Чудный рассвет перед смертью

Януш вылизывал свою светло-серую грудку, продолжая обдумывать вчерашнее утро. Он являлся практически единственным, кому действительно было интересно, как поживает сейчас Маркс, и именно поэтому стал чаще выходить из своей комнаты, чтобы проведать старого приятеля. Януш, конечно, был рад тому, что оба кота, отправившиеся на миссию, оказались живы, но всё-таки его волновало состояние Ночеликой, а при виде Маркса: неподвижного, растерзанного, вечно покрытое слоями полотенца и шарфов, сердце сжималось и поскуливало. Он стал уважительнее относиться к Марксу после рассказа разведчицы о том, что тот спас её от чужих когтей, но всё равно пострадали они оба. Оба маленьких котят, казалось бы только вылезших из-под живота матери. Хотя являлись они все здесь практически ровесниками (самым старшим, кажется, являлся Кристалл) Януш все равно считал Маркса и Ночеликую собственными детьми. Ему нравилась эта троица, состоящая из Вишни, Маркса и Ночеликой, но почему-то кот не считал Вишню своей дочерью. Он не понимал её так хорошо, как остальных «детей». Возможно всё дело было в характере целительницы или, наоборот, Януш казался для неё слишком правильным и добродушным. Она, как-никак, тоже являлась трёхлетним ребёнком, тоже хотела свободы выбора и развлечений, но в стае позволить этого было нельзя. Януш проскочил в лечебницу, уселся у входа и махнул лапой, призывая Ночеликую подойти к нему. Кошка развалилась на марлевой подстилке, ушки свисали до носа, глаза были прикрыты. – Ночеликая, – позвал Януш. – А? Я не сплю! – Ночеликая вскочила с подстилки и тут же скрючилась от боли. – Пошли поедим. Все наши уже в столовой. Ты уже почти двое суток не ела. Поешь, а потом отдохнёшь. – А Маркс? – Ночеликая кивнула на лежащего юношу. – Я сходил за Ави. Он присмотрит за Марксом, а если что-то пойдёт не так – позовёт Вишню. Она-то уж точно разрешит ситуацию. Януш заметил, как Ночеликая поджала губу в порывах боли, поковыляла к выходу и по-прежнему прижимала больную лапу к груди. – Если хочешь я могу позвать Вишню. – Не надо. Я хожу, а значит всё нормально. – Ты ковыляешь, даже почти ползешь. Обещай, что после столовой мы сразу заскочим к Вишне. – кошка задумчиво покрутила ушами, словно обдумывала ответ. – Обещаешь? – Да. А пока пошли поедим. Похоже Синь сегодня приготовила рыбный суп. Януш принюхался. Действительно пахло рыбой, варёным картофелем и грибами. Не каждый день повара готовили несколько блюд сразу. Чаще всего это была рыба с каким-либо гарниром на подобии риса, также раз в неделю предлагались фрукты, но в основном их никто не ел. Кот приблизился к Ночеликой, прижался к ней боком, отчего кошка вздрогнула и вновь согнулась от боли. – Опирайся, – сказал Януш. – Я же вижу, что тебе тяжело. – Ян.. – Давай, – Януш подставил своё плечо кошке. Та недоверчиво покосилась, но всё же ухватилась за предплечье. – Иди осторожно. Ставишь левые лапы, а правые стараешься как можно быстрее поменять, чтобы нагрузки на них было меньше. – Я знаю, как ходить. Не один раз уже хромоногая. Януш осторожно повёл подругу к столовой, благо до неё оставалось в районе трёх лисьих прыжков. Коты осторожно вошли в палатку, и Ян медленно проводил Ночеликую до подоконника, куда кошка нелепо взгромоздилась и осторожно пододвинула повреждённую лапу к груди. – Ави справляется? – поинтересовался Кристалл. – Да вроде, – с набитым куриной отбивной, ртом, пробормотала Вишня. – Ты вообще хоть пережёвываешь? – Тахион поднял глаза на целительницу. – А не то придётся Ночеликую ставить вместо тебя. – Лучше бы её здоровьем поинтересовался, нахал! Янтарный взгляд осторожно опустился на Януша, а позже переместился на Ночеликую. – Из-за тебя мы должны скрываться, тратить препараты на твоё лечение и поддерживать жизнь Маркса, если он, конечно, ещё жив! – Чего же Вы на девочку так набросились? Ян обернулся. В проходе стоял коренастый чёрно-белый кот, его пушистый хвост занимал половину проёма, глаза цвета мёда сверкали. Юноша сперва не понял, кто это и что он здесь делает, но заметив шрам на животе, отвёл взгляд, чувствуя, как внутри взрываются органы.