Разбитые Души

      Вместе с новым знакомым Мэйсон направился на площадь. Стоило выйти из переулка, яркий солнечный свет непривычно ослепил его. Перед его взором, впервые так близко, толпа разразилась смехом. Глифул даже испугался, немного сжав руку Гильома в своей. Такой громкий гвалт вокруг был в диковинку для парня. Конечно, он спускался в зал собора, но там люди только молились и не сильно-то шумели. Подобная шумиха происходила на рынках, праздниках и часто просто в местах скопления людей. Он видал такое лишь по книжкам и издалека. Например, когда на площади проходили ярмарки и парижане приходили поглядеть на различные товары.       Бледная кожа Мэйсона немного поблескивала под солнечным светом, и он чем-то напоминал вампира. Вот только, парень совсем не горел на солнце, и это опровергало первое предположение. Гильом же был более загорелым, как человек, который часто находится на солнце, отличает парнишки рядом с ним. Подобный загар часто называли «рабочим».       Сен-Лоран огляделся, отмечая, что для прогулок на улице стоял погожий день. Он видел, как вдалеке, среди торжественных вывесок и веселящихся людей, детишки хохотали, наблюдая за популярными в эти времена кукольными представлениями.       Мэйсон только слегка поморщился от света, но затем почувствовал, как спутник потянул его вглубь этого пугающего скопления народа. Глифул сильней разволновался, когда понял, что скопище людей находилось так близко к нему. Ему даже стало не по себе и, казалось, через секунду его схватит настоящая паническая атака. Хотя всё это время парнишка оставался спокойным, под гул всех этих голосов и смеха его спину пробил холодный пот. Ему показалось, что в какой-то момент эта толпа поглотит его, подобно зыбучим пескам в книгах. Постепенно, до тех пор, пока он не начнет захлебываться от нехватки кислорода в легких. — П-Постой… — тихо произнёс Глифул, встревоженно оглядываясь по сторонам. Его сердце бешено забилось в груди. — Что-то не так? — останавливаясь, откликнулся на его слова Гильом, — я думал подобраться поближе к сцене. — Тут так много людей… — неловко произнёс Глифул, покачнувшись, после чего мужчина придержал его за плечо. — Часто ты выходишь на улицу? – спросил крестьянин, не отпуская внезапно похолодевшей и взмокшей ладони. — Нет… Можно сказать, почти никогда. Просто это… непривычно… — начал подбирать слова Глифул. Парень вновь оглядел толпу и мимо него молнией промчался пес, видимо, вслед за девчушкой, задорно играющей с ним. Вот только Мэйсону показалось, что сам Господь решил покарать его за неподчинение своему дорогому родственнику. От такой резкости Глифул вцепился рукой в рубашку Сен-Лорен и вновь оказался слишком близко. — В этом и проблема, — произнёс Гильом, вздыхая, когда парень перед ним начал паниковать, демонстрируя признаки антропофобии. Боязнь большого количества людей была редкой, но всё же проявлялась у замкнутых или одиноких личностей. Он действительно был похож на напуганного ребенка.       Мэйсон ощущал, как пульсируют его виски. Голова закружилась и чувствовалась дрожь в ногах. Ему казалось, что вокруг всё было оглушительным и ужасающим. Он не верил в Бога, но, если бы из глубины толпы, где-то там далеко, на него был направлен указательный палец его дяди, он бы пал ниц на колени, вымаливая прощение. — Вдохни и выдохни. Успокойся, — с серьёзностью в голосе скомандовал Сен-Лорен, взяв парня за плечи и пытаясь привести в нормальное состояние. Было немного неловко, что всё это, можно сказать, произошло по его вине, но разве он мог предсказать такой поворот событий?       Глифул вдохнул, как и сказал ему мужчина, судорожно выдыхая. Сегодня его день успел стать довольно разнообразным, хотя даже не успел начаться. Слишком много новинок.       