Сломанный разум (Broken Mind)

Розенталь, один из самых молодых сотрудников отдела коммуникаций, пришел в медотсек через два часа после заступления безопасника на смену. Не зная, зачем тут охрана, он прошел мимо, к палате, где находился Джим Кирк. — Капитан, — волнуясь, не привыкший передавать подобные сообщения лично, обратился он. Но информация была конфиденциальной и требовала секретности. — Вам личный звонок с Нового Вулкана, на восьмом канале, сэр. — Он едва обратил внимание на второго человека рядом с капитаном, поскольку никогда раньше не разговаривал напрямую ни с кем из командного состава. — Вот дерьмо, — немного эмоционально отреагировал Джим, прекрасно зная, кто с ним хочет переговорить, и гадая, кто сдал его на этот раз. — Спасибо, энсин. Я приму его в кабинете Боунса, — он бойко козырнул молодому человеку и повернулся к Хану, положив ладонь на его правую руку. — Продержишься несколько минут? — Да, — ответил Хан, откусывая третий кусочек от тоста с маслом. Аугменту предложили на выбор любые блюда, но он заинтересовался лишь тостом и чаем. Пока что, даже такой выбор был предпочтительнее голодовки. — Просто позови, если я понадоблюсь. — Джим постучал себе по виску. Их связь крепла, хотя, с момента установления, прошло совсем немного времени. — И постарайся съесть, как минимум, еще один тост. Я поседею от беспокойства за тебя. — Со мной все будет в порядке, — заверил Хан, успокоенный тем, что Кирк будет поблизости. Что ему не нужно будет кричать, чтобы тот услышал, а лишь мысленно позвать, попросить или передать ощущение, что его общество необходимо, и молодой капитан вернется. Это было странное открытие, но за эти два часа, с тех пор как он проснулся, Хан стал сильнее ощущать их связь. — Хорошо, — сказал Джим и отправил Хану чувство теплоты. — Никуда не уходи, — он подмигнул аугменту и направился в кабинет Боунса. Усевшись за стол, он включил компьютер и улыбнулся появившемуся на экране лицу. — Спок! Я так и знал, что ты внезапно позвонишь мне! — Джим. Старший Спок оставался другом Джиму Кирку из своей вселенной до конца его жизни, а теперь стал другом Джима и в этой. Он до сих пор твердо верил, что Джиму и Споку в этой вселенной важно стать неразлучными друзьями, но ничего не мог с собой поделать и поддерживал связь с новым и, одновременно, старым другом. — Я получил два сообщения о некой проблеме, в которую ты попал, мой друг. Одно от адмирала Арчера, а другое от коммандера Спока. Возможно, ты потрудишься пояснить мне ситуацию лично? — Э-э, что именно они тебе сказали? — смущенно уточнил Джим, потирая затылок. Честно говоря, он хотел бы избежать этого разговора, так как старший Спок был одним из немногих, кто был способен эффективно отчитать его. Полувулканец легко мог заставить капитана почувствовать себя очень непослушным ребенком, всего лишь приподняв идеальную бровь. — Понятно, — слегка удивленно произнес Спок. — Существуют какие-то аспекты, о которых ты не хотел бы сообщать мне? Очень хорошо. — Прежде чем продолжить, Спок сложил руки на столе и посмотрел Джиму в глаза. — Согласно запросам адмирала Арчера и коммандера Спока, я понял, что ты ищешь вулканского целителя. В настоящее время, Джим, Новый Вулкан не может выделить тех немногих оставшихся целителей. Однако, я знаком с целительницей-бетазоидкой, Луанни Трой, и я ей доверяю. — И в этой, и в другой вселенной. — Не надо так, — сказал Джим, чувствуя себя виноватым без какой-либо конкретной причины, за исключением того, что толкование ситуации Споком добило его. — Мне действительно нужен целитель. Но не только для меня, — выпалил он на одном дыхании. — Целитель нужен Хану... и мне. Мы... э-э, ну, каким-то образом, между нашими разумами установилась связь. Это очень напоминает наш с тобой мелдинг. Только более двунаправленный… И он все время рядом. — Джим вздохнул и поерзал на стуле, еще больше приуныв. — У Хана поврежден рассудок, Спок. Там сейчас такой пиздец. Я — единственное, что помогает ему держать себя в руках, и при этом я не знаю, что делаю. — Хан? — Спок внезапно посерьезнел. Морщины на его постаревшем лице сильнее обозначили прожитые годы и полученный в очень трудные времена опыт. — Чтобы уточнить, Джим, ты имеешь в виду Хана Нуньена Сингха? Твой разум связан с Ханом Нуньеном Сингхом? — Оу, этого они тебе не сказали, — чуть поник Джим и тут же изобразил слабую, но искреннюю улыбку. — Да, это тот самый парень, Спок. Я навестил его перед погружением в криосон и обнаружил в ужасном состоянии. Просто совершенно не в себе. И когда я прикоснулся к нему — бац! — между нами возникла связь. Он не знает, как это произошло, но я догадываюсь, почему. Какая-то часть его осознала, что