***
Следующим утром Каин проснулся с непривычным чувством внутри. Будто он и правда обрел дом. Конечно, он понимал, что это иллюзия, пусть и очень приятная. Он быстро полюбил этот замок, за минуты. Это было какое-то влечение с первого взгляда, как он увидел стройный симметричный силуэт коллегии с дороги на подъезде к городу. Каин не любил людей, не привязывался к ним, но он любил отдельные места в мире так, словно собирался безраздельно владеть ими, быть их духом, защищать их. Прикасаясь к ледяным каменным перилам, он чувствовал биение магической энергии в этих стенах, в самом этом камне, который встречал и провожал поколения магов. “Это моё место, – твёрдо сказал он себе. – Отныне оно – моё”. Не дом, нет. Но он будет любить его и оберегать, если потребуется. На сей раз на завтрак он успел. Пытаясь как-то мимикрировать под окружающих, он заставил себя надеть мантию без лат на перчатках и не взял с собой нагинату, благодаря которой был виден в коридоре за много метров впереди. По счастью еще в коллегии очень высокие потолки, иначе эльфу бы пришлось некомфортно. За столиком у окна сонно клевал носом традиционно не выспавшийся Дж`зарго, рядом с ним с книгой в руках трапезничал как всегда аккуратный Онмунд, продолжающий притворяться прилежным учеником. Каин обрадовался наличию на барной стойке кофе. Правда, его можно было только купить и при том недешево, но он раскошелился, не раздумывая. Онмунд отметил для себя, что к магии у Каина серьезный талант. Заклинания давались ему очень легко, а руны – нет. Вообще, всё, что касается магического алфавита, произношения слов или визуализации – это давалось эльфу как бы запросто. Но обрядовые моменты, руны, вычисления и прочее – получалось плохо, Каину не хватало ни усидчивости, ни терпения. Норд сосредоточенно смотрел в книгу, взгляд угольных глаз острый, мрачноватый. Онмунд порой делал какие-то пометки. В определенный момент он нервно сунул перо себе за ухо и закатал рукава мантии, опираясь локтями на стол. Губы его шевелились, что-то произнося в полголоса. – Это какой-то припадок? – спросил Каин, задержав на нём взгляд и заинтересованно склонив голову набок. – А? – встрепенулся спящий над чашкой своего кофе каджит и перевел взгляд на норда, махнул рукой. – Не знаю, минут пятнадцать уже так сидит. Какое-то время Каин задумчиво смотрел на него, а потом сказал: – Надо же, какая оказия, и не заметил, что обложку этой чудесной книги испачкал в кофе. Онмунд испуганно вздрогнул, с беспокойством посмотрел на корешок книги, а потом укоризненно смерил Каина взглядом: – Не смешно. – Ошибаешься, – медленно улыбнулся Каин. – Кстати, – встрепенулся норд, – хотел сказать, что мастер Толфдир собирает группу ребят с потока леди Фаральды для экскурсии в Саартал. С настоящими раскопками! Правда, готовиться нужно очень быстро, потому что выходим уже завтра. – Правда? – каджит даже проснулся. – Подожди… Саартал? Дж`зарго выглядел взволнованным. Каин почувствовал, как по рукам его побежали мурашки. – Да, тот самый, – глаза Онмунда сверкнули энтузиазмом. – Первое нордское поселение, наконец, нашли. И, не понятно, как, но ярл Винтерхолда дал добро коллегии на раскопки. Они начались примерно пару месяцев назад, долго сомневались – он ли это. Но вход недавно откопали, и кое-какие помещения, говорят, вполне можно изучать. Это точно Саартал. Я просто перечитываю кое-какую важную информацию про этот город. Это же так волнительно… Это место узла мировой истории, важнейших событий в Скайриме. Только представить, что там можно найти… Это место – точка отсчета нашего падения. Место начала конца. Там, где события пересеклись и поставили прочерк на существовании Имерета. Для меня всегда было загадкой, почему снежные эльфы напали на Саартал. Они раньше торговали с нордами, они разрешали им селиться чуть ли не