жарче. — Маленький, — отрезает Су, скучающе вздыхая. — И не в моем вкусе. — Мы все знаем твой вкус, — подначивает Лиен, улыбаясь как-то слишком странно. — Да? И какой? Хана замечает это случайно. Сгустившаяся атмосфера наступает также резко, наводит ужас на окружающих ни чуть не хуже, чем если бы прямо перед ними появилась какая-то Годзилла. Су смотрит на собеседницу, не моргая, пока Лиен улыбается застывшей неправильной улыбкой. Очень милое зрелище, потому Ли совсем незаметно толкает Дохи в ногу. — Может, стоит устроить какой-нибудь праздник? Что-то вроде празднования первых дней и все такое, — оттягивает на себя внимание Хана, встречаясь с пустым взглядом Лиен. — Мы не можем, у нас траур, — отвечает ей одна из черлидерш, тут же бросая быстрый взгляд на резко вставшую с места Дохи. Та уходит быстрее, чем кто-либо что-то понимает. Лиен вздыхает, когда спина Су скрывается за дверью, и поднимается на одну скамейку выше, усаживаясь рядом с Ханой. — У нас недавно разбился один студент, — просто сообщает она. — Он был, как бы это сказать, лучшим му… — Эй, черлидерши, ваша очередь, — возникает перед ними тренер, приглашающим жестом указывая на зал. Теперь настает очередь парней столбить девушек. Лиен и ее группа прекрасно исполняет первую часть предполагаемого выступления, объявляя о наборе в команду. Они крутятся, вертятся и удивительно слаженно попадают в такт, вызывая массу восхищения вокруг. Ли тоже нравится, она завороженным взглядом наблюдает за девчонками, поражаясь их выдержке. — Кто-нибудь хочет попробовать прямо сейчас? — Лиен отпивает из бутылки воду, переводя дыхание. На стороне девушек тишина идеальная. Никто не спешит сравнивать себя с гибкой и улыбчивой Лиен, не спешит выставлять себя на посмешище. — Эй, Джиён, может, ты? — разносится со стороны парней гул вопросов. Ким Джиён вжимает шею в плечи. Одногруппница Ханы невысокая и пухленькая, в больших круглых очках и с не менее большими комплексами девчонка, которая явно хочет сейчас провалиться на месте. Ли оборачивается к ней, та сидит на два этажа выше. Краснеет, бледнеет и отнекивается от смешков Пак Ен Шина и его дружков. Парни постарше на это лишь закатывают глаза, называя мелких уродцами. — А серьезно? — тут же прекращает пустые смешки Лиен. — Кто-нибудь? — Лиен-а, ты выглядишь как цербер, я бы тоже не решился, — не угомонится Пак, набрасывая на шею полотенце. — А где Су? — Подальше от таких придурков, как ты держится, — шипит змеей Лиен. — Оу, больно даже, ты чего такая злая? — усмехается парень. — Или развалился ваш тройничок, вот ты и без мужика с ума сходишь… — Ты чего докопался? — вставляет новое действующее лицо. Хана припоминает, что парня зовут Сынмин. Он встает со скамьи, подходит очень близко к Паку, и напряжение между парнями уже можно потрогать руками. — Я не с тобой говорил, щеночек, — предупреждающе выдает Пак. — Я тебе кости сломаю, малыш, — парирует Сынмин, и свисток тренера оглушает обоих. Сынмин злится, сжимая кулаки со всей своей силой. Он бы вмазал по лицу студента так, чтобы кровь пол залила, но тренер и теплая ладонь Джисона на плече немного остужают его. — Ладно тебе, дружище, — просто сообщает Хан, но достаточно громко, чтобы Пак вмерз в землю. — Обращать внимание на мелких пакостников не комильфо. Расплачется. — Эй, Джисон, сам не разревись, — вдруг резко выдает Пак, разворачиваясь к своему оппоненту спиной. Хана удивленно смотрит на то, как Хана буквально ловят руки Сынмина и подоспевшего Феликса. Те что-то говорят на ухо покрасневшему и страшно злому другу, который вот-вот вырвется. — Прекратили, — голос тренера взлетает к потолку. Лиен, кажется, впервые выдыхает и обессилено опускается на скамью рядом с Ли. Ее мелко трясет, и девчонка сжимает кулачки, бегая пустым взглядом по лицам вокруг. — Смотрю, у вас тут целая драма, — тихо хмыкает Хана, когда на смотр спускается первая девушка. — Не поверишь, что тут было до твоего перевода, — как-то довольно сообщает Лиен, окидывая взглядом танцующую девчонку. Та хоть и не стесняется, но и выдающихся движений не показывает. Лиен ей кивает, сообщая, что неплохо. Гул снова воцаряется, переливается волнами и красками. Хана смотрит уже на третью девушку, которая просто не имеет достаточной растяжки. — Ну, хоть кто-то, — вздыхает Лиен, отпивая еще воды. — Нам нужна хотя бы одна девушка, которая сможет сесть на шпагат. — Как это странно звучит, — усмехается Хана, поглядывая в сторону начавших играть футболистов. — Большинство из нас имеют