в нас течет общая кровь. Я думаю, его разум пытался восстановиться и защититься от последствий слияния разумов. Так что, да, теперь он постоянно присутствует в моем мозгу. Как маленькая светящаяся точка в сознании. — Джим. — Спок выглядел весьма расстроенным этой новостью. Эмоции хоть и были едва заметны, но все же более выразительны, чем у младшего коммандера Спока из этой вселенной. — Хан Нуньен Сингх — самый опасный противник, с которым когда-либо сталкивался «Энтерпрайз», — повторил он предупреждение, ранее озвученное молодому себе. — Печально осознавать, что такой человек живет в твоем разуме. За кадром, Спок что-то печатал на клавиатуре компьютера. — Я обещал коммандеру Споку, что не буду вмешиваться в события его жизни, поскольку считаю, что они должны происходить независимо от моего опыта. Однако это событие уникально для тебя. Прямо сейчас я принимаю меры для сопровождения доктора Луанни Трой и скоро буду у вас. — Я буду благодарен любой помощи, — сказал Джим, наклоняясь вперед, ближе к экрану. — И ты не ошибаешься, считая Хана чрезвычайно опасным и грозным противником. Но сейчас он не враг, Спок. Ему нужна наша помощь... он пациент Боунса. Кроме того, у него были веские причины для срыва, учитывая, как обращался с ним Маркус и все такое. Я не говорю, что он поступил правильно, но были смягчающие обстоятельства. — Я не знаком с этими подробностями, — произнес Спок, не отвергая информацию, но признавая, что произошла другая последовательность событий, которая повлияла на отношение Джима к аугменту из двадцатого века. — Я ожидаю, что этот разговор мы проведем тет-а-тет. Тем временем, Джим, имей в виду, что, даже будучи раненым или явно нуждаясь в помощи, Хан все еще может быть опасен. Я понимаю, что ты чувствуешь сильную связь с ним, возможно, даже сочувствие, но я призываю тебя использовать эту связь в качестве системы раннего предупреждения, если он проявит враждебность. Джим легонько мысленно потянулся к Хану, отмечая гнев, да, но он был глубоко переплетен с одиночеством и какой-то горько-сладкой благодарностью за связь между ними. Он послал волну тепла, извиняясь за подглядывание, и сказал Споку: — Я так и сделаю, если это необходимо. Но я бы предпочел использовать нашу связь, чтобы сохранить его здоровье и избавить от желания напасть. Я научился этому. Это странно, но почти естественно. — Это исключительный случай, Джим. У тебя есть задатки целителя-телепата, хотя и для одного лишь пациента, — прокомментировал Спок, впечатленный и в то же время удивленный тем, что Джим, так естественно, овладел настолько продвинутой формой общения. — Я не целитель, Спок, — фыркнул Джим. — Я постоянно боюсь, что все испорчу и ему станет лишь хуже. Он — клубок воспоминаний, спутанных в черный шар неразберихи. Немного счастья для опоры, помогло бы. Как бы то ни было, он в основном довольствуется моим, а ты же знаешь, что у меня там совсем не солнце и птички, — он подпер голову рукой. — Итак, когда ты прибудешь? — Действительно, — согласился Спок, но его тон был мягким и не намекал о трудных временах. Он знал, что у Джима остались замечательные воспоминания, и будет много новых. — От Нового Вулкана до Земли — жди нас через шесть часов. А пока я рекомендую вам обоим свести стресс к минимуму и отдыхать, так как лечение может оказаться очень утомительным для вашего мозга. — Знаешь, как трудно заставить аугмента вздремнуть? — с усмешкой поинтересовался Джим, но тут же посерьезнел. — Может, мне на некоторое время снять с себя обязанности? Это выведет меня из строя? — На самом деле он не хотел этого, но сделает, если нужно. Спок приподнял бровь услышав вопрос о том, как заставить аугмент вздремнуть, но прекрасно понимал, что Джим не ожидал ответа. — Да, Джим, я рекомендую тебе на некоторое время уйти в отставку. Прямо сейчас ты разделяешь свой разум, свои мысли с другим человеком, не по своей воле, а по принуждению. С медицинской точки зрения это может быть расценено как паразитическое поведение, что действительно является основанием сомневаться в твоей способности выполнять работу. Даже если сейчас ты не чувствуешь себя беспомощным, ты не можешь не согласиться с тем, что между вашими разумами установлена связь; ты не можешь закрыться от нее по желанию, и это вызывает глубокое беспокойство. — Стоп-стоп, — нахмурился Джим. — Я имел в виду следующие несколько дней лечения, а не все время. Я отлично справляюсь с ролью капитана, даже несмотря на то, что мы разделили сознание, и я не собираюсь отказываться от этого из-за вулканских параноиков. Я пока обдумаю эту идею и сообщу тебе, когда ты будешь здесь, — он уверено кивнул. — Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, что