Мир твоими глазами

      Что такое мир? Может, это зелёная трава, яркое солнце и голубое небо? Тогда что является миром для человека, который никогда этого не видел? Тогда что же такое мир? Правильный ответ, как всегда, лежит на поверхности. Мир — это зеркало, и он возвращает каждому его собственное изображение. Нахмурьтесь — и он, в свою очередь, кисло взглянет на вас; засмейтесь ему и вместе с ним — и он станет вашим весёлым, милым товарищем.       Тусклый свет от пары свеч освещал небольшую пустую комнату, где стоял маленький алтарь со статуэткой бога Рю. Рядом с алтарем в полной тишине сидел Рику и наблюдал, как маленькие огоньки двигались, словно в весёлом танце.       — Рю-сан, знаете? Сегодня я опять услышал множество желаний от людей, — с улыбкой произнес Рику. — Например, бабуля Чиё хочет увидеть своего сына, а малышка Рин хочет путешествовать по миру, когда вырастет. Вы же можете исполнить их желания, Рю-сан?       Рику посмотрел на статуэтку, всё та кже находясь в полной тишине. Он никогда не видел, как выглядят множество людей за просьбой, но зато хорошо помнил имя каждого, как и их голоса. И только по голосу человека Рику мог осознать, насколько ему дорога просьба.       — Мечты и желания и правда настолько важны для людей? — тихо прошептал Рику. — А для богов они тоже очень важны, Рю-сан? Если да, то о чём же могут мечтать боги?       Рику тихо посмеялся и снова посмотрел на танцующие огоньки на свечах, что служили единственным источником света. Ведь в эту маленькую комнату не проникал даже лунный свет, так как окна были плотно закрыты.       — Я задал глупый вопрос, — Рику продолжил наблюдать за огоньками. — Однако, хоть желаний у людей много и они все разные, всё же есть одно общее. Рю-сан, все сильно хотят, чтобы война закончилась.       Рику посмотрел на статуэтку. Потом он закрыл глаза и сложил руки в молитвенной позе, немного наклонившись вперёд.       — Рю-сан, прошу, исполни их желания!       Просидев так молча несколько минут, Рику опустил руки и открыл глаза.       — Приятных снов, Рю-сан.       Он поднялся на ноги и подошел к свечам, чтобы затушить их. Когда все, кроме одной свечи, перестали гореть, Рику поставил последнюю в светильник и, взяв его собой, покинул комнату.       Во всём храме было очень темно, а единственным звуком был скрип пола от шагов молодого юноши. Стены всего храма казались такими непреодолимыми и нерушимыми. На многих такая обстановка начала бы давить, но не на Рику. Ведь для него, безвылазно проводившего в этих стенах всю свою жизнь, этот храм стал целым миром, за пределы которого ему никогда бы не удалось вступить.       Рику шёл медленно, потому что ему некуда было спешить, да и никто его и не поторопит. Просто торопить его было некому. Именно потому Рику просто наслаждался абсолютной тишиной, а в мыслях напевал мелодию. Мелодию, которая казалась ему знакомой и родной, но при этом он не мог вспомнить, где и когда он мог её слышать. И слышал ли вообще?       Когда же Рику пришел в самую дальнюю комнату, что являлась его спальней, то подошёл к небольшому столику с зеркалом и поставил светильник рядом. Он посмотрел в зеркало и увидел себя, одетого в белые одеяния, с длинными красными волосами. Ничего нового он в этом зеркале не увидел, всё тоже самое, ничего не изменилось и не изменится. Рику поднёс ладонь к своей шее, всё так же смотря в зеркало.       — Иронично, правда, же? — тихо прошептал Рику. — Интересно, могло ли всё закончиться тогда?       В ответ последовала только одна тишина. Рику опустил руку и посмотрел на светильник. Он освещал комнату очень слабо, но этого света хватало, чтобы не прогрузиться в полную темноту. Только вот свеча в светильнике вдруг резко потухла, и Рику оказался поглощен безжалостной темнотой.       Он простоял так несколько секунд, пока глаза не привыкли к темноте. Поэтому он спокойно уже мог различить предметы в комнате, которых было не так уж и много. Рику снова посмотрел в зеркало и увидел уже не себя, а только черный силуэт, который наводил тихий ужас внутри.       — Нет! — закричал Рику, делая шаг назад.       Комната, которую Рику знал вдоль и поперёк на все сто процентов, теперь казалась абсолютно чужой. А чёрный силуэт, что отражался в зеркале, словно насмехался над ним. Рику мог бы поклясться, что вокруг себя сейчас слышал тысячу голосов, которые перерастали в один очень знакомый детский голос. Голос, который принадлежал ему самому. Но даже перед всем этим ужасом и страхом Рику не мог отвести взгляд от зеркала, а, точнее, от своего тёмного силуэта, что виднелся в нём.       — Всё могло бы закончиться ещё очень давно, — прозвенел детский голос в голове Рику, заставляя его оцепенеть.       — Нет! Нет! — закричал Рику. — Ты врёшь!       — Ты и сам желаешь всё это закончить! Желаешь освободиться от этих оков.       — Нет! Это ложь! Я… Я ничего не желаю, — начал рыдать Рику.       — Ничего не желаешь? А как тогда тот, кто ничего не жаждет, помогает другим в исполнении их желаний? — детский голос прозвучал теперь насмешливо.       — Уходи! Ты всего лишь моё воображение!       — Именно, я твоё воображение, та часть тебя, от которой ты пытаешься избавиться.       — Уходи! — Рику закричал от всех сил.       — Ты лучше всех знаешь, что не хочешь моего ухода, — раздался детский смех, — ты же ненавидишь эту жизнь, ненавидишь своё одиночество.       — Нет, это не правда, — произнёс Рику. — Я люблю быть один. Или, вернее, так: быть одному мне совсем не трудно.       Детский голос вдруг исчез, словно его никогда и не было. Рику упал на колени, схватившись руками за голову. Всё его тело трясло от страха, а слёзы продолжали капать. Темнота, что полностью наполнила всю комнату, казалось, начала наполнять саму его душу. Никто никогда не придёт ему на помощь. Никто не зажжёт здесь свет. Так было и так будет всю его жизнь. Ведь Рику благословлён на вечное одиночество.