***
Начав свою новую жизнь, неведомым чудом сохранив проклятые техники, Сатору подбадривал себя с каждым днём, что нет ничего, с чем он не мог справиться. Ему определённо было теперь чем заняться. И с оптимистичной точкой зрения это можно было сравнить с учёбой по обмену, в которую входило сто процентное погружение в культуру страны. Не нужно отвлекаться на дела и изгонять проклятия. Хоть в таком состоянии он точно не мог. Но.. Но если вообще далеко забегать, он может найти своих учеников и старых однокурсников, чтобы узнать, как сложилась их жизнь здесь. Чем не плюсы? Ладно.. Кому он врёт? Быть младенцем отстой. Обладая полностью зрелым мозгом, контролируя в себе поток чрезмерно огромной проклятой энергии, он никак не может контролировать свой поток в штанах! Или ползунках? Чёрт возьми, никакой разницы, если его тело не может удерживать мочевой пузырь хотя бы час! А его потуги мужественно сдержать себя, к несчастью, вызывали в нём совершенно что-то другое. Его чистоплотность ни капли не спасала в такие моменты, а вместе с тем у него развивалась паранойя за собственную жизнь и ненависть к окружающим. Наверное стоит начать с того, что в Америке многим врачам наплевать на состояние молодой матери. Если в Японии проходит неделя после родов, где за ребёнком смотрит назначенная няня-акушерка, делая все необходимые анализы на первых месяцах жизни, пока мать восстанавливается физически и эмоционально, то здесь его вручили ей в руки прямо после шокирующего наречения. Отрицать не будет, его мама была очень красивой, но явно вымотанной. Он успел отметить, что у неё были светлые длинные волосы и голубые глаза. Разумеется они не были такими выделяющими, как Шесть глаз, но теперь хотя бы подтверждали между собой их нынешнее родство. Из ниоткуда у него это точно не взялось. Итак, он встретился со своей матерью Элизабет Форбс лицом к лицу, заслуживая мгновенную к себе любовь, а также звание «Самого очаровательного мальчика». Так он пробыл в палате три дня, пережив навязчивых медсестёр и наплыв посетителей, что хотели на него посмотреть. Они несколько часов подряд нависали над ним, рассматривая как зверушку из зоопарка, идиотски демонстрируя перед ним свои "подарки". Он очень жалел, что не мог Бесконечностью запустить одному идиоту погремушкой в лоб. Жена этого мужчины, что была подругой его матери, даже хотела поддержать его на ручках, но ему удачно удалось вовремя заплакать, чтобы те отстали от него. Когда от отбоя желающих не было места, он притворялся спящим, пока в действительности не засыпал. Но даже в полудрёме он чувствовал над собой чужое дыхание очень назойливых дам, что жаждали заглянуть ему в глаза. В тот период он с тоской вспоминал магические семьи. Попав всё-таки в свой новый двухэтажный дом до того, как его до смерти изведут люди, к нему пришло печальное осознание своего нового положения в этом мире. Хоть он и был самым сильным чародеем, гордостью клана в любом возрасте, его условия для жизни и роста были во многом не высоки. Его родители - простые люди, что даже вторую машину позволить себе не могут. Отец шериф, а мама только недавно подавала документы в полицейскую академию после школы, пока в планы не вмешалась беременность. Он знал, что это для него означает. Родители целыми днями будут пропадать на работе, чтобы заработать денег, пока ребёнок остаётся один. За ним никто не мог присматривать.. Наследника клана Годжо, вероятно, никогда бы не волновало отсутствие взрослых, если бы речь не заходила о его новорождённой версии. Той, что наёмники пытались убить множества раз, пока ему не удалось использовать Бесконечность в момент опасности. В одной из таких облав погибли его настоящие родители, пытаясь защитить своё главное достояние. Он совершенно не помнил их, ростя под присмотром учителем, гувернантки и кучки телохранителей. Его глаза были очень дорогим трофеем на рынке, особенно с главной техникой его семьи. Будь тут хотя бы подобие магов, они должны были уже давно узнать, где именно он родился и жил. Не надо быть экспертом по проклятой энергии, чтобы сделать такой