Ленинград, 1991
Когда ты отправила свой роман в издательство, ты не могла сдержать волнения. Это было твое первое серьёзное произведение, которое ты много лет тщательно вынашивала и совершенствовала. Когда наконец пришёл день встречи с издателем, ты решила одеться нарядно, чтобы произвести хорошее впечатление. Офис издательства был просторным и уютным, но встреча с главным редактором казалась тебе испытанием на прочность. Ты подошла к стойке регистрации, где тебя встретила неприветливая секретарша. — Здравствуйте , я пришла на встречу с главным редактором, — сказала ты, нервно поправляя сумку на плече. — Вас уже ждут, — коротко проговорила пожилая женщина, указывая на дверь напротив. На Ты вошла в кабинет и обнаружила мужчину средних лет, сидящего за массивным дубовым столом. Он бросил оценивающий взгляд на тебя сквозь очки в золотой оправе и тяжело вздохнул. — Добрый день. Рад встрече. Пожалуйста, садитесь, — пригласил он. Ты передала ему свою рукопись, твое сердце билось сильнее обычного. Ты внимательно наблюдала за его лицом, когда он начал читать, а он, в свою очередь, перелистывал страницы, иногда нахмуривая брови или пожимая головой. — А что вы можете сказать о своём романе? — мрачно поинтересовался мужчина и отложил твою рукопись в сторону, когда закончил чтение первых глав. Ты взглянула на редактора смело, несмотря на волнение, которое захлестнуло твое сердце. Ты тщательно готовилась к этому разговору, полагая, что история о аристократах девятнадцатого века, окутанная таинственностью и романтикой, обязательно покорит сердца читателей. — Я старалась передать атмосферу девятнадцатого века, когда каждый шаг, каждое слово наполнялись глубоким смыслом и чувствами, — ответила ты, стараясь убедить директора издательства в своей идее. — Это никто не будет читать, — резко отрезал мужчина, — Современные читатели хотят острых эмоций, интриг и драмы, которые смогут захватить их внимание с первой страницы. Ваш роман о девятнадцатом веке — это как затухшая звезда на фоне яркого небосклона современной литературы. Ты почувствовала, как у тебя уходит земля из-под ног. Ты мечтала о том, чтобы твой труд был понят и принят, но теперь стало ясно, что твоя концепция не соответствует текущим литературным трендам. — Я понимаю ваше стремление, но сейчас на рынке спрос идёт на совсем другие вещи. Запомните золотое правило: ГКС, — более снисходительно добавил редактор. — ГКС? — растерянно переспросила ты. — Группировки, кровь, секс, — ничуть не смутившись объяснил мужчина.***
Ты вышла из издательства, держа свою рукопись под мышкой, и направилась к метро. Слова директора издательства эхом отдавались в твоей голове: "Группировки, кровь, секс". Ты всё ещё не могла поверить, что твой труд оказался никому не нужным. — Может, он прав, — подумала ты, чувствуя, как в груди поднимается горечь. Ты остановилась у перехода и вспомнила парня своей двоюродной сестры Наташи, который состоял в группировке. Вполне возможно, что его жизнь была полна опасностей и интриг, о которых ты знала лишь понаслышке. Его убили при попытке сопротивления несколько лет назад, и девушка до сих пор не могла прийти в себя после этой трагедии. — Может быть, это и есть то, что ищет издательство? — подумала ты, шагая по тротуару и наблюдая за прохожими.***
Не теряя драгоценное время, ты поехала к Наташе. Вы сидели на кухне, окружённые тишиной, нарушаемой лишь тиканьем настенных часов. Блондинка, обхватив ладонями нарвскую кружку с чаем, начала свой рассказ. Каждая деталь, каждый момент того рассказа врезались в твою память. Ты внимательно слушала, едва дыша, представляя, как могла бы передать эту историю на бумаге. В голове начали складываться образы, сцены и диалоги. — Я напишу о них книгу, — восхищенно воскликнула ты, когда Наташа закончила свой рассказ. — О Кащее, Марате, Турбо, Пальто, Зиме, о том, как сложилась их жизнь. — Я завтра же еду в Казань, — добавила ты, довольно потирая ладони.