Big Bad Wolf

За закрытым плотными тяжелыми шторами окном давно наступил день, но в комнате было темно и прохладно. Николь в обуви лежала на боку с краю двуспальной массивной кровати. Она беспокойно спала, периодически вздрагивая. Рейнхардт наблюдал за девушкой из кресла в противоположной стороне спальни, поглаживая подбородок большим пальцем. Она выглядела совсем маленькой и беззащитной. Ее ладони были по-прежнему в остатках запекшейся крови. Крохотное слабое существо, обессиленно спящее в его постели. Она отключилась еще в машине, и он привез ее сюда. Вряд ли из жалости. Ведь Рейнхардт не умел жалеть. Вдруг вампир резко встал и, приблизившись к девушке, присел на корточки. Красно-каштановые спутанные пряди почти полностью закрывали лицо Николь. Мужчина осторожно завел пахнущие сигаретами волосы ей за ухо. И испытал отвращение. К этой девчонке, которая взялась неизвестно откуда. К себе за то, что приволок ее домой. Ко всей этой ситуации, которая вызывала в нем лишь злость и непонимание. Рейнхардт, нахмурившись, смотрел на бледное лицо Николь, на ее приоткрытые губы и не мог до конца осознать, почему он до сих пор позволяет ей жить. Он мог убить ее на парковке, в машине, в клубе. И даже сейчас. Если он свернет ей шею, девчонка даже не почувствует. Тогда он дождется темноты и увезет ее тело туда, где его никогда не найдут. Но Рейнхардт мешкал. – Дьявол! – прошипел вампир сквозь зубы, выпрямился и вышел из спальни, громко закрыв за собой дверь. Николь проснулась, но не поняла, что именно ее разбудило. Она попыталась подняться и тут же почувствовала нестерпимую головную боль. Зажмурившись, девушка медленно села на кровати и надавила пальцами на виски. Желудок свело спазмом, Николь в приступе тошноты рухнула на пол и тяжело закашлялась, чувствуя привкус горечи во рту. Девушка глубоко вдохнула несколько раз и села, откинувшись спиной на деревянный корпус кровати. Глаза постепенно привыкли к темноте, и Николь осознала, что понятия не имеет, где она находится и как сюда попала. В голове всплыли воспоминания о грязном туалете и трупе Джонни. К горлу снова подкатила тошнота. Вампир. Ночью с ней был вампир. О том, что она с ним вытворяла, думать не хотелось. Но привез ее в эту квартиру наверняка он. Николь поднялась на ноги и осмотрелась. Кроме нее, здесь никого не было. Комната скорее выглядела, как нежилая: минимум мебели, почти никаких личных вещей. Покрывало из темно-серой плотной ткани на постели было смято только с одной стороны – там, где она лежала. Значит, Рейнхардт не спал рядом с ней. Вампиры вообще спят? Вряд ли. Через спинку стула была перекинута кожаная куртка большого размера. Его куртка. Тут же, на стуле лежала и сумка Николь. Во внезапно накатившем приступе паники, девушка едва не вывернула ее наизнанку в поисках пистолета, но только потом вспомнила, что оружие лежало теперь в бардачке машины. Николь крепко взялась за спинку стула и прикрыла глаза. – Думай, – прошептала она, – думай. После недолгих размышлений Николь решила, что должна поскорее убраться отсюда. Желательно, не встретив Рейнхардта. А сомнений в том, что он где-то рядом, у нее не было. Поскольку шея, грудь и руки девушки все еще покрывали кровавые пятна, а собственная верхняя одежда благополучно осталась в клубе, она надела куртку вампира, закатав при этом рукава, и набросила сумку на плечо. Так, что теперь? Стараясь создавать меньше шума, Николь пересекла комнату и, подойдя к окну, распахнула шторы. Стекла были заклеены непроницаемой черной пленкой, определить этаж было невозможно. Тогда девушка повернула ручку и открыла окно, по глазам больно ударил свет. Привыкнув к солнцу, Николь выглянула наружу – от земли ее отделяли десятки метров. Девушка шепотом выругалась, осознав, что ей все же придется воспользоваться дверью. Николь почти бесшумно закрыла окно, и так же тихо подошла к двери. Она несколько минут простояла на месте, сжимая ручку, а затем медленно повернула ее и выглянула за дверь. Во второй комнате было светло – на потолке горели софиты. Входная дверь тут же попалась Николь на глаза, и она, больше не теряя времени, двинулась прямо к ней. – Уже уходишь? – от