прогноз. Его предыдущее рождение вызвало огромный переполох в балансе сил. Если в этот раз всё точно так же, обладатели странной энергии по миру могли почувствовать это и выяснить причину. Хоть в этот раз у него была возможность снизить проклятую энергию до минимума, его все равно было можно найти по времени и месту его последней активности. И были ли они так хорошо, как он, покажет только время. Теперь, став младенцем, не имея никакого контроля над собственной плотью, лишь хлопая глазами и пуская слюни, он ничего не сможет сделать, когда его обнаружат. Его могли похитить, даже убить, а его человеческая семья никак не могла его хотя бы как-нибудь защитить. Да, о чём он вообще?! Он недавно, чуть не задохнулся во сне, ведь его молодые лёгкие почему-то вдруг забыли как дышать. Ему пришлось в экстренном порядке заставлять эти органы работать, а диафрагму подниматься, чтобы не помереть. И никого не было поблизости! Радионяня даже не могла никак предупредить их об этом! О какой тут охране и даже няне говорить, если эти люди не могут позволить себе купить новые обои!? Сатору честно не знал благодарить ли судьбу за такую обычную семью или проклинать за их совершенную бесполезность.***
Так с развивающейся паранойей и нервозностью началась его новая жизнь Сэмюэля Форбса. Каждый раз перед сном он отныне делал дыхательные упражнения для укрепления лёгких, преодолевая свой страх о тихой смерти и планируя вернуть себе контроль над собственной жизнью. Для манипулирования проклятой энергией нужна полная концентрация и отличная выносливость. И если первого у него хватало с головой, то над вторым ему придётся хорошенько поработать. И начать нужно с развития собственного тела. В глубине души он был рад, что никто не видел его нынешнее затруднение. Его координация рук оставляла желать лучшего, ударяя по лицу всякий раз вместо того чтобы коснуться пальцем носа. Итадори-кун точно бы смеялся с его попыток, как когда-то он забавлялся его тренировками контролировать проклятую куклу. И это было в полне справедливо. Но, увы, он не мог долго думать о судьбе своих учеников и каждый раз ловить себя на мысли, как их всех ему не хватает. Это неожиданно стало заканчиваться для него слезами и детской истерикой, что очень отвлекали. Поэтому он шёл дальше. С попыткой разобраться в устройстве этого мира он тоже завязал. Его контроля над техникой Шести глаз хватало лишь на пару секунд, чтобы охватить все материки на планете. Ему необходимо было разобраться со странной энергией, что была тише негативных эмоций, как можно раньше, но пока для этого не было возможности. Одна такая прогулка вырубала его на целый день, сильно утомляя, после чего прогресс над контролем тела замедлялся. Но он точно подтвердил, что это не было обычным миром без сверхъестественного. Не бывает в его жизни всё так просто. И ему лучше как можно быстрее подготовиться к неизвестности. Вероятно, его родители подозревали что что-то не так. Через несколько вспышек детских истерик, он стал очень тихим и спокойным малышом. Вместо ожидаемых бессонных ночей, они действительно высыпались и отдыхали. Более того Сэмюэль звал их лишь для смены подгузников и покушать, и, словно всё понимая, замолкал, когда кто-то их них ошибался в том, что он хотел, и начинал мычать, когда они угадывали. Многие знакомые на эти рассказы говорили, что он чудо и очень сообразительный малыш. Его новая мама была согласна с этими словами. У неё не было никаких подозрений насчёт его стремительной сообразительности и довольно осознанными действиями. Ведь спустя два месяца его намерения держать голову и поворачивать её в разные стороны не были ни для кого не очевидными. Впрочем Элизабет на тот момент больше волновала собственная неполноценность, которую она смогла в себе создать. Увы, ей не удалось без проблем смириться с тем фактом, что её ребёнок с самого рождения предпочёл питаться лишь через бутылочку. Не поймите его неправильно, Сатору действительно понимал что он ребёнок, и взрослые делают лишь то, что положено родителям, но если младенцы и забудут все эти неприятные для себя