я не стал бы подвергать опасности «Энтерпрайз». Она по-прежнему в приоритете. — Очень хорошо, Джим, — согласился Спок. Даже если Джиму и не понравилось это предложение, Споку необходимо было изложить логику ситуации так, чтобы ее услышали без предвзятости. — Нам будет о чем поговорить, когда я окажусь на «Энтерпрайз». Джим слегка заколебался, а затем кивнул. — Да, но, думаю, что с нетерпением жду этого, — он подмигнул Споку. — Несмотря ни на что, я буду рад тебя видеть... старый друг. Я скажу Споку и Боунсу, что ты прибудешь вместе с целительницей. Можете прислать нам информацию о ней? Я бы хотел почитать сам и поделиться с Боунсом и Ханом. — Да, Джим, я пришлю тебе отчет о ее опыте работы, образовании и тренингах сразу, как мы закончим разговор. Это все? — спросил он. Какая-то часть Спока все еще реагировала на Джима как на своего капитана. — Ага. Что ж, тогда спокойного перелета, — сказал Джим. — И спасибо, что пришел мне на помощь... снова. Я так рад, что все еще могу на тебя положиться, — он быстро изобразил та’ал и добавил: — До скорой встречи, Спок. — До встречи, Джим. — Спок отзеркалил жест, но для Джима он был не настолько формальным — пальцы были расслаблены, словно для нежного поцелуя. И завершил трансляцию. *** Джим сидел на биокойке рядом с Ханом, ожидая, пока Боунс приведет к ним старшего Спока и целительницу-бетазоидку Луанни. Он старался не слишком сильно ерзать, но знал, что Хан чувствует его нервозность. — Ты уверен, что не против этого? — уточнил он, желая еще раз услышать заверения собеседника. — Этот Спок не тот, кто напал на тебя, это другой Спок. И целитель, вероятно, захочет исследовать оба наших разума. Так что я хочу быть уверен. — Я понимаю, — подтвердил Хан, сидя рядом с Джимом и, в отличие от него, был совершенно неподвижен. Аугмент закрыл глаза, будто все еще спал, хотя прекрасно понимал и осознавал все, что происходит в палате, а также беспокойство Джима. Трудно было поверить, без визуального подтверждения, что существуют два Спока и один из них из другой вселенной. Точно так же было трудно поверить, что кто-то может присутствовать в его разуме по уважительной причине, будет добр и поможет залечить полученные травмы. Но, несмотря на эти сомнения, Хан все равно согласился с предложением. — Я знаю, ты тоже нервничаешь, — пробормотал Джим, легонько потянув связь. Прикосновение получилось немного проказливым, за эти часы он все больше и больше узнавал о возможностях их связи. В этот момент дверь распахнулась: за раскрасневшимся МакКоем шел Спок, а сам доктор вел под руку неповторимо ослепительное проявление женственности, какое Джим давно не встречал. Она была чуть ниже доктора ростом. Взгляд притягивали живые и дьявольски-карие глаза, которые гармонировали по цвету с длинными, распущенными темными волосами, ниспадавшими до талии. Простое, но элегантное роскошное фиолетовое платье развевалось при каждом шаге и идеально подчеркивало каждый изгиб. На ее губах играла озорная улыбка, и Джим готов был поспорить на годовую зарплату, что именно эта улыбка стала причиной такого цвета лица у Боунса. На лице идущего позади них старшего Спока ясно читалось веселье, хотя он по-прежнему оставался серьезным. Джим хотел научиться этому трюку. — Боунс, — поприветствовал он, спрыгивая с койки и направляясь к гостям, — представишь меня? — Это капитан Джеймс Т. Кирк, — сказал Боунс, свирепо глянув на Джима за то, что тот использовал прозвище (как будто друг мог поступить иначе). — Капитан Кирк, — произнесла Луанни глубоким, хрипловатым голосом. — Я много слышала о вас, — она пожала его протянутую руку, очевидно, знакомая с человеческими обычаями. — Надеюсь, только хорошее, — улыбнулся Джим, и на его щеках появились ямочки, когда она непосредственно просияла в ответ. Он переключил свое внимание на Спока. — Спок! Рад тебя видеть, — и заключил его в неуместные объятия, зная, что старший вулканец не возражает. — А теперь, позвольте мне представить вас обоих Хану Нуньену Сингху, — он жестом указал на аугмента. — Поздоровайтесь. Хан почувствовал не свойственные ему волны энтузиазма и радости. Это было немного странно — ощущать счастье, наблюдая, как Джим обнимает старшего вулканца. Тот совсем не походил на коммандера Спока, хотя Джим и сказал, что он тот же самый, только из другой вселенной. Это было непросто. Если бы он был в состоянии ясно мыслить, он бы с легкостью воспринял и принял эту информацию, и, возможно, почувствовал бы некоторое любопытство к возможности путешествовать между временем и пространством параллельных вселенных. Но, как бы то ни было, аугмент изо всех сил пытался сопоставить двух вулканцев, хоть