в городах и вплотную к границе. В отличие от айлейдов, снежные эльфы никого не порабощали и действовали изначально достаточно мягко. Может, потому что сам Имерет также основан переселенцами. Но однажды в Ночь Слез эльфийская армия сравняла город буквально с землей. Я, наконец, смогу приблизиться к тому, чтобы понять причину? Онмунд сказал, посмотрев на Каина, который сидел, будто замороженный, уставившись перед собой в стол: – Кстати, я попросил Толфдира о том, чтобы он взял тебя в группу. Каджит округлил глаза. – Да, тебя тоже, – поспешно добавил Онмунд. – И Брелину. Вы самые талантливые на курсе. Вот как, значит? Я уже говорил – у меня нездоровая реакция, если кто-то лезет ко мне в душу. Взгляд Каина стал внезапно холодным, как ледяное зимнее небо. Он неожиданно выхватил из рук Онмунда книгу, положил ее на стол, встал и потянул за собой за руку растерянного норда. – Что на тебя нашло? – изумился он. – Заткнись и иди за мной. Онмунд понял только, что эльф в ярости. Он решил не пытаться с ним подраться прямо в трапезной, вырвал у него руку и пошел следом. – Какая муха тебя укусила? – прошептал он сердито в коридоре. Каин толкнул его к стене спиной и оперся на нее рукой, склонившись над нордом, глядя в его глаза, лицо у него было будто каменным. – Чего ты от меня хочешь? – спросил он. Онмунд встретил его взгляд без страха, лишь с легким волнением: – Ты не мог бы изъясняться с большей конкретикой? Я не умею читать твои мысли. – Слушай, у меня очень простые условия. Я задаю вопрос, ты отвечаешь и не увиливаешь. Если нет, катись к даэдра и не попадайся мне на глаза, – с расстановкой негромко вымолвил Каин. – Ты понял, кто я такой, но не сказал мне. А потом решил надавить на то, что показалось тебе самым чувствительным, чтобы подобраться поближе – на крышу меня притащил, теперь на экскурсию в Саартал поведешь, потому что ты знаешь… ты ведь знаешь, что это может для меня значить. Думаешь, я благодарен тебе буду. А я не буду тебе благодарен, потому что никто и ничего не делает просто так. И тебе что-то от меня нужно. Я спрашиваю – что именно. Онмунд потерял над собой контроль. Он, вообще, очень не любил эти моменты. Вывести его из себя крайне непросто. Но у Каина получилось как-то очень легко и запросто. “Что мне от тебя нужно? Думаешь, я буду под кожу тебе лезть, чтобы с эгоистичной целью втереться в доверие?” – Онмунда охватило отвращение. Норд неожиданно резко дернулся вперед, и эльф ощутил острую боль в области челюсти. Он быстро принял правила игры и напал в ответ, не особенно сдерживаясь. – Ладно, давай подеремся, – пробормотал он. Но со стороны Онмунда всё-таки это было ошибкой. Он понимал, что Каин дрался на арене, но недооценил его. Он ведь не просто там дрался, как Онмунд думал, в качестве вольного наемного бойца без правил. Он выживал там в качестве раба, а это совершенно другая школа и другие навыки. Поэтому спустя меньше, чем через минуту сомкнутые руки Каина были на его шее, а сам он прижат к стене. Ледяные бирюзовые глаза почти впивались ему в душу. – Много я встречал на своем пути придурков, – пропыхтел Онмунд, силясь убрать его руки, – но ты – какой-то феномен. Я не знаю, что с тобой случилось… не знаю, кто оставил на тебе все эти шрамы и откуда у тебя внутри столько боли… но ты должен однажды в своей жизни понять, что иногда, когда человек пытается тебе понравиться, он делает это по одной причине. Потому что ты сам нравишься ему! Просто так. Потому что ты такой, какой есть. Проклятье, отцепись от меня! – руки Онмунда охватило оранжевое пламя, он попытался обжечь ладонями Каина. Такой, какой я есть? Может, ты знаешь, какой я? Всегда меня раздражали люди, вроде тебя. В этом проклятом мире нет никому дела ни до меня, ни до тебя. Я видел, как ради выживания люди легко меняют честь и дружбу на победу в бою. Ты