"все будет хорошо... ведь так, робин?
р о б и н ? "
концерт начался, и воскресенью, как самому главному гостю, досталось одно из мест в первых рядах. сегодня робин исполняет свою новую песню — "если я могу не дать сердцу разбиться". слушая ее на репетициях, сандей готов был поспорить на что угодно, что эта песня принесет успех своей исполнительнице. и вот, прожекторы наконец-то загорелись, толпа в ожидании, а на сцену поднимается она — ангел во плоти. свет прожекторов мягко ложится на личико, подчеркивая аккуратные черты, освещает расправленные две пары крыльев: те, что на голове, и те, что на поясе — сегодня сестра решила расправить и их. в этом ласковом сиянии сами крылья, каждое перышко на них кажется таким прозрачным и девственно-чистым, что дыхание невольно сбивается от восхищения. легкий звон микрофона раздался по всему залу от прикосновения кончиками пальцев к поверхности, заиграла мелодия: спокойная, гармоничная и трогательная. люди в предвкушении, как и сам сандей: когда же любимая сестра подаст голос? когда принесет в этот мерзкий и ненавистный мир капельку хорошего? мрачные мысли тают, развеваются по ветру пеплом, как только нежный голосок достигает слуха. сестра поет совсем не так, как на репетициях... это звучит в разы чудеснее, сказочнее и совершеннее. взглядом, полным восторга и некого удивления, галовианец провожает приближающуюся зарянку. она и правда суперзвезда. сейчас кажется такой далекой.. такой недосягаемой. и все же ее песня находит отклик в душе сандея." у птиц, рождаясь, оков нет
почему же скованна я?
созрев, лепестки улетают
лишь я здесь взаперти,
лишь изоляции посильно иллюзии развеять. "
зарянка протягивает руку в толпу, а воскресенье, не в силах контролировать себя, тянется своей, и ловит умиленный, радостный взгляд своей дорогой робин. мужчина улыбается. впервые за долгое время, после всех проишествий и расследований.. так искренне и нежно." однажды я спасу свои мечты.
дам сердцу крылья распустить
и в ночи взлететь, до света долететь.
грязь облака с меня сотрут
и нежно горе заберут,
мечтаю я... "
неожиданно свет начинает мигать, слышатся удивленные крики, и петь галовианка прекращает, поддавшись общей легкой панике. брат с сестрой снова пересекаются взглядами и... слышится звук выстрела —оглушительный, четкий, отдавшийся эхом в ушах сандея. кажется, в этот самый миг время замерло. одно лишь время, но не, пролетевшая над макушками зрителей, пуля. сандей видел все: видел, как хрупкое тело певицы дрогнуло, а лицо исказила гримаса удивления, а затем ужаса. видел, как сознание ускользает из ее больших светлых глаз, сменяясь густым сумраком небытия. ее взгляд потух, крылья затрепетали в последний раз и зарянка, словно пристреленная голубка, рухнула на сцену, выронив из рук микрофон с оглушительным звоном. за ним — глухой звук падения. по залу прокатились испуганные крики зрителей, ставших невольными свидетелями убийства. новые крики. прибывших на концерт накрыла новая волна панки. и, в конце концов, завершающий элемент для этой картины — шокированное лицо сандея, его ступор и лежащая на сцене робин, не подающая и малейших признаков жизни. в один момент все в голове перемешалось. робин, что с ней, неужели она... умерла? не может быть. только не сегодня, только не она. воскресенье как застыл, протягивая руку еще некогда живой девушке, так и остался в том же положении. его рот приоткрыт, но не в состоянии выдать ни звука: ни крика отчаяния и боли, ни хотя бы произнести имя сестры. что делать? что, черт возьми, теперь делать? тело не слушается, перед глазами все расплывается из-за стремительно накапливаемых слез, а ноги начинают дрожать, лишь через адские усилия уберегая мужчину от падения на колени. минуя толпу зрителей, на сцену поднимаются они. люди в специальной форме и масках — охотники на магов, они же гончие. берут бездыханное тельце за волосы, поднимают и демонстрируют пропавший в ангельских глазах блеск. — суперзвезда зарянка, она же галовианка робин, мертва. маг, что скрывался так долго и обманывал всех нас, наконец, убит, — заявляет один из охотников, что стоял подле главаря, — очередной отброс общества встретил свою смерть, радуйтесь же! после недолгого молчания и переглядываний зрителей, — тех, что не покинули в страхе концертный зал, — их шок и страх сменяются на раздражение и даже ненависть, раздаются ликующие выкрики, поднимаются сжатые в кулаки руки, как бы одобряя работу охотников — "защитников народа". зрачки сандея сужаются, тело резко наполняется силами двигаться, а магия вот-вот выйдет из-под контроля и разрушит все и всех, кто здесь находится... но торопиться нельзя. ради мести. "ради моей дорогой робин". он с легкостью поднимается на сцену, преодолевая ограждения и недоумевающую охрану, что, в принципе, не особо пыталась остановить мужчину. поднимается и выхватывает из грязных рук охотника тело робин, предрарительно ударив того по предплечью. — вы.. свою работу сделали... довольны? уходите... — делая паузы в своей короткой речи, переполненной печалью утраты, воскресенье всеми силами старается не дать волю слезам прямо здесь и сейчас. вместе с бездыханным телом он опускается на холодный пол, поджимает крылья. те дрожат, ровно как и руки, что оглаживают лицо девушки, закрывая ей глаза и рот. по груди сестры расползается мерзкое темное пятно, окрашивая красивое концертное платье в бордовый, словно насмехаясь над галовианцем и в очередной раз напоминая ему о том, что единственный родной человек в этом паскудном мире мертв. она не спит, она не лишилась чувств — она покинула его навсегда. ком подступает к горлу, не давая сандею вдохнуть. хотелось закричать в голос и разразиться самыми горькими рыданиями, на которые он только был способен, но нельзя. галовианец не позволит охотникам видеть свою слабость. — да как ТЫ смеешь?! — женский голос охотницы доносится откуда-то сверху, после чего к виску галовианца приставляют дуло пистолета, а сандей и не сопротивляется. молчит, сидя без каких-либо движений, и думает лишь об одном: "этим ли пистолетом убили сестру?.. в таком случае умереть от того же орудия будет не таким уж плохим исходом". внезапно ощущение у виска холодной стали исчезло. сандей поднял глаза, наблюдая в каком-то смысле забавную картину: на охотника за магами другой охотник с угрозой направил оружие. — наша цель не он, отставить. лучше займись с отрядом зеваками — разгони, чтобы лишней работы нам не прибавили. мешкаясь и, сквозь маску определенно злобно поглядывая на галовианца, подчиненная все же отдала честь и удалилась вместе с группой других охотников. главарь же, какое-то время простояв рядом, вздохнул, прошел мимо... и неожиданно, едва слышно, произнес: "мне жаль".жаль? ж а л ь ? тебе, чертовому убийце, жаль?
п о ж а л у й с т а , п о ж а л у й с т а , с к а ж и т е , ч т о э т о в с е г о л и ш ь с о н .
" что же такое чудо?
неведомо оно мне. "