Невеста под залог

После той душевной беседы с Шестым Предвестником, ваши отношения стали теплее, и муж старался уделять тебе больше внимания. Несмотря на поздние возвращения домой и затяжные собрания, он старался быть рядом. Скарамучча проявлял свои чувства неуклюже и скованно, словно считал подобную нежность признаком слабости. После тех ледяных взглядов и равнодушного тона, к которым ты привыкла, его поведение казалось таким неестественным, что в его искренность было бы трудно поверить. Но лишь только ты ведала, насколько он способен быть заботливым и внимательным. Для него проявление любви было чем-то необычным, непривычным. Отказавшись от человеческих эмоций и поклявшись изгнать их из своего кукольного сердца, Сказитель надеялся достичь совершенства, стать сильнее. Сердце Сказителя со временем стало чёрствым, а его характер — грубым и невыносимым. Как Предвестник, он относился к своим подчинённым с неумолимой строгостью, не стесняясь даже применять жестокие наказания за малейшие провинности. Казалось, что ему нравилось видеть на лицах подчинённых выражение ужаса и беспомощности. Но рядом с тобой он становился совсем другим. В твоём присутствии он словно забывал о своём звании Предвестника, давая волю чувствам. Ты стала для него путеводной звездой, ведущей его из непроглядного мрака, в который он сам себя погрузил. Ты стала тем человеком, который направляет его, с которым он может вновь открыть для себя мир чувств и эмоций, научиться их проявлять и принимать. Тем не менее, он всё ещё Предвестник Фатуи. Он не мог позволить себе доброту или чувствительность перед другими. Для подчинённых он оставался таким же жестоким и пугающим Предвестником с суровым нравом и садистскими наклонностями. Именно поэтому Скарамучча никогда не брал тебя с собой на задания, стремясь защитить тебя не только от внешних опасностей, но и от своей тёмной стороны. Его величайший страх заключался в том, что ты отвергнешь его, увидев, на что он способен в гневе. Судьба свела вас вместе необычным образом — ты оказалась у него в качестве залога за неуплаченный долг. Однако в его глазах ты была не заложницей, а такой же жертвой предательства, как и он сам. Он сделал тебя не пленницей, а своей женой. Той, к которой он так стремился вернуться, несмотря на отсутствие открытого проявления чувств. Ты стала тем человеком, которого судьба привела к нему, чтобы научить его чему-то важному. Его светом в темноте, который должен показать истинный смысл человечности. Он был решительно настроен не допустить того, чтобы стены его дома стали для тебя тюрьмой. Когда Скарамучча спросил, где бы ты хотела провести отпуск в его компании, твой выбор пал на Инадзуму — его родину, страну вечности. Ты много читала об этой отдалённой земле, которую окутывают бури и штормы. Чтобы пробраться сквозь них, необходима команда опытных моряков и крепкий корабль. Но ты верила, что все трудности стоят того, чтобы увидеть экзотические пейзажи Инадзумы, завораживающие своей красотой. Ранее ты видела эту страну лишь на картинах укиё-э[1], украшающих дом Сказителя. – Я так и думал, что ты выберешь Инадзуму, – с лёгкой усмешкой произнёс он, и в его глазах мелькнула ирония. – Ты такая предсказуемая. Но в этом нет ничего плохого; это значит, что я не зря привёз для тебя юкату. – Юкату? – ты повторила, твои глаза расширились от удивления, когда ты взглянула на традиционный инадзумский наряд. Он напоминал кимоно, но был выполнен из более лёгкой и воздушной ткани, словно облако, окутывающее тело. Ты приняла наряд в свои руки, пытаясь облачиться в него самостоятельно, но ткань казалась бесконечной, словно неукротимые волны океана, и подол юкаты волочился по полу. – Кажется, я неправильно надела её, –произнесла ты, звонко хихикнув. – Это делается не так, – вздохнул он, начиная расправлять складки яркой ткани. – Правая сторона юкаты должна быть снизу, ближе к телу. Левой стороной книзу запахивают одежду умерших. Ты же пока не собираешься умирать, верно? Ты смеялась, пока Скарамучча, подкалывая тебя своими острыми словами, помогал справиться с юкатой. Ты бы никогда не подумала, что тот серьёзный, мрачный юноша с холодным взглядом, каким ты увидела его впервые, способен на такую шутливость. Он подвязал наряд по твоему росту, аккуратно поправил складки, и затем повязал пояс оби, завершая образ. Вы вышли на улицу, и летящие рукава его кимоно развевались, будто крылья. Ты испытывала искреннее удивление, разглядывая одежду