Парень осмотрелся, устремив глаза на толпу, и, кажется, снова разволновался, едва не начав задыхаться, но красноволосый встряхнул его, что заставило Мэйсона спуститься с той дремучей трясины внутренних кошмаров обратно на землю. — Лучше? — поинтересовался Сен-Лорен, осматривая приобретающее нормальный оттенок лицо Глифула. — Да… Но почему ты помогаешь?       Мэйсон тряхнул головой, уже более сдержанно осматривая толпу. Теперь он вёл себя более спокойно и резких ухудшений не наблюдалось. Разве что, кажется, он привлек достаточно лишнего внимания, так что некоторые с любопытством шептались, пытаясь незаметно указать на интересующего их человека. — Не могу же я просто смотреть. Может, в таком случае, стоит покинуть площадь? Сегодня будет довольно людно, — предупредил Гильом, отпуская плечи парня. — Нет. Давай всё-таки доберемся до сцены, — попросил Глифул. — Ладно. Только чтобы без вторых приступов. На самом деле, я не знаю, что делать, если человеку так внезапно становится плохо. Я ведь не доктор. — Ну, во всяком случае, я не думаю, что это повторится.       Сен-Лорен кивнул, как бы говоря, что поверил словам парня. Оставалось только добраться до первых мест, чтобы рассмотреть получше.

***

      В этот раз они добрались без происшествий и Мэйсон шел чуть ближе, не отпуская руки своего спутника. Он не мог точно назвать его другом, ведь знакомы они, можно сказать, были первый день, но также младший Глифул был благодарен ему. Можно сказать, у этого крестьянина была черта быть его подушкой безопасности сегодня. Сравнение было не улучшим, но парень мог назвать это только так.       Возле сцены было наибольшее скопление людей, бодро обсуждающих представления, которые сменялись одно за другим. Забавный актёр в костюме клоуна жонглировал под игру банджо и тут же данное представление закончилось, переходя к другому. Так номера сменялись раз за разом и каждое из них поддавалось всеобщему обсуждению стоящих возле сцены зрителей. Одних оценивали хорошо, других не очень, и каждый раз зрители реагировали на всё с восторгом, кроме Мэйсона, наблюдавшего в этот момент вовсе не за сценой, а за работавшим наблюдателем архидьяконом – его двоюродным дядей, но иногда его кругозор менялся и он переводил взгляд на Гильома, который наоборот оценивающе оглядывал предстоящие номера.       Пока Глифул продолжал наблюдать за выражением лица нового знакомого, на сцене, как по волшебству, появился рыжий цыган в красочной сценической одежде, поклонившись зрителям. Это тут же заинтересовало всю толпу и Мэйсон заметил, как выражение архидьякона стало раздраженным. Он терпеть не мог этот своевольный народ и продолжал истреблять его даже спустя долгое время, однако вряд ли он мог прервать представление одним только грубым приказом. — Только сегодня! — заголосил мужчина, ни на секунду не убирая с лица выражение ослепляющей улыбки. — Лучший парень во всём Париже – Уилл! Танцуй. Мужчина оборачивается вокруг себя и в тот же момент всю сцену обволакивает дымовая завеса. Зрители замолчали, разыскивая в этом фиолетовом дыме харизматичного фокусника, как его разогнал всплеск прозрачной юбки и звук бубна. Соблазнительный танец поразил толпу и под свист мужчин и женщин Мэйсон наклонил голову вбок. — Впервые его вижу, — сказал Глифул, хмуря брови, но также не отрывая взгляда от фигуры, в какой-то момент наклонившейся и перед ними. Этот парень действительно был весьма красив. Голубые волосы неестественного оттенка были даже слишком длинными, и он источал четко выраженный запах лилий, который можно было ощутить вблизи от сцены. — Этот парень… — вдумчиво произнес Сен-Лорен, хотя не казался заинтересованным, — я видел его раньше. Он исполнял танцы на улице, но не на сцене, а таким много не заработаешь. Думаю, сейчас ему удалось куда лучше привлечь внимание. — Просто я подумал, что я не видел его раньше на площади. — Парижская стража не любит цыган. Чаще всего они оказываются за решеткой, если их удаётся поймать. Они довольно шустрые.       