Люби меня любым

Утренние занятия, на которых обязаны присутствовать все без исключения адепты, проводятся каждый третий рассвет. Их посещает какой-нибудь известный в чем-нибудь ученый и учит их чему-то. Честно, Вэй Усянь никогда не вдавался в подробности. Все слова этих напыщенных, самодовольных, высокомерных идиотов звучали, как вода, которой он наполняется, которые в следующие часы яростно из него выливались из места, о котором неприлично упоминать. Ничего полезного, в общем говоря. Но Мадам Юй была одержима этими лже-учеными, твердящими о морали и чести, хотя в руках и меча не держали, а о культивации могли только рассуждать. Но что есть простой сын слуги против Хозяйки пристани лотоса? Правильно, никто. Поэтому он едва разлепляет сонные веки, сдерживая свои громкие зевки. Мало того, что занятия приходятся на рассвет, так и Цзян Чэну, как молодому господину, необходимо прибыть в учебный класс самым первым. И этот мелочный господин мучил его несчастные щеки, пока наконец он не соизволил встать с постели. И негодовал, что просыпался он слишком долго. Цзян Чэн, то что тебе скучно идти одному, еще не означает, что надо будить своего несчастного брата. Это значит, что надо идти одному. Но Вэй Усянь не может сказать об этом шиди прямо в лицо. Поэтому всячески намекает своими раздражающе сильными зевками, бурчанием и нытьем. Сам Цзян Чэн игнорирует это, сидя с ровной спиной, достав лист, перо, с высокомерной ухмылкой глядя на строящего уродливые лица брата. Действительно мелочный тип. Никакой совести. Вэй Усянь недовольно бурчит, параллельно устраиваясь поудобней. И найдя самое приятное положение, постепенно падает в небытие. Обрывки фраз, теплое одеяло, запах чая проходят через сознание небольшими клочками, ненадолго задерживаясь. Никто не беспокоит его сон, даже его мелочный господин. И казалось бы, вот оно настоящее наслаждение, но нет... Вэй Усянь просыпается, как бы печально это не звучало. Просыпается с плохим настроением, затекшей рукой и взъерошенными волосами. Кто-то знатно постарался. Он выпрямляется, позволяя полуживым конечностям немного размяться. С него падает мягкое одеяло, слишком теплое, чтобы не заметить. Хотя и без него неплохо сидится. В кабинете тепло, даже слегка душно. Солнце осуждающе слепит из открытого окна, напоминая адепту о том, что все утренние занятия уже закончились и настало время тренировок с Мадам Юй. Ох, скоро Пристань Лотоса лишится одного талантливого ученика. Почему? Очевидно, Мадам Юй будет очень зла на то, что Вэй Усянь не проявил должного уважения этим лже-ученым, показав свою невоспитанность в полной мере, храпя так же громко, как кричит Башэ, увидевший свою добычу. Мало того, что он проспал, так еще и посмел пропускать эти тренировки. Солнце слишком высоко, было бы оно чуть ниже, тогда бы и гнев некой госпожи, возможно, был бы чуть поменьше. Этот талантливый ученик, Вэй Усянь, умрет от истощения во время очередного справедливого наказания. При этих мыслях у этого несчастливца пробежали мурашки. Похоже, рановато он скинул с себя это одеяло. Ох, да, одеяло! Вэй Усянь, наконец, решается осмотреться в поисках своего благодетеля. Но единственный человек, которого он видит - Цзян Чэн. Мелочный господин сам пропускает занятия своей матушки, сладко посапывая под теплом дневного солнца. Яркий свет вовсе не мешает ему, наоборот, согревает и убаюкивает. Длинные пышные ресницы слегка дрожат во сне. Изо рта доносятся слабые вздохи. Обычные черные волосы, туго обрамленные в небольшой пучок на свету переливаются в волшебные фиолетовые нити, невольно завораживая своей красотой тех, кто осмелился посмотреть. И пусть Вэй Усянь в глубине души хочет отомстить мелочному господину за утренний инцидент, но на деле же он не может сделать ничего. Не может позволить исчезнуть такому редкому явлению. Тонкие белые пальцы немного дрожат от неудобства. Только сейчас Вэй Ин заметил, что спящее положение Цзян Чэна не слишком удобно. Если так продолжится и дальше, то боюсь, от его рук ничего не останется. Именно поэтому Вэй Усянь, как самый добрый, снисходительный, терпимый старший брат, решает помочь своему младшему занять более удобное положение. Не забывает поднять одеяло, зная, насколько Ваньинь может быть мерзлым во сне. Сам Вэй Ин спит почти голышом, ему всегда жарко, его кожа очень теплая в любое время года, а у Цзян Чэна, наоборот, очень холодные конечности, постоянно мерзнет. Поэтому немного странно, что в конечном итоге, укрытым одеялом оказался он, а не мелочный господин. Вэй Усянь осторожно корректирует положение спящего на более удобное. Тот отвечает удовлетворенным вздохом. Его обычно белые щеки приобрели розоватый оттенок от постоянного излучения солнечного света. А губы слабо сжались довольным мычанием. Брови расслабленно ползли вверх, делая и без того детское лицо, более невинным и простым. Чье-то сердце предательски громко забилось. Вэй Усянь испуганно держится за грудь, ошеломленно глядя на Цзян Чэна. Он не знает почему, может дело в том, что они здесь одни, или в том, что он не до конца очнулся, но кажется, что Ваньинь сейчас немного другой. Немного...красивый? Конечно, нет! Покрасневший Вэй Ин бросает на спящего мелочного господина одеяло, уверенный в том, что просто перегрелся во сне. То есть, не нет. Мелочный господин красивый, это без сомнений. Но только не в том смысле красивый. Он недосягаемый, не велено простым людям сметь думать о нем, мечтать и желать. Даже очень талантливым. Поэтому он не должен думать, что Цзян Чэн красивый. Вэй Усянь виновато поправляет одеяло, позволяя себе небольшую вольность. Осторожно прикасается кончиками пальцев к румяной щеке. Гладко. Тепло. Резко отдергивает руку, прижимая ее к себе. Ближе к сердцу. Обжигающим огнем пылает чье-то влюбленное лицо, а пальцы жжет это остаточное тепло чужой щеки. Сердце бьется все быстрей, кажется, еще чуть-чуть и оно выскочит наружу плясать брачные танцы выбранному суженному. Нет, так нельзя. Нельзя влюбляться. Нельзя... - Вэй Усянь? - сонно моргает Цзян Чэн, рассеянно оглядывая пустой кабинет. Он еще не до конца проснулся, поэтому слабо зевает, укутываясь в одеяло плотнее. Кто-то только просыпается ото сна, кто-то от иллюзий. Вэй Усянь обливается холодным потом, надеясь, что Ваньинь ничего не заметил. Ведь этот мелочный господин никогда его не простит. Как и он себя тоже. - Мы опоздали на тренировки Мадам Юй. На этот раз нам не отделаться, хаха, - неловко смеется Вэй Ин, осторожно поглядывая на этого господина. - Тренировки? - сомнительно хмурится Цзян Чэн, безуспешно борясь со своей сонливостью. Он медленно моргает, принимая удобное положение. Что-то бормочет под нос и засыпает обратно. Мило. Господи, как же это мило. - Цзян Чэн? - тихо, почти шепотом, окликает его Вэй Усянь. Нет ответа. Вэй Ин умиленно улыбается, едва ли сдерживая свой смех. Иногда его мелочный господин очень забавен.