Скарамуччи, состоящую из многочисленных элементов. "Сам ли он надевает на себя всё это или ему помогают?" — задумалась ты, вглядываясь в сложные узоры на ткани его кимоно. "Удобно ли ему сражаться с такими длинными рукавами?" — размышляла ты, представляя, как он маневрирует в бою, словно танцор на сцене. "А как шляпу не уносит ветром, а как такая длинная тонкая вуаль не цепляется своими украшениями за ветки?" — вопросы сыпались один за другим подобно лепесткам сакуры в весенний день. – Если включишь голову, то можно и догадаться, что я бы не стал надевать то, в чём мне неудобно, – начал Скарамучча, его голос звучал уверенно, но без тени раздражения. – В моей шляпе есть углубление, которое не даёт ей слетать, и в любой момент я могу её снять — я не сражаюсь в ней. Тем не менее, в шляпе я чувствую себя более комфортно, чем без неё, – Сказитель удивительно терпеливо выслушивал и отвечал на твои вопросы, даже если они казались ему глупыми. Если бы на твоём месте оказался кто-то из его нерадивых подчинённых, Скарамучча уже давно ударил бы его, заставив замолчать. Однако, несмотря на свою нелюбовь к болтливым людям, общение с тобой ничуть не раздражало его. Как бы он ни пытался отрицать, он наслаждался звуками твоего милого голоса и мог бы слушать его вечно. С его слов ты поняла, что шляпа Скарамуччи всегда остаётся с ним, как верный спутник, несмотря ни на что. Это — часть его 'я'. Шляпа, изначально служившая для защиты от солнца и дождя во время странствий, со временем стала способом скрывать лицо её владельца и прятать душу от посторонних глаз. Ты первый раз покидала родину, и столь далёкое путешествие на корабле до Инадзумы далось тебе тяжело, отозвавшись морской болезнью. Головокружение и ощущение тошноты из-за монотонных колебаний помешали тебе насладиться прекрасным видом на океан. Скарамучча, заметив твоё недомогание, не отходил тебя на протяжении всего путешествия. Он предложил тебе присесть на тихую, уединённую часть палубы, где колебания корабля ощущались меньше. С лёгкой улыбкой он достал маленький мешочек с сушёным имбирем. — Возьми, — сказал он, протягивая тебе мешочек. — Имбирь поможет унять твою тошноту. Ты приняла его предложение и, несмотря на сомнения, попробовала немного имбиря. К своему удивлению, через некоторое время ты почувствовала облегчение. Скарамучча тем временем рассказывал тебе истории о своих путешествиях в далёкие страны, отвлекая от неприятных ощущений. Когда ты снова посмотрела на океан, ты уже не ощущала столь сильных симптомов. Скарамучча подал тебе руку, и вы вместе направились к борту корабля, чтобы в полной мере насладиться видом на бескрайние воды. Морская болезнь отступила, и ты смогла по-настоящему оценить красоту путешествия. *** Корабль мягко коснулся берега острова Рито, и вот уже ваш путь пролегал к Наруками, где возвышается столица Инадзумы. Весь остров усыпан сакурами, которые вот-вот должны зацвести. Ты даже не подозревала, что Скарамучча специально постарался закончить свои дела так, чтобы ты успела прибыть к началу сезона Ханами [2] — праздника цветения. Когда приходит время, сакуры расцветают, становясь похожими на облака, плывущие по весеннему небосвобу. Достаточно лишь одного неосторожного движения, чтобы оказаться окутанным дождём из нежных лепестков, будто в волшебном танце природы. Подхваченные тёплым весенним ветром, они кружатся в медленном вальсе и постепенно опадают, собираясь в нежное полотно, ведущее к великому храму Наруками. С каждым шагом к подножию горы Ёго сакуры встречают вас всё чаще, словно приветствуя. Ты, подобно ребёнку, с восторгом принимаешь чудеса Инадзумы, ощущая себя первооткрывательницей, шагающей по неизведанным землям. — Скарамучча... это так прекрасно! — на твоём лице засияла лучезарная улыбка, а в голосе слышалась неподдельная радость. — Подожди, это ещё не всё, — Предвестник загадочно улыбнулся, любуясь тобой, облачённой в розовую юкату, которая гармонировала с цветущими вишнями. — Наверху тебя ждут ещё более завораживающие виды. Ты была настолько поглощена невиданными ранее пейзажами и великолепием Инадзумы, что слова твоего мужа казались отдалённым эхом. Неосознанно твоя рука, будто желая дотронуться до Вечности, потянулась к ветви сакуры, что нежно касалась твоего лица. — Стой! — От неожиданности ты вздрогнула, когда Скарамучча резко подошёл к тебе, аккуратно убирая твою руку от ветки. — В Инадзуме сакуры — священные деревья, и трясти деревья или срывать ветви строго