ничем от них не отличаешься, и не пытайся убедить меня в обратном. К тому же, не припомню, чтобы мне хоть раз в жизни, вообще, требовалось, чтобы меня понимали, эти девчачьи фантазии можешь запихать себе… Дж`зарго заметил, что в коридоре стало как-то немного шумно. Он сонно вышел из чувства любопытства, посмотрел в закуток коридора и тут же мгновенно проснулся. Рассуждать по ситуации каджит умел плохо, зато с реакцией было все в порядке. Дж`зарго вклинился между ними крепким тарантом и оттолкнул друг от друга: – Вы тут спятили оба, что ли? Ладно бы просто дрались, вы же магию разрушения использовали! Он обернулся на столпившихся учеников и раздраженно крикнул: – Валите все отсюда, представление окончено. Всё, расходитесь! Рассерженного Дж`зарго сложно было не послушать. Каджит покачал головой: – И ведь кто-то из них точно настучит Фаральде. Или даже Анкано… Онмунд смотрел на свои руки в сильной озадаченности. Он ведь хорошо понимал, что это было заклятие огня. Он знал, что должен был просто легонько обжечь Каина, чтобы он одернул руки. Но эльф, кажется, вообще этого не заметил. Каин посмотрел на норда с легким презрением: – Не приближайся ко мне больше. Онмунд потер шею и посмотрел на Дж`зарго, но ничего не сказал, только опустил голову. – Что вы оба не поделили-то? – спросил каджит. Норду он никогда не нравился, но в те минуты он признавал, что Дж`зарго единственный тут повел себя мудро. – Впервые моя попытка подружиться с кем-то привела к драке, – Онмунд потер себе шею. Он понимал, что Каин себя сдерживал, не сильно старался. Хотел бы придушить – придушил бы. “У него фантастический навык ближнего боя в рукопашной, я недооценил его. Кем он был на этой арене?” Каджит вздохнул, посмотрел на него, сунув руки в карманы: – Всё не так уж плохо. Обычно если я с кем-то дерусь, мы потом как раз дружим.Это же лучший способ узнать человека. На что он способен, какой у него характер. Словами, конечно, человечнее и удобнее, да только это же не всегда возможно. Онмунд слабо улыбнулся, а потом тихо рассмеялся, чувствуя, как пропадает подозрительность и неприязнь по отношению к каджиту. Он мельком посмотрел Каину вслед с некоторым сожалением. Он ожидал, что эльф может что-то заметить или слегка возмутиться на его проницательность. Но реакция была… просто сумасшедшей, какой-то совершенно необъяснимой. Онмунд только понял, что под этой бушующей яростью кроется не забытая боль. Боль, которая не была слабостью Каина, он сделал ее своим оружием, выживал среди людей с ее помощью. Каин и правда ему искренне понравился. Прошло всего пара дней, но он убедился в том, что это не только интересный человек с уникальной историей – он прекрасный воин, умный, по-своему благородный и храбрый. Он начал даже проникаться к нему каким-то уважением. Он хотел понравиться Каину просто потому, что и правда хотел бы сблизиться с ним, понять его. Хотя врал себе и повторял, что ему нужно это для собственной информированности и безопасности. Каин прав – люди часто врут себе относительно собственных намерений. “Ну, и что мне теперь делать? Он же всё равно будет пытаться понять, зачем я тут, только теперь более агрессивно. И я не уверен, что смогу помешать. Проклятье. Нужно найти как-то повод помириться. Как? – он раздраженно посмотрел в окно. – Он жутко проницательный, манипулировать нельзя, слова на него вообще никак не действуют, нужен грубый и простой повод”. Он рассеянно вошел за каджитом следом в трапезную, чтобы забрать свои вещи и пойти на занятия. Спросил: – Ну, и как мне помириться теперь с ним? Дж`зарго посмотрел на него чуть удивленно и сказал: – Судя по тому, что я о нём успел понять – никак. На твоем месте я бы просто был рядом. – Его это раздражает. – Ну и что? Он не может тебе запретить. Совет показался Онмунду слегка странным, но он решил ему последовать. Была и еще одна идея, но ее он пока решил не использовать. Ему совершенно никак не хотелось манипулировать больше вообще.***
