Standing here with my thoughts
Low and sound hard to understand
No one can ever bring anyone to see
It's my time to fade, dying on the floor
See myself as I am, excuses are just excuses
Звуки ударов и хруст сломанного носа навсегда отпечатаются в памяти Райли. Да и Вэл тоже. В каком бы бешенстве не находилась Райли, со своим жалким весом в пятьдесят килограммов и костями выпирающими из-под кожи еле-как смогла бы противостоять Вэл, занимающейся хоккеем со своей командой школьников. — Прекрати! — Верещала Райли, пытаясь брыкаться и скинуть с себя Ортис. Вэл же непоколебимо держала её руки, иногда приподнимая их вверх, чтобы Андерсен орала не так громко. Сейчас Вэл знает точно только две вещи: она больше не может оставлять руку сжатой в кулак и родители Райли сейчас точно сидят шокированные от такого цирка. В некоторых из своих домыслов она не уверена, и это верно: скоро они соберут в сумки всё самое необходимое и, сев в автомобиль, поедут с такой скоростью, что за такую езду потом придёт куча штрафов. Но ведь все мы помним? Естественная эмоция, встречающая неизвестность — тревожность. Никому не нравится неизвестность. Особенно когда она связана с состоянием твоего ребёнка. А слова про наркоманию точно не оставят их равнодушными, ведь она не просто так говорила это в трубку? Ладно, мы солгали, когда решили, что Вэл точно знает только две вещи. На самом деле их три, как сам Господь упамятовал. Вэл точно знает, что хочет уйти домой и забыть о том, что произошло за последние два дня. Уйти и забыть вовсе, потому что помнить такое — смертный грех. Кроме как унынием и гордыней это не описать. Рассчитывать, что твой разум пропустит через себя такое — как минимум наивно, а как максимум абсурдно и бесстыдно. Как сам дядюшка Стивен Кинг писал: «Нужно отвлеченно относиться к проблемам других, иначе самому можно оказаться в психушке» Стоило бы Вэл знать это раньше, может и смогла бы избежать проблем свалившихся на голову вместе с Райли Андерсен. Мы ведь упомянули о том, что Вэл уже не может держать руку сжатой в кулак? Она может пошевелить пальцами? Да, Вэл может ими пошевелить. Просто она не может до них дотянуться. Отпуская Райли, Вэл думала не станет-ли это роковой ошибкой на сегодня. Конечно, Вэл ожидала, что Андерсен взревет и сделает что-то непоправимое, но Райли просто встала и чмокнула Ортис в макушку, ненадолго зарываясь носом в волосы и удовлетворённо выдыхая. Она не сказала ничего. Просто молча ушла, даже не закрывая дверь. Встала и ушла, испаряясь куда-то за непозволительно долгие тридцать восемь секунд, которые Вэл пыталась очнуться от действия дурмана, накрывшего от действий девушки. Сейчас Вэл думает, что процитировать дядюшку Кинга ещё раз будет не слишком греховно. «Она, безусловно, имеет право на собственное мнение. Оно есть у каждого, как и дырка в жопе» Правда, кому нужно её мнение? Райли, которой буквально насрать на всех, кто не может помочь ей в материальном плане? Её родителям, которые уже вероятно мчат сюда, по сообщению, отправленному двадцать шесть минут назад: не знаем, что там у вас случилось, девочки, но мы выезжаем. Если примерно рассчитывать, что они выехали тридцать минут назад, а сейчас половина девятого и дороги, вероятно, пусты, значит они доберутся сюда примерно через четыре часа. И что ей отвечать на это сообщение? Сказать, что не смогла удержать их единственную дочь в узде, и та послала её куда подальше, убежав ширяться со своими дружками? Просто к сведению: Вэл разочарована в Райли не меньше, чем сама Андерсен в себе. Если предполагать, что Райли пошла курнуть чего-то, то можно считать, что та вернётся через полтора часа, в состоянии лёгкой эйфории. Если она ушла в загул, то поминай как звали, потому что такие уходы никогда не заканчивались чем-то хорошим. Оглядываясь, Вэл заметила на крохотном столике, за которым сидела Андерсен, сигарету, затушенную о лакированную поверхность столешницы. Райли не отличалась педантичностью, находясь на грани срыва. Да и кто вообще был таковым в крайние моменты? На всех поверхностях комнаты располагались вещи Райли, небрежно закинутые куда подальше. Столик, шкаф, полы, кровать, стул, подоконник — абсолютно везде должна была лежать хотя бы одна рубашка или пара брюк. Вообще, Райли, несмотря ни на что соблюдала верность своим привычкам. Брюки, рубашка и пиджак — вещи в которых и в пир, и в мир. Где они бы не подошли, м? говорила она, поправляя воротник рубашки. Вэл действительно не знала, где бы они не подошли. Похороны, свадьба, прогулка по вечернему городу, свидание, собеседование, получение наследства, суд и много где ещё можно было бы явиться в брючном костюме, и на тебя бы не смотрели как на умалишенного. Что ж, видимо если Райли не хочет приводить свою жизнь в порядок, то Вэл основательно займётся этим.***