голоса вампира по коже Николь тут же пробежали мурашки, – Еще и в моей куртке. Никакой благодарности за гостеприимство. Девушка медленно обернулась и пролепетала: – Не хочу разгуливать по городу в крови. – Ванная слева, – пожал плечами вампир и сел в большое кожаное кресло, закинув ногу на колено, – вечером отвезу тебя, куда скажешь. Наблюдение за тем, как девчонка мешкает и нервничает, доставляло ему удовольствие, и Рейнхардт даже не думал это скрывать. Его губы скривились в ухмылке. Николь приоткрыла дверь слева, за ней действительно оказалась ванная комната. Вампир все еще не отрывал от девицы насмешливого взгляда. Но она медлила. Пойти сейчас в душ означало не только подчиниться его указаниям, что было по крайне мере унизительно, но и остаться совсем обнаженной в соседней комнате после того, что произошло между ними вчера ночью. С другой стороны, сейчас Николь выглядела, как дешевая проститутка со Староместской площади, и выход на улицу в таком виде средь бела дня сулил неприятности. Когда девушка, стиснув зубы и пробормотав что-то нечленораздельное себе под нос, все же вошла в ванную, Рейнхардт удовлетворенно улыбнулся. Какая послушная пташка. – Я не стану подглядывать, – крикнул он, услышав щелчок замка, и рассмеялся. Николь старалась не смотреть на себя в зеркало, уже заранее приходя в ужас от вида того человека, что в нем отразится. Она поставила сумку на край раковины и выудила оттуда небольшую косметичку. Внутри была зубная щетка, которую она забрала из отеля около аэропорта Праги, маленький тюбик пасты, дезодорант, сигарета и презерватив в круглой золотистой упаковке. – Лучше бы я взяла с собой мозг, – прошептала она. Николь умылась ледяной водой, сразу стало намного легче, но голова по-прежнему гудела. Девушка подняла взгляд и решительно посмотрела на свое отражение, сразу же отметив свежий укус на шее. И как ее угораздило так вляпаться? Николь предпочла бы забыть о том, как сама умоляюще прижимала голову Рейнхардта к своей шее. Но она помнила. Каждую мельчайшую деталь. И это было отвратительно. Нет, это не она. Это все наркотик. И шок. Рейнхардт услышал шум воды. В голове возник образ тонкой женской обнаженной фигурки. Вампир представил, как Николь запрокидывает голову, подставляя тело горячим струям. В памяти всплыли очертания ее приоткрытых пухлых губ, ее стоны в те минуты, когда она принадлежала только ему. Он вспомнил, как кусал ее, и ощутил вкус крови на языке. И хоть Рейнхардт не понимал, почему так происходит, он знал, что мог бы делать это снова и снова. Пить ее кровь. Терзать ее кожу, которая все равно навсегда останется горячей. Пока он не решит убить ее. Николь вышла из ванной босиком, завернутая в махровое полотенце. С ее влажных темных волос все еще капала вода, прозрачными струйками стекая по белым плечам. – Вся моя одежда тоже в крови, – как можно более бесстрастно сказала она, – мне нужны чистые вещи. Вампир лениво, нарочито медленно встал и ухмыльнулся, вызвав в Николь неприкрытые злость и раздражение. Сократив расстояние примерно до двух шагов, Рейнхардт стянул с себя футболку и небрежно бросил ее девчонке. Николь поймала вещь на лету, злобно выдохнув. Вампир ожидал услышать, как этот очаровательный ротик скажет очередную гадость, но девушка произнесла только тихое «Отвернись». Рейнхардт улыбнулся и, чуть помедлив, повернулся к Николь мускулистой спиной, которая тут же приковала к себе ее взгляд. Вампир скрестил руки на груди, словно зная, что она разглядывает его, и девушка стыдливо опустила глаза. Футболка ожидаемо оказалась Николь очень велика, но зато прикрывала все части тела, которые ей и хотелось прикрыть. – Аспирина у тебя нет, – скорей утвердительно сказала девушка, все еще сжимая в руках мокрое полотенце. – Нет, – Рейнхардт снова повернулся к ней лицом. Вид полуобнаженного вампира смущал Николь, вызывая довольно яркие воспоминания о прошлой ночи, но попросить его одеться значило признаться ему в этом. – И кофе тоже? – на всякий случай уточнила девушка, стараясь смотреть куда-нибудь в сторону. – Найдется, – утвердительно кивнул вампир и отступил в сторону, освобождая Николь дорогу в кухню. Девушка