Посреди голубоватых зубьев гор и в окружении скал, снегов из земли вырастали каменные черные остовы развалин, будто в естественном колодце. Вокруг территории раскопок группками расположились палатки и магические пузыри укрытий от холода и снега. На краю скалы стояли подъемники и двемерские приспособления для поднятия вверх большого количества земли. Подле них в снегу и земле новички с курса магии изменения тщательно работали кисточками, отыскивая любые важные фрагменты предметов. Толфдир всю дорогу твердил своим ученикам, как важно не потревожить возможную нежить в развалинах и неукоснительно его слушать. Он рассказывал по второму кругу то, что известно об истории Саартала. Каин шел и слушал, молча, внимательно. Со вчерашней потасовки с Онмундом он не говорил с ним, но и не делал вид, что игнорирует его. Напротив, он совершенно не скрывал того, что наблюдает за ним, когда оба находились в классе для занятий. Только Онмунд понимал, что внимательный эльф способен понять о нём нечто важное. Критически важное. И тогда конец всему… Допустить этого было нельзя. Он был вынужден уйти в глухую оборону, полностью растворившись в образе прилежного скромного ученика коллегии. Хотя понимал, что долго в таком ритме действовать не получится, он будет скован по рукам и ногам. – Итак, друзья, мы находимся на территории одного из первых нордских поселений в Скайриме, – говорил мастер магии изменения. – Это небольшой город, но достаточно укрепленный, мы видим тут остатки оборонительных сооружений. – Не похоже это на город, – пробормотал, хмурясь, Онмунд, который очень внимательно смотрел по сторонам. До этого момента он молчал и, вообще, хотя он шел по привычке рядом с Каином, оба, конечно, друг с другом не разговаривали, это неминуемо переросло бы в драку. Но Каин понимал, что он прав – ни на какой город это не похоже. – Даже на стенах религиозная и жреческая символика, какой много в традиционных нордских усыпальницах. Это не город, это, скорее… кладбище, могильник, – добавил задумчиво Онмунд, оглядываясь по сторонам. – Для чего эльфам потребовалось разрушать обычный могильник с пристройками вокруг? – нахмурился Каин. – Это точно Саартал? Он отвечал не Онмунду, а учителю, не взглянув на идущего рядом норда. – Я вас слышу, молодые люди, – откликнулся Толфдир. – Очень и очень интересные замечания. Мы пока точно не знаем, возможно, это первое поселение вмещало в себя как раз жреческую знать, и потому здесь столько подобной символики. – Тогда тут были бы дома, – с сомнением ответил Онмунд. – Вы же помните архитектуру Атморы. Люди селились под землей, снаружи слишком холодно, но наверху часто оставляли высокие башни, как символ стремления к духу, Ястребу-Кинарет. – Скорее всего, им просто не дали их построить. У нас тоже много вопросов, и мы тут, чтобы ответить на них, – не смутился Толфдир. – Итак, господа и дамы, наденьте ваши капюшоны, с потолка в помещениях постоянно падает пыль. Проверьте, не забыли ли вы свои инструменты. Если у вас возникнут вопросы, обратитесь ко мне, сейчас я каждому дам задание. Вся группа спустилась в самый низ развалин, где из скалы выступала огромная украшенная металлическая дверь. Внезапно Каин застыл на одном месте, взгляд его остекленел, он чуть дернулся в сторону, а потом быстро сделал несколько шагов назад, схватился за голову. Каину показалось, что вместо развалин он видит целый небольшой город. Точнее, не город, а небольшое поселение. В центре – гигантский могильник, уже почти достроенный. Вокруг него высокая стена и невысокие дома для стражи и жрецов. Он увидел столпившихся на главной площади нордских жрецов и солдат. Все они вооружены. Он почувствовал, что