And if floorboards speak, the kiss on my cheek

В тот день, когда Соня рассказывает ему правду, Исак открывает Google. Он кропотливо ищет информацию, а когда узнаёт о маме Магнуса, то расспрашивает его. Когда он знакомится с родителями Эвена, то позволяет им ответить на вопросы, которые не озвучил, потому что они лучше понимают, что ему нужно знать. Самое главное, что, когда Эвену становится лучше, Исак задаёт вопросы и ему. Он инстинктивно чувствует, что ему не нужно пытаться взять всё под свой контроль. Сама идея кажется ему нелепой. Разве он может знать что-то, чего уже не знает сам Эвен? Разве он может знать лучше Эвена, с чем тот может справиться? Разумеется, нет. Поэтому он просто задаёт вопросы. Типа «ты хочешь, чтобы я напоминал тебе принять лекарства?», или «ты хочешь, чтобы я подсказывал тебе, сколько ты куришь, или предпочитаешь сам следить за этим?», или «что ты хочешь, чтобы я сделал, когда у тебя будет следующий эпизод?», или «кому я могу рассказать об этом?». Эвен даёт исчерпывающие ответы на всё, что может, а некоторые вещи они решают обсудить позже. Потом сам начинает задавать вопросы Исаку. Исак не ожидал этого, но, когда они заканчивают, он понимает, как это важно. Когда он спрашивает: «Что ты хочешь, чтобы я сделал, когда у тебя будет следующий эпизод?», Эвен отвечает, а потом задаёт встречный вопрос: «Насколько тебе будет комфортно участвовать в этом и контролировать ситуацию?» И они по очереди задают друг другу все эти вопросы, пока наконец не вырабатывают определённый план действий. Разумеется, всё это пока чисто гипотетически, и научный подход предполагает внесение изменений в любую теорию после получения фактических данных, но Исак знает, что они теперь к этому готовы. В один из декабрьских дней он возвращается домой после вечеринки позже, чем Эвен. Они заранее договорились о встрече, так что Исак знает, что тот ждёт его. Он находит Эвена в комнате Линн. Они сидят на её кровати и играют в карты, и когда Исак заглядывает в комнату, Эвен поднимает голову и улыбается ему. — Привет, — говорит Исак, хмурясь. — Ты в порядке? — Ага, — отвечает Эвен. — Ладно. — Сделав паузу, Исак поворачивает голову и встречается глазами с Линн. — А ты в порядке? — спрашивает он. Она лишь пожимает плечами. — Ох… — Хочешь с нами? — спрашивает Эвен. — Мы играем в Пьяницу. Исак медлит с ответом. Очевидно, у каждого своя ноша, свой груз проблем. У них с Эвеном проблемы разные, и, наверное, это хорошо. А вот проблемы Эвена и Линн в чём-то похожи. Исак не может облегчить их ношу, но может сделать кое-что другое — он может быть рядом, пока они несут этот груз на своих плечах. — Конечно, — говорит он. — Но только если вы позволите мне раздвинуть шторы. Чуть позже, когда Эвен уходит в туалет, Исак поворачивается к Линн. — Я знаю, — говорит он, — что мы не особо близки, но… хм… если тебе что-нибудь понадобится, то ты…ну, знаешь… ему необязательно быть здесь, чтобы мы поиграли в карты. — Ага, — говорит Линн. — Спасибо. И дело не в том, что эти слова что-то сильно меняют. Однако в два последних месяца зимы Исак старается чаще разговаривать с ней. А ещё, благодаря влиянию Эвена, Исак начинает проводить с ней больше времени, потому что теперь они чаще оказываются за пределами его комнаты. Суть в том, что в один из вечеров в конце февраля Линн пишет ему смс из своей комнаты, спрашивая, не хочет ли он попытаться отыграться в Пьяницу, и он идёт к ней. Всё это происходит медленно, но тем не менее процесс идёт: он учится сближаться с людьми, которые так или иначе присутствуют в его жизни.