сунула полотенце Рейнхардту в руки и прошла мимо него. Вампир проводил ее взглядом. Славные ножки. Ножки, которые еще несколько часов назад так крепко обхватывали его бедра. Николь довольно умело обращалась с кофемашиной, вампир же остался стоять в проеме, скрестив на груди руки и опираясь плечом на дверной косяк. Покрутив в руках большую керамическую кружку, девушка подняла глаза на Рейнхардта, нахмурила лоб и, немного помолчав, спросила: – Тот, кто последним пил из нее, уже мертв? Вампир только чуть приподнял брови. – Это моя кружка. Смысл вопроса был для него весьма понятен. Сколько людей вошли в эту квартиру и больше не вышли? Девчонка ненавидела его и боялась, это было видно. Поворачиваясь к нему спиной, Николь постоянно оглядывалась, даже ее сердце билось сейчас быстрее. Тогда почему она все же осталась? Неужели маленькая птичка снова жаждет поразвлечься с хищником? Николь встала у окна, сжимая в руках горячую кружку и не сводя взгляда с вампира. Что-то в нем притягивало ее, заставляло делать то, что он говорит, смотреть на него. Находиться рядом было, по меньшей мере, некомфортно, но Николь почему-то не хотелось уходить. Она сделала глоток обжигающего кофе, силясь прогнать из головы мысли о сильных руках Рейнхардта. Взгляд вампира был острым и парализующим, и мужчина прекрасно осознавал свое влияние на девчонку, ему безумно нравилась эта игра. Но были и вопросы поважнее. – Расскажешь мне, кто ты такая? Девушка покачала головой, все еще глядя куда-то мимо вампира. – Я настаиваю, – голос мужчины звучал более, чем убедительно, – почему ты все еще человек? Николь, кажется, снова хотела возразить, но вместо этого тихо ответила: – У меня иммунитет. – Искусственно созданный? – Нет, – девчонка замотала головой и сделала еще один глоток ароматного напитка, – но это выяснилось в результате эксперимента. Рейнхардт чуть прищурил глаза и напрягся. Николь продолжила. – Я переехала из Бостона. Недавно. Поступила в колледж, денег почти не было, но какие-то люди предложили поучаствовать в тестировании вакцины. Обещали заплатить, – девушка подняла глаза на вампира, – знаю, это звучит глупо, но там было много других студентов. Нас заверили, что это безопасно. Но никого из других тестируемых я больше не видела. Последняя фраза прозвучала совсем тихо, но Рейнхардт ее прекрасно слышал. – Дальше, – скомандовал он. – Слушай, я вообще не должна никому об этом рассказывать, – воскликнула Николь, – то, что там происходило… Они издевались над нами. Вампиры. Вводили нам измененный вирус, превращали людей в чудовищ, – девушка тяжело дышала, она злилась, – но на мне не сработало. Я вроде как приглянулась Дамаскиносу из-за своей… особенности. Меня оставили в покое на некоторое время. А потом он привел меня на тот гребаный прием, как оказалось, чтобы посмотреть, что будет, если настоящий вампир меня укусит. И здесь в игру вступил ты! Я думала, уж после этого меня отпустят, потому что человек с иммунитетом – совсем не то, что им хотелось получить… Николь сделала последний глоток и с громким стуком поставила кружку на стол. Но Рейхардт не обратил не малейшего внимания на ее поведение. Его больше интересовало другое. – Причина эксперимента? – начал он, – Кого именно они пытались создать? – Вампира. Который не боялся бы солнца. Мужчина широко улыбнулся, обнажая клыки. – Что тебя радует? – обеспокоенно спросила Николь, – Ты что-то знаешь об этом? – Ну, – протянул Рейнхардт, – я знаю, что тебе лучше остаться здесь. – С какой стати мне оставаться? – Если Коунен послал тебя ко мне, значит, не рассчитывал больше увидеть тебя живой. – Что за вздор, – возразила Николь, – Я сама хотела найти тебя. И попросила дать мне пистолет. – У тебя кишка тонка в меня стрелять, – вампир едва удержался, чтобы не закатить глаза, – и Коунену, очевидно, это известно. Ты ему мешаешь, детка. Возможно, потому что знаешь слишком много. А я могу тебя защитить. Девушка ахнула от изумления, она сделала шаг к вампиру, протягивая к нему руки и демонстрируя синяки на запястьях. – Вот посмотри, твоя работа. Если меня и нужно защищать, то только от тебя! Ты же животное! – закричала она, – ты убил моего друга