на плечи его давят доспехи и ощутил под собой мощное тело белоснежного коня. Почувствовал тяжесть огромного копья за спиной. Нет, не копья, это тоже была нагината. Ветреный тогда выдался день, мрачный. Над горами нависли тяжелые снежные тучи. Каин подумал, что это хорошо. В нужный момент стихия послушает его зов и откликнется быстрее. Он взглянул вверх, чуть повел рукой в сторону, ловя ладонью послушной его воле северный ветер. Всё будет хорошо. Всё, наконец-то, завершится. Сегодня. Достаточно дипломатии. Королева права, это решение нужно было принять после первых жертв. Он увидел, как над городом в темном небе покружил немного темный огромный дракон и приземлился на крышу могильника. Она специально решила прилететь лично, и это не удивило его. Неды должны понимать, кто отдает приказания и почему это происходит. Они должны понимать, за что они страдают сейчас. Со спины Файминйола, которого ее величество звала просто Файм, вниз ступила изящная, тонкая женская фигура с белоснежными волосами и тиарой на голове. “Надела свои дорожные боевые доспехи, – отметил про себя Каин. – Она хочет драться”. Дракон гордо поднял голову, наблюдая за своей подругой, явно любуясь ею. Еще бы. Она с ним вместе с юности, когда первые драконы вернулись на эту землю. Ее опора, ее боевой товарищ, который носил ее у себя на спине по собственной воле. Файминйол обвел желтыми глазами собравшихся под собой людей. Грудь его украшали специально для него сделанные латы. Каин вспомнил, как королева шутливо заплетала цветочные стебли в его рога… Он ощутил пронзительную, страшную боль в грудной клетке, где-то в центре, словно кто-то резко вонзил туда меч. – Линлиит, – прошептал он. Каин никогда не любил ни дня в своей жизни. Он думал, что выдумал эту страну, выдумал эту стройную девушку с тиарой на голове, выдумал ее дракона и всю ее историю от начала и до конца он тоже выдумал. Невыносимо было теперь думать, что всё это существовало. Невыносимо было любить эту девушку, чьего лица он не мог разглядеть. Невыносимо было знать, что ее больше нет, давно уже нет и, может, всё же никогда не было. Она была близко, и он не мог коснуться ее, не мог докричаться. И не мог ничего исправить в те страшные секунды, когда она стояла там, выпрямившись, положив руки на рукоять своего клинка – решительная и сильная, как никогда. Каин так часто видел ее во вспыхивающих болезненных видениях, но никогда толком не мог уловить лицо. От боли он едва мог воспринимать то, что видит, но слышал властный и спокойный голос эльфийки. – Слушайте меня, люди Саартала. В своем великодушии мы позволили вам строить тут ваш город. На нашей земле. Мы не хотели уподобляться нашим братьям, которые встретили людей холодно и враждебно. Однако вы пренебрегли нашим радушием, – в голосе ее зазвенел гнев. – Вы убивали наших посланников и дипломатов. Вы отказывались обсуждать с нами то, что вы нашли, пока копали землю на территории нашего государства. За кровь моих людей, за невероятную наглость и неблагодарность я уничтожу то, что вы построили своими руками. Каину показалось, что в горле его стынет ком, сердце его охватила тревога. – Нет… прошу тебя, остановись… – ему хотелось протянуть к ней руку, коснуться ее, посмотреть ей в глаза. Потом видение его сменилось огнем, черным дымом. Он помнил, как поднял вверх свое копье, сидя верхом на белом скакуне, отдал приказ – окружить и атаковать. Каин рухнул на одно колено, слепо глядя перед собой и схватившись ладонью в рыхлый снег, будто пытаясь удержать себя от чего-то. В голове звенело, словно по ней сильно ударили, сердце сжимала такая черная тоска, что хотелось выть и очень болел центр грудной клетки, так что дышать было трудно. Он чувствовал себя в эти секунды, как человек, который вот-вот потеряет всё, исключая только себя самого. Но как раз себя