Дэн и Лео

*** Сегодня утро было особенно мерзким. Не сказать, что другие были отпад, но сегодня оно было мерзким по-особенному. Я повторяюсь. И чувства, я заметил, стали какими-то слишком навязчивыми. Внутри головы, словно взрывались клетки. Мне срочно нужны колёса. Мерзость, какая вокруг мерзость… Поднялся с кровати, прошел на кухню. Где-то должна быть аптечка. Вынул все из верхних полок, затем порылся в нижних. Ни черта. Вышел из кухни и постучался в дверь маминой комнаты. Ответа не последовало. Нажал на ручку и открыл дверь. Мама сощурилась от света в коридоре и сонно посмотрела на меня. Её новый мужик приподнялся на локте и тоже направил свой хмурый взгляд на раздражитель. — Где мои таблетки? — Какие? — сонно отозвалась она. — Ты обещала вернуть их, как только мы прилетим. Где? — Говори по-русски, пожалуйста. Мы договаривались. — ответила она на русском языке. — Пора привыкать. — Где таблетки? — на русском повторил я для неё. Она выдвинула средний ящик прикроватной тумбочки достала пузырек антидепрессантов. — Лови, наркоман. Я поймал лекарство и закрыл дверь. Так всегда. Я не болен, а всего лишь наркоман. Выпиваю две капсулы, ложусь. Закрываю глаза. Постепенно нога перестаёт нервно дергаться, головная боль уходит. Меня сняли с транквилизаторов, и я стал еще раздражительнее, чем есть. Даже я сам заметил. А переезд в Россию сделал из меня ходячего невротика. Но намного страшнее, когда нервозность проходит. Я в этой стране недавно, а уже стал похож на типичного представителя самой северной части Сибири лет шестидесяти, который уже ничего хорошего от этой жизни не ждет и периодически задумывается о том, что смерть от ножа в грудь будет не так жалко выглядеть, как таблетки или долгое падение. Хотя у меня есть все возможности избежать боли и уйти без внешних повреждений. Но смерть от таблеток я считаю участью жалких слабаков. Открыл глаза и повернул голову к окну. Серый город. Холодный город. Определенно это место, где кончают с собой. Да, Рим, точно, к такому делу подходил не так хорошо, как Москва. Рим. Сейчас бы все отдал, чтобы вернуться туда. Домой хотелось каждую гребаную секунду нахождения здесь. — Лео, — мама стучит в комнату. — ты в школу собрался? Через сорок минут выходим. Согласно ей промычал, продолжая пялиться в окно. Если бы не мама, меня бы здесь не было. Всё не могу простить ей шантаж. Она знала, что я не могу без таблеток. Забрала у меня даже рецепт, чтобы я не смог купить новые, а потом говорит: «Сынок, я на тебя не давлю, ты сам решаешь с кем хочешь остаться: отцом или мамой». Я устал от их разводного процесса и надеялся, что будет лучше, если мама уедет, но не думал, что я могу ей понадобиться. До сих пор не понимаю, для чего она потащила меня сюда. Чтобы насолить отцу? Пфф… ей ли не знать, как ему плевать? Манипулировать им с помощью меня? Сомнительная схема. Деньги. Разве что только они. Она с любовником хорошо устроилась. С выбором сына только просчиталась. Идеальный у нас Раф, его бы и везла. Он бы сидел и думал, как бы кому угодить. А я найду рецепт и валю из этого болота. Поднялся с кровати и открыл шкаф, нашел вешалку со своей формой и отправился в душ. На кухню зашел, когда мама и… этот… гандон. Это слово на русском я знаю. Думаю, оно символизирует его имя. В общем они сидели за столом и завтракали. Мама заботливо переложила панкейки из контейнера на тарелку. Хорошо, что решила не переводить продукты на свои эксперименты, а заказала из ресторана. Надеюсь, она наконец бросила попытки сопротивляться природе своих рук. Не у всех есть в этом дар. — Моего брата не так давно назначили директором школы, — начала она, когда я сел за стол. — Антош, положи себе еще. Так вот, я думаю, что сами высшие силы благоволят нашему переезду. Лео, ты помнишь дядю Серёжу? Мама часто говорит со мной на русском. Нет, почти всегда она разговаривала со мной на русском языке, однако в Риме она редко вспоминала о моём существовании вообще, поэтому каждый раз, как она начинает много говорить, мне