нюансы, то у него была отлично развита долговременная память. И это щепетильное положение совершенно не спасало то, что у него был вполне себе приличный опыт с девушками. В общем он наотрез отказался от такого способа питания, поднимая целый шум, пока взрослые не сообразили изменить подход. А вот Билл Форбс точно о чём-то подозревал. Он вряд ли догадывался, что его сын стал перерождением сильнейшего чародея в мире джиу-джитсу, однако точно имел нюх на его странности. Из-за такого внимания ему пришлось быть менее очевидным в своих поступках и нарочно радоваться всяким глупым играм, но внимательной слежки за ним это не изменило. Словно над черепахой летал ястреб в надежде застать ту врасплох. Не то, что бы обладатель Шести глаз не мог заметить его всяческую отдалённость с ним. Его папаша очевидно что-то вынюхивал, будто имел представление о другой стороне мира. Однако это станет ясно позже. В три месяца он наконец смог сжимать и разжимать пальцы, а также переворачиваться на живот. С ногами было ещё сложно совладать, но он работал над этим. Во время купания он также смог поймать своё отражение в зеркале, выяснив, что его волосы и ресницы были такими же, как в прошлой жизни. Они были совершенно белыми в отличии от волос родителей, но, кажется, их это не беспокоило. К четвёртому месяцу у него появилась няня, а его мама вернулась на обучение в полиции. Его ещё не пытался никто похитить. Оставаясь днём с Мирандой, лучшей подругой матери ещё со школы, что очень любит детей, он выяснил несколько интересных для себя вещей. Во-первых, именно в голову её мужа ему захотелось запустить тяжелый предмет. Во-вторых, его семья была одной из основателей города Мистический водопад, чьё название совершенно не навевало ни на какие мысли. У них также был свой городской совет, в который он попадёт, когда вырастет. И это всё больше походило на тайную секту, в которой участвовал его отец и возможно мать. И почему взрослые не стесняются говорить о чём угодно с младенцами? В целом, он мог привыкнуть к подруге матери. Ему удалось выпрашивать у неё нормальную еду и воду, по которой он очень скучал, сидя уже несколько месяцев на молоке. Хотя её звонки мужу-доктору для консультации, что ему можно, а что нет, раздражали, он был рад малейшему разнообразию. Даже пресной и помятой брокколи с морковкой. Миранда была внимательной к его желаниям. Благодаря ей ему удалось встать во весь рост с поддержкой, чему он был безмерно счастлив. Так Сатору научился полноценно сидеть и держать самостоятельно спину. И он также увидел город, в котором он родился. Его бесплатная нянечка выводила каждый день его на прогулку, где он мог вживую осмотреть окрестности и улицы, что оказались довольно простыми. Вокруг не было никаких небоскрёбов, машины ездили довольно редко возле дома, в котором они жили. Да и жилища очень походили друг на друга с идеально ровным газоном. Не было никаких экспозиций с камнями, прудов на заднем дворе. Крыши были угловатые, без узорчатых карнизов. В общем он скучал по японских храмам и их архитектуре. Правда Мистик Фоллс не был такой уж деревней, о которой он мог подумать.***
Как то раз Сатору оказался на главной городской площади, где обычно город проводит свои главные мероприятия. Он вживую увидел огромную башню с часами и пару многоквартирных домов. Это единственное, что было интересным, пока люди не стали обращать на него внимание. Его яркая внешность сразу цепляла к себе множество глаз, особенно в кафе, где они сели отдохнуть. Официантка их столика вызвалась даже его покормить, от чего у него моментально пропал аппетит. С ним даже поздоровалась жена одного из кандидаторов в мэры, не ошибаясь с оценкой, что в будущем он украдёт множество сердец. Неудивительно, ведь он был как дорогое вино, что с возрастом становилось всё лучше и лучше. Не то, что бы он не замечал свои сильные стороны. Самым интересным в тот день стала встреча с ещё одной подругой матери и Миранды - Эбби Беннет. Хотя он старался снизить использование техникой Шести глаз, чтобы не переутомляться, они всегда были активны в его