Сквернословие поглотило душу.
Именно это губит его будущее.
Избавившись от него, можно стать лучше,
Но сможет ли он перешагнуть через свою тушу,
Чтобы всё улучшить?
Ритмичные стуки ударов по человеческому телу. Одобрительные крики детской толпы. Им нравились такие «мероприятия», потому что в груди разливался азарт. - Хватит, - простонал в мольбе Джин, прикрывая окровавленными руками голову. Никто его не услышал. Всем было плевать на то, что у него могут быть сломаны кости или сотрясение мозга. Для пинающих главной задачей было развлечение публики, которая по большей части их боялась. - Ну и почему ты до сих пор не рассказал всё воспитательнице? Она бы давно разрешила сложившуюся ситуацию, - с укором и жалостью произнесла пухлая пожилая медсестра, обрабатывая свежие раны на бледном худом теле ребёнка. Её руки были тёплыми и слегка грубоватыми, янтарные глаза светились добротой и огнём. От неё пахло уютом и домашними пирогами. Ему хотелось утонуть в её объятьях и забыть о том, что могут быть ситуации, ломающие весь внутренний мир вместе с бетоном. - Говорил. Она не верит, что те парни могут кого-то обидеть, - со всхлипом и обидной произнёс мальчик, сжимая маленькие ручки в кулаки от боли из-за перекиси водорода. Жидкость приятно шипела, но приносила сильную боль. Женщина только вздохнула. Ей хотелось ему помочь, но она не решалась, поэтому каждый раз старалась задержать его у себя по дольше, чтобы рассказать, как можно больше весёлых историй из своей молодости. Для него она ещё являлась психологом, потому что выслушивала все проделки тех самых ангелочков. Старалась помочь каким-то советом или простым словом, чтобы моральные мучения этого жильца интерната были наименьшими. Хёнджину это иногда помогало, но его внутренний мир после каждого избиения продолжал рушиться. Продолжал разлагаться, как труп в жаркую погоду где-то на окраине города или в лесу. Ему не нравилось такое состояние, но, пока что, ничего не мог поменять. Не мог поменять отношение всех окружающих его людей к себе. Не мог поменять доверие преподавателей и воспитателей, потому что он недавно прибыл к ним. Не мог вернуться назад и, как ему казалось, предотвратить пожар, чтобы остаться с любящими родителями. Хёнджин резко открыл глаза. Его встретила только темнота. Как он понял, на улице время близилось к полуночи, но больше волновало то, где находится. - Я всё это время провёл на улице?! – подскочив, вскричал юноша. Только сейчас он почувствовал холод во всём теле. В мыслях начал всплывать сон, из-за которого слегка передёрнуло. Ему не хотелось вспоминать ту жизнь. Годы в этой «тюрьме» ему казались хуже, чем Ад. Избиения, насмешки, попытки суицида и начало депрессии – всё это в те дни заставляло его выть волком каждую ночь. Холодный ветер пробрался под кожу, как клещ, и начал разъедать изнутри. Джин огляделся и понял, что находится не в своём районе и не имеет понятия, как добраться до места, в котором ему приходилось ночевать уже больше месяца. «И как мне теперь попасть в ту квартиру?» - пронеслась мысль в его голове. Слово «дом» он не мог произнести, потому что само это место было противно ему. Завернув за первый попавшийся поворот, юноша осознал, что стоит на оборудованном обрыве и под ним простирается весь этот гнусный город. Его размеры, как оказалось, были почти бескрайними. Либо краёв он просто не замечал из-за темноты. Чувство ничтожности легло на плечи тяжёлым камнем, начав придавливать к земле. Горло сдавила истерика, выбив из лёгких воздух. Юноша с трудом поднялся на ноги и стал вглядываться во тьму, принявшую его в свои объятья. Для него она когда-то была матерью, спасительницей от тех, кто готов был над ним поиздеваться. Спасала от слёз и давала свободу, которую нельзя было получить в то время, когда его город окутывал свет, для многих кажущийся чем-то радостным, тёплым, нежным. Но он отдалился от неё, когда начал делать успешные шаги в плане сольного исполнителя. Неужели это наказание от неё? Неужели ей захотелось вновь встретиться со своим чадом, которое приходилось оберегать на протяжении нескольких долгих и не простых лет? - За что мне такое наказание? – проскулил Джин, запрокинув голову. Перед его взором предстало чистое, но очень тёмное