приходится напрягаться, чтобы всё уловить. Все из-за ее быстрой манеры речи и проглатывании некоторых слогов. На русском я говорю хорошо, в Риме у меня было множество русскоговорящих знакомых, с которыми я зависал довольно часто. — Помню. — выдавливаю из себя. — Я попросила, чтобы он устроил тебя. Это лучший частный лицей в Москве. Вчера нам не удалось об этом поговорить, ты так рано уснул… — Вырубило от транквилизаторов, остальное же ты забрала. — Не перебивай, пожалуйста. — она положила ладонь на мою руку, но я резко её отдернул. — я не хотела, чтобы ты учился там, где учились мы, со всякой шпаной. Ты к такому не привык. В этом лицее учатся будущие умы России, правители, политики, дипломаты, ученые, изобретатели. — Золотые детки, короче, — заключил я. — Да, а что в этом плохого? Ты привык к такой среде, твоя прошлая школа тоже не была обычной. К тому же у таких детей хорошее воспитание, речь, манеры. Много детей знаменитостей там учатся, а это самый верный показатель. Так… может получиться выпросить у врача еще рецепт? Он мог бы выписать его повторно? Вдруг это будет не так проблематично, как в прошлый раз? — Лео, прошу… — Всё, я понял, поехали уже. Встал и направился в холл. Лучше на улице их подожду. Ноябрь в Москве максимально деморализующий. Пасмурный, серый и сырой. Ничего приятного. Лицей и правда выглядел презентабельно, не хуже старой школы, но… назад хочу. Как бы сильно я не ненавидел школу вообще, уж лучше видеть рожи знакомых придурков, чем какие-то новые. — Привет, Серёж, встречай племянника. — Лео, неужели это ты. Так вымахал с последней встречи. Кабинет директора походил на резиденцию важного министра. Здесь было много роскоши. Не чета прошлому директору школы в Риме. Кажется, даже кабинет отца выглядит более просто и практично. — Сколько уж времени прошло, — тем временем говорила мама. Да я его всего раза три в жизни видел. — Да-а-а-а, не мало. Лет десять ему было, он тогда к нам в Россию приезжал, в гостях у меня был, меленький такой, смышлёный, а сейчас вымахал, в последнем классе. Поразительно. — Ну подожди, он же еще в четырнадцать лет приезжал, я его на лето у бабушки с дедушкой оставляла. — Дак он в Сочи же жил, на даче, я не смог приехать. Затем разговор зашел о Рафе: не завел ли девчонку, думает ли о семье, где работает сейчас. Да где этот придурок может работать? Кто его возьмёт кроме отца? Наследничек, чтоб его… — Ладно, мне нужно спешить, у меня встреча с директором одной новой галереи, — торопливо сказала мама, взглянув на настенные часы. — у вас ужасные пробки. — она настороженно взглянула на меня. — надеюсь, все будет хорошо. — Не переживай, — улыбнулся дядя. — мы с Лео разберемся. Не слишком ли они формальны для брата и сестры… Я проследил взглядом, за тем, как мама встала и скрылась за дверью кабинета. Повернулся к дяде и скучающе подоткнул щёку ладонью. — Так-так, Леонардо Аристо Моретти, я нашел в твоём личном деле много интересного… — Что? Не принимаете таких в мега идеальную школу? — Лицей. — сдержанно поправил он и улыбнулся. — Помимо этого у тебя есть и кое-что хорошее, совсем проблемных и бесполезных мы не держим, ты должен понимать. — И что же вы нашли во мне полезного? — Ты профессионально занимался баскетболом, состоял в школьной команде, играешь на клавишных. — И этого вам хватило? — Я твой дядя, ты и об этом не забывай. Я тяжело вздохнул и наконец поднял взгляд на директора, чтобы установить зрительный контакт. — Я хочу домой. — тихо, но серьезно произнес я. — Можете ей сказать, что мне нельзя здесь оставаться? Не приспособился к условиям, не понял менталитет, не вошел в среду, что угодно. — Даже пробовать втянуться не хочешь? Я не отводил от него серьезного пристального взгляда. — Хочу домой, — еще тише повторил я. — Что ж, — он сложил руки в замок, поднес к губам с задумчивым видом, а затем поставил локти на стол, на лице появилась загадочная улыбка. — могу тебя понять. Илана всегда была такой, заботилась лишь о своих благах. Но думаю, что смогу её