Прыгай со мной (Leap with me)

      После долгих споров о том, что делать, путешественники во времени не могли не почувствовать себя странно: ведь они решили делать в последующие годы почти все точно так же. И они будут придерживаться этого сценария до битвы в Отделе тайн, попытаются по пути предотвратить несколько смертей и затем полностью уничтожат их будущее одним агрессивным выпадом против Волдеморта.       Тем временем перед ними было три задачи:             1. Сохранить хронологию событий             2. Не привлекать внимания             3. Разработать магические решения грядущих проблем.              И так получилось, что два невыразимца стали убивать время в прошлом, делая именно то, чем они занимались в будущем: магические исследования и разработки. Только на этот раз они были нужны, чтобы мирно покончить с Волдемортом.       Изначально задачи 1 и 2 подразумевали, что Гермиона и Тео будут избегать друг друга на людях. Но этот план быстро стал проблемой. Гермиона и Тео часто пересекались в библиотеке, чтобы поделиться друг с другом идеями и спросить совета по поводу магических разработок. В конце концов, они забыли о дистанции полностью, решив сидеть вместе за одним столом в задней части библиотеки. Гермиона рассудила, что их друзья почти не появляются в библиотеке, так что это не должно угрожать временной линии.       Ее теория оказалась неверной уже через две недели, когда Рон и Гарри нашли ее в библиотеке, чтобы попросить помощи в эссе по зельям. А оно должно было быть сдано на следующий день, раздраженно заметила Гермиона. Они с Тео сидели вместе и обменивались мыслями о возможности защиты от убивающего заклятия, когда Гарри и Рон нашли их.       — Почему ты сидишь со слизеринцем? — спросил Рон озадаченно, с долей отвращения.       Она закатила глаза.       — Потому что он мой друг, Рональд.       Называя Тео другом, она лишь хотела отвадить его, но, сказав, поняла, что это правда. В конце концов они вместе спасали мир. Исторически сложилось так, что этим она занималась только с близкими друзьям.       Ее гриффиндорские мальчики уставились на нее.       — Ты дружишь со слизеринцем? — спросил Рон, все еще шокированный.       Гарри, казалось, был не менее потрясен это новостью.       Гермиона вздохнула. Она уже забыла, какими незрелыми были ее друзья в Хогвартсе. И Гарри, и Рон выросли спокойными и рассудительными людьми. Но сейчас им было тринадцать, и она не решалась назвать их спокойными и рассудительными.       — Да, Тео — отличный напарник в учебе, — сказала она, взглянув на Тео — никогда раньше она не обращалась к нему по имени.       Похоже, что это замечание успокоило реакцию Гарри и Рона. Они решили, что если бы не ее «напарник», то в библиотеку она попыталась бы таскать их. Гриффиндорцы обменялись взглядами, которые Гермиона не смогла расшифровать.       — Мы не все такие, как Малфой, знаете, — подал голос Тео.       Нарочитое дистанцирование от Малфоя, казалось, сделало всю остальную работу по их убеждению.       — Хорошо, — медленно сказал Гарри. — Ты Нотт, да?       — А вы — Поттер и Уизли, — согласился Тео, кивая им. — Приятно познакомиться.       — Эм, конечно, — сказал Гарри и толкнул Рона локтем.       — Д-да, — неуверенно подтвердил он.       Похожий случай произошел несколько недель спустя, когда их в библиотеке обнаружили Дафна и Блейз. Тот сразу же заулыбался.       — Похоже, что ты делаешь успехи, — протянул Блейз, когда они присоединились к двум путешественникам во времени.       Дафна — благослови ее Бог — ткнула друга локтем под ребра.       — Не надо, — сказала она. — Ты напугаешь его, и он снова будет пялиться издалека.       Тео решил отказаться от своего благословения. Оба друга раздражали.       Несмотря на то, что Гермиона знала о его влюбленности, Тео все равно почувствовал себя неловко от этого очевидного напоминания. Он взглянул на Гермиону и заметил румянец на ее лице.       — О чем вы говорите? — спросила Гермиона, зная, что не должна понимать их комментарии.       — Не забивай свою пушистенькую головушку этим, Грейнджер, — сказал Блейз, заставив ее нахмуриться.       Тео застонал и уронил голову на сложенные руки. Он говорил себе, что его реакция — лишь притворство, чтобы дать друзьям то поведение, которое они ожидают. Скрыть разгорающийся румянц было только дополнительным преимуществом. Во взрослой жизни он научился прятать свои чувства, но сейчас, в детском теле, что-то мешало ему вести себя в своей обычной: спокойной и собранной, — манере.       — Прости за них, — пробормотал он в свои руки.       — По крайней мере, они сговорчивее моих друзей, — великодушно сказала Гемиона, глядя на двух слизеринцев.       — О, значит Поттер и Уизли знают о вашей маленькой интрижке? — спросила Дафна.       Тео хотел убить друзей в этот момент. Он подозревал, что они лишь пытаются понять чувства Гермионы к нему, зная о его чувствах к ней. Глупые назойливые друзья. Тео поднял голову, зная, что должен сделать что-то, чтобы остановить их. Но Гермиона держалась хорошо. Кроме легкого румянца на щеках, гриффиндорка ничем их не выдала. Эта была женщина, которая солгала Беллатрисе Лестрейндж во время пыток. Она вполне способна справиться с двумя змейками.       — Если совместные занятия в библиотеке — это, по вашему, интрижки, тогда да, — легко ответила Гермиона.       Друзья Тео выглядели неудовлетворенными ее спокойной реакцией. Он знал, что позже они устроят ему допрос. И потом будут уговаривать сделать первый шаг или предостерегать от разбитого сердца.       Первым из преподавательского состава, кто заметил странную дружбу между Гермионой и Тео, был профессор Снейп. Сначала он обратил внимание на тайные улыбки, которые они посылали друг другу на уроках зельеварения. Затем он заметил, как они без слов передавали друг другу ингредиенты, оказавшись у шкафа. Потом отметил их дружеский разговор по дороге в библиотеку.        Наконец он поставил их в пару на одном из уроков чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Это было простое любопытство, говорил он себе. Нечасто увидишь, как мальчик со Слизерина заводит дружбу с маглорожденной девочкой с Гриффиндора. Он просто хотел понаблюдать за их поведением чуть больше.       Мимо Снейпа не прошли дразнящие улыбки Забини и Гринграсс, которые они бросали на парочку во время урока. Он заметил румянец на лице юного слизеринца. И уловил довольную улыбку Грейнджер, когда их поставили в пару, и недовольные, хотя и терпимые, взгляды Поттера и Уизли.       Он наблюдал за тем, как Грейнджер и Нотт смущенно улыбались друг другу, занимая свои места. Как они, казалось, читали мысли друг друга, работая над зельем вместе. Как они помогали дру другу. Как они доверяли другу другу. И как совместная работа превратила зелье в идеальное варево.       Если Грейнджер и Нотт заметили, что после первого раза Снейп стал со все возрастающей частотой ставить их в пару на зельях, то никак это не прокомментировали. Если бы кто-то спросил Северуса Снейпа, он бы категорически отрицал, но в тайне, в глубине души, он болел за эту странную дружбу, которую наблюдал в классе зелий. Ему хотелось, чтобы она — эта дружба между тихим слизеринцем и маглорожденной гриффиндоркой — выжила.       Третий курс был для Гермионы Грейнджер годом отвержения. Ее избегали гриффиндорцы за то, что она рассказала Макгонагалл о новой метле Гарри и Рон за то, что она защищала своего питомца. Гермиона больше не была той маленькой девочкой, как раньше. Она выросла и теперь могла справиться с этим. В итоге все разрешится, она точно знала. И все же, несмотря на взросление, это избегание ранило. В прошлый раз ей было одиноко и больно, и в этот раз ей по-прежнему было одиноко и больно.       Тео заметил это. Когда гриффиндорцы глазели на нее, Тео был рядом. Когда Гарри и Рон не разговаривали с ней, Тео был рядом. Когда Рон кричал на нее, Тео был рядом. Он не вмешивался, знал, что она этого не хочет, но продолжал быть поблизости. И когда гриффиндорцы заканчивали, уводил ее прочь.       Иногда они вместе ходили в библиотеку, чтобы продолжить свой проект по спасению мира, а иногда просто проводили вместе время. Сидели на берегу Черного озера, мирно читали, играли в карточные игры, разговаривая обо всем подряд: от любимых блюд до сложных магических теорий. Гермиона была благодарна Тео, искренне.       — Я рада, что ты здесь со мной,  — сказала она в один из таких дней, когда они сидели на их месте у озера.       Тео опустил книгу и посмотрел на нее, на лице сам собой появился румянец. Ему до сих пор не удалось избавиться от этой влюбленности, которая была всегда, и, к его ужасу, все становилось только хуже.       — Я-я всегда рад посидеть здесь с тобой, — сказал Тео.       — Нет, — поправила Гермиона. — Я имею в виду здесь. В прошлом. Я рада, что делаю это все не одна, а с тобой. Именно с тобой.       — Ты бы не предпочла Поттера или Уизли? — спросил он, не удержавшись.       — Нет, — честно ответила Гермиона. — Я люблю Гарри и Рона, но если бы один из них был здесь, я бы занималась всеми поисками и размышлениями в одиночку. А ты…ты настоящий напарник…в преступлении.       — Мы еще не нарушили закон, — сказал Тео с дразнящей улыбкой. Надо было перевести тему. Если бы она продолжила говорить ему все эти приятные вещи, вероятно, в итоге он бы признался в любви.       Гермиона рассмеялась.       — Говори за себя, — сказала она. — Я уже сняла магический след с палочки.       Как невыразимцы, они оба знали, как противостоять следам. Тео собирался избавиться от своего в поезде, по дороге домой.       — Кто бы мог подумать, что Гермиона Грейнджер так рано свернет на скользкую дорожку и станет преступницей.       — О, пожалуйста, ты читал мои заметки, ты знаешь, что я подожгла мантию учителя в первые три месяца учебы.       Теперь рассмеялся Тео.       — Твоя репутация девочки-паиньки весьма иронична, учитывая, сколько правил и запретов ты нарушила за годы учебы в Хогвартсе. Я до сих пр не могу поверить, что ты заперла Риту Скитер в банке.       — Что такое недолгое лишении свободы и шантаж во всей этой схеме? — пошутила Гермиона.       Правила и законы ничего для нее не значили, когда речь заходила о защите друзей. Так было всегда.        — А говорят, что слизеринцы самые опасные.