dead luminaries

Раскалывается голова и немного тошнит - Льюис приходит в себя от этих неприятных ощущений и от того, что его голова раскачивается из стороны в сторону, словно маятник. Чужое острое плечо давит в живот и парень осознает, что кто-то куда-то его несёт, завинув на плечо, будто мешок с зерном. Парень несколько раз моргает, но быстро понимает, что находится в кромешной темноте. - Очнулся? - урчит где-то совсем рядом голос, кажущийся одновременно знакомым и очень чужим. - Хорошо. Во рту пересохло и положение, в котором оказался Льюис, совсем не располагало к хорошему самочувствию. Случившиеся совсем недавно события всплывали в памяти нехотя, будто воспоминания пытались вырваться из глубокого омута забвения, который совсем не делал отдавать то, что в него однажды попало. Льюис вспомнил кабинет своего начальника, горящую на столе лампу. Вспомнил, как его руки будто вмиг потеряли силу, опустились, и по полу рассыпались бумаги, на которых срочно требовала оказаться подпись начальника. Также он вспомнил массивную фигуру, огромную чёрную тень, отделившуюся от полумрака в углу кабинета и залетевшую на несчастного секретаря так внезапно и стремительно, что тот успел разглядеть только две горящие красные точки вместо глаз, прежде чем оказался без сознания. Льюис поморщился, потому что эта фигура совсем не была похожа на тщедушного, ворчливого и придирчивого мистера Берксона, который пару недель назад взял парня на должность своего секретаря. Однако голос чудовища, пусть он и был искажён, звучал грубо и глухо, точно принадлежал его начальнику. - Пустите, мистер Берксон, я никому ничего не скажу, я обещаю, - заскулил Льюис сначала от страха и от мелькнувших перед внутренним взором картин, где секретаря разорвут на части. - Я бы и рад тебя отпустить, Льюис, все-таки из всех секретарей, что у меня были, ты оказался едва ли не самым способным, - промурлыкало чудовище, сжав своими огромными когтистыми лапами ноги парня почти до хруста костей, когда тот предпринял вялую попытку освободиться. - Но я ненавижу тех, кто нарушает установленные мною правила. Это ведь даже в контракте было прописано - не заходить в мой кабинет после восьми вечера. А ты взял и зашел. - Но там.. подпись.. срочно, - заскулил в ответ Льюис, чувствуя как от хватки чудовища немеют ноги ниже колена. Впрочем, поза вниз головой тоже не добавляла его мыслям ясности. - Вот эта подпись и стоила тебе свободы, Льюис, - фыркнул монстр, после чего он остановился, удобнее перехватил свисающее с плеча тело, а затем открыл какую-то дверь - заскрипели давно не смазанные петли и узкий коридор, по которому они шли всё это время, залило тусклым жёлтым светом. Ожидая увидеть перед собой когтистые, покрытые шерстью лапы, Льюис тио ойкнул, когда вместо этой картины увидел лишь строгие брюки и чёрные, начищенные до блеска туфли. Спустя секунду Льюиса скинули с плеча на деревянную лавку и парень застонал, больно ударившись спиной о твердое дерево. - Теперь ты будешь жить здесь, Льюис, - произнес мистер Берксон, которого теперь, под лучами тусклой лампы, можно было разглядеть. Он улыбался, обнажая ряды острых, блестящих зубов, а его глаза и правда светились двумя красными точками. Очки, которые обычно носил начальник, очевидно, теперь не могли никак удержаться на плоском, будто вдавленном в череп, носу, поэтому игриво поблёскивали на голове чудища, среди подёрнутых сединой волос. - Нет, не надо, пожалуйста, отпустите меня, я никому ничего не скажу! Я обещаю! - Льюис задёргался, но монстр легко прижал его к скамье одной рукой. - За ошибки надо платить, - сказал он. - Как я уже сказал, теперь ты живёшь здесь. Будешь хорошо себя вести, я познакомлю тебя с остальными и буду заботиться о тебе, только иногда буду приходить, чтоб пить твою кровь. А если начнешь создавать мне проблемы, если попытаешься сбежать, я просто убью тебя и оставлю твое тело гнить в одной из этих комнат, понял меня? Не дожидаясь ответа, чудовище развернулось и вышло из комнаты. Хлопнула дверь, дважды провернулся в замочной скважине ключ. Льюис остался один.