В моем сердце цветы.
Казалось бы, боль должна была бы отойти, но Сокджин ходил с таким отрешенным видом каждый день: в универе, дома, в гостях — везде он был сам не свой.Там растут шипы и больно
Парень приходил домой и видел перед глазами Юнги, такого до боли знакомого и родного, Сокджин закрывал глаза и считал до трех — Юнги исчезал как сон в летнюю ночь.Каждый раз, когда ты рядом.
Он скучал. Хотел извиниться. Сказать, как он важен ему. Но вместо этого — тишина, молчание. Каждый день походил на предыдущий, Сокджин потерял им счет. Под глазами залегли синяки, лицо выглядело уставшим, парень исхудал. Некогда блестящие веселые глаза сменились на два потухших огонька. Тэхен сильно волновался за него, и почему-то чувствовал ответственность за него перед Юнги. Каждый вторник и пятницу он угощал его за обедом и рассказывал истории в попытках развеселить его. Иногда это получалось, и на сером лице парня расцветала крохотная, не такая широкая как раньше улыбка. С утра передавали дождь и усиление ветра. — Очень грустно, — улыбнулся Сокджин, но эта улыбка была тревожной, грустной и тоскливой, — но пора продолжать. Жить как раньше, — он всхлипнул и запустил ладони в волосы, растрепав их. Тэхен молчал. Дождь барабанил по столикам, ветер усиливался, волоча по воздуху пустые стаканчики и пакеты. — Я хочу жить дальше, — смотрел на капли, — Мне все еще больно, но я почти смирился. Надеюсь, он тоже… — Жизнь на этом не заканчивается, — с усмешкой добавил он. Дождь продолжал капать, ветер разносил капли вокруг них, вокруг свежо и мрачно и только они сидели под зонтиком на летней веранде кафе. — Не хочешь…зайти внутрь? — с волнением спросил Тэхен, — Холодно… — Все в порядке, — продолжал улыбаться Сокджин, он поднял на него взгляд и тот увидел блеснувшие на миг в уголках глазах слезы, красные от холода нос и щеки.Мы помиримся. Я чувствую себя подавленным.
— Хён, ты… — начал Тэхен, но вдруг сам притих, не находя слов. — Давай помолчим. От Сокджина осталась только призрачная блеклая тень. Он испуганно посмотрел на Кима и глаза его были мутными, выцветшими. Они сидели в тишине и только дождь нарушал это затянувшееся молчание. Тэхен все же заговорил: — Слушай…я знаю, что ты сейчас не в самом лучшем расположении духа…но я волнуюсь за твое состояние, — Тэхен провел ладонью по волосам, — Пошли. — Что? — Пошли, говорю, — Тэхен поднялся с места и протянул ладонь Сокджину. — Там же дождь. — Я знаю, — тот спокойно кивнул и продолжал ждать реакции парня. — Сокджин медленно протянул ладонь. Это был самый странный день в его жизни за последние несколько месяцев. Тэхен подставил лицо дождю и распахнул ему руки навстречу. И Сокджин понял. Все понял. Он улыбнулся и закрыл глаза, пока дождь продолжал капать. Плевать на то, что будет завтра. Пусть сейчас ему плохо и одиноко без Юнги, он должен продолжать идти. Хотя бы ради себя. Он громко и заливисто засмеялся, вытирая капли с лица, подорвался к Тэхену в каком-то порыве, заключив того в объятия. — Спасибо, — сказал Сокджин тихо. Щеки Тэхена слегка порозовели, а взгляд его смотрел куда-то очень далеко, сквозь хёна. — Нам надо согреться, — голос его подрагивал. — Пошли ко мне, — он отстранился и спокойно посмотрел тому в глаза, улыбаясь. — Что? — удивился парень. — Это не то, о чем ты подумал. Пошли, — Сокджин потрепал ладонью его волосы, растрепав кудри еще больше.***
день рождения Сокджина, 4 декабря.
— Спасибо, спасибо всем, кто пришел. Я рад вас всех видеть, — Сокджин ярко улыбался, рассматривая гостей. Те в ответ начали аплодировать, улюлюкать и кричать поздравления. За окном квартиры падал декабрьский снег и выл ветер, но внутри было уютно и тепло, висели украшения и шарики, люди весело говорили между собой, а Сокджин добродушно принимал поздравления. — Как тебе все это удалось? — сказал он, не смотря на человека, подходившего к нему сзади. — Ты знаешь, ловкость рук и никакого мошенничества, — ухмыляясь, ответил Тэхен, он поравнялся с именинником и поднял бокал. — За тебя, — тихая спокойная радость отразилась на его лице. — За меня, — хохотнул Сокджин, их бокалы чокнулись. Раздался звонок. — Я открою, — Тэхен задумчиво прищурился, вспоминая, что больше никого не звал на день рождения хёна, но все же пошел к двери. — Ты. Прошло минуты две, и Сокджин начал волноваться, что что-то случилось. Он быстро прошел в коридор вслед за Тэхеном и увидел перед собой свою самую сильную боль и самую жестокую ошибку. Шапка Юнги припорошена снегом, а губы синие, как у покойника. Затаив дыхание, он смотрел на Сокджина, забыв о холоде и только его глаза были едва живыми.И я не хочу Видеть тебя снова.
