Вдох

Ближе к весне Ярик решил, что его английский упал в ебеня. А как поднять уровень языка? Общением с носителем. Какие-то пару лет назад Ярик увидел – услышал – в кафе немцев, и съебался нахуй, вместо того, чтобы попросить их подвинуть стул, чтобы он мог пройти. Но сейчас он чувствовал себя слегка более уверенным. – «...окей, а тебя как занесло на помощь изучающим?» – «Альтруизм и желание развивать социальные навыки, я думаю». – «Неужто ии захватил штаты настолько, что даже поговорить не с кем?)» Фредди. Парниша из Бостона, с которым Ярик переписывался ночи на пролёт, подстраиваясь под его часовой пояс. Он был не первым, с кем Ярик заговорил, но тем, кто остался спустя неделю общения. – «Что значит «)»?» – «Типо позитивный окрас». Ярика дико прикалывало рассказывать ему о России. Он мог наплести что угодно, и этот двадцатилетний лоб верил, как ребёнок. – «...правда, что вы никогда не улыбаетесь прохожим?» – «Изучил вопрос? Хаха, да, это правда. У нас такое воспринимается скорее как угроза, нежели вежливость». Ярик отложил телефон, потому что ким ЕГЭ сам себя не решит. Он уже битый час ломал голову над выёбистым уравнением. Снова схватил телефон и сфоткал. – «Ужасно» – непрочитанное сообщение. Ему прилетело фото с подписью: – «Решишь?» Переводя взгляд с телефона на ноут, Ярик не сразу заметил ответ. – «Это... ты решаешь такое в семнадцать лет?» – «Я не буду шутить.» – о том, что американцы умственно отсталые. Потому что этой шутке пять тысяч лет, и унижать людей это плохо. – «Я это проходил в конце первого курса». – «ТЫ НА ВТОРОМ КУРСЕ?» Телефон чуть в стену не отлетел. Ярик потёр висок, думая, что, наверно, этот чел что-то попутал, начав общаться со школотой. А потом вспомнил о том, что выросшие в хороших условиях априори инфантильные дети. Так что всё хорошо. Наверное. – «Да. Пробовал перемножить?» – «Конечно. Там адская поебень получается». – «Секунду». Минут через пять, пока Ярик занимался следующим заданием, ему прилетело фото с расписанным на листе решением. – «Если что не так, извини». Ярику хватило беглого просмотра. – «Ты в третьей строчке минус проебал». – «Извини(» – «ХПХППХПХ. Осваиваешь скобочки? Всё равно спасибо». Кроме минуса проёбов не оказалось, за что Ярик был безумно благодарен. По крайней мере, решение выглядело хорошо и перевелось в десятичную дробь. – «Ты в универе сейчас?» – Ярик обратил внимание на тёплые солнечные лучи на фото. – «Если бы. У отца в офисе слушаю лекцию об ухудшении экономической ситуации». – «А что там у вас?» – «Инфляция» Ярик покривился. – «Поверь, ты не знаешь, что такое инфляция. А твой отец типо важная шишка?» – «Да. Меня это не волнует до тех пор, пока он не вызывает нас к себе». Он уже успел узнать, что у Фредди есть старший брат и младшая сестра. Тут Ярик его понять не мог, но в том, чтобы быть ребёнком влиятельного родителя, они, похоже, были схожи. – «Почему тебя тоже, а не только брата?» – «Он приёмный. И логика у него хромает. Бегает, бумажки раскладывает, а толку ноль. Поэтому отец надеется на мой супер-мозг». – «Я как-то не заметил у тебя супер-мозга». – «ಠ⁠_⁠ಠ» – «То есть, происходит какая-то важная хрень, а ты, сидя за круглым столом, решаешь пример какому-то школьнику из России?» – «Условно говоря, да» С ним Ярик не особо видел необходимости предупреждать, что съебётся минут на десять, потому что ким всё ещё не решит себя сам, а каждую секунду отвлекаться на телефон, это прямая дорога к трёхчасовому сну. – «Шаришь в графиках?» – «Попробуй сам». – «Блять, наши отношения закончены». – «)». – «Ну пожалуйста, мне нужно это отправить в течение часа». – «А мне нужно хотя бы немного погрузиться в экономику, ты мешаешь». – «Пожалуйста». – «Я занят~». Заблокировав телефон, Ярик был вынужден ебаться с графиками один на один. И