и даже глазом не моргнул. Ты чудовище. – О да, – с придыханием ответил вампир, приближаясь к девушке, – я чудовище. И ты знала об этом. Николь попятилась. – Знала, что я убийца, когда пришла на парковку, – продолжал Рейнхардт, – знала, когда садилась ко мне в тачку. И когда трахалась со мной над трупом и стонала, как шлюха! Губы девушки задрожали. Каждое слово вампира было правдой. Она вжалась в подоконник, Рейнхардт остановился на расстоянии одного шага от Николь и погладил прохладными пальцами ее щеку. – Ты такое же чудовище, – прошептал он, – а может, и хуже. Николь стиснула челюсти до скрипа зубов, ненависть к этому вампиру закипела в ней с новой силой, но охваченное оцепенением тело никак не желало дать отпор. Так и не дождавшись ответа, Рейнхардт хмыкнул, опустил руку, отступил назад, а затем и вовсе повернулся спиной к девчонке, намереваясь уйти. Едва зрительный контакт с вампиром был разорван, Николь снова обрела способность двигаться. Она схватила кружку – единственное, что было под рукой – и с воплем швырнула мужчине в голову. Рейнхардт уклонился, и кружка, ударившись о стену, разлетелась на осколки. Николь в испуге закрыла рот руками. Вампир зарычал и бросился к ней. Поскольку девушка была значительно ниже и меньше Рейнхардта, она шустро нырнула под его руку, которой он уже собирался схватить ее за горло, и побежала в гостиную. Николь громко заверещала, когда вампир схватил ее за волосы и потянул назад. В попытке вырваться, девушка налетела на письменный стол, уронив канцелярскую подставку. Николь сгребла с пола автоматический карандаш и со всей силы воткнула мужчине в бедро. – Сучка! – взвыл вампир и с размаху ударил девчонку по лицу. Николь хватило секунды, пока Рейнхардт, ругаясь, вытаскивал карандаш из ноги, чтобы подняться и вбежать в первую попавшуюся дверь – в спальню. Закрывшись на замок, девушка сделала несколько шагов вглубь темной комнате и вытерла кровь с рассеченной губы. Когда вампир дернул ручку, Николь вздрогнула. – Открывай, – голос Рейнхардта был, пожалуй, слишком спокоен для сложившейся ситуации, – не хотелось бы ломать собственную дверь. А бежать тебе некуда, детка. Он был прав. Сердце в груди Николь все еще бешено колотилось, она озиралась по сторонам в поисках хоть чего-то, что помогло бы ей в схватке с вампиром, но в глубине души она отлично знала, что все равно проиграет. Рейнхардт ударил по двери, девчонка взвизгнула. – Не заставляй дядю ждать до ночи! – звук его голоса, словно миллионом иголок пронзил каждую клеточку тела Николь. До ночи. Конечно, сейчас же день. Девушка бросилась к окну и распахнула его, золотая полоска света пересекла комнату. Николь подкралась обратно к двери, быстро щелкнула замком и отбежала на солнце. Рейнхардт вошел, но остался стоять в углу спальни в тени. Хоть Николь и стояла на свету, ей казалось, осеннее пражское солнце совсем не греет ее спину. – Ты правда думаешь, тебе это поможет? – посмеиваясь, спросил вампир, – Я достаточно быстр, чтобы достать тебя. Но тогда я уже не буду таким добрым. Так что, крошка, будь послушной, и может быть, я не сделаю тебе очень больно. – И тебе можно верить? – Николь скептически приподняла бровь. Мужчина не ответил. Прошипев под нос что-то похожее на «Ненавижу вампиров», девушка захлопнула окно. – Хорошая девочка, – прошептал Рейнхардт и быстро сократил расстояние до Николь настолько, что их тела едва не соприкоснулись. Он приподнял ее подбородок и стер большим пальцем теплую кровь, выступившую на ее губах. Девушка невольно задержала дыхание, глядя в серые глаза вампира. Нет, он не может снова делать с ней это. Николь сжала пальцами запястье Рейнхардта и чуть отстранилась. – Не прикасайся, – ее голос задрожал. Губы вампира скривились в полуулыбке. – Боишься меня? – Рейнхардт наклонился к лицу Николь. – Размечтался, – выдохнула девушка. Внезапный поцелуй был почти таким же отчаянным, как и их борьба каких-то десять минут назад. Рейнхардт подхватил Николь под ягодицы и посадил на широкий подоконник. Девушка на мгновение разорвала поцелуй, стащила с себя футболку, чтобы ничего их больше не разделяло, и прижалась к прохладной груди вампира. Это