— Ну я…пожалуй проверю, как там гости, — Тэхен неловко улыбнулся и быстро зашагал к толпе. Юнги порывал в себе желание обнять старшего и вместе с тем глушил свою любовь, что не могла быть под контролем. Как только он вновь увидел эти знакомые глаза, этой гордый стан и широкие плечи, он вспомнил почему все происходит так, как происходит. — Полагаю, неловкое молчание слегка затянулось, — первый заговорил Сокджин, — Юнги, я… — С днем рождения, — сказал он тихо, опустив взгляд с глаз парня на пол.Ты не человек. Ты мой друг.
— Ты мог не приходить, мог не мучить себя… Я не хочу снова делать тебе больно, — он подошел к нему ближе, пытаясь заглянуть в глаза и увидеть что-нибудь, о чем мог бы сожалеть или радоваться. Юнги резко поднял голову и Сокджин увидел лишь усталость в его взгляде. — Ты ведь не думал, что я буду вечно страдать, — вялая ухмылка скользнула по его лицу, он похлопал Сокджина по плечу и снова заговорил, — рад был видеть тебя, хён, — Юнги отстранился и, поправив съехавшую шапку, вышел прямо, не прощаясь.Если так, то Просто случайно
Сокджин продолжал смотреть на то место, где стоял парень. Он не верил в произошедшее.Мы можем поцеловаться?
Казалось, что все это было не с ним, не в его теле. Шум и голоса позади слились в единый вой и уже было не до них.Мы можем потанцевать?
Он решил идти вперед, как в это время чья-то рука легла на его плечо. Сокджин резко обернулся. Это была Мунбель. — Пора задувать свечи. Они пришли в гостиную, где царила темнота и только свечи на торте озаряли ее. Гости пели песенку «с днем рождения» и Сокджин скромно улыбался им. Настало время загадать желание. И снова, как и каждый год подряд, он говорит себе одни и те же слова: Я хочу полюбить себя и задувает свечи.***
8 декабря.
Louis Armstrong - La vie en rose
— Даа, хён, все хорошо…как там мама? — Юнги очищал цветы от лепестков, прислоняя телефон к уху плечом, — да я то в порядке, что со мной будет, — усмехнулся он, — я уже не страдаю, хён, не волнуйся. Да, я говорил с деканом, все в норме, завтра иду на учебу, — он помолчал минуту, слушая брата с другого конца, — Ладно, мне нужно работать, передавай маме привет, — Юнги позволил себе крохотную улыбку и снова вернулся к своему холодному выражению лица, — Все правда будет нормально со мной. Если что, я знаю дорогу до Тэгу, — он бросил трубку и продолжил очищать цветы. Работа шла полным ходом, теперь когда Юнги снова тут, недотепа что работал вместо него не будет так отвратительно собирать букеты. Дверь открылась, впуская очередного клиента. Это был молодой парень с красивым выразительным лицом, словно айдол с обложки журнала, он плавно прошел к прилавку. Черное пальто сидело на нем идеально, а выглядывающий из-под него костюм подчеркивал стройную фигуру. Парень осмотрел магазинчик беглым взглядом и остановился на Юнги. Тот же поднял голову и посмотрел в глаза вошедшего. Он был красивым, даже очень. Может быть, таким же красивым как Сокджин. Юнги мысленно отругал себя за то, что вспомнил ненароком и его и заговорил с парнем. — Здравствуйте, вам подсказать что-нибудь? — его голос был прохладен и в то же время бесцветен. Тот помолчал немного, обдумывая что-то, и вскоре ответил. — Мне нужен букет для покойника, — он говорил ровным спокойным тоном, а голос его был приятным баритоном, чуть ниже чем у Юнги. — Дружба, любовь, семья? — Юнги зашел в холодильник и поставил очищенные цветы в пустую вазу. — Конкурент, — парень смотрел за каждым движением Юнги и за тем, как он начал ходить по холодильнику, высматривая нужные цветы. Через пару минут Мин вышел оттуда, держа в руках белые цветы, руки его были такие же белые, как снег, а вены просвечивались, на что обратил внимание парень. — Не холодно работать? — спросил бесстрастно парень. — Уже привык, — усмехнулся Юнги, подрезая цветы, — я почти как один из них. В ответ парень сказал что-то вроде «мгм» и продолжил смотреть на него. Юнги оборачивал цветы в прозрачный крафт и в процессе работы продолжил разговор. — Белые каллы, траурные цветы и символ печали. Надеюсь, ваш