только чудо помогло ему успеть отправить ким. Он был слегка, немного так обижен, но признал, что Фредди куда более приятный собеседник чем тупая как пробка Алина или задротка-Оксана. Или Макс, к которому с просьбой о помощи Ярик прийти не мог, тот и так спит по три часа без шуток. Химию сдаёт, придурок. – «Как там твои задания?» Ярик только хотел отложить телефон и лечь спать. – «О, привет. С того момента, как ты меня кинул, едва успел». – «Извини. Я и так всеми силами демонстрировал, что мне неинтересно, а не отводить взгляд от телефона было бы слишком неуважительно». Фредди типо американский психопат, который пытается казаться нормальным. Ему ничего не интересно, кроме каких-то мимолётных фиксаций, вроде того уравнения, что скинул Ярик. Он положил руку под подушку, оставляя только светлый экран телефона освещать своё лицо. – «Может это бестактно, – Ярик обезопасился, потому что американцы отчего-то были очень чувствительны к вопросам о личном – но мне интересно. У тебя СДВГ? Ты пишешь и думаешь очень быстро». – «Всё в порядке. СДВГ, возможно, есть, я не проверялся. Но скорость не с этим связана, я просто подключаюсь к телефону, и набирать ничего не нужно». – «Ты робот?» – это был самый несерьёзный вопрос, который Ярик задавал в своей жизни. Вопрос, на который он точно не ожидал получить то, что получил. – «Отчасти». И фото. Ярик аж сел. – «А...» – «Что?» – «А как ты мне рассказал всю историю своей семьи, но упустил такую незначительную деталь, как то, что у тебя кибернетическая рука, блять. Ещё и с type-c переходником». – «Переходник от айфона». – «Айфоны сосут». – «Как скажешь». – «Нет, серьёзно, это типо такая неинтересная мелочь, что ты мне не сказал раньше?» – «А ты не рассказывал, что петь умеешь». И тут его как холодной волной окатило. Видимо, он слишком долго молча пялил в экран, и прилетело ещё одно сообщение. – «Найти твоего отца в Вики было несложно. Потом, твой Инстаграм не закрытый». – «Ты следишь за мной.» – «Я изучаю людей». – «А можно я буду задавать вопросы первым, пожалуйста». – «Конечно. У меня нет к тебе вопросов)» – «Иди нахуй. Что случилось с твоей рукой?» – тут стоумовым быть не нужно, чтобы понять, что такие дорогущие протезы просто так не ставят. Пока Ярик ждал ответа, увеличил фото. До локтя, включительно или нет, непонятно. Этот протез был весьма человекоподобным, с чёрными – резиновыми, скорее всего – следами на пальцах, будто Фред левша, и ему нужно держать ручку. И Ярик даже разглядел, где именно у него USB. – «Неинтересная история». Ярик чуть не отправил ответ с допытыванием, но до него вовремя дошло, что это такая вежливая просьба отъебаться. И раз Фред решил влезть в его историю, Ярик тоже имеет право. Чтобы визуализировать тех людей, о которых он рассказывает, хотя бы. Достойное оправдание. Главное, ничего случайно не лайкнуть. Старшего брата он не нашёл, а вот сестра в подписках в Инстаграме определилась на удивление легко. Они были будто мужской и женской версией одного человека. Но у Фреда рыжие волосы до плеч, а она такая... обычная. И за что ей два миллиона подписчиков? Фотки красивые, профессиональные, но разве просто красивых лиц так мало? Ярик пролистал ниже. Спать хотел, ага, не сегодня. У этой Кэрри-Лили было примерно дохуелион вылизанных фоток, он уже перестал открывать, пока не попалась необычная. С мамой, судя по подписи. Отмечена. Ярик перешёл, и там было куда меньше фото. Листать стал машинально – раз начал, надо смотреть – тоже несколько профессиональных фотосессий. И мужчина. Ярик бы забил, только лицо отчего-то показалось знакомым. Очень знакомым, будто он давно знал этого человека лично. Он попытался мысленно снять с него очки, но ничего. Ярик не шарился по таким сайтам, где могли мелькать важные американские шишки, так откуда...

