Осколок моего безумия

— На улице… что-то похолодало, — дрожащим голосом промолвила девушка, обняв себя за плечи и ступая по тротуару вдоль магазинов. "Как так вышло?" — думала она в сотый раз доказывая бестолковому роботу, что это не ее деньги и что деньги она хотела вернуть, а не украсть. — Мошенница? Никакая я не Мошенница! — последние слова заглушил звук разбитого стекла и крики людей заставили посмотреть в сторону звука и увидеть позади себя робота. — Робот патрульный? — страх и недоумение читалось в ее глазах. — Кто это сделал? И для чего? Подняв взгляд, девушка увидела толпу людей, столпившихся у разбитого вдребезги стекла. Подойдя и еле-еле распихав людей, она пробралась к оконному проему и посмотрела на улицу, ярко освящаемую огнями. "Что это такое?" Прямо на дороге какой-то сумасшедший дрался с сотней роботов патрульных. — Акудама? — удивленно проговорила она. — Что он забыл в полицейском участке? "Псих!" — промелькнуло у нее в голове, и не успев толком ничего понять, как траектория полета еще одного робота полетела прямо в их сторону. — Господи! — воскликнула девушка, успев в последнею секунду отскочить. Она ощутила боль упав на пол и больно ударившись телом о холодный камень. — Что тут происходит? — боясь отнять руки от лица и смотря сквозь пальцы, она увидела, как люди бегут в панике к выходу. Увидев ту самую кошку, которую недавно спасла, Мошенница удивилась. — Как тут оказалась кошка?! Здесь же опасно, — и быстро вскочив побежала прямо к ней. Спустя какое-то время эта кошка дала себя поймать только у лифта. — Поймала, — словив под лапами, девушка подняла ее на уровень своих глаз и радостно воскликнула, — Ну ты чего глупышка, злые Акудама напали на участок и они… — запнувшись, она обратила внимание, где находилась! Среди этих же Акудам. — Вот же попала! БЛИН! С боку послышался крик полицейского: — Чёртовы Акудама, Маньяка мы вам не отдадим! — проорал человек, размахивая руками, как псих, он явно был не в себе, потому что это были непростые люди, а Акудама — самые отъявленные преступники высшего порядка, погубившие ни одну человеческую жизнь. — Казнь все равно состоится, а потом мы и до вас доберемся, всех до единого казним! Пощады не ждите! Резкий звук тонкого лезвия, прорезавший плоть, как масло и голова этого человека отделилась от тела. Из шеи брызнул фонтан алой крови. Пребывая в шоковом состоянии, девушка закрыла рот руками, чтобы не закричать в испуге, вид крови она всегда не переносила — истерика подкатывала с новой силой, и она готова была разрыдаться от пережитого ужаса в любую секунду. Холодный голос разрезал тишину: — Поймать то поймали. Оттолкнув с брезгливостью от себя уже труп без головы, человек перед ней был тот самый Маньяк, о котором все говорили. Он был очень бледным, по-видимому, из-за того, что его держали вдали от солнца в течение определенного времени из-за заключения. Одет в полностью белый наряд, длинную рубашку под пальто до колен, мешковатые штаны, имел белые волосы до шеи и очень яркий холодный аметистовый цвет глаз. — Да вот только, — с безумной улыбкой продолжил он, — убить надо было сразу. Завидев реакцию на свои "невинные" действия, он, под ее мутным взглядом, спокойно подошел к ней, абсолютно игнорируя остальных Акудам, и аккуратно кладет на нее свою холодную руку, которая только что убила живого человека! От страха Мошенница не могла пошевелиться, застыла как статуя, сидя на грязном полу и прикрывая рот руками, а из глаз катились слезы. Наклонившись к ее уху, этот псих прошептал слова, слышны которые будут только ей одной. — Моя муза, предназначенная мне самой судьбой, всевышним, Богом. Ты та, кто создаст со мной новый мир, в котором нам будет хорошо, — он говорил это спокойным размеренным тоном, словно мёд, и она тонула в нем, все больше погружаясь в отчаянье. Ужас от осознания, что этот психопат является ее соулмейтом, проник так глубоко, что вместе со страхом возникла и истерика, слёзы полились сильнее неосознанно. — Не надо плакать. Я не сделаю тебе больно, — он говорил обманчиво, сладко-нежным голосом, мягко вытирая слезы на ее щеках. — Единственное чего я желаю — это чтобы ты приняла меня. Слышишь?