хороший слух, могут танцевать брейк, но вот акробатика явно хромает. Эй, Мина, в нашем университете есть вообще гимнастки? Лиен невольно морщится, когда ее подруга честно признается, что понятия не имеет. — Может, Джиён сможет? — ухмыляется Мина, кидая взгляд на девушку, но ее тут же затыкает Лиен. — Не люблю, когда издеваются над слабыми, — совсем тихо делится девушка, украдкой поглядывая на притихшую одногруппницу. — В школе была такой же. Хана усмехается. Она встречалась с буллингом в школьные года, особенно в средних классах, пока не научилась скрывать свой дар. Но когда люди узнают, что ты какой-то другой не в самом лучшем плане, неверие перерастает в страх, а тот - в ненависть. Медиум невольно оглядывается на Джиён, та спешит покинуть зал. Она быстро перебирает ногами, глядя точно себе под ноги, и даже спотыкается на последней ступени. Незамеченным это не остается. Ен Шин смеется, толкает друга в плечо, и тот тоже улыбается. Джиён поправляет очки, неловко встает и продолжает свой путь. — Иногда нужно уметь постоять за себя, — хмурится Лиен, провожая девушку взглядом. — И выбраться из скорлупы. — Иногда это сложнее, чем кажется, — почти беззвучно выдыхает Ли, но Лиен все равно ее слышит. — Все зависит от нас самих. Если ничего не делаешь, с неба дар не упадет. Чирлидерша встает, поправляет юбку и объявляет об окончании прослушивания. С нее хватит. Ли Хана уходит быстрее, чем успевает дослушать Лиен. Темный пустой коридор на секунду кажется длиннее обычного, медиум закрывает глаза, избавляясь от этого чувства. Но у дверей раздевалки ее ждет гость. Все тот же дух, упирая руки в бока, требовательно глядит девушке прямо в глаза. — Как ты можешь мне помочь? — задает вопрос Заноза. Хана чуть усмехается. Все-таки пришла, не прошло и трех часов. — Для начала, нужно выяснить, чем именно тебе помочь. Духу такой ответ приходится по нраву. Она прикладывает указательный палец к губам, хитро улыбаясь. — Отомстить, — просто сообщает она, отчего Ли делает шаг назад. — Кому? — Преподавателю Хенсоку, конечно, — почти по слогам произносит дух, хмуря брови. Хана щурит глаза, присаживаясь на корточки напротив девочки. Заноза при упоминании преподавателя выглядит крайне встревоженной и немного обиженной. Она по-детски дует губы, даже отворачивается, когда Хана все-таки задает свой вопрос. — Что тебе сделал преподаватель Хенсок? Он ранил тебя? — у Ханы плохое предчувствие комом в горле застревает. А девочка улыбается шире. Хлопает большими глазами, прикладывает палец к губам и тихо-тихо выдает: — Он меня убил, — искаженным и призрачным голосом кричит ей в лицо дух. Ли невольно отшатывается. Теряет равновесие и ощутимо приземляется на задницу под грозным взглядом духа. А девочка, кажется, одновременно веселится. — Поможешь? — будничным тоном задает вопрос Заноза. Хана уже хочет ответить, но чужой, живой голос приковывает к себе абсолютно все внимание. — С кем ты разговариваешь? Пару секунд девушка просто смотрит на духа, который удивительно точно все просчитал. Хана поднимает взгляд на застывшего в паре метрах от нее Феликса Ли, возвышающегося безмолвной скалой. — Я… — у Ханы воздух замирает в легких, и язык такой непослушный, неповоротливый, что все отмазки встают посреди тишины. Феликс делает шаг к ней и протягивает раскрытую ладонь. Пару секунд ждет объяснений, помогая подняться. Хана вздрагивает от горячих пальцев, сжимающие ее, абсолютно холодные. И что сказать ему, чтобы не показаться сумасшедшей, Ли тоже не знает. Потому просто разглядывает веснушки и острый подбородок, не решаясь заглянуть в глаза. — Это может прозвучать странно, — честно признает сама себе Хана. — Страннее, чем девушка, разговаривающая со стеной? — без тени улыбки интересуется Феликс, выпуская чужую ладонь. — Немного. Феликс упрямо ждет объяснений. Хана бы смогла сказать какую-то глупую шутку или назвать себя идиоткой, ведущей беседы сама с собой, но… Ей это но не нравится. Потому она быстро и скороговоркой выдыхает о том, что медиум. Тишина ее пугает на секунду. Ли даже взгляд на Феликса поднимает, а тот, что удивительно, разглядывает ее с интересом, а не осуждением или смешком. — Ты с призраками общаешься? — прямо задает вопрос парень, отчего Хана чуть вздрагивает. — Ага, — кивает девушка, закрывая глаза, словно Феликс мог ее ударить. Но вместо удара она слышит только тихий, легкий смех. — Ты послана мне с неба, — сообщает ей Ли Феликс, улыбаясь так заразительно, что улыбка сама появляется на лице Ханы.