***

Дышать на руки – глупо. Конденсат на лету превращался в иней, и Ярик уже чувствовал, как мороз заставляет его нос леденеть изнутри. От того, как ярко сиял белый снег, болели глаза, и Ярик серьёзно подумывал носить солнечные очки. Домофон наконец ответил. – Кто? – Ярик. Открывай давай. Он дёрнул ручку, и тяжёлая дверь поддалась, впуская в холодный сумрак подъезда. В привычных бежевых стенах он отчего-то ускорил шаг. Нажимая кнопку лифта, Ярик очень хотел, чтобы там никого не оказалось, и с десяток секунд спустя двери впустили его в пустую кабину. Он устало коснулся головой серой стенки и поднял взгляд в зеркало. Путь на верхний этаж не должен был занять больше минуты. Ярик тяжело выдохнул, и в зеркале у его рта образовалось полупрозрачное облако. Только шапка в руке напомнила, что московский мороз остался позади, что своими глазами, перед лицом он этого пара не видит. Он выдохнул вновь, и зеркало не отразило ничего, кроме глупо приоткрытого рта. Ярик нахмурился и с трудом оторвал голову от металла, подошёл ближе. Светлые голубые глаза смотрели на него из зеркала, и уголок губ приподнялся до того, как дрогнула мышца. Грудь сдавливало медленно, совершать вдохи становилось всё труднее. Ярик поднял руку, и то же самое сделало отражение. Он присмотрелся к сине-зелёным, почти бесцветным глазам, когда двери за спиной тихо разъехались. Сознание решило поиздеваться, а тело подыгрывало, ускоряя сердце. Алина впустила его в квартиру, и всё прекратилось, как по щелчку пальцев. – Ты чего бледный такой? – она потянула его за рукав в просторную прихожую. Ярик приоткрыл рот, но слов не нашёл. Онемевшими руками он стянул с себя чёрную куртку, за крючок зацепить не смог. Алина помогла. – Оксанка у себя, – чуть взволнованно сообщила она. Ярик угукнул и, ступая ногами в носках по тёплому полу, едва не потерялся в коридоре. Он мог сползти по стене, дать себе время прийти в чувства, стереть пот со лба, но это значило окончательно опозориться. Он мазнул взглядом по путям из коридора: большая кухня, закрытая хозяйская спальня, ещё две закрытые двери – ванная и комната Алины – и... о. – Привет, – в глазах потемнело, и Ярик привалился к дверному косяку комнаты Оксаны. Чёрная вспышка, а потом всё пошло цветными искрами, постепенно открывая перед ним саму Оксану, сидящую на пушистом чёрном ковре и обложенную учебниками. Бледно-зелёные стены отражали свет из окна и делали комнату похожей на чёрную дыру. Свет в ней... закручивался... падал в темноту и... Ярик потёр лицо. – Ты в порядке? – Оксана смотрела на него, кажется, уже несколько минут. Очки в тонкой чёрной оправе сползли почти полностью, а растрёпанные светлые волосы выглядели так, будто она не причёсывалась всю неделю. – Да, – Ярик вдохнул незаметно и почти не среагировал на коснувшуюся его плеча своим Алину. Благодарно принял у неё стакан воды. – Давай. Мы сегодня, походу, до ночи сидеть будем. Вода быстро привела в чувства, и погрузившись в дело, Ярик вовсе забыл, что что-то было не так. Что он, что близняшки, сдавали ЕГЭ по обществознанию. И Оксана, как главная отличница по предмету, вызвалась подтягивать свою не очень смышлённую сестру и Ярика заодно. В основном они отвечали на вопросы к документам из учебника – такое на уроках приходилось делать редко – и с пинка Оксаны прорешивали по десять штук каждый тип задания. – «Можно ли согласиться с автором в том, что использование данных подходов может обеспечить экономическое развитие нашей страны?» – зачитала вопрос Алина. Она сидела у кровати и, закинув ногу на ногу, кусала колпачок ручки. Разговаривала будто сама с собой – Да я ебу что-ли... – и начеркала что-то в тетради. – Чё за подходы? – машинально спросил Ярик. Он сидел за столом, поджав под себя ноги. Мозг совершенно не варил, но он упрямо продолжал пялиться в задание на экране ноутбука. – Тут супер смутная формулировка, я ни черта не понимаю. – Оксан, я в четвёртом не совсем понимаю, что от меня требуется, – Ярик прокрутился на стуле, чтобы быть к ней лицом. На деле же, он терял мысль в середине предложения, а