небо, покрытое белыми крапинками. Когда был маленьким, парень думал, что это продырявленное полотно, сквозь которое светит солнце, а когда стал по старше, родители ему объяснили, что это звёзды. Тогда он с воодушевлением протянул новое слово, как будто пробуя его на вкус. В период жизни в интернате считал их своими подружками и не раз замечал, как на небе появляется новая звезда, и как какая-то навсегда потухает. Тогда до него дошло – ничего не бывает вечным. В мире есть определённый цикл: что-то исчезает, а что-то появляется, принося свои изменения. Только эти изменения могут сдвинуть уклад жизни как в положительную, так и в отрицательную сторону. В его случае, как он думал, всё двигалось в положительную сторону, пока не довелось очутиться в этом друнио́нном месте. Парень неспешно пошёл вдоль незнакомых зданий, пытаясь понять, в какую сторону направляться, пытался найти хоть что-то, что может ему помочь найти дорогу до места, в котором прожил уже больше месяца. Только вокруг были незнакомые дома, крылечки, тропинки. На каждом доме трещины казались разломом, в который можно было войти и попасть в другое измерение, или… домой. Дом. Хёнджин раньше не осознавал, что квартира, которая досталась ему очень легко, стала чем-то родным, небольшой частичкой его израненной души. Он не мог себе раньше представить, что будет по ней скучать настолько сильно. Во время гастролей хотелось остаться в стране, в которой проходил концерт. В какие-то моменты почти удавалось купить дом, чтобы переехать, но патриотизм с задних полок подавал знак, что пора вернуться туда, откуда прибыл. Что родной стране он намного нужнее, чем той, в которой являлся временным гостем. - Мы ценим только тогда, когда теряем, - прошептал юноша с усмешкой и стал подниматься по кривой каменной лестнице. В некоторых местах были сильные сколы, но возможность подниматься была, поэтому парень продвигался по лестнице, но с большой осторожностью, потому что ему казалось, что лестница в любой момент может обвалиться. Когда оказался на последней ступени, увидел почти весь город как на ладони: здания разных размеров и разной высоты. Какие-то как будто кому-то поклонялись. В дневное время, может быть, всё это выглядело не так пугающе, но не сейчас, когда город поглотила ночь, заглянув в каждый гнилой уголок. Звук порхающих крыльев заставил Джина вздрогнуть и даже слегка подпрыгнуть. Ему никогда не было страшно в ночи. Наоборот – он любил это время суток до покалывания внизу живота, но не в этом месте и не в сложившихся обстоятельствах. В данный момент ночь навевала только страх и чувство неловкости, как будто он являлся какой-то букашкой. Ноги с неохотой направились вдоль каменных бортиков. Перед Джином открылся новый немного разрушенный район, немного похожий на тот, где он жил, но всё очень сильно отличался, потому что большая часть зданий были одноэтажными. Также было множество торговых лавок, названия которых были написаны непонятными символами. «Ещё одна странная особенность, видимо» - подумал парень, быстро прошагав по коротким узким улочкам, в которых пахло отходами существ, обитавших в этом месте. И вот показались знакомые стены, знакомые бары и окна. В этом месте было темнее всего, но оно уже казалось родным, как будто ему приходилось жить в этих ветхих зданиях с самого рождения, а его мать являлась укландо́й, неудачно обслужившей одного из клиентов. А вот и знакомая улица, по которой он с лёгкостью может дойти до данной ему квартиры, чтобы перенести ещё одну ночь. Но ему нужна сменная одежда? Где её взять? - Можно посмотреть в доме. Может что-то, да найду, - прошептал юноша, прибавив шагу, направился к ненавистной квартире. В ней он стал осматривать каждую поверхность в поисках сменной одежды и ему удалось найти всё также потрёпанную рубашку и штаны, размера на два больше, чем он носил. Повезло найти немного повидавший жизнь ремень, чтобы штаны не сваливались с талии и бёдер. «Вся одежда, видимо, снимается с умирающих, чтобы хоть как-то прожить в этом странном месте» - пронеслась мысль в голове парня, после которой он лёг под колючее одеяло и мгновенно погрузился в царство Морфея. Спал тревожно. Всё время видел жизнь в интернате или какую-то странную