убедить после небольшого твоего пребывания в лицее. Красочно опишу то, как ты не прижился и как отличаешься от сверстников. Однако…я человек деловой, а после повышения, обязанностей стало больше, еще и за старым директором всё подчищать приходиться. Не хотелось бы, чтобы меня так быстро турнули с места, к которого я десять лет добивался. Я слегка прищурил глаза, догадываясь к чему он клонит. — И что вы хотите? — Я не привык делать что-то безвозмездно. У нас с тобой будет договор. Ты кое-что сделаешь для меня, а я это дело не забуду. Так и быть, отправишься домой. И, прошу заметить, я не ушлый, я деловой. Ушлый? Что бы это слово не значило, именно таким я его и считаю. — Что я должен сделать? Кажется, я готов на все, чтобы вернуться. Что бы он сейчас не сказал… — При прошлом директоре еще месяц назад в лицее промышляла банда. В школе продавались наркотики, организовывались азартные игры, творился беспредел. Был крупный скандал, когда это всплыло наружу, много людей полетело со своих мест, в том числе и бывший директор. Главных организаторов банды отчислили, но есть те, кто откупился. Дело закрыли, казалось, бандитов наказали в силу возможностей их родителей. — он облокотился на спинку кожаного кресла и тяжело вздохнул. — Я подозреваю, что кто-то возобновил дела банды. Уже не так масштабно, но тихо и верно толкает товар. Мне нужно поймать того, кто этим занимается, пока не начали проводить рейды. — Хотите, чтобы я узнал, кто это? — Да, это кто-то среди учащихся. Было бы не плохо иметь своего человека в среде неуправляемых золотых деток. Главное держать в тайне наше кровное родство, а то вряд ли они смогут тебе что-то доверить. Смотри, у меня есть подозрения на тех, кто когда-то относился к этой банде, но благодаря родителям, не был отчислен. Они у меня под особым контролем, но старшим же они никогда не признаются, а вот ровесникам — может быть. Лена Мирина, Евгений Васин и Кирилл Рахитов. Они продолжают обучение, хотя и ходят в полицию отмечаться. Ты быстро поймешь кто это. — У них должен быть главный. О нем что-нибудь известно? — Самвел Турин. Главный организатор банды. Его отчислили. Родителям не удалось избежать шумихи, но, вроде как, в суде ему дали минимальное наказание, если оно вообще было. — Мне нужно узнать, кто сейчас занял его место? — Да-а-а… — загадочно протянул мужчина. — есть еще одна вещь. Банда промышляла кое-чем серьезнее наркотиков. Мой скучающий вид перестал быть таковым. Я убрал руку с подлокотника и слегка наклонился вперед. — Чем же? — Некоторыми компрометирующими данными. Компроматами очень важных деятелей в… разных сферах. У Турина ничего не нашли, он был абсолютно чист, а самое интересное: он признался, что у него никогда не было компроматов. То есть хранением этих данных занимался кто-то другой. Может под его руководством, а может и под чьим-то другим. — Вы намекаете на то, что организатор до сих пор может быть среди учеников? Мужчина нахмурился и подался вперед. — Мне нужен хранитель компроматов. За ним стоит все, что происходит сейчас и все, что происходило в прошлом учебном году. — Вы так в этом уверены? — Нет, возможно у него есть главный, но мне нужны компроматы. Ты и представить себе не можешь, какую ценность они представляют. Хм… а это может быть даже интересно. Хоть развлекусь перед отъездом домой. Будет не так утомительно ждать. — Как сдашь мне человека, сразу отправишься Рим. — Дайте мне неделю. — Сильно же ты хочешь… — У вас весьма негостеприимный город. — Ну, это ты зря, у нас очень красиво. И туристов много. Ты уже был на ВДНХ? — Надеюсь уехать отсюда раньше, чем успею там побывать. — Ты всегда был мрачным мальчиком… что ж, позволь проводить тебя до класса. У тебя одиннадцатый «А», мой любимый класс. Мы вышли из кабинета и направились по светлому коридору мимо кабинетов. Судя по тишине, шел урок. — Сейчас у тебя алгебра, после этого урока подойдешь в библиотеку за учебниками. Дядя остановился у одного из кабинетов, постучал и открыл дверь. Я зашел следом за