Мэйсон наблюдает, как полупрозрачная юбка, взмывая вверх, вновь оголяет стройные ноги танцора. Представленный парень подпрыгивает высоко в воздух, как прирожденный акробат, в какой-то момент оказываясь вблизи от поражённого занимательным зрелищем архидьякона, который недовольно ворчит что-то себе под нос, но оставляет в своих руках полупрозрачный платок Уильяма. — Должно быть, он долго тренировался… — решил признать младший Глифул.       Мэйсон хмурится, теперь уже наблюдая развернувшуюся неприятную картину со стражей и танцором, с которым архидьякон на троне у сцены развязал серьёзный конфликт. Причина на арест была совсем необоснованной, что попытался оспорить сначала Уилл, а потом уже рыжий цыган, преградив им путь, когда Сайфер начал ловко ускользать от разъяренной и неповоротливой городской стражи. Несомненно, такие как Уилл знали все лазейки в городе и поймать его наверняка было довольно сложно. — Расходитесь! Представление окончено. Тут не на что смотреть, — скомандовал генерал Фиддлфорд, разгоняя любопытных зевак, так и норовивших побольше узнать о развязавшейся конфликтной ситуации. — Похоже, придётся искать другое развлечение, — прервал молчание Гильом, когда мужчина на чёрном коне и в серебряных доспехах отдал новый приказ страже. Он был непреклонен и пока Фиддлфорд говорил, также ловко, как и Уилл, со сцены ускользнул и рыжий мужчина.       Городскую стражу взаправду и без всякого сомнения можно было назвать невнимательной. — От Вас никакого толку… — пробормотал глава городской стражи, приложив руку к лицу. Похоже, это выматывало. — Да… Но здесь ещё много всего, например… — голубоглазый задумался.       Глифул отошёл от сцены следом за Сен-Лореном, стараясь не отставать от него. Перед ними всё также разворачивались интересные номера в других местах, вокруг которых люди точно также собирались, чтобы развлечь собственные уставшие умы. Но тогда Мэйсон вспомнил, что пришёл сюда вовсе не для того, чтобы узреть красочные и интересные представления. Он понял это, когда почувствовал запах свежей выпечки среди всех посторонних запахов в толпе. — Пойдём туда. — Хэй, погоди-ка… — захотел запротестовать крестьянин, но Мэйсон проигнорировал его.       Не говоря ни слова, Глифул моментально сорвался с места, разыскивая источник запаха, и уже через пару минут поисков они наткнулись на небольшую пекарню, которую он видел на площади только издалека. Мэйсон кивнул сам себе, рассматривая свежую порцию шоколадных пончиков с красочной посыпкой, вокруг которых в основном собирались дети. В этот день лавочки обычно закрывались, но похоже эта пекарня решила сделать небольшое исключение. — Серьёзно? — удивился парень рядом с ним, но Мэйсон закивал, в следующее мгновение отпуская руку Гильома.       Он достал из дорожной сумки внушительных размеров серебряную тарелку, от которой прямо-таки отражалось солнце, но Сен-Лоран быстро остановил его. — Только не говори, что собрался платить этим, — посмеиваясь, произнёс он. — Ну, а чем же ещё?       Глифул недоуменно приподнял бровь, когда парень убедительно положил руку на его и опустил утварь обратно в сумку. Конечно, выпечка не оплачивалась посудой и ему стоило догадаться без него. Более того, это было также подозрительно, как чёрный плащ средь бела дня, хотя время уже близилось к полудню. — Я ведь говорил, что когда ты так делаешь, то выглядишь как воришка? — вспомнил Сен-Лоран, приложив палец к подбородку. — Но я хочу это, и это тоже… И вот это.       