походило на какое-то общее безумие, словно они оба осознавали, что их связь кончится плохо, но не могли остановиться. Рейнхардт смял в горсти еще влажные волосы Николь, заставляя запрокинуть голову, и оставил на ее шее влажный поцелуй. – Не надо, – прошептала девушка, когда вампир стал легонько покусывать ее кожу. Она была почти обжигающе горячей, Рейнхардт слышал каждый удар сердца Николь, и уже почти чувствовал вкус ее крови. Это сводило с ума. Но он знал, что делать. Он заставит ее снова умолять впиться клыками в ее сладкое тело. Вампир, поймав взгляд девушки, медленно опустился перед ней на колени и развел ее ноги в стороны. Едва его губы коснулись внутренней стороны бедра, Николь задрожала. Рейнхардт целовал ее ногу медленно, вдыхая запах человеческого тела, заставляя Николь извиваться на подоконнике, впиваться ногтями в его плечи, прося о большем. Сумасшедшая глупая пташка. Когда он первый раз коснулся языком ее клитора, Николь застонала и так сильно откинула голову, что стекло, о которое она ударилась, зазвенело. Но ей было плевать. Наверное, она тронулась умом, раз позволяет вампиру вытворять с ней такое. Николь чуть подалась бедрами ему на встречу и, положив ладонь на бритый затылок Рейнхардта, закрыла глаза. Горло вампира полыхало от жажды, которую распаляла в нем близость этой девушки. Она, не стесняясь, стонала от его ласк, выгибала спину, вздрагивала от каждого следующего прикосновения его языка и губ, а когда он ввел в нее два пальца, Николь сделала то, чего мужчина никак не ожидал. Она произнесла его имя. – Дитер… – прохрипела она. Толком не осознавая, что Рейнхардт с ней делает, Николь судорожно хватала ртом воздух. Она прикусила губу и стиснула свою грудь ладонью, чувствуя приближение оргазма. Ей показалось, что она больше не может контролировать себя, словно в мире ничего больше не существовало – только этот жар внизу живота, нарастающий с каждым движением языка мужчины. Мужчины, которого она почти не знала, которого еще несколько минут назад ненавидела всеми силами души. Хриплое дыхание Николь участилось. Рейнхардт ощутил, как содрогнулось в оргазме тело девушки, и впился острыми клыками в ее бедро. Она пронзительно вскрикнула, но даже не попыталась его оттолкнуть. Девушка только выгнулась еще сильнее. Она глухо стонала, но вампир не понимал, от боли или от удовольствия. Когда Николь забилась в конвульсиях, Рейнхардт отстранился и потерся щекой о бедро девушки, размазывая кровь по своему лицу. Вампир поднялся на ноги, ему нестерпимо хотелось овладеть этой вкусной пташкой как можно скорее. Николь все еще тяжело дышала, взгляд ее немного помутился, но она явно хотела того же. Пройдясь пальчиками по обнаженному торсу Рейнхардта, девушка расстегнула ремень и стащила вниз его брюки вместе с боксерами, высвобождая эрегированный член. Не сочтя нужным церемониться, вампир обхватил бедра Николь руками и легко насадил ее на свою возбужденную плоть. Девушка ахнула и закусила нижнюю губу. Похотливая пташка. Рейнхардту хотелось трахать ее, пока она не потеряет сознание. Он двигался быстро, грубо, до лиловых синяков сжимая пальцами ее бедра, словно не умел или просто не хотел по-другому. Николь отметила верно, он был животным. А она, очевидно, чокнутой. Девушка кричала, ее голос срывался до хрипа, она обвила Рейнхардта длинными ногами, заставляя входить еще глубже. Ее бедра вздрагивали от уверенных сильных толчков, вампир глухо рычал ей в ухо, каждый его мускул пребывал в сладостном, почти болезненном напряжении. Мужчина с упоением ловил каждый вздох, хрип и вскрик Николь. Еще одно резкое движение, и оргазм настиг его. С глухим стоном вампир в последний раз вжался в ее покорное тело и втянул носом сладкий запах рыжеватых волос девушки. Николь обессиленно ткнулась носом в шею вампира, опаляя жарким дыханием его кожу, и прижалась грудью к его крепкому телу. – Откуда знаешь моя имя? – вдруг спросил мужчина, предполагая, что, скорей всего, это жалкий адвокатишка Коунен оказался слишком болтливым. – Это секрет, – пробормотала Николь. – Хочешь еще один секрет? – усмехнулся вампир, – Если ты что-нибудь воткнешь в меня еще раз, я тебя убью.