Моя, и только моя муза, ничья больше

Сумерки опустились на город, и Шин уже стояла перед зеркалом, застегивая последние пуговицы на рубашке. Девушка всё-таки решила сегодняшний вечер провести в компании Хана так же, как и вчерашний, и тысячу прошлых. Бордель, в который вошли молодые люди, находился в старинном здании, чьи каменные стены помнили времена имперской славы. Внутри царила полумгла, мягко рассеянная светом множества ламп и свечей. Ароматы дорогих духов и табака смешивались, создавая тяжёлую, дурманящую атмосферу. Рюджин сидела за барной стойкой, сделанной из тёмного дерева. Перед ней стоял бокал с красной жидкостью. Она сделала глоток, наблюдая, как её друг Хан, смеясь и обнимаясь, утащил какого-то парня или девушку на верх, Шин не смогла разглядеть из-за плохого освещения. Её мысли были заняты образом Хван, которую она увидела сегодня утром, её лицо вновь и вновь вставало перед её глазами. «Женатая графиня. Что с тобой делать», — думала Шин. Чтобы избавиться от этих мыслей, Рюджин решила последовать примеру друга. Она оглядела зал и выбрала одну из девушек, выделявшуюся из общего фона. Её глаза блестели в полумраке, губы были накрашены яркой помадой, а шёлковое платье подчёркивало каждый изгиб тела. Подойдя к ней, она предложила ей руку и, не дожидаясь ответа, повела к одной из комнат на верхнем этаже. Наутро бордель казался совсем другим местом. Яркие огни и музыка сменились спокойствием и тишиной. Витражи на окнах пропускали утренний свет, создавая причудливую игру цветов на полу. Рюджин проснулась от шума и тихого смеха, доносившихся из коридора. Потягиваясь, она взглянула на девушку, мирно спящую рядом, и тихо поднялась с кровати. Она оделась, стараясь не разбудить её, и направилась к выходу. Выйдя из комнаты, она столкнулась с Ханом, который выглядел удивительно бодрым и довольным. — Доброе утро, Рюджин, — улыбнулся Хан, поправляя манжеты своей рубашки. — Как прошла ночь? — Который час? — Девять утра. — Мне срочно нужно домой, — протараторила Рю. — К чему спешка? — Хван пригласила меня на обед. — Так ещё уйма времени, — продолжал Хан. — Мне нужно подготовиться. — Ты только вчера с ней познакомилась, а уже так переживаешь из-за обычного обеда. — Ты не понимаешь, — начала девушка. — Конечно, я не понимаю, я в твою голову залезть не могу. Иди тогда. Рюджин кивнула и, не теряя времени, направилась к выходу. Она вышла на улицу, где утренний воздух был свеж и прохладен. Её мысли вновь вернулись к тому, что эта ночь была новой ошибкой и она противоречит сама себе. Шин думала об этом больше всего и о том, что нужно было успеть домой, привести себя в порядок и подготовиться к встрече. В голове она прокручивала множество вариантов нарядов. Её шаги ускорились. Вскоре она была дома, где приняла душ и оделась, выбрав лучший костюм. Рюджин стояла перед большим зеркалом в своей спальне, тщательно рассматривая свой наряд. Она выбрала белую рубашку, поверх которой надела чёрный корсет, это идеально подчёркивало её фигуру. Она осторожно поправила причёску, убрав несколько непослушных прядей, и внимательно посмотрела на своё отражение. Глаза буквально горели, и на лице была улыбка. — Сегодня снова увидимся, леди, — прошептала Рю, глядя на своё отражение. В этот момент в комнату вошла служанка Лили, тихо закрыв за собой дверь. Она несла небольшой поднос с чаем, но, заметив, что Рюджин уже одета и готова, остановилась в изумлении. — Леди, вы выглядите великолепно, — сказала она, слегка поклонившись. Рюджин обернулась и улыбнулась ей. — Спасибо, Лили. Это подойдёт для обеда? Служанка подошла ближе, внимательно осмотрев хозяйку с головы до