ним. — Всем здравствуйте, — дети поднялись со своих мест, но взгляд каждого сосредоточился на мне. — я привел к вам новенького ученика. Леонардо приехал к нам из Италии. Прошу проявить гостеприимство. Софочка, оставляю его на тебя, покажешь и расскажешь ему здесь все, после этого урока сходите в библиотеку и получите учебники, а пока поделитесь с новым одноклассником. — он перевел взгляд на молодую женщину, стоящую у учительского стола. — Простите, что прервал, уже удаляюсь. Проследил взглядом, за тем, как дядя вышел из кабинета и перевел взгляд на детей. Никогда не любил такое внимание. Любопытные взгляды, словно раздевали и проверяли каждый участок тела. От неприязни невольно нахмурился. — Меня о тебе предупреждали, — произнесла учитель, подходя ближе. — Леонардо Моретти, так? Рада знакомству, я Надежда Александровна, преподаю алгебру. Она протянула руку для рукопожатия. Это ненадолго ввело меня в ступор. У нас женщины так не делают. Они протягивают руку тыльной стороной для поцелуя. В данной ситуации, это, наверное, было бы неуместно, хотя Раф определенно бы повернул ее руку и поцеловал. Но я не он. Я пожал её ладонь. Осторожно, чтобы она не сочла это за неуважение. На всякий случай слегка склонил голову. — Проходи, садись на свободное место. Игнорируя взгляды, нашел взглядом свободную парту в самом конце класса и прошел к ней. Одна из девчонок подняла руку. — А можно я сяду с новеньким? У меня учебник есть. — Не нужно, у меня есть учебник, — ответила учитель, достала с полки книжку и положила на первую парту. — передайте пожалуйста. На мою парту приземлился учебник. — Страница сто двадцать шесть, открой пожалуйста, а мы продолжим… Дверь громко распахнулась и в кабинет ввалился растрепанный парень. — Господи, Холод, ты когда-нибудь перестанешь опаздывать? — недовольно произнесла учитель, с укором глядя на согнувшегося пополам парня. Он тяжело дышал, пытаясь выровнять дыхание после бега. — И на том спасибо скажите, в период потепления он вообще в школу не ходит, да, Холод? — крикнул кто-то из парней. Послышались смешки и перешептывания. — Я… почти вовремя… На… Надеж…можно… сесть? — Ой, какой холод напусти, — продолжил один из глумящейся компании, обнимая себя за плечи. — почему нашему классу не разрешают носить с собой куртки? Мы же застынем как динозавры. — Холод, это ты всех динозавров грохнул? — шутил второй из компании. Класс снова засмеялся. — Да, но не переживай, крысы, тараканы и такие твари, как ты очень живучи и приспосабливаются к любым условиям. — отдышавшись парировал опоздавший. — Так, прекратили балаган, Холод, что нужно сказать, когда входишь в класс после звонка? — Извините за опоздание, я уже вошел в класс. И за это простите. Можно мне тогда сесть? Учитель смерила его тяжелым взглядом. — Посмотри на себя, как ты выглядишь. Это просто ужасно. А где твоя обувь? В классе снова послышались смешки и перешептывания. Я лениво перевел взгляд учебника на парня и невольно усмехнулся. Выглядел он и правда отвратительно. Мятая рубашка какого-то непонятного серого цвета, возможно когда-то она была белой, растянутый вязанный жилет, галстук набекрень завязан в нелепый тугой узел, светлые волосы находились в страшном беспорядке, как будто он только встал с постели, а на ногах… ничего, кроме носков, и… они что… разного цвета? Смешной индивид. Смех этих дегенератов стал более оправдан. — Я сменку забыл. Да ладно, не лишите же вы меня из-за этого возможности получить столь ценные для подросткового ума знания в самом деле, Надежда Александровна? Можно мне на свое место? — Садись, — тяжело вздохнула она. — но приведи себя в порядок, пожалуйста. — Непременно. Он прошёл вдоль рядов и встал у моей парты. Его льдисто голубой взгляд остановился на мне. — Вообще-то это моя парта, но да ладно. Пожал плечами и сел рядом и притянул ноги к себе, усаживаясь в позе лотоса. Я старался слушать учителя, но не все слова удавалось понимать, и я то и дело косился на соседа по парте. Смешная он, однако, вещица. Интересная. Так