Юность Каладана

      Фейд-Раута поднял камень побольше предыдущего, не без труда подкинул его на ладони и запустил в сторону «конвоира». На этот раз снаряд едва не зацепил плечо охранника и, ударившись об воду, вызвал восхитительный всплеск! Молодой наставник-конвоир не нашёл в этой шалости ничего восхитительного. Вытер с лица солёные капли, пряча в ладонях гримасу недовольства. Проговорил ровно, почти без раздражения: — И не надоело тебе, мастер Фейд? Если вспомнить этикет, то к отпрыску Харконненов стоило обращаться на «вы», но Дункан Айдахо ни разу не смог заставить свой рот выговорить такое обращение в сторону мелкого гадёныша, подкидыша. — А тебе не надоело таскаться за мной, как сторожевой шавке?! — Голос Фейда ещё ломался, и злой выкрик прозвучал нелепо из-за внезапных срывов на высокие ноты. Подросток поморщился, поднял ещё один камешек, продолжил уже совсем в другом тоне — вкрадчиво, с наигранным пошловатым оттенком: — Не удивлюсь, если ты и в туалет за мной будешь ходить, Дууункан... Нравится подглядывать за мальчиками, да? Айдахо хотел было высказать, что наблюдать за таким мерзким, нескладным, лысым подростком не стал бы даже конченый извращенец, однако сдержался, проговорил как мантру то, что пытались объяснить наследнику Харконненов с его первых минут пребывания на Каладане: — Фейд-Раута, ты не пленник в этом доме, а я не твой конвоир. Но, заботясь о твоей безопасности, герцог Атрейдес распорядился помочь тебе обустроиться, привыкнуть к новой планете... «И не дать прыгнуть с обрыва, если такая тупая мысль возникнет в твоей лысой башке!» — добавил Айдахо мысленно. — Герцог Атрейдес распорядился! — зло передразнил подросток, кидая в воду очередной булыжник. — Распорядился приставить ко мне пса из низших, а сам свалил на Арракис... Хороший из него «папочка», нечего сказать!       Встретили наследника дома Харконненов и правда без особых почестей. Впрочем, трудно устроить праздник, когда гостя доставляют к вам в дом беспробудно спящим под веществами. Накачать «приёмыша» не было инициативой принимающей стороны: так решил сам барон Владимир Харконнен, зная, видимо, на что способен его воспитанник. И глава дома Атрейдесов, и охрана, и слуги были даже несколько признательны барону за такой шаг, ведь если мальчишка, едва очнувшись, устроил представление с остатками успокоительных веществ в крови, то что бы он вытворил, находясь в полном здравии?       Фейд-Раута считал, что ничего сверхъестественного тот не устраивал. Да, разбил стакан с водой, заботливо оставленный на прикроватной тумбочке, и бросился, вооруженный осколком, на охранника, дремавшего в кресле у выхода из комнаты. А кто бы не поступил так, очнувшись в незнакомом месте? Естественно, он отбивался от прибежавшей на крики подмоги! А что делать, если эти тупые атрейдесовские псы ничего не объяснили, а только пытались схватить за руки и всё тараторили: «Успокойся, мальчик, ты в безопасности, мальчик»?       Фейд успокоился, когда в комнату зашёл сам герцог Атрейдес. Можно много дурного сказать о воспитании, которое дал наследнику барон Харконнен, но держать себя перед людьми высшего света Рауту научили. Он спокойно смотрел на герцога, пока тот говорил о том, что Фейд не просто гость в доме Атрейдесов, а часть семьи, что здесь он будет в безопасности и тому подобные слова, которые не стоили для «приёмыша» ни солярия.       Дождавшись, когда глава дома закончит речь, на-барон Харконнен проговорил с холодной дипломатичностью: — Прошу уточнить, герцог Атрейдес: в течение какого срока и на каких условиях я буду находиться в плену вашего дома? Лето не смог скрыть замешательства: — Разве вы не услышали того, что я только что говорил? Вы не в плену, а в семье... — Я понимаю, герцог, что вам нравятся красивые слова и девизы, но прошу вас оставить эти сказки для своего младшего сына. Я хочу знать правду: как долго мне предстоит быть пленником Атрейдесов?! К последней фразе Фейд исчерпал запас самоконтроля, и в интонациях сквозь холодность дипломата прорезался тревожащийся за своё будущее мальчишка. Герцог Атрейдес уловил эти ноты, легко улыбнулся: — У меня нет для вас другой правды, мальчик, а потому я повторю то, что сказал ранее: до наступления вашего совершеннолетия вы — член моей семьи. Вы находитесь на Каладане и в этом доме с тем же объёмом прав, привилегий и обязанностей, что и прочие члены моей семьи. А теперь, прошу вас, проследуйте за мной. Я провожу вас к доктору. Нужно залечить порезы на вашей руке, иначе вы не скоро сможете держать тренировочный клинок.