Tiny seeds of Hope

      Кейл направлялся в зал, где в скором времени начнётся совещание представителей государств по поводу восстановления Города Головоломок. Ну, и окончания войны в целом.       Даже не верилось, что всё, наконец, закончилось. Хотя, тут уж как посмотреть: в этом мире, кроме Кейла, не осталось никого, кто бы знал, что война должна была продлиться ещё минимум 18 лет и закончиться поражением союзной армии. На фоне этого кошмара, два года, да ещё и с победой впридачу, не казались таким долгим сроком.       Впрочем, война — есть война, со всеми ужасами, лишениями и смертями. Потому, говорить о более страшном будущем, которого уже никогда не случится, явно лишнее. Для пострадавших это будет слабым утешением, да и на результат уже не повлияет.       Сейчас надо думать о том, как быстрее вернуться к нормальной жизни. И, что неудивительно, Кейл не имел в виду свою жизнь бездельника. Она может ещё немного подождать. Нужно помочь влиться в прежнее русло обычному люду, а для этого понадобится, как минимум, восстановить пострадавшие территории. По прошествии двух лет, в основном, страдало, пока ещё Королевство Роан. Именно поэтому его будущий монарх сейчас находится в зале заседаний, пытаясь ненавязчиво намекнуть другим государствам, что хорошо бы и совесть поиметь. Всё-таки помощь принимали они в первых рядах, а как в ответ помочь — так нет, мы откупимся «медалями почёта».       Отпраздновать победу все вместе успеют, когда народ въедет в восстановленные дома и вернётся к привычной рутине, тогда и настроение для веселья появится. А то, когда твой дом был раздавлен тушкой демонической змеюки, а поле затоптал то ли лев, то ли кто, праздновать не сильно хочется.       Жаль, что не все это понимают. Вернее, понимают, но не по-человечески, с состраданием и желанием помочь, а со стороны извлечения выгоды от ослабленного Роана. Главнокомандующий даже не удивился бы, если некоторые «союзники» уже продумывают план новой войны уже с ними. Хотя, Кейл верил, что у Наследного Принца найдётся способ поумерить их жажду наживы, возможно, даже на продолжительное время. Более того, зная Альберу, у представителей «стран-победителей» нет и шанса отказать в помощи по восстановлению Роана. Это на корню отобьёт любое желание напасть в будущем: сами же города строили, экономически помогали усилить и без того опасное государство. Так что, волноваться было не о чем.       Присутствие аристократа было вовсе необязательно, он шёл сообщить о немедленном отъезде. Конечно, в любой другой день, он бы не утруждался отчётами перед Его Высочеством. Но в этот раз желания потрепать нервы Альберу у него не было. Кейл шёл сообщить о дальнейших планах своему названному брату, который пострадал во время Белой Войны и сейчас находится на заседании в инвалидном кресле. Брату, который и без того слишком переволновался за глупого «младшего», после сцены в храме. Не хотелось так резко исчезать и доставлять ему ещё больше неприятностей. Парню всего 25, но, такими темпами, взойдёт на трон Кроссман уже будучи седым, не от возраста, конечно.       К тому же, Хенитьюз уже предчувствовал грядущие проблемы, после разговора с Его Величеством, а теперь ещё и родственнички-воры объявились.       В общем, казалось, всё только начинается, что не могло не огорчать горе-бездельника.       Пребывая в раздумьях, юноша не сразу заметил, что вокруг подозрительно тихо. Нет, Чхве Хан и Рон, следующие за ним, никогда не были болтливыми натурами. Настораживало молчание Раона, который также был рядом. Обычно до звона в ушах громкий дракончик теперь был нем, словно рыба. «Он точно не был ранен, может устал? Или так расстроился из-за того, что все пострадали? Огорчён видом новой крови на мне? — причин могло быть много, но в данный момент эти казались наиболее вероятными.»       