потерять не страшно, если утрачено всё остальное. Утратив себя, ты утратишь и боль и надежду. Неожиданно, словно сквозь толщу густой черной воды, он почувствовал на своей шее теплую ладонь, кто-то пытался заставить его посмотреть вверх, и Каин увидел над собой бледное, серьезное лицо незнакомца с черными глазами. Он услышал его ровный голос, успокаивающий, но вместе с тем строгий тон: – Вспомни, что мы учили на прошлом занятии. Дыши, Каин, смотри на меня. Каин вспомнил так резко, словно его стрелой прошило. Он корпел над заклятием равновесия разума, которое используется в базовых экспериментах с магией иллюзии. Он прошептал как-то машинально короткую формулировку с намерением обрести это самое равновесие. Тьма начала беспомощно рассеиваться. Каин выдохнул, чувствуя, как отступает и тоска и боль, оставляя лишь усталость и растерянность. Он схватил протянутую ладонь Онмунда и поднялся с сугроба. Потерянный, чуть покачивающийся, он внезапно с дикой силой сжал эту ладонь. Ему нужно было ощущать это рукопожатие. Жизненно необходимо. Иначе его волной воспоминаний смывало в пучины безумия, и он почти начинал ощущать запах жженой земли, опаленного камня и человеческой плоти. – Что с ним? – встревоженно спросил мастер Толфдир. – Всё в порядке, мастер, обыкновенное похмелье и мигрень, – ответил спокойно Онмунд, не подавая вида, как ему больно от исключительно сильного рукопожатия Каина. – Что ж, это очень плохо, что некоторые ученики позволяют себе так развлекаться не во время выходных, – покачал головой учитель. – Теперь постройтесь, пожалуйста, и заходите по одному или парами. И берегитесь, впереди скользкие ступени. Онмунд встал перед Каином, глядя ему в лицо: – Смотри на меня. Сказано это было серьезно и безапелляционно, Каин послушал и встретился взглядом с черными глазами Онмунда, стремительно окончательно узнавая его. Он нахмурился, выдернул свою ладонь. Норд сдержанно потер свою руку, опустил голову: – Сказал Толфдиру, что у тебя похмелье. Как ты сейчас? – Примерно как огненная руна, поверх которой пытаются навести морозные чары. – На части разрывает. Придется держать в уме заклинание иллюзии подольше и чаще повторять его. Можно не про себя, как ты привык, а вслух. – Спасибо. Онмунд только кивнул ему в ответ. Он не стал задавать ему вопросов, само собой, это было бы просто бессмысленно. – Постой, – несколько мрачно сказал Каин. Онмунд повернулся к нему, и эльф резко схватил его за руку хищным, собственническим движением: – Ты же помогать мне собрался, верно? Просто держи меня за руку так еще пару минут, и я отвяжусь. Онмунд сжал его ладонь и сказал со слабой улыбкой: – Только пальцы мне больше не ломай. Это не было примирением, но хотя бы почвой, на которой оно возможно. Взявшись за руки они и вошли в эти руины. Развалины внутри представляли собой зрелище разочаровывающее любого искателя приключений со стажем. Традиционно сложенные из каменных плит стены складывались в узкий коридор, который вывел группу учеников и Толфдира к частично раскопанной территории. Его ученики тут занимались сортировкой мусора, земли, праха и песка. Маги кропотливо изучали стены ладонями в магических перчатках. Тут было холодно и душно, пришлось пробить отверстие в потолке, потому что в этих местах вентиляции не было. Каин осторожно опустил ладонь Онмунда, оглядываясь. Ему стало основательно легче. О том, что он видел и почему, вообще, это видел, он решил сейчас не думать. Потом. Когда будет один в более спокойном месте и сможет анализировать. Онмунд тут же начал что-то себе записывать в блокнот. Точнее, блокнот висел в воздухе вместе с пером. Норд что-то бормотал себе под нос, оглядываясь по сторонам. Каин посмотрел на него с легким интересом. Онмунд знал разные магические мелочи, которые на его взгляд были крайне практичны. Толфдир начал