Моя, и только моя муза, ничья больше

— Зачем у меня спрашиваешь, это же Хенджин приглашает. — Ну, я был у него до того, как прийти к тебе. Он сказал, если ты не против, то я могу прийти. Ты же не против? — Делай что хочешь, у меня сейчас не то настроение, чтобы как-то о чем-то спорить. Я вот знаешь о чем думаю? — девушка села на диван рядом с Ханом. — Брак — такая ужасная вещь. — Почему же? Если оба любят... — А где ты видел такие семьи? — перебивает парня Шин. — Где ты видел, чтобы оба любили? Девушки в наше время выходят замуж по приказу родителей или от безвыходности. Они живут в этом браке, каждый день вспоминая свою первую любовь..или же мужу абсолютно всё равно на желание жены, и она медленно потухает рядом с ним. Это же ужасно. — Какой из этих двух вариантов произошел с Хван? — догадавшись, к чему ведет Рюджин, говорит Хан. — Мне больно смотреть. Он ею вообще не интересуется: ни её желания, ни она сама. Это бездушно! Она рядом с ним умирает. Ты бы видел, как он сегодня отреагировал на то, что Йеджи попросила меня подписать книги — Рю встала с дивана и заходилась по комнате. — А его философия? Нелепые попытки цитировать греческих авторов! Меня это рассмешило: он никудышная личность, понимаешь? Это грех, это паршивое издевательство над прекрасным чувством любви. — А ты? Ты сильно ценишь эту любовь? — Для меня она — весь мир, — отвечает Рю, остановившись и посмотрев на парня. — Ты буквально ночью была в борделе, это означает весь мир? Шин, ты не смешнее самого графа. — Ты меня не понимаешь. Он клялся ей в любви, клялся в церкви перед богом, а теперь забыл слова. Ему абсолютно безразлично. Она не значит ничего. А я ни клялась никому. Если мне придётся присягнуть в любви к кому-то, я не предам этого чувства. Тот, кому я буду клясться, станет смыслом моей жизни. — Так и говори, что будешь клясться Йеджи, — смеясь, говорит Хан. — Смысла нет, кому я буду признаваться. Суть в том, что я весь мир кину к ногам... — К ногам Хван Йеджи, — перебивает парень. — Да, пусть к её ногам. Я вижу лишь её лик и хочу дарить себя: душу, тело, всю себя. — А ты нужна ей вообще? — Я всем нужна, и лишь она получит, — говорит Шин, снова падая на диван. — Ты бы слышал её голос сегодня там, в библиотеке, когда она со мною говорила. Ты бы чувствовал тепло тех рук на моей шее. — О господи, графиня, вы уверены, что не проиграли свою душу дьяволу? — саркастично спрашивает парень. — Даже если она дьявол, я не против умереть и в ад попасть из-за неё. Гореть вечность и страдать, зная, что у нас любовь. — Дорогая моя, не забывай о здравом смысле. Она замужняя, ты слышишь? Ты погубишь себя и её саму своей любовью. — Достаточно, не порти мне настроение. — Я глаза тебе открываю. — Они открыты. — Ну раз открыты... — Хан встаёт. — Доброй ночи, встретимся завтра. Хан, весело напевая что-то себе под нос, направился к выходу, оставляя за собой лёгкий аромат духов. Рюджин постояла на месте пару минут, наблюдая, как друг исчезает за дверью. Она чувствовала усталость, но мысли о завтрашнем дне не давали покоя. Возвращаясь в свою комнату, она тихо закрыла за собой дверь и, сбросив с себя рубашку, легла в постель. Она смотрела в потолок, который освещался луной ,что светила прям в окно Тишина заполнила комнату, только изредка прерываемая шорохом простыней, когда Рю ворочалась в попытке найти удобное положение. В её голове вновь и вновь всплывал образ девушки, чьё лицо она не могла забыть с утра предыдущего дня. Наконец усталость взяла своё, и веки Шин начали тяжело опускаться. Она свернулась калачиком под мягким одеялом. Мысли начали путаться, и перед тем как погрузиться в сон, она ещё раз представила себе встречу, которая должна была состояться завтра. Уже засыпая, она тихо прошептала: — Понадобится, избавлюсь от графа... — и, обняв подушку, наконец погрузилась в глубокий сон. Рюджин проснулась от лёгкого прикосновения к плечу и тихого голоса. Она медленно открыла глаза и увидела, что над ней склоняется Лили, её горничная, с мягкой улыбкой на лице. — Леди, простите, что я вас разбудила, но уже полдень, — сказала она, отодвигая занавески и впуская яркий солнечный свет в комнату. — Вам нужно готовиться к походу в