окружении. Как только к их столику подошла темнокожая молодая женщина, Сатору увидел за ней фоновую энергию, что отпускалась к земле. Она была тем, что Сильнейшему давно хотелось понять и разобрать. Он был прав, что рядом с ним в городе было нечто похожее, однако у него не было никаких представлений о силе и намерениях той. Поэтому ему не оставалось ничего, кроме как пялиться на нового объекта, что попал в поле зрения ребёнка. Тем временем, пока наследник великого клана Годжо анализировал перед собой подозрительный объект со странным фоновым следом, две лучшие подруги разговорились между собой. — Представляешь, Кэлли Донован хотела лично покормить Сэма. — аккуратно делится новостью новый член семьи Гилберт, бросая презрительный взгляд в сторону той, о ком шла речь, видя, как упомянутая персона обслуживает дальний столик. Держа в руках горячую чашку экспресса, она фыркнула от собственный слов, давая подруге понять, о чём конкретно думала в этой всей ситуации. — Согласна. Это странно даже для неё. - соглашается с ней одноклассница со школы, вспоминая их старом конфликте, после которого так и не зарыли топор войны. Келли однажды публично оскорбила Миранду, сказав, что её желание выйти замуж и завести семью абсолютно жалкое и нестоящее. Ни для кого не секрет, что мысль о материнстве вызывает у неё тошноту и подобные позывы в сторону сына Лиз были ужасно подозрительными. Отвлекаясь на залпом выпитый стакан воды, Эбби неловко ёрзает, заметив пристальный взгляд малыша Сэма. Она не могла понять, что чувствует под ним, но даже не находила сил в ответ посмотреть на него. Решая разрядить обстановку, она решает перевести тему. — Как у вас с Грейсоном? Уже говорили о том, чтобы завести ребёнка? - интересуется она, обновляя для себя новости из жизни подруги. Это было удачной сменой разговора. Услышав о детях, её взгляд тут же потеплел и переместился на своего подопечного, что сидел в детском кресле, над чем-то сосредоточившись. — О, после того, как мы увидели сына Билла и Лиз, наше желание завести своего ребёнка лишь возрасло. - отвечает Миранда, с умилением упоминая тот день. — Сэм так понравился Грейсону, что он теперь тоже мечтает о сыне. Подобное признание вызывает смех у двух девушек, представляя себе картину, где трудолюбивый доктор обходит своих пациентов, с гордостью неся своего сына на руках, обучая того всему, что он знал. Увы, никакой другой образ к ним в голову тогда не приходил. Работа была для него тем, от чего бы он никогда не отказался. — Однако Билл, кажется, сторониться Сэма. Грейсон что-нибудь говорил? — осторожно спрашивает Беннет, заметив со стороны общего знакомого довольно холодное отношение. К счастью, не одна она это обратила на это внимание. — Билла почему-то напрягают его глаза. - отвечает та, подавляя внутри себя осуждающий упрёк нерастраченных материнских инстинктов. — Хоть Грейсон заверил его, что это абсолютно нормально для альбиносов, он ещё не привыкнул. — это объяснение заставляет Эбби кивнуть и всё же взглянуть на предмет речи, испытывая отклик от грамма любопытства. Её внутреннее чутьё почему-то звало её не делать этого, однако она проигнорировала его, заглянув прямо в глаза ребёнку. В ту же секунду холодок прошёлся у неё по коже. Стало зябко и жутко некомфортно. Его взгляд парализовывал её душу, словно он видел её суть насквозь. Для ведьмы это было странное и недоброе чувство, будто кто-то выкинул тело в глубокий океан. Она не выдержала на пяток секунде, однако продолжала ощущать его присутствие. — Знаешь, я немного понимаю Билла. — признаётся она Миранде, буквально съеживаясь от этого контакта. Ей хотелось немедленно сбежать от этого взгляда, но Эбби не была уверена, что когда-нибудь сможет это сделать. Увы, после этого встреча закончилась совсем не так, как все рассчитывали. У Сатору в следующую секунду сильно разболелась голова, от чего он заплакал, ощущая огромную усталость от интенсивности своего зрения. Он никак не мог успокоиться, пока не приехал муж Миранды и не сказал отвезти его в больницу. Похоже он был ещё не готов к сверхъестественному миру.