Сейчас она стонет, пока его член находится в её рту. Она стонет деланно и даже немного карикатурно, но ему ничего не мешает вгонять свой причиндал ей в рот. Она облизывает его, сосёт головку, стараясь не задеть, иначе, Господи упаси, денег не будет, а все старания окажутся пустыми. Интересно, а считается-ли богохульством упомянуть Бога, пока ты делаешь кому-то минет? Несомненно, ответила она самой себе, не успевая даже толком задуматься, потому что паренёк кончил ей в глотку, когда она едва сжала основание его члена двумя пальцами. — В следующий раз будешь стараться лучше, шлюха, — выплюнул Майкл, вытаскивал член из её рта и застегивая ширинку джинсы. — Несомненно, — вторила она своим мыслям в голове, поднимаясь с колен и ожидая несколько купюр. Джексон сощурил глаза и нахмурился, но все же швырнул в неё деньги. — Там больше, чем надо на несколько долларов, потому в следующий раз жду минет, который сведёт меня с ума, — парень хмыкнул, когда она резко сделала выпад вперёд, прижимая его к стене, и схватила за промежность. — Послушай, щенок, — она сжала руку сильнее, обжигая своим дыханием его ухо. Голос необычайно хриплый, а на языке держится горький солоноватый привкус спермы. — Если ты и правда хочешь следующего раза, то жду как минимум пару сотен долларов, а не эти сорок. — Андерсен просунула руку чуть дальше, касаясь ягодиц парня. — А если обманешь, то не переживай. Твоя задница не оставит меня равнодушной, я вытрахаю ее так, что ты только через месяц сможешь сидеть нормально. — Она убрала руку и быстро вытерла её о валяющееся рядом полотенце. — До встречи, сладенький, — Райли оскалилась и вынырнула из квартиры. Выбегая на улицу и ища ближайшую урну, она опорожнила содержимое желудка в неё, после небрежно вытирая рот рукавом. Шагая по улице, в сторону дома одного весёлого паренька, она задумалась, стоило ли это того.***
На улице странно холодно, а она в одной рубашке и брюках, ожидает света фар и приглядывается к номерам каждого проезжающего мимо автомобиля. Теперь она сидит, сжимая косяк меж зубов. На голове — шапка, которую она отжала у какого-то паренька, который неудачно шатался по переулку. Когда у тебя в руке складной нож, пусть и нерабочий (но не обязательно ведь ему знать об этом?), почему-то все твои приказы выполняются охотнее. Она сидит и прикрывает глаза, зная, что Вэл смотрит из окна. Взгляд Вэл — обезоруживающий, отчаянный и отчасти разочарованный. Взгляд Райли — уставший, потерянный и отчасти оцепеневший. На улице холодно, Ортис предлагала надеть куртку, но Райли отказалась, зная, что запах жженной марихуаны впитается в куртку, а портить вещи Вэл Андерсен уж точно не хотела. На улице темно, безопасно-высокие фонари освещают дорогу, не затрагивая скамейку, на которой расселась Райли. Сырость, пропитавшая скамейку за время недавнего дождя, отдаёт смрадом, но Райли не уходит, полностью расслабляясь и откидываясь на спинку скамьи. — Не мнись, говори, — говорит она, не вытаскивая самокрутки изо рта. Из-за эффекта марихуаны речь становится медленной и хриплой настолько, что её трудно разобрать. Вэл смотрит на неё и невольно ощущает, что вот где она находится сейчас. Возится с наркоманкой, бывшей ей когда-то подругой. А ей, черт возьми, уже скоро стукнет двадцать семь. Впору бы завести мужа, сына и двух дочерей, купить дом где-нибудь в маленьком пригороде и ожидать старости в компании семьи. Но нет, она тратит свое время на наркоманку и даже ни о чём не жалеет. Да, порой проскальзывают слишком уж заманчивые мысли. Везя Райли на своей белой «Ауди», она думала предложить остановиться в ближайшей забегаловке и перекусить, а когда Андерсен выйдет из автомобиля, то втопить гашетку в упор и уехать куда-нибудь во Флориду, позабыв о прошлой жизни. Насколько бы не была соблазнительной идея, Вэл оставалась здесь, повесив на свою шею Райли. И ей становится страшно оттого, что она не боится такой жизни. Она готова окунуться в неё, пытаясь вытащить нерадивую подружаню из болота. На улице становится светло, а ухмылка стирается с лица Райли. Свет на мгновение слепит обеих, а потом они замечают, как миссис Андерсен вылетает из автомобиля пулей. — Здравствуйте, девочки, мы... — она говорит спокойно, пока разглядывает Вэл, после переключая внимание на Райли и замолкая на полуслове. Вот она — их мартышка сидит на скамье и сжимает меж зубов сигарету. Вид у неё потрепанный. Волосы скрываются под шапкой, и Райли искренне благодарна этому, потому что показывать кавардак