Паренёк указал на несколько сладостей с разными ценниками, искренне недоумевая, чем его спутнику так не угодила серебряная тарелка. В конце концов, она стоила деньги. Всё что стоило деньги можно было продать, а за вырученную сумму уже купить всё, что захочешь. — …всё тебе надо объяснять. Ты не купишь за утварь всё, на что указал. На это нужны деньги. — Я знаю, но… «Но что, если у меня нет денег?» — задал себе логичный вопрос Мэйсон, рассматривая разложившуюся по прилавку выпечку уже как-то тоскливо. Как пес, которому не отдали обещанную кость. — Ну вот и что с тобой делать?       Гильом вздохнул, рассматривая расстроенное лицо своего спутника, который продолжал глазеть на ароматную еду. В этот момент он сложил руки и окликнул немолодую женщину в фартучке: — Мэм.       На его слова тут же отозвались с приветливой улыбкой. — Да-да? Выпечка свежая, только из печи. О! Попробуйте этих горячих круассанов. Они по самым традиционным французским рецептам, пальчики оближешь, — засуетилась седая женщина, тут же подскакивая к новым покупателям. — Гильом… Редко тебя здесь увидишь. О, не знала, что у тебя есть сын. Какой милый мальчик! — заголосила женщина, мягко улыбаясь. — Нет, это не мой сын, — Сен-Лорен нервно усмехается, — мадам Аннет, дайте нам пожалуйста два шоколадных пончика и кремовый эклер. Я буду очень благодарен.       Мужчина выложил несколько монет на стол, и женщина вновь неловко растянулась в улыбке. — Ох. Прошу прощения. Просто в Вашем возрасте многие уже обзавелись семьей, мэтр Сен-Лоран. В таверне даже делали ставки, кто же та счастливица, которую Вы огласите своей невестой. Вот Ваш заказ. — О, не думаю, что сейчас у меня найдётся на это время. — Как жаль, но, если что моя девочка – Джаннетт, всё ещё свободна. Быть может, Вы подумаете? Вы ведь такой хороший человек! — Джаннетт… Да, точно. Ну что ж, нам пора. Спасибо за гостеприимство!       Мужчина неловко улыбнулся, даже не заметив, как Мэйсон что-то раздраженно бормотал себе под нос. — Сын… — повторил Глифул, когда они немного отошли от пекарни. — Как обидно… — О, не переживай. Она не хотела тебя обидеть.       Сен-Лоран вытянул руку, протягивая свёрток с выпечкой парню. — Ешь. Ты же хотел их, верно? — Но… Тогда я буду тебе должен, — настороженно произнёс Глифул. — О, неужели ты откажешься от этих пончиков? Тогда я съем всё сам.       Сен-Лоран самодовольно усмехнулся, разворачивая свёрток, но тогда Мэйсон выхватил его у него из рук, продолжая что-то недовольно ворчать себе под нос. Его лицо немного покраснело от злости, что смотрелось довольно забавно, если учитывать причину. — Я возьму… — буркнул Мэйсон, держа в руках шоколадный пончик. — О, так и знал, что ты не откажешься! — с восторгом заметил Гильом, — а волшебное слово? — Не знаю я никаких волшебных слов.       Мэйсон остановился у стены, откусывая небольшой кусочек кондитерского изделия. На его щеках появился румянец. — Ну как же? Слово из семи букв. Давай. — …Спа… Спасибо, — пробормотал парень, нервно осматриваясь. — Что-что? Я не расслышал.       Сен-Лоран остановился рядом с ним, всё ещё задорно улыбаясь. — Спасибо… — уже громче сказал Мэйсон, доедая купленную стряпню.       Щеки Глифула покрылись краской, которая была видна особенно отчётливо на бледной коже парнишки. Он действительно мог похвастаться красивой и даже в каком-то плане очаровательной внешностью. Гильом только шире улыбнулся и потрепал его по голове, на что Мэйсон в очередной раз отвёл глаза в сторону. Это действительно был многообещающий день…