запрещено. — Прости, — смущённо пробормотала ты, опуская голову. Инадзума, загадочная и отдалённая, словно иной мир, окутанный сложными традициями и уникальной атмосферой. Ты стояла возле дерева сакуры, и хотя твои пальцы так и не коснулись её ветви, но твоего лёгкого движения и слабого дуновения было достаточно чтобы нежные, хрупкие лепестки, наполненные великолепием, начали свой плавный танец в воздухе, мягко приземляясь на твоё лицо. Это прекрасное, но эфемерное творение природы казалось тебе воплощением стойкости и одновременно хрупкости, ведь сакура расцветает сразу после зимних морозов. Цветение сакуры, подобно весне в Снежной, напоминало тебе о бесконечном обновлении и вечном возрождении, которое несёт в себе новые открытия и надежды. Лепестки, падая как снежинки, медленно опускались на зеркальную поверхность пруда, отражая голубизну весеннего неба. В этот момент ты осознала, что любование мимолетностью сакуры — это символ важности настоящего мгновения. Ты полнималась на гору и молча следовала за Скарамуччей, который аккуратно придерживал тебя за руку, чтобы ты не споткнулась. Погружённая в свои размышления, ты и не заметила, как ваши шаги привели вас к порогу Великого храма Наруками. Его голос вернул тебя в реальность. — Проходи вперёд, осмотри всё сама, я подожду здесь, — сказал Скарамучча, останавливаясь и пропуская тебя. — Разве мы не пойдём вместе? — с недоумением спросила ты, вглядываясь в его лицо. — Предвестнику Фатуи не стоит появляться в таком месте. Так что лучше ты одна. Слабое мерцание синих цветов, чей свет по мере приближения заката постепенно становился ярче, словно дыхание ночи, окутал тебя, когда ты приблизилась к храму. Перед тобой возвышалась Священная Сакура, напоминающая своими очертаниями Кицунэ. Ты много слышала о том, что это место священно для всех инадзумцев и что люди приходят сюда, чтобы попросить у древа защиты, здоровья и поддержки в начинаниях. Не упустила и ты возможности попрость благословения. Ты прикоснулась к коре Сакуры, и твоя просьба растворилась в вечернем воздухе. В этом месте, что считается сердцем Инадзумы, где шёпот ветра несёт надежду, а лепестки сакуры — обещание нового начала, ты почувствовала себя частью чего-то великого и вечного.  Ты вернулась к мужу, после чего вы покинули территорию храма и под покровом заката нашли уединение в тени одной из сакур, скрывшись подальше от посторонних глаз. Твоя голова покоилась на коленях Скарамуччи, пока его рука нежно скользила по твоим волосам. Ты ценила каждый миг, проведённый с ним и мечтала, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось. — Скарамучча, а чем вы занимались до того, как вступить в Фатуи и стать Предвестником? — тихо спросила ты, вглядываясь в сапфировые глаза своего мужа. — Не думаю, что сейчас подходящий момент для этого, — пробормотал он, глубоко вздохнув и отводя взгляд в сторону. — Но вы же обещали рассказать... — напомнила ты. Скарамучча, хоть и с неохотой, но согласился выполнить своё обещание. Ты с замиранием сердца слушала его истории, поражаясь, насколько сильно он доверяет тебе, рассказывая о своём прошлом. «Ты не заслужил таких страданий» — мысленно произносила ты. — Всё же я не должен был... — начал Сказитель, замечая твоё слегка омрачённое выражение лица, но ты не дала ему закончить. — Скажи, луна ведь правда красивая сегодня[3]? — смущаясь, спросила ты. За то время, что ты была предоставлена самой себе, ты успела прочесть немало книг об Инадзуме и надеялась, что Сказитель уловит тонкий намёк, заложенный в этих словах. — Такая красивая, что умереть можно, — ответил он, и ты заметила тень улыбки, которую вызвала эта знакомая фраза, употребляемая лишь в Инадзуме.   Кукла, которую не раз предавали и бросили на произвол судьбы, никогда не могла представить, что её искусственное сердце снова оживёт. Скарамучча полюбил тебя всей своей грязной, омрачённой тьмой и испачканной кровью душой. Он долго не мог решиться открыть свои чувства, боясь, что привязанность к человеку сделает его слабее, страшась, что и ты предашь его. Сказитель верил лишь в то, что способен только причинять боль и не создан для светлых чувств. Под ночным небом, усыпанным мириадами звёзд и освещённым бледным светом луны, Сказитель ощущал невиданное спокойствие. После любования сакурой вы направились в город. Подобное сближение наполнило твоё сердце теплотой, и ты чувствовала, что для вас обоих этот вечер стал ещё одной страницей в вашей общей истории.