оранжерею. Рюджин резко села на постели, осознавая, что проспала гораздо дольше, чем планировала. Её сердце забилось быстрее, и она торопливо спросила — Полдень? Почему ты меня не разбудила раньше, Лили? Приготовь мой костюм. Аромат табака наполнял мастерскую художника, а когда в саду поднимался ветерок, он, влетая в открытую дверь, приносил с собой пьянящий запах роз. На покрытом диване лежал Хан, куря папиросы. Временами на длинных шелковых занавесях громадного окна мелькали причудливые тени пролетавших мимо птиц, создавая на миг подобие японских рисунков. Посреди комнаты стоял на мольберте портрет молодой пары необыкновенной красоты, а перед мольбертом, немного поодаль, сидел и художник — тот самый брат Хван. — Граф так изменился, — подмечает Хан. — Вы видели его один раз, — отвечает художник. Хен смотрел на свою сестру, с таким искусством отображённую им на портрете, и довольная улыбка не сходила с его лица. — И всё же... В мастерскую вошли Йеджи и её муж Кан. Джи была одета в элегантное платье нежно-зелёного цвета, которое подчёркивало её утончённую фигуру и светлую кожу. Однако её глаза казались печальными, и лёгкая тень грусти омрачала её лицо когда Кан держал её за руку. — Добрый день, Хенджин, — поприветствовал граф художника, оглядываясь по сторонам. — Надеюсь, мы не опоздали. Хен, слегка улыбнувшись, поднялся им навстречу. — Добрый. Вы как раз вовремя. Проходите, располагайтесь, — ответил он, показывая на два кресла, стоящие перед мольбертом. Йеджи села, аккуратно поправив платье, и взглянула на своего мужа. Кан посмотрел по сторонам и заметил молодого графа, который как раз вернулся с сада. — Добрый день, — говорит Хан, садясь на диван. — Простите, а что здесь делает молодой граф? — спросил Кан с лёгким удивлением. Парень, услышав вопрос, медленно поднялся и подошёл к Кану с лёгкой улыбкой на лице. — Хан Джисон. Рад знакомству, — представился он, протягивая руку. Кан пожал руку графа, немного скептически оглядывая его, но затем кивнул в знак приветствия. — Прошу прощения, не познакомил вас. Это мой дорогой друг Хан, — не дожидаясь ответа, Хен продолжил говорить. — Джисон, где же твоя Шин? Она должна была быть здесь, верно? — Не знаю. Наверное, скоро будет. Йеджи, услышав это, оживилась. — Рюджин придёт? Это замечательно, — произнесла она с улыбкой, которую с утра не видел муж. — Я буду рада увидеть её. — Зачем графиня будет приходить? — Ей понравились картины Хенджина, она хочет найти вдохновение, — объясняет Хан. — А вы? — спрашивает Кан, после чего Джи кидает на него короткий взгляд. — Я хотел познакомиться с вами. Художник расположился у мольберта. Его движения были уверенными, и он быстро погружался в процесс, передавая на холст изящные черты Йеджи и Кана. Джи, сидя в кресле, старалась сохранять спокойствие и позировать, несмотря на ужасное отвращение от прикосновения мужа, чья рука лежала на бедре. Хан, наблюдая за работой друга, иногда перекидывался с ним парой фраз. — Как думаешь, Хенджин, удастся ли тебе уловить всю эту красоту на одном полотне? — спросил Хан, с улыбкой наблюдая за движениями кисти. Хенджин, не отрываясь от работы, ответил: — Я стараюсь. Красота моей сестры требует особого внимания и таланта. Хан кивнул, довольный ответом, и вновь погрузился в наблюдение. В это время на пороге мастерской появилась Шин. Она замерла в проходе, очарованная видом Йеджи. Хван выглядела серьёзной и сосредоточенной. В животе у неё вспорхнула куча бабочек, и она почувствовала приятное стягивание внизу. Её дыхание стало чуть чаще, а сердце билось быстрее. Рю медленно вошла в комнату, стараясь не нарушать атмосферу творчества. Йеджи заметила её и на мгновение их взгляды встретились. Улыбка заиграла на губах обеих — Долго же ты шла, — говорит Хан, двигаясь, чтобы и подруга села на диван. Шин подошла ближе, её взгляд скользил по чертам лица Йеджи, по её элегантному наряду и по всей её грациозной фигуре. — Добрый день, Йеджи. Вы выглядите великолепно, — сказала она, игнорируя слова Хана. — И вы, граф. Хенджин, заметив появление Шин, слегка приподнял голову от мольберта и приветливо кивнул. — Шин, ты опоздала — резко отвечает Хен —Прошу прощения Шин кивнула, её взгляд всё