поляну, на которой цветы имели пасть с несколькими рядами острых зубов. Они пытались укусить его. У некоторых это почти получалось, но что-то как будто не давало этого сделать. Также во сне приходилось бежать от темноты, заволакивающей всё живое и неживое. Она что-то говорила, но слов её нельзя было разобрать, потому что голос был похож на все громкие звуки, удавшиеся собрать: гром, сигнал автомобиля, крик боли и многие другие. Хёнджин подскочил на кровати, тяжело дыша. Всё тело сковало, из лёгких, казалось, выкачали весь воздух, из-за чего было трудно дышать. Все предметы кружились, из-за чего создавалось ощущение, что он находился на быстро крутящейся карусели. Чувство тошноты скрутило желудок и схватило горло. Юноша зажмурился и продолжал попытки сделать хоть маленький глоток воздуха. Это получилось с неизвестно какой попытки. Все неприятные чувства стали отступать, но осадок после них всё же оставался, поэтому ухудшенное настроение оставалось. Желудок неприятно скрутило, благодаря чему парень понял, что пора искать пропитание, чтобы не умереть с голоду. В этот раз пропитание удалось найти быстро и утолить голод не составило особо труда. Только вот еда вновь не имела никакого вкуса, поэтому юноша в очередной раз стал проклинать мир, в который попал. При том всё происходящее теперь не казалось ему чем-то нереальным. Всё обретало более чем серьёзный оборот. - И опять из твоего рта вулканом извергаются ругательства вперемешку с проклятьями. Неужели тебе так не нравится наш мир? Он ведь само совершенство, - послышался знакомый голос с неподдельными нотками восхищения. Этот голос показался слишком звонким в тишине, царившей маленьком пространстве. Хёнджин зажмурился из-за боли, показавшейся иголками, втыкающимися в тело. - Тебя это волновать не должно, - грубо ответил он, отодвигая опустевшую тарелку. Набить желудок до отказа не получилось, но это было лучше, чем вообще ничего не есть. - Я твой спутник в этом мире, поэтому твоя судьба меня волнует, - сев на против, произнесла девушка. Её неестественное бледные пальцы сцепились между собой, став подставкой для подбородка такого же оттенка кожи подставкой. Всё тот же чёрно-красный костюм повторял каждый изгиб её тела, а огненно-рыжие волосы скрывались под капюшоном. - И почему же, если не секрет? – без энтузиазма решил поинтересоваться парень, смотря на свои грязные руки, которые когда-то были чистыми и белоснежным. Грусть больно кольнула в ребро, заставив слегка вздрогнуть. От изумрудных глаз это не ускользнуло, из-за чего улыбка девушки стала чуть шире. - Так приятно смотреть, когда грешники морально ломаются в этом мире, - как будто невзначай сказала она, смотря в пустоту. - Грешники? – удивился Джин, из-за чего перевёл взгляд на её миловидное лицо. - Да. А кем ты себя считаешь? Парень задумался. Ему не был известен ответ на этот вопрос. Хотя, если хорошенько подумать, ранее он им даже не задавался, потому что думал, как выбраться с этого странного места. - Вот именно. – не дождавшись ответа, ответила собеседница. – В этом мире ты – грешник. - Для чего я здесь? - сдавленным голосом произнёс юноша, почувствовав, как все органы внутри уменьшились в размерах из-за напряжения. - Очевидно же из названия – исправить свои грехи, - спокойно ответила незнакомка, и взмахнула рукой. Спустя секунду её маленькая, хрупкая, на первый взгляд, рука уже протягивала ему книгу в старом, немного потрёпанным переплёте. - Что это? – недружелюбно спросил Хёнджин, смотря на предмет, появившийся из воздуха. - Предмет, который поможет немного понять, что это за место, - всё с той же острой улыбкой отвечало юное создание, в глазах которого читалась опасность. - Для чего он мне? Чем поможет в этом месте, в котором я уже больше месяца торчу и никак не могу выбраться? - Вот когда прочтёшь, тогда и сможешь понять, куда тебе двигаться. Но сейчас давай просто побеседуем, чтобы узнать друг друга по лучше. Джину не хотелось соглашаться на такое, но эта особа была привлекательной. «Ты была бы хорошим исполнителем и у тебя было бы много фанатов» - пронеслась мысль в его голове, из-за которой он улыбнулся. - Кто ты? – прошептал юноша, в очередной раз смотря на свои сцепленные пальцы. - На сколько мне