раздавать ученикам задания. Он обратился к Каину, мельком окинув его взглядом: – Каин, прошу тебя, возьми свои инструменты и отправляйся к господину Гейну. Он каталогизирует наши находки. Нужен помощник, который будет искать любые зачарованные предметы. Качество и характер чар значения не имеет. Но будь очень осторожен, такие предметы имеют свойство себя охранять. – Мастер, – подал голос Онмунд, – а можно мне тоже искать их? – Я хотел поручить тебе поиск остаточных магических следов, чтобы определить, какие, конкретно, маги тут могли находиться до нас. Ужасная скука. Следы, скорее всего, давно выветрились и остались только на самых хоженых местах. Искать их - работа монотонная и совершенно не интересная. Норд вздохнул: – С этим же любой новичок магии восстановления справится. Я бы с удовольствием тоже помог господину Гейну. – Нет, Онмунд, два помощника – это уже многовато. К тому же, это опасно, а насколько я знаю, боевые навыки у тебя несколько отстают от магических. – Да, мастер, как скажете, – произнес норд с некоторой досадой. Каин позволил себе слабую усмешку. Он вспомнил, как с ним дрался Онмунд во дворе. Да и тогда в коридоре он смог продержаться с ним почти на равных в районе минуты в рукопашной, а это очень много. Некоторые бои Каина длились не так долго. Однако на тренировках с мастером Фаральдой он превращался в робкого и неуверенного парня, которого в бою одолеет даже старенький деревянный манекен. – Дж`зарго, прошу тебя, посмотри, нет ли следов вскрытия на могилах. Определи характер взлома и проверь, был ли тут кто-то до нас. – Ага, ну, да, я понял, если каджит, значит, специалист по взлому, – проворчал он вполголоса и добавил громче: – Мастер, я бы, может, лучше руны тут проверил. – Если ты считаешь, что тебе в этом достаточно знаний, можешь заняться этим, - ответил учитель. – Но я проверю. – Конечно, достаточно, в создании рун я лучший на курсе, – сердито проворчал Дж`зарго. Это было правдой. Каджит специализировался на магии разрушения и всём, что с ней связано, причем, достигал в этом успехов, какие, например, Каину не снились при всей его талантливости. Дж`зарго начал работать над созданием собственных экспериментальных свитков, в то время, как все остальные ученики-новички и понятия не имели, как их в принципе зачаровывать и как превратить обычный лист пергамента в смертельное оружие. Онмунд, помрачнев, шел подле Каина к месту, с которого ему велели начать. Он твердо решил больше не задавать ему вопросов. Слишком чувствительны подводные камни его души, легко утратить даже тень его доверия. – Помнишь, ты сказал, что я чокнутый? – неожиданно спросил Каин, повернувшись к нему так, что Онмунд чуть не врезался в него. И опять его лицо слишком близко, причем, он опять это игнорирует. Норд сделал шаг назад, защищая своё личное пространство. – Так вот я и правда чокнутый, это еще один факт обо мне, который ты должен знать. – И мне, разумеется, стоит быть с тобой осторожным, – уточнил Онмунд с некоторой иронией. – Можешь попробовать, но для этого уже поздновато, ты привлек к себе моё внимание, – с невероятной прямотой сообщил Каин. Онмунд медленно кивнул и сказал: – На самом деле, я не считаю, что ты ненормальный. – Ну, и какой тогда? – Если я начну об этом задумываться, ты же опять попытаешься меня придушить, – ирония не ушла из улыбки норда. – Так что позволь мне заткнуться во имя моей же безопасности. – Ты сам виноват, – пробормотал Каин, подумав. Он никак это не объяснил, поэтому Онмунд растерянно спросил, изогнув бровь: – То есть? – В том, что будет с тобой потом, ты сам виноват. Я тебя предупреждал. Со мной сходились люди. Почему бы и нет. Каждый человек способен нравиться кому-то, и я не какое-то исключение. Но я и правда не привязываюсь, не скучаю, и, вообще, все эти взаимодействия мне не