раньше это давалось легко. Соскользнув с края биокойки, Хан опустил ноги на пол и встал перед вулканцем и целителем с Бетазеда. Если он и хотел что-то сказать в знак приветствия, слова так и не слетели с губ. Вместо этого он так и остался стоять. — Мистер Хан, — поприветствовала Луанни и грациозно поклонилась ему. — Я доктор Трой из Медицинского института Бетазед. Мы, прежде всего, целители разума, а я специалист с опытом работы более двадцати земных лет. У меня было не очень много пациентов-людей, но я верю, что смогу помочь и вам, и капитану Кирку. — С Ханом она вела себя совершенно по-другому, демонстрируя абсолютное уважение и профессионализм. — А я посол Спок с Вулкана, — звучным голосом представился тот. — Хотя у меня нет формальной подготовки в области исцеления разума, я хорошо знаком с объединением разумов между человеком и вулканцем, а также близко знаком с разумом капитана Кирка. Если вы согласны, я бы тоже хотел быть вовлечен в процесс. — Конечно... — Хан слегка нахмурился, сам того не желая. Он чувствовал доверие Джима, особенно послу Споку, но не свое. Аугмент все еще хотел прийти к собственным выводам, изучив каждого по очереди. — Доктор. Посол, — повторил он в ответ, а затем прижал правую руку к правому глазу, борясь с начинающейся головной болью. — Вы прибыли, чтобы помочь. Джим мгновенно подошел к Хану и накрыл его руку своей, пытаясь мысленно облегчить испытываемую боль. Луанни распахнула глаза, увидев их взаимодействие. — Ваша связь намного сильнее, чем я могла предположить, учитывая время ее появления. Кого-нибудь из вас когда-нибудь тестировали на наличие подобных способностей в прошлом? — Джим всегда был пси-нулевым, мэм, — произнес Боунс своим самым бархатным голосом, — но после мелдинга с послом Споком и переливания крови Хана, эти цифры немного выросли. Тестирование? Хан резко и сильно содрогнулся внутренне. У него были веские причины занять оборонительную позицию, поскольку тестирования его способностей, как правило, были не из приятных. Пальцы слегка задрожали, но аугмент заставил себя опустить руки вдоль тела и сжав ладони кулаки для контроля. Он хотел сказать, что он таков, каким его задумали. Но это уже не соответствовало действительности, поскольку у него обнаружились повреждения. — Я не... мы не подчинимся, — мрачно произнес Хан. Слова были не столько обращены к стоящим перед ним людям, сколько являлись отголоском давнего разговора: «Любой недостаток в нас, создатель, существует лишь потому, что ты его туда вложил. Мы не виноваты. Мы больше не будем подчиняться. Ты не можешь контролировать нас». — Черт, — выругался Джим и развернулся, чтобы положить ладони на кулаки Хана и направить успокаивающие мысли в его бурлящий разум. — Не такие тесты, Хан. — Джим успокаивал устно, усиливая слова позитивными мысленными волнами. — Доктор Трой и посол Спок не причинят нам вреда. Помни, они хотят нам помочь, — он мягко передал Хану по связи все, что сказал минуту назад. Луанни обошла вокруг пары, чтобы взглянуть на их лица, и мысленно считала все, что происходило между ними. Капитан был в состоянии взаимодействовать гораздо сильнее, чем было возможно для нетренированного разума. Она хотела получше изучить эту связь, а также разумы обоих мужчин, чтобы понять, как такое возможно. — Посол Спок, — обратилась она к вулканцу, — вы говорили, что хорошо знаете разум капитана Кирка. Удивляет ли вас такой уровень контроля? Спок внимательно наблюдал за Джимом, любопытствуя, какую власть тот имеет над Ханом. — Джим Кирк оказывает большое влияние на своих друзей, — с легкостью признал Спок, хотя на самом деле он никогда бы не счел Хана другом Кирка. — Мне трудно ответить вам, поскольку у Джима есть способность удивлять меня своим талантом, гениальностью, юмором, состраданием во многих случаях. Однако — это конкретное взаимодействие, действительно меня удивляет. — Нам нужно будет изучить эти способности подробнее, чтобы понять природу возникшей связи и ее причину, — кивнула Луанни. — Это поможет нам определить, безопасна ли она и можно ли ее безболезненно разорвать. Кроме того, мне нужно подробнее изучить ущерб, причиненный атакой на разум Хана. Я чувствую бреши в стенах его разума, но недостаточно сильно, чтобы понять их глубину. — Они прибыли, чтобы помочь нам, — повторил Хан после глубокого вдоха, смотря вниз, стараясь успокоиться, дыша с Джимом в унисон. — Да, все верно, — улыбнулся Джим. — Ты не знаешь, Хан, есть ли у тебя какие-нибудь способности к телепатии? Именно в этом аугмент превосходит обычного человека? — улыбка стала чуть более дерзкой, и часть озорства просочилась по связи. Однако аугмент был недостаточно стабилен, чтобы