и хотелось его побольше разглядеть. Возможно в таком неряшливом внешним виде, рассеянном взгляде таиться какая-то загадка. — Я забыл учебник, не поделишься? — вдруг прозвучало слева. Я повернулся к нему. Наконец он дал мне повод оглядеть его не таясь. Вдруг он улыбнулся. Дерзко улыбнулся, словно скалясь. Веснушки на носу и рядом слега тронулись. Веснушки. Едва заметные, даже какие-то детские. Двинул учебник на середину парты, и он сразу уткнулся в страницы, внимательно разглядывая какую-то схему. Нахмурившись, отвел от него взгляд. Мне нужно сосредоточиться на деле. Домой скоро, нечего себе здесь игрушки подыскивать. Дома наиграешься. Нужно изучить потенциальных подозреваемых. Вон та банда, что глумилась над зверушкой. Кажется, она имеет здесь авторитет. Смотрим дальше. Девочки. Четверка хохотушек. Та блондинка, кажется, девушка обозначенного мной лидера авторитетной компашки. Значит другие три подруги — свита. Далее идут фрики. Анимешники, держаться особняком, с ними вряд ли получиться найти контакт. Они, как правило, подозрительные ребята. Хотя и могут что-то знать… Умники. Их тоже нужно брать в расчет. Тот, кто создал банду отнюдь не глупец. Возможно, он находится среди этих задротов. Есть еще одна группа, но дать определение им у меня никак не получалось. Сидят смирно, молчаливо, ничего отличительного. Мне едва удалось вычленить их. В этой группе две девушки, три парня. Они точно темные лошадки. Неужели я нашел цель? После звонка ко мне подошла девочка из группы ботаников. Широко улыбнулась и взяла с парты учебник. — Я староста, София Покровская, директор сказал проводить тебя до библиотеки и показать здесь все. Буду рада помочь. — Спасибо. Улыбаться в ответ не хотелось. Никогда не строил из себя приветливого и дружелюбного человека, нечего и начинать. Молча последовал за ней. Мы поднялись еще на один этаж и подошли к стеклянным матовым двустворчатым дверям. Мне выдали огромную стопку учебников. — И куда я с ними? — Можешь положить в свой шкафчик, у нас у всех они там хранятся. Тебе же выделили шкафчик? — Вроде да, этот хрень от него? — показываю ей колечко с биркой и куском пластика. — Да, — она хихикнула в ладошку и взяла у меня ключ. — я помогу отыскать. У тебя тысяча шестьсот тридцать шестой, я знаю, где это. Она снова засмеялась, прикрыв рот. — Что смешного? — нахмурился я. — Ты смешно говоришь на русском. У тебя очень милый акцент. — И у тебя неплохо на русском выходит говорить, — взял стопку учебников и направился к выходу. — веди к шкафчикам. Умею же я делать комплименты… Пока шли, заметил, как девчонка смущенно поглядывала на меня. — Леонардо — очень красивое имя. — вдруг тихо выдала она. — сокращенно просто Лео, да? — Угу, — промычал я, пытаясь выглянуть из-за горы учебников, чтобы понять куду мы идем. — Слушай, а у тебя девушка есть? Не то чтобы я… я… просто… девочки спрашивают, вот я и… Мы дошли до нужно шкафчика, и София открыла его. Я кинул туда стопку и выдохнул. — Не думаю, что эта информация вам пригодится, я собираюсь валить отсюда. — Как? Почему? — Есть причины, — мой взгляд ясно дал понять, что больше об этом спрашивать нельзя. — И все же ответь. Есть или нет? Это такая тайна? — Статус «Всё сложно» вас устроит? — Ты, наверное, хотел сказать «тебя». — хихикнула она. — это неформальное обращение. — Да, — отозвался я и направился к лестнице. Девчонка быстро меня нагнала и грустно заглянула в лицо. — Значит девушка все же есть, так? Хотел было уже отшить, но в голову пришла занимательная мысль. Опустил на неё пристальный взгляд. Да, простовата для меня. Две русые косички, круглые очки, рубашка строго застегнута, идеально сидел и галстук. Юбочка идеальной по стандартам школы длины. Скучная, миловидная девочка с щенячьими глазками. Однако даже ее не стоило списывать со счетов. — Было тяжелое расставание. — слабо улыбнулся ей одним уголком губ и наклонился, приблизив свое лицо к её. — А у тебя есть парень? Она тут же засмущалась и отвела взгляд в сторону, но по тяжелому