перечитывание из раза в раз не помогало. – Дай посмотрю, – она протянула руку, на что Ярик отдал тетрадь. Несколько секунд она смотрела на него. Смотрела, словно он сделал что-то очень плохое или глупое. – Ярик, эм... – попыталась влезть Алина, но Оксана перебила её. – Ноут дай. Ярик ещё несколько секунд молча смотрел на неё. – А... – медленно повернулся к столу, пока водоворот мыслей оформлялся в нечто внятное – Сейчас... Но тем временем Оксана уже сама встала и оказалась позади него. – Блин... каверзная формулировка, даже не знаю. Рёбра начали сдавливать, шум в ушах перекрыл слова. Ярик на несколько секунд закрыл глаза, а вновь распахнув увидел Оксану, что-то объясняющую, глядя в экран. Увидел Алину, что кривилась в непонимании. Только стены из бледно-зелёного стали фиолетовыми. Ярик вглядывался в надежде, что вот сейчас они станут прежними, но ничего не происходило. – ...Ярик, ты меня слушаешь? Металлический вкус во рту. Пошевелиться его заставил лишь страх того, что он испачкает тетрадь или одежду. Если бы Ярик мог, он бы так и остался сидеть за этим столом, пялился бы на... зелёные обои, и кровь рисовала кляксы у него на футболке. – Твою ж мать, а я сказала, – услышал он голос Алины (или Оксаны) перед тем, как включить воду в ванной – Он был буквально белым, когда только пришёл! – Ярик, – Оксана с противной осторожностью коснулась его спины. Как она оказалась так близко так быстро? – Ты как? А он стоял, приложившись лбом к зеркалу, пока кровь продолжала мерно капать с кончика носа и растекаться бледно-алыми каплями по раковине. В ту секунду он хотел, чтобы она оставила его в покое, он хотел написать Максу и попросить забрать себя. Побыть с ним... Глупо, это ничего бы не дало ему. Глупый. Ярик вечно должен был напоминать себе, что Макс ему даже не друг в полной мере.

***

Температура опустилась до минус двадцати, и Ярик каждый раз переминался с ноги на ногу, в попытке не сдохнуть в ожидании Оксаны. Вряд ли за такую жертву она ему даст, поэтому нужно было помалкивать и наслаждаться своей грустной жизнью без дополнений. Проводить с ней время на студии – было просто худшим, ещё одним подтверждением того, что Ярик ёбаная бездарность. – Белозёров. Он поднял голову с парты, даже глаз до конца не открывая, и примятые волосы так и остались стоять. Первый в списке. Спасибо, пап, за фамилию. – Не готов. – У тебя уже четвёртая единица. – Я ваш предмет не сдаю, – он вновь опустил голову на сложенные руки. Бессонная ночь давала о себе знать, но свои оценки по литературе он был готов игнорировать чисто из принципа. Они проходили «Войну и мир», и Ярик ахуенно спал под монотонную лекцию про Андрея Болконского. И дуб. Вроде как, они уже на втором томе. Ярик читал его мельком, и книга лежала на столе новенькой, буквально нетронутой. Не раскрытые третий и четвертый том пылились на полке в плёнке. Макс, сидящий с ним за одной партой, пнул его ногу, и Ярик вновь поднял голову. Оксана начала рассуждать про слишком простую для Толстого метафору с дубом, а Ярик сверлил её затылок взглядом. Дура, блин. Ему ещё урок и в музыкалку, а потом ещё за ней тащиться. Зачем она сдаёт профильную математику, если прирождённый литератор? Алина вон тоже дрыхнет на последней парте, нормальный человек. Рубило очень, очень сильно. На перемене Ярик чуть не вырубился, лёжа на коленях у Макса, который зубрил формулы по триганометрии. Ярик чуть приподнялся, чтобы поменять положение. – Чего ты? – Щас. Руку отлежал, – вновь опустил голову на портфель – Как успехи? – Формулы суммы-разности... – Ты их учишь? – Ярик не открывал глаз. – Да. – Голова не помойка, чтобы её таким дерьмом забивать. Лучше выводить научись. – Ярик, – Алина плюхнулась на место рядом – Бля, убери ноги. Он с неохотой поднялся. – Нам пизда. – Чё?.. – Контрольная. – Как же похуй, – он лёг обратно, на этот раз закинув ноги на колени Алине. – Ну спасибо. Лавочка и без того забита бедными гуманитариями, которые нервничают, как в последний раз. У Ярика, кажется, начались полусонные галлюцинации, но звонок разбил их в пух и прах.

