Нет худа без добра

Пока Изотова ждала Катю в небольшой уютной кофейне, погода совсем испортилась. Небо столицы со всех сторон затянуло, холодный дождь безжалостно хлестал по ящикам с живыми цветами и резным скамейкам у входа. Наблюдая эту заунывную картину, Валерия еще больше опечалилась. Она уже сотню раз пожалела, что позвонила Кате. В душе она называла себя безмозглой дурой и, решив не продолжать этот спектакль, попросила у официанта счет и уже готова была вызвать такси, когда в зал вошла встревоженная, серьезная Катерина. Изотова вздрогнула всем телом, а Жданова, заприметив её, уверенно направилась к столику. Официант принял у нее зонт и плащ, галантно помог сесть. Всё это время Лера молча наблюдала за соперницей, невольно признав про себя, что та со времен их последней встречи очень похорошела, приобрела стать и лоск, стала истиной леди. — Добрый день, Валерия, — Катя снисходительно улыбнулась, поблагодарила официанта и попросила горячий Латте. — Добрый день, Катя. Я извиняюсь, что дернула вас в такую скверную погоду, — тихо проговорила Изотова, смяв непослушными пальцами бумажную салфетку. — Мне нужно с вами поговорить. Точнее рассказать. — Ничего страшного, я была у родителей, когда вы позвонили. Думаю, мы не будем со всем этим затягивать. Скажите, пожалуйста, прямо, что заставило вас позвонить мне спустя столько лет? Вы снова встречаетесь с Андреем? Вопрос прозвучал так прямо, что Изотова опешила. Проницательный взгляд Кати изучающе блуждал по ней, отчего даже ладони вспотели. — Мы… Нет, мы не встречаемся. Всё несколько сложнее, — продолжая терзать салфетки, она начала свой рассказ. Ее целью было не столько уведомить Катю о неверности Жданова, сколько получить простой человеческий совет. Почему-то ей казалось, что Катя способна подсказать ей, несмотря на всю щекотливость ситуации. Пока Изотова говорила, на лице Кати не дрогнул ни один мускул. Она подсознательно знала, чувствовала присутствие другой женщины. Пусть это выглядит странным и существует на уровне домыслов, но женщина всегда чувствует, когда ее муж преступил черту физической верности. Вот и Катя уже месяц жила с этим убеждением, хоть и прямых доказательств у нее не было. Возможно, дело было в интуиции, а может, по Жданову и так было видно. А может, в сердцах брошенные когда-то слова Киры всегда лейтмотивом звучали на подкорке. «Неужели вы думаете, Катя, что человек, ушедший к вам от другой женщины, не уйдет потом от Вас. Дело Ваше, но лично мне мой опыт подсказывает, что то, как ты нашел человека, так ты его, рано или поздно, потеряешь!» — Я не знаю, что мне делать! — всхлипнула Лера, совсем расклеившись к концу своей исповеди. — Тебе? Всё просто — рожать, — тихо и почти безжизненно проговорила Катя, пригубив остывший кофе. — Мне очень жаль, что так вышло. Я очень виновата! — Перестань себя терзать и думай о ребенке. Он для тебя поважней всего будет, — вытащив из кошелька пару купюр, Жданова положила их на стол и, молча накинув плащ, подалась к выходу. Было видно, как ей больно, как бледнеют ее губы, как потухают глаза, но она держалась, стойко встретив очередное испытание судьбы. Путь домой Катя не запомнила. Вцепившись на автомате в руль, она пыталась осознать всё, что происходит. На подъезде к дому дождь полил с новой силой. Она припарковала машину у автоматических ворот, но заезжать не хотелось. Андрей наверняка уже вернулся домой, а она даже не знала, сможет ли сейчас посмотреть ему в глаза. Дворники метались, как сумасшедшие, смахивая крупные капли с лобового стекла. Катя долго и безразлично глядела на них, провожая взглядом: влево-вправо, влево-вправо, влево-вправо… Словно под гипнозом, будто окаменела. Слез не было, внутри разрасталась тяжелая пустота, а сердце, еще минуту назад готовое вырваться из груди, онемело и зачахло, наполнившись даже не болью, а скорее, разочарованием. И не в Андрее, а в самой себе. В конце-концов, он изменял своей невесте: красивой, статной и умной, прямо у нее на глазах. Ну и с чего она могла взять, что она другая? Что с ней это не случится? Кира отделалась в свое время малой кровью, даже разводиться не пришлось. А вот Катя увязла по самое не балуй… Пора было позвонить отцу. Подходило время, Пушкарев должен был вот-вот привезти Дашу. Наверняка захочет еще посидеть в гостях, пообщаться с зятем. И вот что ей теперь делать? Она еще с минуту бесцельно смотрела в окно и, наконец собравшись, глубоко вздохнула и набрала отцу. Понадеялась, что они захотели переждать дождь и всё еще сидят дома, тогда бы Катя лучше приехала к ним и осталась на ночь — переварить. Но папа своей армейской пунктуальности, к сожалению, не изменял: они с малышкой были уже совсем рядом. Ноги домой совершенно не волокли, она споткнулась несколько раз. Силясь сфокусироваться на замочной скважине, еле попала ключом. Дома пахло чем-то вкусным. Муж явно что-то готовил. — Солнышко, вот и ты, наконец! — крикнул Жданов в прихожую. Катя молча разулась, сняла плащ, кинула сумку на вешалку. Тяжелым, усталым шагом прошла в кухню, Андрей действительно хозяйничал у плиты. — Как там родители? Наша бандитка не сильно их утомила? — все еще радушно улыбаясь, непринужденно просиял он. Их взгляды встретились, глаза в глаза, душа в душу. На несколько секунд воцарилась полная тишина. Андрей сник и, опустив голову, застыл у плиты. Она продолжала смотреть, как он рваными движениями снимает фартук, как его лицо поглощает угрюмая тень. Жданов тяжело задышал и, силясь подобрать слова, приблизился к ней, но она отшатнулась. Глубокий вдох и шумный выдох, и вдруг, не веря самой себе, она проговорила твердо и непоколебимо: — Я подаю на развод. За окном сверкнула молния, а через несколько секунд с оглушительным треском громыхнула гроза, да так, что свет в доме несколько раз мигнул. Когда Жданов только открыл рот, чтобы что-то сказать, в дверь позвонили. Катя, не произнеся больше ни слова, пошла открывать. — Ма-ма! — радостно пролепетала малышка, сидящая на руках у дедушки, и тут же ручками потянулась к ней, — Ма-ма! — Принимай гостей, дочка, — тепло улыбнулся Пушкарёв, проходя в дом. — Ну и льёт нынче, а?