дыханию я понял, что уловка сработала. — Нет, у меня никого нет. — Это интересно. Ты так красива и при этом одна. Обожаю избирательных девушек. Ваше сердце не так легко покорить. Я это уважаю. Даже жаль, что я покидаю вас так скоро. — Но почему… Почему бы тебе не остаться? Ее голос вдруг осмелел. Мои догадки о ней, как о романтической и наивной натуре, оправдались. А я, оказывается, неплохо читаю людей. — У вас смертельно скучно. Вы все слишком правильные, примерные до тошноты, не оторвешься с вами, как это делают в Риме… — Неправда! — неожиданно крикнула она. Рефлекторно закрыл ее рот ладонью, но быстро отошел назад. Личные границы нарушать не хотел, но и ей не следовало так орать. Остается надеяться, что не сильно напугал ее таким напором. — У нас много интересного, — уже тише продолжила она. — но ты новенький. Тебе здесь никто не доверяет. — Хм, и как же мне заслужить доверие? Может проще уехать в Рим? Там меня знают. — Постой. — она взяла меня за рукав джемпера и потянула на себя. Я хотел было избавиться от ее руки на своем рукаве, но сдержался. — Артем Стрелецкий. — зашептала она. — Если с ним договоришься, то войдешь в определенный круг. Вот только… — Что? — Нужна определенная плата. — Сколько? — Всё не так просто, — она оглянулась на проходящих мимо учеников и потянула меня к лестнице. — только тише. — зашептала она. — говорить здесь об этом нельзя. Мы поднялись на второй этаж, и она повела меня по коридору. — Да ладно тебе, мне всего лишь нужны веселенькие лекарства, может быть хорошая компания и… — Да никто тебе этого так просто сделать не позволит, — грозно посмотрела она на меня, периодически поглядывая на прохожих. — Почему? — У нас свои законы. — тихо ответила она. — есть система, по которой ведется отбор и верх… — она резко оборвал себя, двух парней, идущих нам на встречу. Я узнал их. Те парни из компашки темных лошадок. Они пристально глядели на нас. — Сонь, — обратился к ней один из парней, тем самым пригвоздив её к полу. — как проходит экскурсия? Уже показала новенькому столовую? Мне тоже пришлось остановиться. Я пристально взглянул на своих новых одноклассников и заметил их надменные взгляды. Тот, что не произнёс ни слова, стоял за спиной товарища, скрестив руки на груди сканировал меня глазами. Здоровый тип, однако. Второй не такого крепкого телосложения. Он поправил очки на переносице и направил все свое внимание на старосту. — Нет, еще не успела, — дрожащим голосом ответила девчонка. Я перевел на нее хмурый взгляд. Неужели она их боится? Кто эти парни? — Не переживай, я помогу, а ты отдыхай. — Марк, стой, — она резко схватила его за руку, преграждая путь ко мне. — мы спустили учебники в шкафчик. Я уже провожу экскурсию. Я справляюсь, сейчас покажу ему спортзал. Тебе незачем беспокоиться… — И все же я переживаю, ты же так волновалась перед тем, как подойти к нему после алгебры. Я просто не могу оставить тебя в таком положении. Ты сама это понимаешь. — Марк… — Сонь, я не отбираю твои обязанности, на роль старосты не претендую, просто помогу. Он вырвал свою руку из ее захвата и подошел ко мне. — Как там тебя… Леонардо? — Да. — Как ДиКаприо? — Как Да Винчи. Мой ответ его рассмешил. Мой взгляд упал на ослабевшие руки девчонки. Она вся тряслась. Что же здесь происходит? — Пойдем за мной. По его взгляду видно, что говорить, о чем-то договариваться с ним опасно. Это не тот человек, от которого я могу хоть что-то узнать. Однако пришлось идти за ним. — А ведь и правда. Это не моя работа. И зачем я всем этим занимаюсь… — бормотал он себе под нос, пока мы шли. — Куда мы? — не выдержал я. — Провожу тебе экскурсию. Обычную экскурсию. Соня, наверное, успела что-то там тебе наплести. Вечно у нее язык без костей, несет всякий бред. Недостаток внимания, что поделать… — Она врала? — осторожно спросил я. Вдруг он остановился и искоса взглянул на меня. — Посмотрим. — он продолжил путь. — Во всяком случае с тобой нужно что-то делать. В правила ты уж точно должен быть посвящён. — тихо добавил он.