***

Сегодня у Оксаны будет концерт. Ярик глянул на себя в зеркало, убедившись, что выглядит ахуенно. Зачёсанные назад волосы и какая-никакая официальная одежда – его обычный прикид для таких мероприятий. Он не хотел идти и тратить на эту блондинку-ботанку два часа своей жизни, но нужно было. Он вроде как её друг, и обязан поддержать. – Ты на концерт? – мама отвлеклась от ноутбука, когда он спустился. Пончик, их померанский шпиц, спал рядом с ней, и на хозяина внимания не обратил. – Да. Со мной не хочешь? Она покачала головой. – В другой раз, – должно быть, она занималась составлением расписания для своих занятий – А ты шапку надень. Ну да, конечно. Холодно до задницы, и портить укладку шапкой он не собирался. Так что бежал, чтобы не сдохнуть. Едва не навернулся несколько раз, благо тротуары чистили почти везде. Снег хуярил в лицо, и Ярик был уже на тысячу процентов уверен, что следовало остаться дома. У него все щёки и уши горели, а дыхание застывало прямо в воздухе. Дверь открыла, на удивление, не Алина. – Здравствуйте, тёть Ань, а я за вами, – по её наряду и макияжу Ярик быстро сообразил, что она идёт с ними. – Привет, заходи, – на её лице и мускул не дрогнул. Ярик быстро разулся и повесил куртку, хоть и не планировал. Привычка, чёртова привычка. – Алина, ну где ты там!? – крикнула женщина. – Иду! Алина вывалилась из комнаты. Накрашенная, что пиздец, Ярик едва узнал. Платьем она побрезговала, и их одежда выглядела почти одинаково. – А папа с нами? – Иди спроси, – и снова ноль эмоций. Она выглядела такой уставшей... Ярик покрутил головой и тихо последовал за Алиной. Он поднялся на носочки, чтобы через её плечо увидеть гостиную. – Пап, ты к Оксанке на концерт не собираешься? Мужчина поднял голову. – Здрасьте, дядь Саш, – негромко поздоровался Ярик. – Здравствуй. Нет. За спиной послышался вздох, и Анна мягко отстранила Алину. Ярик отошёл сам. – Идите, – она оттолкнула обоих к выходу, и послышался громкий шепот – К собственной дочери хоть бы раз пришёл. – Ань, я занят. – Знаю, как ты занят, опять бар пустой. Не ради меня, но ради детей даже дня пропустить не можешь. – Аня... – Мы ушли, – бросила она уже громче и стала натягивать пальто. Ярик переглянулся с Алиной, и тоска всей вселенной будто поделилась на них двоих. Он должен был, наверно... поддержать её? Только как? Сам ведь не хотел идти, понимал. Скука смертная, но... даже такой подлец, как Ярик, понимал, что он должен, а что нет. Не мог же как Фредди спокойно жить с клеймом американского психопата. Захотелось написать ему и пожаловаться. Собственно, сидя в такси под боком у Алины, он так и сделал. – «То есть, понимаешь, я ходил почти на все концерты в Москве, но я, считай, никто ей. А он ни разу». – Кому строчишь? – вяло поинтересовалась Алина. – Да так, – он был безмерно рад тому, что в английском у Алины самый смехотворный уровень. Что-то из разряда фейсом об тейбл, не больше. Пришёл ответ от Фреда. – «Мне жаль. Люди за сорок у вас часто грешат употреблением, не злись на него». – «Да не в этом дело. Он просто не понимает». – «Они слишком взрослые, чтобы понять» – процитировал Янгблада. – «Так паршиво на душе. Я бы лучше домой сразу поехал». – «Ты ещё не там?» – «Нихера, в пробке стоим. Расскажи мне что-нибудь, а то я со скуки помру», – Ярик переключил песню и сделал звук погромче, чтобы даже при большом желании не слышать слова Алины или тёти Ани. Фред разошёлся в теме психологии людей за сорок, и это было пиздецки интересно, хоть и половину слов Ярику