интересны, одна морока. Можно поболтать за выпивкой о том, как несправедлива жизнь или прекрасен этот проклятый мир. Можно даже поплакаться или посмеяться вместе. Можно даже влипнуть в пару неприятностей. Но потом я уйду, потому что мне ровно всё равно, какие и у кого дорожки. У меня – моя собственная. Но я не верю Онмунду. И он мне тоже не верит, иначе не изучал бы меня так внимательно. Хочет приблизиться ко мне? Надеюсь, это какое-то у него временное помутнение. Лишь бы не раздражал. – Ты же понимаешь, что я тебя не боюсь? – на всякий случай уточнил Онмунд. – Тогда ты либо очень сильный, либо очень глупый. На глупого пока не очень похож. – Или у кое-кого крайне высокое самомнение. – Ты не представляешь, насколько, – спокойно согласился Каин. – И у этого есть основания. У твоего высокомерия ведь тоже основания есть, не так ли? Не думай, что я не вижу, как ты смотришь на них всех. Они тебе нравятся, но ты осознаёшь свое превосходство, сравниваешь себя с ними, и сравнение всегда в твою пользу. За исключением меня. Может, потому и понравился тебе. Разница между мной и тобой, Онмунд, в том, что я не строю из себя святошу. – Ты меня не знаешь, – сощурился Онмунд, начиная опять испытывать желание его ударить. Он чуть дернул вверх подбородок, сдвинув брови. – Тебе это идёт, – неожиданно улыбнулся Каин. – В глазах звезды загораются. И впрямь ночное небо. Онмунд опешил, моргнул несколько раз: – Что… прости? – Твоё настоящее лицо тебе идёт. Хорошо бы ты почаще его носил. Каин быстрым шагом направился прочь, оставив Онмунда задыхаться от недоумения. “Каким образом в паре фраз он умудряется смешать с грязью и сделать очень красивый и совершенно неуместный комплимент, выбивая разом почву у меня из-под ног? Это импровизация или он планирует?” Онмунд смотрел ему вслед с легкой тревогой и озадаченно. “Он не чувствует этого. А мастер Толфдир явно чувствует, как и другие эксперты. Тут – в этих руинах – что-то есть, очень глубоко под землей. И у меня нет возможности пока попасть в неоткрытые комнаты”. Онмунд вспомнил, как во время своего короткого припадка эльф внезапно стал что-то бормотать на незнакомом языке. Он прекрасно знал несколько древних языков и магических. Он знал древненордский, одно айлейдское наречие, смог бы узнать даже символы альдмериса и прекрасно понимал даэдрический слог и старо-данмерский язык. Ему были знакомы примерно несколько других мертвых языков. Единственное, что из фраз Каина понял Онмунд – что, скорее всего, язык принадлежит к группе мертвых эльфийских языков, но что именно это может быть – не совсем понятно. Логично предположить, что это фалмерский, но Онмунд не знал вообще никого, кто понимал бы, как правильно звучат слова на этом языке и уже точно не знал никого, кто мог так бегло и свободно им изъясняться вслух. Он понял, что Каина стало терзать какое-то видение и, вероятно, это происходит с ним не впервые. “Мне всё равно, я и правда не боюсь тебя, – подумал Онмунд. – Ты очень сильный. Сильнее меня. Опаснее. Вероятно, ты неуравновешен и жесток. Но, если бы ты только позволил мне… я бы сказал тебе, кто страшнее. Я бы назвал тебе десятки этих имен. Я бы рассказал тебе про молодого человека из Хай Рока, который держит у себя для увеселения гарем из маленьких детей. Я бы рассказал тебе про талморца, который любит пытать пленных, дарить им надежду на освобождение, а потом медленно убивать их. Я знаю много этих имен. Самые страшные люди, Каин, самые обычные. Они ничем могут не выделяться и ходить среди крестьян и знати. Они невидимы. И в душах их абсолютно пусто, уж можешь мне поверить. Там нет морального стержня, порой даже нет личности, там только чистый хаос, наполненный клочками их животных страстей. И это… поверь мне, очень страшные люди. Ты опасен, но я уверен теперь почему-то, что мы найдем общий язык”.