конкурент оценит их. С вас две тысячи вон, — Юнги поднял взгляд на парня и столкнулся с непонимающим взглядом, обращенным на него. Клиент достал из кармана пальто телефон и приложил его к пос-терминалу ответил: — Эти цветы и такие дешевые? — Правда замечательно? — по лицу Юнги поползла тень усмешки, — он протянул букет, соприкоснувшись холодными пальцами с его теплыми, и легкая дрожь пробила от кончиков пальцев до сердца, которое, казалось, уже трудно было чем-то реабилитировать. Парень опешил, почувствовав что-то на секунду, и решительно ответил: — Вовсе нет. Вы достойны тысячи таких магазинов. Сдачи не нужно, — заплатив и забрав букет, парень слегка кивнул и, развернувшись, покинул цветочную лавку. Юнги посмотрел на терминал и внесенную сумму: она была в пять раз больше нужной. Он ничего не понимал, ни того, что сказал этот странный парень в пальто, ни того, зачем он заплатил больше нужного. Недоумевая, Юнги посмотрел на дверь, через которую парень вышел только что и смог сказать только: — Что?***
— Говоришь, одет хорошо и неприлично богат? — Тэхен сидел напротив Юнги, держа в руках чашку зеленого чая, — вдруг к тебе зашёл самый настоящий миллионер из Каннама, а ты ему небось нахамил, хён? — Все было не так, — он нахмурил брови, — я собирал букет, как вдруг он сделал комплимент и заплатил очень много денег, вот и все. — Не тянет на дораму, — хмыкнул младший, — но вдруг ты ему понравился? Или он тебе, — озорно улыбнулся Ким. — Прошу тебя, давай не о любви, меня сейчас стошнит, — Юнги отпил кофе и показательно закатил глаза, — Как только закончится учеба, я переезжаю в Америку, так что никаких богатых миллионеров, мне нужна карьера. — Хён, все, кто так говорят, рано или поздно встречают любовь, — Тэхен вздохнул и подул на горячий чай, — Ким Джинен, на третьем курсе сказал, что ему нужна карьера после того, как его бросила девушка, и через полгода он женился. — Тэхен, это… — Сонхун сосредоточился на карьере, и угадай что? Женился на своей подруге через год, — Тэхен продолжал говорить, не обращая никакого внимания на попытки Юнги ответить ему. — Мой троюродный брат работал, сосредоточившись на карьере и, неожиданно, угадай что? — Женился? — Нет, завел пять собак и расписался со своим парнем в другой стране, но хён, суть в том, что ты не будешь всегда одинок, — Тэхен ласково улыбнулся, — я не хочу видеть тебя постоянно загруженным работой. Просто…если ты поймёшь, что это оно, — Тэхен пробежался взглядом по столу и снова посмотрел другу в глаза, — дай шанс. — Только потому что мы друзья, я сделаю, как ты просишь, — Юнги ухмыльнулся, — но сильно не рассчитывай, что я не буду поступать как мне захочется. — Хён, ты иногда поступаешь, как дурак, — Тэхен тут же получил лёгкий тычок в плечо, — Ай! Юнги слегка улыбнулся и улыбка с его лица спала в тот момент, когда он вспомнил о нем. О том, о ком мысли постоянно вертелись в голове даже тогда, когда не нужно. Юнги вспомнил, как они гуляли зимними вечерами и заходили погреться в ближайшую кофейню, как он грел свои ладони вместе с его, и волна приятных ощущений накрыла его всего на секунду и тут же пропала, вернув к реальности. — Юнги-хён, все будет хорошо, — Тэхен дотянулся до полеча старшего, слегка его сжав, он видел, как тот снова потерялся, младший улыбнулся ему и тут же убрал руку, беря в нее свою кружку. Юнги кивнул ему, но Тэхен был почти уверен, что тот его не слушал.***
Очередной день в цветочном магазине. В наушниках какая-то музыка, Юнги собирает букеты и очищает цветы, работа идёт полным ходом. Если бы постоянность была местом, это была бы лавка, в которой работал Юнги. И его это устраивало. Людей мало, цветов много. Иногда Юнги удавалось поспать, а сон он считал несомненным плюсом, поэтому работа его в целом устраивала. И вот в обед снова зашёл клиент. Юнги равнодушно оторвал взгляд от цветов и его напускное безразличие почти разошлось по швам, потому что на входе стоял тот странный парень в пальто. У Юнги было много вопросов к его персоне, но тот опередил его и спросил