приходилось прогонять через переводчик. Когда они приехали, он всего на несколько минут отложил телефон, а устроившись в зале, достал вновь. Пришлось отключить наушники. – Прекрати, – Алина хлопнула его по руке – Позже со своим мужиком попиздишь. «Он не мой» – это раз. А два – Ярик молча заблокировал экран. Тяжело вздохнул и сполз в кресле. Вип-ложа была единственным хорошим, что с ним сегодня случилось. Он растёкся в кресле, уперев левую ногу в борт. Пиджак пополз вверх, а об укладке он вовсе волноваться перестал. Началось, и было смертно скучно. Будто он не знал всех этих песен, будто не слышал их лично от Оксаны. Сегодня она сняла очки, разоделась и была очень, очень красивой, но у Ярика уже замылился глаз. Его тянуло в сон, и он периодически проверял телефон, читая сообщения в уведомлениях. – «Я не вынесу так два часа». У Оксаны был хорошо поставлен голос, чистый и мелодичный, ласкающий слух. Нежный, как колыбельная. – «Держись. Можешь выйти и не вернуться, в крайнем случае». Вот. Ярик тут же отметил в голове, что минут через сорок так и сделает. Он не слушал текста на самом деле, не слушал Оксану в перерывах, нет. Он сравнивал. Смог бы он сам потянуть такую ноту? Нет. Такой фальцет ему и не снился, на такой твенг он не настроится никогда. Он задохнётся, захлебнётся собственной кровью, разорвёт связки, но не сможет. Прошло всего полчаса, и он сжал в кармане номерок. – Я сейчас, – шепнул Алине и пошёл к выходу из зала. Его не покарала совесть, когда он забирал куртку из гардероба. Не покарала, даже когда холодный ветер принял в свои объятия. Ярик зажал голосовое. – Кароче, я свалил. Думаю, засяду где-нибудь в КФС, домой вообще не хочется. И он охренел, когда в ответ прилетела такая же запись. Пришлось подключить наушники, пока он проходил мимо уличных музыкантов. Кинул им сто рублей. Вот на таком уровне он бы смог, это да. Голос Фреда оказался низким. Хотя чего Ярик ожидал? Низким, ровным и спокойным. – Иди домой и ложись спать. Если хочешь помучиться, прорешай вариант. – Мне нужно проветрить голову. Сообщение текстом: – «Микрофон от ветра отверни, придурок, я ничего не слышу». – «Голову проветрить надо мне». – «Слав, у вас минус пятнадцать. Иди домой, прошу тебя». Ярик заблокировал телефон и сунул в карман. Наушники остались, но он ничего не слушал. Только ветер шумел и мимо проходящие люди. Он не хотел... ничего. Ни одна из тысячи сохранённых в Яндексе песен не могла его сейчас успокоить. Он снова открыл чат. – «Я чёртова бездарность» – и курс плавно сменился на рюмочную. Ту, что ему показала Алина, где продадут без паспорта. – «Чего ты от меня хочешь?» – «Успокой меня». Ярик заказал белый русский. Банально, но это и дешевле, чем на шот из настоек тратиться. Тем более, ему мягкие коктейли заходили намного больше. И красивый, с кофейными зёрнами. Он снял куртку и вынул наушники, устроился на барном стуле у окна. Люди всё куда-то бежали, торопились, а он сидел тут, в ало-фиолетовом свете и в тепле. В толпе незнакомцев, краем уха слушая пьяные разговоры, рассматривал давно приевшиеся разноцветные стены с постерами и фотками старых музыкантов и групп, типо Нирваны. – «Ты не поверишь мне, если скажу, что ты не бездарность». Ярик ответил минут через десять. – «Ты даже не слышал меня». Тут же вверху экрана вылетело уведомление от Алины: «Где ты?». Ярик смахнул его и отправил Фреду одну из песен Оксаны, где он спел часть куплета, потому что ей нужен был мужской голос. В списке исполнителей его имени не значилось, только