отреагировать на юмор. Вместо этого он прямо ответил на вопрос Джима. — Нет, телепатия не является известной чертой характера, — слегка нахмурившись произнес Хан и добавил: — Но я чувствую, что ты отличаешься... ты стал ближе, чем был раньше. Джим кивнул и взглянул на Спока и Луанни. — Этой информации достаточно, чтобы начать? — Да, это хорошее начало. Готовы ли вы пройти ментальное обследование? — спросила Луанни. — Для поиска связи, я исследую ваш разум своим, через прикосновение, а также более подробно рассмотрю повреждение разума Хана. — Это не помешает нашему восприятию друг друга? — уточнил Джим. Луанни заметно засомневалась, а затем пояснила: — Возможно, потребуется вмешаться в связь, чтобы проверить ее прочность, но я предупрежу вас заранее. — Я готов пройти обследование, — кивнул Джим. — А ты, Хан? — Да. Они прибыли, чтобы помочь нам, — вновь повторил Хан, убеждая себя и, в некотором смысле, остальных присутствующих в палате, что он осознает, что они не причинят вреда, даже если его реакция будет не совсем доброжелательной. — Вы можете меня протестировать. Вы можете проникнуть в мой разум, — сказал он, изо всех сил стараясь озвучить четкое согласие, пока у него была такая возможность. — Я буду рядом, — заверил Джим и осторожно подвел Хана обратно к койке. — Хочешь, сначала я пройду обследование, чтобы ты мог убедиться, что тебе оно не повредит? — спросил он, усевшись рядом с Ханом и касаясь его плечом. — Это абсолютно приемлемо для меня, — поддержала его Луанни. — И если это поможет Хану чувствовать себя более комфортно при проведении процедуры, то я рекомендую начать с капитана. Хан уцепился за эту идею будто уязвимый и испуганный ребенок. — Конечно, — согласился он, не сводя глаз с сидящего на биокойке Джима и держа его за запястье. Джим улыбнулся, успокаивая всех присутствующих, и постарался подавить нервозность, когда бетазоид подошла к нему и подняла руку. — Я готов, док, — подтвердил он, бесстрашно вздернув подбородок. — Несомненно, капитан, — с теплой улыбкой ответила Луанни. — Я могу провести большую часть обследования без физического контакта, но он усилит мои способности. Поэтому я хочу лишь прикоснуться к вашей правой руке, как Хан касается левой, — она легонько коснулась двумя пальцами тыльной стороны его ладони и кивнула. — А теперь постарайтесь не двигаться и думать о чем-нибудь спокойном. Доктор МакКой, пожалуйста, не могли бы вы проследить за жизненными показателями капитана? Время от времени Спок отводил взгляд от Джима, чтобы, с некоторой привязанностью, понаблюдать за работой доктора МакКоя. Спок мог честно признаться самому себе, что скучал по старым друзьям, даже по часто воинственно настроенному настрою МакКою. Но доктор приберегал свои язвительные замечания для Спока этой вселенной, что было абсолютно правильно с его стороны, поскольку у них сложились свои собственные рабочие отношения. В некотором смысле, Спока беспокоило и то, что он слишком долго наблюдал за Ханом. Человек, стоявший перед ним в этой палате, не был тем аугментом, которого он знал, что вызывало у вулканца беспокойство. Об этом он также хотел поговорить, когда будет уместно. Джим ощутил прохладное присутствие целителя, когда она принялась более отчетливо исследовать его разум. Он постарался сохранить спокойствие и передал это состояние Хану. Джим чувствовал, как Луанни изучает связь, но каким-то образом знал, что не может общаться с ней так же, как с аугментом. Она услышала бы его, если бы он обратился к ней мысленно, но лишь благодаря своим природным способностям, а не потому, что они были связаны. Было странно просто «знать», но Джим именно знал, точно так же как «знал», как двигать руками или ногами. — Итак, док, мой разум привлекательный? — спросил он, чтобы нарушить молчание, и ухмыльнулся, услышав, как фыркнул Боунс. — Действительно, ваш разум весьма увлекателен, — согласилась Луанни, намеренно используя термин близких вулканских друзей Джима. — Что не могу сказать...