***
— Если ты меня перепьешь, то я извинюсь на коленях? — расхохотался Смиттерс. — Ну ладно, но если я тебя перепью — пойдешь со мной на еще одно свидание. В сауну. Коул напрягся. Ячиру безмятежно кивнула. — Хоть в стриптиз-бар. Пьем виски. Ты платишь.***
Сначала Смиттерс был воодушевлен, и пил виски залпом, думая, что хрупкая маленькая Ячиру отключится через две порции. Но когда они выпили по пять бокалов, и у него в глазах все поплыло, а Ячиру пила все так же невозмутимо и не проявляла ни малейшего признака опьянения — полицейский заподозрил неладное. Спустя еще два бокала он отнял у Ячиру ее стакан и понюхал его — виски как виски, настоящий. — Н-ничего н-не п-понимаю, — обиженно хрюкнул он и мешком сполз под барную стойку. Месть была совершена.***
Смиттерс злобно покосился на Ячиру и повалился на колени прямо посреди холла. — Прошу прощения, коронер Унохана, я не должен был спрашивать вас о личных вещах! — мрачно сказал он. — Я больше никогда не открою рот, чтобы задать вопрос об этом! Нижайше прошу простить меня! Текст он выучил хорошо. Даже почти не ошибся. Унохана улыбнулась так, что у всех младших полицейских пропало желание спрашивать ее вообще о чем-либо, и всем на всякий случай захотелось извиниться. — Прощаю, — милостиво кивнула Ячиру. — А почему ты шрам не вылечишь? — тихо спросил Коул. — Ты же можешь. — Могу, — согласилась Унохана. — Но не хочу. Это моя память и мой талисман.