помнится, ответ на этот вопрос ты уже получал. Или же я уже просто запуталась, кому какие ответы давала, - театрально подняв глаза и поджав губы, произнесла девушка. Она не была напряжена. В какой-то степени ей нравилось находиться в обществе, как это юное создание соизволило выразиться, грешника. - Если бы мне было известно хотя бы твоё имя, то такого вопроса не последовало бы, согласись, - спокойно ответил парень, продолжая изучать взглядом свою собеседницу. Теперь вся её внешность казалось кукольной, нереальной, потому что не может существовать настолько прекрасных дам. - Ты ещё Создательницу не видел. Она по внешности превосходит всех моделей твоего мира, - с улыбкой произнесла девушка, в упор посмотрев на своего собеседника. – И моё имя Аин. - Мысли умеешь читать? – с настороженностью спросил Джин, сощурив свои фиолетово-синие глаза. - Только если они слишком громкие, - с той же улыбкой сумасшедшего ответила Аин. Джин только кивнул, не зная, что на такое ответить. Появилось намного больше вопросов, чем было. Этот мир всё же был для него одним большим знаком вопроса, несмотря на то, что некоторые тайны открывались. Взгляд зацепился за книгу, лежащую рядом. Старая, тёмная потрёпанная обложка была обвита вьюном, который не потерял свой первоначальный цвет. На книге были написаны непонятные символы, оказавшиеся слегка выпуклыми. - Забыла сказать: эта книга написана на местном языке, поэтому тебе следует сначала выучить его, а потом приступить к прочтению, - щёлкнув пальцами, произнесла девушка, после чего книга слегка засветилась и, как показалось юноше, увеличилась в размере. - Теперь там есть всё, чтобы ты научился читать на местном языке, - непринуждённо бросила девушка, резко отодвинув от себя откуда-то взявшуюся кружку с чаем, из-за чего воздух вокруг них проникся запахом клубники и лимона. Этот запах успокаивал и действовал как снотворное. Аин заметила, что её собеседник утомился, поэтому поспешила удалиться, оставив его наедине со своими мыслями. Джин даже не заметил, как его собеседница покинула помещение, потому что его взгляд был прикован к книге. Ему казалось, что она слегка светилась. «Весь этот мир странный. И все здесь странные» - подумал парень и, взяв увесистую книгу, отправился в своё небольшое убежище, чтобы начать читать книгу, хотя для начала ему следовало выучить местный язык, чтобы суметь прочесть то, что в ней написано. Запоминание происходило медленно. Хёнджину понадобилось на запоминание букв чуть больше двух недель. - Как же куага́с все эти закорючки-палочки, - прошипел парень в один из дней, но сдержал порыв, чтобы не смахнуть старинную рукопись со стола. «Создательница мне этого точно не простит»- подумал он в тот момент и просто долгое время ходил по комнате в попытках успокоиться. Сейчас он повторял всё, что выучил, и понял, что способен прочесть эту книгу, которую ему, скорее всего, одолжила Аин. Первая страница была посвящена легенде о создании мира, в котором Джину довелось оказаться.Легенда о создании Пленса
В то время уже существовала Вселенная. В то время уже были созданы Неизвестностью планеты, кометы, астероиды, галактики, чёрные дыры и живые существа, которых кто-то назвал «человек». Гнилые люди. Если им дать больше, чем положено, то они требуют ещё больше, и если получают это «больше», то уже не могут остановиться. Либо погружаются в беспорядочные связи, после чего удивляются, откуда у них те или иные болезни. Либо врут каждому и путаются в собственноязычно придуманных историях. Но в один из трудных годов в союзе ведьмы и обычного рабочего родилась удивительная девочка, которая должна была изменить испорченный человеческий мир, в котором каждый первый был грешен до беспредела. И в день, когда ей было от силы лет шесть, механизм запустился, а в более осознанном, но всё также юном возрасте осуществила ту идею, которую долго вынашивала и к воплощению которой долго подготавливалась. И вот, благодаря магии и гневу, который рос в ней из-за жестокого убийства родителей, появился мир, который Она назвала Пленс. Мир для грешников, имевших грехов больше, чем прожитых годов. Мир, в котором нужно пройти несколько этапов очищения, как в Христианстве. Только здесь прибывший очищает не