… Хан, вы чувствуете, когда я прикасаюсь к связи? — Да, — тихо сказал Хан, по-прежнему удерживая Джима за запястье и поглаживая его кожу. Несмотря на то, что Сингх смотрел на Джима, он продолжил отвечать на ее вопрос. — Я чувствую, как вы пытаетесь дотянуться через него... как будто мост, но нечто большее. Точнее, это было похоже на небольшую стопку из тонких листов и нажатие пальцем на верхний отдавалось в нижнем. — Но это не больно, — сказал Джим. — И не агрессивно, учитывая то, как вы это делаете. — Хорошо, я и не хотела этого. Хан, пожалуйста, передайте мысль или чувство Джиму, — попросила Луанни. — Я хочу посмотреть, насколько крепка ваша связь. Постарайтесь не напрягаться и не форсировать события. Пусть это произойдет как можно естественнее. Доктор МакКой, вы собираете информацию со сканирования их мозга? — Да, мэм, — ответил Боунс. — Я вижу несколько отчетливых всплесков, похожих на записи, полученные от связанных вулканцев, — он наклонил прибор, чтобы Спок тоже мог их прочитать. — Нет, это не больно, — вслух согласился Хан, а затем молча поблагодарил Джима и попросил взять его за руку. Это было настолько естественно для Хана, в сложившихся обстоятельствах, насколько сама просьба об ободрении была совершенно неестественна для того, как он был устроен. Даже не раздумывая, Джим протянул руку и переплел их пальцы. На самом деле, сама мысль об отказе в этой просьбе Хану причинила бы Джиму боль. Он чувствовал, что аугмент нуждается в его прикосновении. Отказывать ему в этом было бы жестоко и совершенно не в его характере. Мысленно он заверил Хана, что совершенно не возражает оказать ему всю возможную поддержку. — Это было сильно, — выдохнула Луанни. — Нет необходимости, капитан, просить вас проецировать мысли Хану. Вы делаете это неосознанно. Что вы скажете, если я попрошу вас попытаться закрыться от связи... не навсегда, а лишь попробовать? Узнать, сможете ли вы скрывать свои чувства и мысли друг от друга. Джим с неодобрением отнесся к этой идее и посмотрел на Хана. — Моя инстинктивная реакция — твердое «нет», — сказал он аугменту. — Нет, — практически одновременно озвучил Хан, соглашаясь с Джимом. — Я не могу. Это было бы неправильно. — Это все равно что попросить водопад перестать течь. Возможно, при наличии подходящих инструментов, это было бы возможно, но подобное противоречило самой сути предназначения и существования. — Я не хочу, — добавил он, слегка пожимая их переплетенные пальцы. — Извините, док, но пока ничем не можем помочь, — обратился Джим к целителю. Луанни кивнула и внимательно посмотрела на него. — Тогда, могу я попытаться нарушить связь? На секунду на его лицо набежала тень. Инстинкт вспыхнул мощной и негативной реакцией на предложение. — Не думаю, что это также хорошая идея, — тихо произнес Джим. — Уверен, мне бы это не понравилось... И, я не думаю, что прямо сейчас мы должны причинять Хану боль таким образом, — он сжал руку аугмента. Луанни отошла от них и посмотрела на Спока. — Позвольте узнать ваше обоснованное мнение, мистер Спок. — Мое мнение, основанное на показаниях доктора МакКоя и полученных вами устных ответах, указывает на то, что эти двое связаны тем способом, который часто ассоциируется с вулканскими парами. Это глубокое и объединяющее чувство, когда два разума становятся единым целым. Попытка вмешаться может причинить сильную боль обеим сторонам, поскольку в вулканской культуре такой поступок был бы расценен как насилие. Несмотря на то, что ни Хан, ни Джим не были вулканцами, и связь между ними не могла быть такой же, как между настоящими вулканцами, Спок начал видеть сильное сходство. — Но как это произошло? — поинтересовался Джим с любопытством, не выглядя расстроенным. — Ни один из нас не обладает телепатическими способностями. — Если позволите, — откашлялся Боунс, — я выскажу предположение, что, несмотря на присущую этому нелогичность, Хан обладает невероятным даром выживания. Его целительские способности просто зашкаливают. Его разум, столкнувшись с травмой, которую он не смог излечить, почувствовал родство с тобой, Джим, благодаря вашей общей крови, и нашел способ установить связь с твоим разумом. Эта связь помогает снять напряжение с мозга Хана. Ты принимаешь на себя бóльшую часть его неуравновешенности. Успокаиваешь его, когда он расстроен. Корректируешь его поведение, когда он запутывается. Защищаешь его от тех, кто хочет навредить связи, — он кивнул на Луанни, — даже во имя помощи вам обоим. — Это вообще возможно, Хан? Твой разум способен на такое? — спросил Джим, смотря на аугмента. Где-то глубоко внутри, незаметно давая о себе знать, прозвучало «Да». Но Хан не спешил соглашаться. Впрочем, чем больше он размышлял об этом, чем дольше Кирк поддерживал его в спокойном состоянии, достаточном для того, чтобы он смог задействовать часть внушительных умственных способностей, тем яснее становился ответ. — Да, это возможно, — согласился он. — Я никогда не слышала о таком. Ни разу за все встречи с представителями других рас, — сказала Луанни. — Различия между мозгом тех, кто не обладает телепатией, и кто ею обладает — значительны. Но вот так, просто разбудить эти участки мозга, чтобы они начали функционировать... Я не знала, что это возможно. И особенно в поврежденном разуме, — она улыбнулась Хану. — Вы действительно необыкновенная личность, Хан. Джим бережно сжал его пальцы и