Когда алый свет был развеян, все, кто его сдерживал, кашляли кровью и теряли сознание. Подобное стало шоком, даже для Хенитьюза, что уж говорить о шестилетнем ребёнке?       Кейл резко развернулся на каблуках чёрных классических туфель, и Раон, не заметив этого, также резко впечатался головой в грудь парня. — Ауч! Человек, ты чего?!       Аристократ одной рукой прижал Миру к себе, вторую просунув под ним, чтобы было удобнее нести. — Человек? — ребёнок не сразу понял, что его взяли на руки. — Человек, пусти! Ты слабый и ранен! А ещё весь в крови!       Раон не мог видеть самого «ранения», как и момента получения оного, но глупцом Миру никогда не был, да и, по реакции остальных, не трудно было обо всём догадаться. Шрам на груди юноши выглядел ужасно. Кейл с трудом брал его на руки в здоровом состоянии, что уж говорить о столь ослабленном. Конечно, он не мог знать, что состояние красноволосого было лучше, чем когда-либо прежде — не считая морального ущерба от пропажи всех сбережений. Как и не мог знать, что «смертельная рана» от кинжала была вовсе не смертельной, а так, лечебное иглоукалывание от Мирового Древа. Впрочем, аристократ, судя по всему, ещё два года назад рассудил, что команде не обязательно знать обо всех нюансах его замыслов, как отрицательных, так и положительных. Хотя, мало кто в здравом уме — ну ладно, даже Клопе — поверит, что корень в сердце, который убил реинкорнатора, на самом деле панацея, продлевающая жизнь.       Правда, Кейл, как водится, понял слова ребёнка неправильно. «А не ты ли вечно липнешь ко мне, когда я кашляю кровью? В какой момент он успел стать таким брезгливым?». — Не волнуйся, я в порядке. А кровь потом отмоем.       Раон не выглядел удовлетворённым ответом юноши, Рон покачал головой, а Чхве Хан закусил губу, сжав ножны меча. Кейл предпочёл не замечать странное поведение своих людей — и дракона, который, конечно, не человеческий, а свой собственный, и вообще, это человек — его, Раона Миру.       Протестовать Великий и Могучий больше не пытался. А причина тому — странное ощущение, преследующее мальчика вот уже пол коридора. Чувство это тревожное, но каков источник? Раон не мог понять. Словно что-то должно вот-вот случиться: небо упадёт им на голову, бездна разверзнется прямо посреди ковровой дорожки или его со всей семьёй и друзьями просто затянет в неизвестность, например, странное тёмное пространство. Почему, с какой целью? Этого он тоже не знал. Но чувство это не из приятных.       Возможно, оно связано с атрибутом дракона. «Настоящее» пыталось предупредить Миру, что нечто пытается это самое настоящее повредить. Само пространство и время кричало, что что-то не так. И это пугало. Нет, он Великий и Могучий дракон, который ничего не боится. Это настораживало. Ведь, кто знает, что это нечто может сотворить с теми, кто ему дорог? Человека, лимонного дедушку и сильного Чхве Хана он точно защитит! …а как же быть другим?       В тот же миг весь мир окрасился красным, словно одна из молний Кейла, нет, все сразу и огромного размера, а также дальности действия — только гораздо меньшего цветового спектра — действительно, обрушили небо. Раон уверен: они не могли ударить о земь сами. Такие молнии точно утащили бы небосвод за собой!       Мгновением позже, он почувствовал, что падает. Значит ноги человека больше не касались пола. Под ними, действительно, разверзлась бездна.       Больше дракончик ничего не видел, но перед тем, как погрузиться во мрак, чтобы следующим шагом пасть в неизвестность, он всё ещё смутно ощущал тепло рук, сжимающих его пухлое тело. В этот момент, эти слабые, дрожащие от слабости — а не «тяжести» Великого и Могучего дракона — руки казались сильнее и надёжнее, чем когда-либо. Чем чьи-либо.       Раон позволил своему сознанию раствориться в знакомом тепле, прежде чем оно решит исчезнуть в тёмной бездне, будучи погребённым под павшим им на головы, некогда прекрасным, небосводом.