только душу, но и свои мысли, тело. Этапы не сложные, но никто не подозревал, что девушка, создавшая этот мир, может с лёгкостью усложнять проживание человека. Какие же усложнения могут быть в этом, как покажется некоторым, идеальном мире? Письменность – она отличается очень сильно от всех других, существующих в любой Галактике. Говорение тоже в некоторых случаях отличается, потому что многое либо завуалировано, либо создано для того, чтобы отличиться от других миров и измерений. Только вот грешник думает на своём языке слова, а они могут быть сказаны на том, который действует в Пленсе, и это может свести сума любого. Ещё одна особенность – существа, придуманные Создательницей. С вытянутым уголком уха, бледной кожей и тесно связанные с природой. Если этого не знать – тоже можно подумать, что началась болезнь, когда слышишь голоса, хотя рядом не находится ни единой живой души. Только неизвестно, кто стал первым жителем и как он попал в этот суровый мир. Неизвестно, какие испытания у него были и прошёл ли он их. Известно одно – первым грешником стал один из убийц тех, кого Создательница безумно любила. - Значит этот мир просто способ отомстить тем, кто убил её родителей, - произнёс парень, оторвавшись от книги. Сложить символы в слова, а слова в предложения оказалось для него слишком сложно, потому что новый язык всё ещё казался какой-то непосильной задачей для понимания, несмотря на то, что алфавит он выучил, на удивление, быстро. - Если моя догадка верна, тогда при чём здесь я? Родился не в её время и обиду на меня держать ей не за чем, - начал рассуждать вслух парень, но при этом продолжил пытаться читать данную ему книгу. Следующие страницы были посвящены причинам, из-за которых в Пленсе оказываются грешники. Как юноше удалось узнать, Создательница хотела исправить мир, из которого он прибыл, потому что в нём были потомки тех, кто причинил ей огромную боль. С его уст стала срываться нескончаемая брань. Нецензурная лексика лилась водопадом. Злость жгучей жидкостью разлилась по каждой клеточке и отравляла разум, пока Джин не погрузился в щемящую темноту. Когда очнулся, то почувствовал, что голова пытается рассыпаться на атомы, а всё тело как будто заменили ватой или синтепоном. Чувство было неприятным, но наталкивало на неутешительные выводы. - В этом месте прибывшие пытаются избавиться от грехов, которые имеют. У меня, видимо, грехом является большой запас нецензурных выражений, или, как это называется по-иному, сквернословие, - слабым голосом произнёс он, добравшись до постели. - А ты не такой глупый, как мне показалось первоначально, - сквозь головную боль услышал Хёнджин голос Аин. Эти высокие нотки, казалось, прорезали воздух, из-за чего виски сильнее за пульсировали. - Сообразительностью частенько отличался в школе и пансионате для сирот, - глухо отозвался он и продолжил сжимать голову, чтобы хоть немного унять это неприятное чувство после пробуждения. - С этим соглашусь, только ты всё же продолжаешь поливать грязью этот замечательный мир, что Создательнице не нравится, хотя от неё было дано уже множество подсказок, - надув губки, сказала девушка, продолжая стоять рядом с входной дверью. - А что может измениться, если не использовать мой нецензурный словарный запас? - Повысишь свою карму. «Как же легко ты об этом говоришь» - подумал парень и усмехнулся. Для него это будет не простой задачей, потому что иносказательные выражение (как он их часто называл) были частью его существования. Они помогали передать весь спектр эмоций, которые он испытывал. Без этих выражений у него было чувство неполноценности, опустошения. Казалось, как будто это уже кто-то другой. Не тот он, который есть на самом деле. - Твои эти иносказания, как ты их называешь, можно использовать, но не так часто, как это бывает обычно, - проговорила собеседница, продолжая смотреть на него. Парень только кивнул и, положив голову на жёсткую подушку, провалился в сон, потому что сегодняшний день его изрядно вымотал. Аин наблюдала за его сном минут пятнадцать, а после растворилась в воздухе в надежде, что этот грешник всерьёз воспринял её слова и постарается исправиться, чтобы Создательница его больше не наказывала за неповиновение созданным правилам.