направил по связи чувство согласия. — Я рад, что смог помочь тебе, — тихо сказал он. — Что ты доверился мне настолько, что смог сформировать нашу связь. Хану было сложно принять комплимент. Он не чувствовал себя кем-то выдающимся, наоборот — раненым и слабым. Очень неприятное ощущение. — В то время я не знал, что делаю, — пояснил Хан, продолжая держать Джима за руку. Он не выбирал Джима Кирка сознательно, но теперь, когда они были связаны, не мог представить, чтобы на его месте был кто-то другой. С ним он чувствовал себя в безопасности, хотя не сказал бы так об остальных. Он почему-то доверял присутствию капитана в своем сознании. Хотя оно и было ненамеренным, но, однако, ненавязчивым. — Я знаю, — согласился Джим, пожимая пальцы. — Это не имеет значения. Я все равно рад помочь. — Теперь я хотела бы исследовать ваш разум, Хан, — произнесла Луанни, подходя чуть ближе к аугменту. — Я также хотела бы коснуться вашей руки, чтобы установить физическую и ментальную связь. Я постараюсь сделать процедуру как можно менее неприятной. Вы позволите? Она не приблизилась, давая понять, что ожидает разрешения. — Я знаю, — тихо произнес Хан. Вновь появилась легкая головная боль, когда разум почувствовал опасность от постороннего присутствия. Но Джим был рядом, и Хан несколько раз глубоко вдохнул, стараясь очистить сознание, придать ему нейтральность, насколько это было возможно. Он не хотел иррационально реагировать на ее попытки исследовать нанесенный его разуму ущерб, но и не мог это контролировать. Протянув целительнице свободную руку, Хан молча попросил ее действовать осторожно. Луанни понимающе кивнула, очень ясно услышав его просьбу. Она легонько прикоснулась пальцами к протянутой руке и порывисто вздохнула от внезапно охватившей ее сильной растерянности. Немного подняв свои ментальные щиты, она осторожно прощупала поврежденную часть разума, обнаружив там сплошные руины. И абсолютный хаос, грозивший поглотить этого человека, сдерживался лишь прочной и постоянной связью, которую она ощущала почти как чистый луч света во тьме. Джим каким-то образом почувствовал, что Луанни копается в сознании Хана. Он не хотел, чтобы аугмент нервничал, потому успокаивал как мог. — Все хорошо, Хан? Чтобы не дать своему внутреннему взгляду последовать за Луанни Трой и не скользнуть в эти темные углы, Хан придвинулся поближе к свету и даже физически прижался к Джиму, слегка отвернув голову от остальных. — Да... все хорошо, — заставил себя ответить Хан, цепляясь при этом за спасательный канат, предложенный Джимом, чтобы не оказаться поглощенным пепельной бурей, съедающей его мозг, постоянно угрожающей утопить и задушить его. Джим придвинулся к Хану еще ближе и позволил их головам слегка соприкоснуться, чувствуя, как отзывается связь на физическую близость. Он сосредоточился на передаче успокаивающих и светлых образов, понимая, что действия доктора в голове Хана очень того беспокоят. — Ты молодец, Хан. Все хорошо. Сосредоточься на мне. — Да, пожалуйста, продолжайте, — мягко попросила Луанни и осторожно прикоснулась к связи со стороны Хана. — Я хотела бы увидеть ваше взаимодействие. Я не буду вмешиваться. Я обещаю. — Хорошо. Все в порядке, — тихо повторил Хан. Повреждения в голове были ошеломляющими, но, поскольку Джим дал ему возможность сосредоточиться на чем-то другом, он, по большей части, проигнорировал их. Воспоминание о вкусе чего-то сладкого. Прохладный, успокаивающий ночной воздух. Краткие ощущения и впечатления, собранные Ханом, чтобы противопоставить разрушению, невыносимой боли, скорби, одиночеству и изоляции. Сработало несколько небольших триггеров, нарушивших спокойствие и умиротворенность Хана, но, благодаря присутствию Джима, Хан смог не обращать на них внимания или даже оттолкнуть их, не будучи при этом погребенным под тысячами других подобных ситуаций. И Хан, и Джим реагировали быстро, медленно и успешно сражаясь и ориентируясь в новой для них битве. Через несколько мгновений Луанни кивнула и отошла на несколько шагов. — Мне нужно немного времени, чтобы зафиксировать увиденное, — подвела она итог. — Доктор МакКой, у вас не найдется помещения, где я могла бы остаться наедине? Я хочу поразмыслить над своими словами, прежде чем поговорю с вами, капитан Кирк, Хан. Ваша связь… что ж, она исключительно крепка. Будто в противоположность повреждениям Хана. Будто действует в качестве равного противовеса причиненному ущербу. Я не сталкивалась с подобной связью, сформировавшейся между личностями, рожденными без телепатических способностей, — она посмотрела на Хана и продолжила: — Повреждение вашего разума обширно и имеет чрезвычайно сложную природу. Атака была нацелена на