ног. — О, миледи, вы просто восхитительны. Этот наряд вам очень идёт. Не сомневайтесь. Те, кто вас увидит, несомненно, будут очарованы. Вы сияете. Рюджин вновь посмотрела в зеркало. «Я хочу, чтобы ты смотрела только на меня, Йеджи, среди всех, кто будет там, только на меня». Час спустя Шин уже сидела в небольшом зале вместе с хозяевами дома. Это была по-своему волшебная комната, обитая дубовыми панелями, с кремовыми бордюрами и лепниной на потолке. На столе из красного дерева стояла еда — Специально для вас попросили поваров приготовить самые лучшие блюда, — отзывается Йеджи, и это вызывает улыбку на лице писательницы. — Благодарю, — отвечает черноволосая. — У вас очень уютно, — подмечает она. — Да, Джи сама придумывала дизайн для каждой комнаты. — Музыкантша и дизайнерша... Вы не перестаёте меня удивлять. До сих пор думаю, что вы нереальный человек, уж слишком идеальны. Лорду повезло с вами, — говорит Рю, смотря на девушку. — Бросьте, вы мне льстите, — смеясь, отвечает Хван. — Нисколько, — возражает Шин. — Чистая правда. Писатель умирает, как только из его уст льётся ложь. — Вы это только что придумали? — спрашивает Кан. — Это жизнь придумала. — Жизнь, Рюджин, как великая сцена, где каждый из нас актёр. А ложь — это наши правки в сюжет игры. Разве это плохо? Рюджин, отложив вилку, задумалась на мгновение, а затем ответила: — Может быть, граф, но я предпочитаю быть сценаристом в своей жизни. Мне не требуется ложь. Хван Йеджи, до этого молчавшая, подала голос: — Но ведь есть и ложь во благо, разве не так? Иногда мы лжём, чтобы защитить тех, кого любим, или чтобы предотвратить боль. Неужели такая ложь тоже разрушительна? Рюджин задумчиво посмотрела на Йеджи: — Ложь во благо действительно может быть оправдана, но это тонкая грань. Важно не утратить себя в этих оправданиях и помнить, зачем и для чего мы лжём. Хотя я не вижу в этом смысла: правда, какой бы она ни была, должна быть озвучена. — Вы слишком правильная как для человека, о котором ходят слухи. — Слухи? А о ком они нынче не ходят? Люди всю жизнь любили обсуждать других. Исходя из слухов, вы сейчас сидите с самим дьяволом, но разве я на него похожа? И в правду, Шин была красивейшей девушкой. Многие парни хотели, чтобы она стала их женой, её вечно звали на свидания, но каждый из них получал отказ. Черноволосая девушка, чьи волосы доходили до плеч, не интересовалась таким. Разговор продолжался, и они обсуждали примеры из своей жизни, литературные произведения и философские труды. Граф Кан пытался цитировать какие-то произведения философов, но это лишь смешило Рю — так этих авторов ещё не унижали. Всё время, когда Шин говорила, Йеджи неотрывно смотрела на неё, и это доставляло Шин удовольствие. Девушка впитывала каждое слово, что говорила писательница, и была зачарована речью Рюджин. В конце концов, все пришли к выводу, что жизнь и ложь неразрывно связаны, и мудрость заключается в умении находить баланс между этими двумя. Разговаривать с графом было очень скучно, и Шин была несказанно рада, когда тот ушёл из-за того, что к нему кто-то пришёл. — И как вы живёте с ним? — внезапно спрашивает Рю. — В смысле? — Ну, он же невыносимо скучный. От этой фразы на лице каштановолосой появилась улыбка. — Сбегаю в литературу, более насыщенную красками, — отвечает Джи. — Разве брак нужен для того, чтобы сбегать от него? — спрашивает Шин, подпирая голову рукой. — В браке нужно дополнять друг друга, выполнять желания. Вот какое у вас есть желание? Девушка на время задумалась, смотря в тёмные глаза Рюджин, а потом заговорила: — Хочу, чтобы вы расписались на ваших книгах в моей библиотеке. — Я с радостью это