ещё был прикован к Йеджи. Она села на диван рядом с Ханом, наблюдая за процессом рисования, ощутила, как внутри неё разливается мощное чувство восхищения к Йеджи. Она бы и дальше не отрывала взгляда, если бы Джисон не постучал её по плечу — Ты здесь вообще-то вдохновение ищешь, а не на Хван пялишься, — шепчет парень. — Это мой новый роман, — тихо сказала она, стараясь не привлекать лишнего внимания. — Пока написан только пролог. — Рю передала другу аккуратно сложенные записи. — Я обязательно прочту и дам тебе знать, что думаю. Шин улыбнулась и кивнула. После нескольких минут непринуждённого разговора Хан внезапно поднялся, доставая папиросы из кармана. — Пожалуй, мне нужно выйти покурить, — сказал он, обращаясь ко всем присутствующим. — Кто-нибудь хочет составить мне компанию? Кан, который наблюдал за разговором, кивнул и встал со своего места. — Я пойду с тобой. Устал позировать, — ответил он. — Я тоже выйду. Надо немного размяться, — добавил Хенджин, откладывая кисть и снимая с себя рабочий фартук. Трое мужчин направились к выходу, оставив Йеджи и Рюджин вдвоём в мастерской. В комнате повисла тишина. — Я согласна с вами поехать в Лондон, — внезапно говорит Хван, вставая с кресла. — Я безумно рада, — тише отвечает Рю. — Это честь для меня. — Вы преувеличиваете. — Нисколько. С момента нашей первой встречи я думаю о вас, и то, что вы поедете со мной, для меня дар. — Рюджин подходит ближе к графине. — Ваш муж не достоин вас. Шин смотрела на Йеджи, её сердце билось всё быстрее, и в какой-то момент она не смогла больше сдерживаться. Она аккуратно протянула руку, коснувшись ладони Йеджи. — Он не ценит вас, —после этих слов Рю нежно и робко целует Джи. Её губы мягко коснулись губ Хван, и на её удивление графиня не отстранилась. Напротив, она ответила на поцелуй. У Шин тряслись руки. Она прервала поцелуй, пряча голову в плече Джи. А сама Йеджи руками обвила Рюджин, притягивая ближе. Несмотря на то, что её муж был на улице, Хван не испытывала страха или сомнений. В этот момент она позволила себе быть искренней. — Йеджи… — тихо прошептала Рю, не веря в то, что только что произошло. — Не говорите ничего моему мужу, — отвечает Джи, уложив руку на голову писательницы. Шин кивнула, она мечтала, чтобы этот момент длился вечность. Вместе с Джи всё остальное переставало иметь значение — была только она. Нехотя девушки отстранились, когда услышали голоса мужчин, и Рю снова вернулась на диван. На лице был лёгкий румянец, казалось, она сейчас погибнет от остановки сердца, в то время как Йеджи была совершенно спокойна. Графиня как ни в чём не бывало села, снова на кресло уложив руку мужа на свое бедро, и теперь это прикосновение раздражало Шин. Она не могла спокойно наблюдать за процессом рисования. — Вы в порядке? — спрашивает Кан, увидев раскрасневшуюся Рю. — Всё в порядке, просто тут душновато, я выйду подышу. Шин, выйдя из мастерской, почувствовала необходимость побыть наедине с собой. Её голова была полна мыслей, и ей нужно было немного времени, чтобы осознать всё, что произошло. Она медленно прошла по тропинке к скамейке, расположенной в тени большого дерева.Прохладный ветерок обдувал и с каждым моментом становился сильнее. Её взгляд скользнул вниз, к земле, и она заметила маленький муравейник. Муравьи суетились, пара тащила какого-то жучка внутрь. Шин задумчиво наблюдала за ними, её мысли блуждали. «Когда она проходит мимо... нет, она уникальна. Когда она проходит мимо, через мои табачные ноздри проходит весна. Нет, нет, она уникальна. Её каштановые волосы... кто выдумал тебя? Ты — джазовая ночь в аду. Все бемоли в честь тебя играют», — вела монолог Шин. Девушка почувствовала, как внутри неё нарастает гнев. Она крепко сжала руки, и костяшки залились белым цветом. Её взгляд был прикован к маленьким существам, ползающим по земле. — Я убью графа, в мире только один безбожник. Я, которая исповедую любовь к её каштановым волосам, — прошептала Шин, и в этот момент она резко подняла ногу и раздавила муравейник. От сильного удара боль прошла по всей ноге На секунду она замерла, смотря на то, что осталось от домика недавно еще живых существ после она поднялась со скамейки, возвращаясь в мастерскую.