***
Когда они выстроились в очередь на распределении по факультетам, Баам оказался в самом конце, потому что у него нет фамилии. Поэтому Агеро прошел распределение намного раньше, чем он, и, проведя небольшой разговор с сортировочной шляпой, узнал, что его отобрали в Слизерин! Под удивление и громовые аплодисменты абсолютно никого. Куны почти всегда попадали в Слизерин, даже изгнанные, конечно, если все еще носили эту фамилию. Кровь не могла солгать, и Агеро знал многое о своей семье. Тем не менее он продолжал до последнего тянуть с распределением, просто чтобы держать публику в напряжении. После он терпеливо наблюдал за некоторыми людьми, которых выделил еще в поезде. Конечно, было несколько интересных случаев, но в основном все были разбросаны по четырем факультетам примерно так, как и ожидалось. Он не знал, почему затаил дыхание на распределении Баама, ведь судя по их короткому (но приятному) общению в поезде, мальчик определенно не слизеринец. Все в нем напоминало хаффлпаффца, и в этом не было ничего плохого, но Агеро поступил в Хогвартс, чтобы превзойти ожидания и стать кем-то значимым, и это должно было начаться со сбора союзников в Слизерине. Ему был интересен Баам, но все же не настолько, чтобы связать себя дружбой с кем-то не со своего факультета — это определенно сделало бы его изгоем. Едва распределяющая шляпа коснулась вьющихся каштановых волос Баама, как выкрикнула «Гриффиндор!», и Агеро почувствовал, как его любопытство становится еще сильнее, словно между ними натянулась проволока под напряжением, когда узнал, что их распределили не в один факультет. После ужина Агеро не мог определиться, радоваться ли тому, что Баам бежит к нему, выкрикивая его имя, будто они были друзьями всю свою жизнь. (Определенно — радоваться даже годы спустя).***
Агеро не знал, как все обернулось этим для него. А нет, подождите, он знал. Это все из-за Баама. Это Баам со своей глупой солнечной улыбкой, и глупыми большими оленьими глазами, и его абсолютно глупой неспособностью сказать «нет». … Вот поэтому они сейчас бегали по всему Хогвартсу в поисках жабы Шип Ли Су. Это заняло около полутора часов, и в итоге Баам и Агеро собрали самую странную разношерстную команду первокурсников, потому что Шип Ли Су настаивал, что жаба могла незаметно запрыгнуть в общую комнату любого факультета, и не хотел рисковать. Как оказалось, он был прав, и они обнаружили нужную жабу, притаившейся за одним из диванов в общей гостиной. Но Агеро и сам мог открыть эту дверь, Бааму не обязательно было из своей любезности и доброты собирать эту неблагополучную группу людей по пути. Агеро сочувствовал им. На них, вероятно, очень сильно повлиял Баам, именно поэтому они — даже в середине первого года — все еще оставались ему друзьями. Поэтому они собирались за столом Хаффлпаффа (хотя только Рак был хаффлпаффцем, и все они определенно не проявляли хаффлпаффских качеств). Все из-за того, что Хаффлпафф был единственным столом, который не сказал ничего вслух о таком необычном и вопиющем братстве между факультетами. Не то чтобы это сильно обескураживало, но, кхм, у них были разделены столы по определенной причине. Прямо сейчас Андросси и Анак находились в состоянии шока из-за Ванг Нан, который случайно уронил свою вилку с едой на голову Лауре, в то время беззаветно спавшего. Рак уже был готов драться в знак протеста против Йи-Хвы и Шип Ли Су, на что Хатсу просто закатил глаза. Баам нежно улыбался при виде подобного зрелища, будто бы эта кучка сумасшедших — милейшие люди из всех, кого он встречал. Это не тот взгляд, который Агеро когда-либо получал от своего лучшего друга — титул, присвоенный ему Баамом, и который он теперь так ценил. Он давно смирился с тем фактом, что их дружба с Баамом не собиралась заканчиваться. С Баамом было так легко. Агеро чувствовал невероятный прилив сил, когда они вместе учили новые заклинания, исследовали замок или просто шутили. Вот почему Агеро забыл познакомиться с прошлым Баама, как он хотел при их первой встрече, но сдержался. Он почти забыл о застенчивом мальчике из Хогвартс-экспресса, не имеющем представления ни о магии, ни о семье Кун, но то, что Баам начал медленно узнавать об этих вещах, не отменяет того факта, что раньше он их не знал. Даже будучи осведомленным о различиях в факультетах, Баам мог ничего не стесняясь возглавлять эту группу хулиганов. Всем было понятно, что Баам — центр их команды.***
Осознав это, Агеро попросил Баама прийти ночью в астрономическую башню, чтобы он мог задать ему все вопросы, которые хотел, но никогда не мог озвучить. Он слушал, как Баам рассказывал ему о своем прошлом одиночестве с нежной улыбкой, выглядевшей слишком отстраненной. О том, как он очутился в приюте с клочком бумаги, на котором была написана дата его рождения, и как воспитатели решили, что это станет его имя. Как воспитатели были напуганы, когда он получил свое письмо. О своих сомнениях по поводу возвращения в приют этим летом, при этом скрывая, кем он был на самом деле. Внезапно Баам стал таким близким и понятным: его мир и тот взгляд на друзей за столом. — И теперь я здесь. А ты, Агеро? Агеро сглотнул. — Ты бы не хотел знать это обо мне. Баам наклонил голову. — Конечно хочу. Мы лучшие друзья, я хочу знать о тебе все, если ты, конечно, захочешь рассказать. Баам был слишком серьезен, но такое тонкое сочетание искреннего интереса и уважения к его жизни не должно было стать для Агеро серьезным поводом рассказать. Однако, позже Агеро скажет себе, что именно поэтому он рассказал, поэтому слова текли рекой, выливаясь в истории, которые он никогда раньше не говорил вслух. Баам тихо слушал, иногда мягко кивал, кладя свою ладонь на его, и успокаивающе, словно заклинание «Люмус» в темноте, шептал, что все в порядке. Агеро тоже, должно быть, глупый, раз раскрывался тому, кого едва знал (ну, теперь, может, знал лучше, чем кто-либо), но он просто не мог сказать Бааму «нет». (И это то, что никогда не изменится)