сделаю. Только это не то, чего вы действительно хотите — А вы, я смотрю, думаете, что знаете всё и про всех? — Никогда так не думала, леди. — Тогда пойдёмте в библиотеку, — Йеджи встала из-за стола. — Прошу за мной. Небольшая, очаровательная библиотека была заполнена большой коллекцией книг. Посреди комнаты стоял дубовый стол и два шикарных кресла. — Присаживайтесь, сейчас дам книги. Рю буквально утонула в мягком сидении, хотелось заснуть прямо тут, но перед её глазами уже лежало штук тринадцать книг её собственного авторства. — Ого, — протянула Шин. — Вы серьёзно купили всю коллекцию моих книг? — Кан же говорил, что мы ваши фанаты. Йеджи села напротив и наблюдала, как Рюджин, склонившись над книгами, аккуратно вырисовывала на каждой свою подпись. Одна прядь её волос упала, закрывая часть лица, и Джи быстро, будто это было запланировано, заправила выбившуюся прядь за ухо. Её пальцы на короткое мгновение нежно задержались на шее Рюджин, и она тихо начала говорить — Знаете, какая у меня мечта? — шепчет Хван — Хотелось бы хотя бы на день стать похожей на вас. Объехать весь мир, заняться своим любимым делом, жить как расцветающий цветок в саду, но, увы, я лишь завялый лепесток. — Глаза девушки намокают. — Ваша философия про жизнь меня удивила. Я люблю все ваши высказывания. Каждую строку из вашей книги. Вы правы, моменты — это всё, но только жаль, у меня этого нет. — Вы ошибаетесь, всё у вас есть, — отвечает Рю, прижав своей ладошкой руку Йеджи, что всё так же была на шее девушки. — Никто не отнял у вас жизнь, вы чувствуете и думаете, значит, вы живы. — Это мука. С одного обеда на другой, с театра в оперу, и везде я с графом и его друзьями. — Тогда сходите в оперу со мной, — улыбается Шин. — И вы туда же. Я всю программу знаю наизусть. Чем это будет отличаться? — Даже в Лондоне? — наигранно удивляется Рю. — Что? — Вы же говорили, что хотите объехать мир. Сделайте это со мной и начните с Лондона. Моя знакомая будет выступать там через месяц, и я бы очень хотела прийти туда с вами, так как вижу, что вы цените искусство в отличие от всех других моих друзей. Йеджи не успевает ответить, как в библиотеку заходит граф, и единственное, что она успевает — это лишь оторвать свою руку от тёплой шеи Шин. — Ты всё-таки заставила леди Рюджин подписывать эти книги? Бросьте, это не столь важно, — говорит Кан, обращаясь к Рю. — Мне не сложно, я всё подпишу, — отвечает девушка, оставляя очередную подпись. — Кстати, мисс, приходил ваш слуга. Он просил передать вам, что к вам пожаловал молодой граф Хан. — Подпишу книги и пойду узнаю, спасибо, что передали. Оставив последнюю подпись, девушка выпрямляется и встаёт. — Я благодарю вас за приглашение и тёплый приём, но, увы, мне пора уходить. Буду рада, если вы придёте ко мне в любой день и время. Как я и говорила, мой дом всегда открыт для вас, — говорит Шин, улыбаясь и смотря в глаза Джи. — Служанка сейчас проведёт вас. — Не стоит, я дойду. Рю покидает библиотеку, а после и само поместье. «Прямо-таки как принцесса в замке со злым драконом», — думает Шин, направляясь к своему дому. Как только она заходит внутрь, сразу слышит, как Хан общается с Лили. «Бедная девочка, ей пришлось слушать бредни этого гулёны». — Лили, ты можешь быть свободна, — говорит Рюджин, зайдя в комнату, на что служанка лишь кивнула и поспешила уйти — Забавная девушка, — говорит Хан, когда та ушла. — Ты чего пришёл? — Соскучился —наиграно говорит Хан —Ладно, — парень по-хозяйски упал на диван. — Рассказывай, как прошёл обед у Хван, и что ещё меня интересует — ты же возьмёшь меня с собой в оранжерею завтра? Хочу посмотреть на эту примерную семью