Оксана Борисенко. – «Хорошо. У тебя приятный голос». – «Вот именно, приятный. Я ни на что больше, чем бэк, не гожусь». – «Ты пьян? Слышишь меня вообще?» Ярик покрутил бокал, играя со льдом. – «Совсем немного». – «Алкоголь плохо влияет на связки». – «Мне похуй». – «Слава, прекрати вести себя, как ребёнок». – «Я и есть ребёнок». Он не знал, почему Фред продолжал выслушивать его психи и отвечать на них. Сам себя он бы не вынес точно. Пришло голосовое. – «Иди нахуй, я не буду сейчас доставать наушники». Фред прочитал и вышел из сети. Блять. Ярик залпом допил, что осталось. – Нет. Ты очень умный, ты знаешь себе цену, но оцениваешь себя не объективно. Ты ведёшь себя как ребёнок, потому что злишься на себя. Ты думаешь, что не талантлив, но ты лучше, чем сотни. Перестань складировать записи, возьми псевдоним и выложи что-то. Тогда ты поймёшь, что я имею ввиду. Ярик переслушал несколько раз. Сначала мозг очень туго воспринимал английскую речь, а потом он пытался убедиться, что правильно понял. По итогу положил телефон вниз экраном и уставился в окно, позволил мягко падающему снегу гипнотизировать себя. Ярик сложил руки на столе и опустил на них голову, начав всматриваться в людей. Хоть бы не отключиться тут. Вот компания косплееров весело переговариваются о чем-то, девушка в хиджабе, уставший мужчина в пальто с портфелем, какой-то алкаш с бородой, женщина с психующим ребёнком под руку, какой-то парень с белыми волосами, улыбкой до ушей и телефоном у уха. Надо же... наверно, говорит с тем, кого любит. Ярик посыпал голову пеплом, думая, что никогда не испытает подобных эмоций. Он же мразь, которая любить не способна. Нужно было идти домой. Ярик поставил стакан на стойку и вновь вышел на холод. Его пошатывало, и он не был уверен, почему. Ничего ведь не случилось? Просто очень, очень паршивый день, в очередной раз доказывающий, что ему нужно сидеть дома и никогда не произносить ни звука, чтобы не позориться. Теперь ещё и Фред знает, как звучит его голос. Чёрт. Он шёл, не разбирая дороги, пока кто-то резко не схватил его за плечо. – Слышь, ты Ярик? Он медленно поднял голову. Даже если бы это оказался совершенно незнакомый ему тип с лицом Андрея Чикатило, ему было бы абсолютно поебать. – Чё тебе? – Ты ж на этом должен быть... у Оксанки, да? Ярик приподнял брови и попытался вырваться из хватки. Этот парень. У него волос было не видно, но Ярик знал, что под шапкой ноль пять. Выше, сильнее, но черты лица, от которых его всегда тошнило, сейчас показались очень даже ничего. Брови густые, губы полные и большой нос. Старая чёрная куртка расстёгнута, а под ней только футболка и виднеется. – Влад, отъебись. Но тот не отпустил. – Чел, мне на тебя похуй, ты скажи, куда мне завалиться, чтобы Оксанку найти. Ярик закрыл глаза и коснулся подбородком груди. – Она тебя бросила, Влад. И не хочет видеть. – Да ты, блять, направление подскажи, и я отвяну. Прикинишься жмуриком и скажешь, что в душе не ебёшь, кто я нахуй такой. – Отпусти меня... – Ты под кайфом что-ли? – Влад встряхнул его и отвёл с дороги. И тут Ярик почувствовал шанс сбежать. – Отъебись, блять, – он вывернулся, едва успев побежать. Пальцы Влада скользнули по его куртке в попытке схватить, не жалея сил. – Дилером хоть поделись! Домой Ярик вернулся дрожа, как осиновый лист. Ну что за дерьмо, неужели он заслужил... каждая секунда, каждая, блять, секунда хуже предыдущей. На вопрос матери «Как прошло?» Ярик не ответил, сразу рухнул на кровать в комнате и отключился, даже не раздевшись.