первый: — Все по-прежнему замечательно? — Что? — не понял Юнги, он уже и забыл, о чем они говорили тогда. — Впрочем, это не так важно, — парень подошел к прилавку ближе и просмотрел Мину прямо в глаза. Мне нравятся ваши букеты. Я хотел бы, чтобы ваша цветочная лавка работала на меня, как на частника, — уголки его губ слегка приподнялись, парень сложил руки и стал ждать ответа. — Прошу прощения, но это не моя лавка. Владелец сейчас в отпуске, и я здесь за главного какое-то время, — Юнги говорил довольно быстро и холодно. — Что ж, ладно. Тогда мне нужен хорошенький букет. — Любовь, дружба, семья? — равнодушно спрашивал Юнги, подходя к холодильнику. — Пока не определился. Скажем, интерес. Юнги кивнул и начал ходить, выискивая необходимые цветы. Через пару минут он вышел с сиреневыми цветами. Юнги начал подрезать их и заворачивать в бумагу, как вдруг парень вновь заговорил. — Я Сехун. О Сехун, — парень улыбнулся и протянул руку, ожидая реакции. — Мин Юнги, — он протянул руку в ответ, другой держа букет. Рука Сехуна была теплая и мягкая, с красивым изгибом и сильно выпирающими костяшками, Юнги невольно залюбовался, но тут же осекся, отпустив руку и продолжив работу. — Во сколько закрывается магазин? — В шесть, а что? — Любопытство, — Сехун потянулся в карман пальто и достал телефон, как и в прошлый раз. — Две тысячи пятьсот вон. — Ну почему у вас здесь такие красивые сотрудники и такие дешёвые букеты? — Сехун наигранно вздохнул и приложил телефон к пос-терминалу. Юнги старался не замечать, как предательски покраснели уши, он кашлянул и быстро протянул букет лиловых цветов, сказав попутно: — Это крокусы, символ радости и свежих чувств. Благодарим за покупку, приходите ещё. — Обязательно приду, — Сехун почти уже вышел из магазина, как вдруг развернулся и остался стоять у стены, держа цветы. Юнги удивлённо вскинул брови. — Жду закрытия. Но об этом потом. Мин пожал плечами и принялся снова за работу. Зашёл в холодильник и забрал новые букеты, привезенные с утра, которые нужно было очищать и очищать. Юнги буквально чувствовал физически на себе взгляд парня, но продолжал не обращать внимание, поглощённый цветами. Раз в час приходил клиент, Юнги всех обслуживал и уже почти под закрытие магазина, он вышел на перекур, в снег. Сехун вышел за ним. — Ты что? Зайди внутрь, заморозишь цветы, — Юнги цыкнул и достал сигареты из куртки. Закурил, облегчённо выдохнув вместе с дымом, и обернулся, Сехун стоял внутри с цветами и смотрел на него. Ещё бы вчера Юнги назвал его просто странным парнем в пальто, а сейчас он казался ему очень странным парнем в пальто, но ему было интересно, чего же тот хотел, поэтому молчал и ждал чего-то. Он выдыхал дым и смотрел на белое небо, пара снежинок упала ему на челку. Что ж, это всего лишь интерес, здесь нет ничего такого. А если все зайдет не туда, куда нужно, Юнги всегда может послать далеко и надолго. Он был твердо уверен, что не зайдет, поэтому продолжал равнодушно любоваться небом и вскоре, докурив, зашёл в магазин. Остальные несколько часов тянулись медленно и уныло, но Юнги продолжал работать. Как только часы показали шесть часов, Юнги, устало потирая глаза, закрыл магазин. Сехун стоял рядом, наблюдая за ним. — Так, я теперь не на работе, так что говори, что тебе нужно, — прямо сказал Юнги, убрав ключи, он посмотрел тому в лицо и увидел какую-то усмешку или даже ехидную улыбку. — Мин Юнги, я ждал конца твоего рабочего дня, чтобы отдать тебе это, — он протянул ему крокусы. Юнги уставился на него с вопросом во взгляде, но цветы забрал, аккуратно держа их. Сехун продолжил. — Не буду увиливать, я человек прямой. Ты красивый. Очень, — он говорил серьезно, смотря прямо на Юнги в упор, — И я хочу спросить тебя. Пойдешь со мной на свидание? — взгляд прожигал насквозь, и при этом притягивал. Юнги не знал, что сказать. Кажется, он вообще не дышал. Тэхен, гаденыш, был прав. Но сейчас ему вообще ни о чем не хотелось думать, только о том, что сказал ему Сехун. И как. Мягко и приятно, своим баритоном. Юнги дурак. Полный. — Пошли.