Дубин, ты дубина!

↺

      Что в душé Прокопенко — Ларисочка Гузеева, до недавних пор Дима ни сном ни духом. Зато теперь вот знает и, более того, является жертвой этого свата в погонах.       А началось всё на прошлой неделе. Дубин, закончив дежурство, уже собирался домой, когда у выхода столкнулся с Фёдором Ивановичем. Тот и пригласил его, Диму, отдохнуть в праздники на даче. Дескать, лейтенант развеется, да Игорьку с Юлей не так скучно будет, нежели в компании — цитата — двух стариков. Дима согласился. Не отказывать же старшему по званию? Только не успел Дубин и двух шагов сделать, как Прокопенко вновь окликнул его.       — И это, — Фёдор Иванович улыбнулся, — Золотарёву с собой бери. Нечего ей все праздники в городе сидеть. А так хоть воздухом деревенским подышит, в речке поплавает.       Откуда Прокопенко про Соню знает, даже гадать не нужно. Цветков постарался: в тот же день, когда отпустил студентку, по Управлению свежую сплетню разнёс. Приукрасить, конечно, не забыл. Теперь младшего лейтенанта чуть ли не в ЗАГС отправляют, да подтрунивают, что обычно муж и жена — одна сатана, а у Дубина всё наоборот: он под погонами ходит, а Соня законы нарушает. Костя на следующий день посмеивался: «Ну ничего, Димка, исправим. Перевоспитаем», — и хлопал по плечу, игнорируя его объяснения.       Вот и получилось, что слухи о Димином якобы несвободном сердце до Прокопенко дошли, а тот слишком Дубиным, который в напарниках у Грома закрепился, дорожил. Как сыном родным, ей-богу. Потому и с «невесткой» познакомиться захотел.       Как результат: Дима жарит шашлыки, поглядывая на Золотарёву, что помогает накрывать на стол да обсуждает с тётей Леной рецепты домашних солений. А парень и не подозревал, что регулярно появляющиеся на балконе закрутки — дело рук Сони. Думал, бабушка передаёт…       — Ох уж эти садовницы-огородницы, — по-доброму усмехается Игорь.       И крадёт свежий огурец с тарелки, которую к общему столу несёт Пчёлкина. Журналистка тут же по пальцам его бьёт, мол, нечего аппетит перебивать. Майор возмущается, но Юля ничего не слышит и уводит Грома, попросив подтянуть шурупы в ножках расшатанного табурета.       К Диме же подходит Прокопенко.       — А Соня твоя Лене-то понравилась. Да и мне, чего уж греха таить, тоже. Бодрая, хозяйственная. Не прошляпь, Димка, такая девчонка хорошая, — подмигивает он.       — Фёдор Иванович! — Дубин смущённо вспыхивает. — Мы соседи просто, ну.       — Это легко исправить. Подумаешь, соседи… — и спрашивает, сощурившись: — Или тебе Соня не нравится?       — Да нравится, нравится…       Проболтавшийся Дима резко замолкает, но Прокопенко его случайное признание оставляет без внимания, лишь похлопывает по спине.       — Раз нравится, чего буксуешь? — и не дожидается ответ, уходя с тихим бормотанием: — Уведут девку, ой, уведут…       А Дубин, оставшийся у мангала в одиночестве, находит взглядом студентку. Та уже играет с Каштаном. Пёс, ошалевший от такого количества людей на участке, с весёлым лаем носится вокруг Сони, норовя отобрать деревянный брусок. Но когда Каштан валит её на зелёную траву, начав облизывать смеющуюся девушку, Дима и сам не в силах сдержать улыбку. Давно Золотарёву такой беззаботной не видел. Она в последнее время из-за сессии в бледную тень себя превратилась, но Прокопенко, видимо, оказался прав: на природе Соня расцвела, повеселела.       Заметив, что Дубин смотрит на неё, студентка машет рукой, а вскоре и сама подходит. В сланцах, джинсовых бриджах и Игоревой — как сказала тётя Лена, дачной — футболке.       Соня вдыхает ароматный запах жареного мяса.       — Готово?       — Почти.       Убедившись, что никто их не подслушивает, девушка жестом призывает Диму наклониться поближе.       — Кажется, тётя Лена решила сосватать тебя мне, — шепчет Золотарёва. — Знаю, конечно, что ты добрый, хороший, отзывчивый и далее по списку, но если она продолжит расхваливать, я буду вынуждена ночью положить подушку на твоё лицо и придушить. Ну серьёзно!       От осознания, что Прокопенко сговорились, лейтенант не может сдержать смех. Дубин снисходительно улыбается Соне, решив не говорить, что сватовство ей вовсе не кажется. И лишь просит принести из кухни разнос для шашлыка.