наиболее уязвимые участки и разорвала их на части. Ваше сознание в руинах, оно не способно должным образом взаимодействовать или функционировать. Только поддержка, которую вы получаете от капитана Кирка, удерживает вас от смерти мозга. Я не знаю, как вам удалось пережить промежуток между атакой и установлением связи, но даже с вашими удивительными способностями к восстановлению сил, я не верю, что вы прожили бы намного дольше. Хан уловил замечание Луанни, но затруднился ответить. Он хотел спросить, как она намерена устранить ущерб, будет ли это сделано сразу или путем исправления небольших участков его разума за раз. Он хотел знать, может ли она восстановить его разум, или это под силу только ученым. Или, вероятно, вообще невозможно. Но он был измотан длительным пребыванием в адекватном состоянии. Даже с помощью Джима. Вместо всех вопросов, Хан просто лег на биокойку, повернувшись на бок, спиной ко всем. Это было грубо и противоречило социальным обычаям, но у него было веское оправдание — он нездоров и не осталось сил на вежливость. Уже достаточно впечатляло то, что он осознавал свои потребности и выполнял их. Спок еле слышно откашлялся, понимая, что им всем следует на время покинуть палату. Необходимо было обсудить поставленную перед ними задачу, не перекладывая ее на аугмента, который и без того испытывал трудности. — Я хотел бы обсудить кое-какие собственные наблюдения, — тихо произнес он, указывая на дверь. — Отличное предложение, — согласился доктор МакКой и предложил Луанни руку, улыбнувшись, когда та приняла ее. — Я провожу вас в свой кабинет, мэм, — он повел ее к выходу, осознавая присутствие Спока за их спинами. — Мне интересно услышать, что вы оба думаете об этой ситуации. Джим посмотрел им вслед, а затем присел на край биокойки рядом с Ханом. Он подвинулся и прижался к аугменту. — Ты отлично справился, Хан, — успокоил он его. — Просто поспи немного. Я буду присматривать за тобой. Ни о чем не беспокойся. — Спасибо... спасибо, что остался, — пробормотал Хан. — Все что тебе нужно, Хан. Я обещаю. — Джим пододвинулся немного назад, убедившись при этом, что сохранился контакт кожа к коже, который облегчит связь и позволит Хану немного отдохнуть. Спок в последний раз взглянул на Джима и Хана и неохотно оставил их наедине. Но, выйдя из отдельной медицинской палаты, Спок подошел к одной из консолей и принялся открывать архивы. Его пальцы, хорошо натренированные за долгие годы, быстро забегали по дисплею. Найдя нужную информацию, он нахмурился и покачал головой. Сопроводив целителя в свой кабинет и усадив ее за консоль, Боунс вышел и поискал взглядом пожилого вулканца. Он с любопытством наблюдал за его действиями, затем медленно приблизился, обошел вулканца и консоль, чтобы оказаться к нему лицом. — Могу я спросить, на что вы смотрите, посол? Я знаю, вы можете счесть это личным, но как врач этих двоих... и лучший друг Джима, я думаю, что имею право знать, о чем вы думаете. Не хочу показаться навязчивым, но, когда я вижу этих двоих вместе, у меня мурашки по коже. — Я могу понять эмоции, которые вы испытываете, доктор. Больше, чем вы ожидаете, — признался Спок. Он глубоко вздохнул и обратил все внимание на МакКоя, одновременно поворачивая к нему экран консоли. — Я подумал, что, возможно, из-за различий между тем местом откуда я и этой вселенной, есть какое-то объяснение тому, что я вижу, но, доктор, я должен сказать... этот человек там — не Хан. В ваших исторических записях, как я только что выяснил из архивов, изображен совсем другой человек. — Спок указал пальцем на экран. — Это — Хан Нуньен Сингх из вашего прошлого. Этого же Хана я знаю по своему времени... А тот человек, что находится рядом с Джимом — не Хан. — Вообще-то, боюсь, этому есть объяснение, — потер переносицу Боунс. — Хан рассказал Джиму, что ему удалось взломать записи Секции 31 и найти файлы, — он подошел к консоли и ввел доступ к своему личному серверу, который был защищен двойным паролем и супермощными программами Джима. Через мгновение он отступил, чтобы Спок мог увидеть то, что искал Боунс. — Это записи о полной физической переработке тела Хана, проведенной врачами из Секции 31. Они полностью изменили его внешний вид, пытаясь скрыть его истинную природу от всех, включая его самого. Они были первыми, кто запудрил ему мозги, еще до того, как наш Спок... — он огорченно замолчал. — Черт возьми, я не должен был ничего говорить. Старший, гораздо более опытный, Спок счел это серьезной и тревожной новостью. Его старческая серая кожа слегка побледнела, когда он просматривал файлы. — Это чудовищно, — прокомментировал он, явно не встречавший ничего подобного в своей вселенной. Но затем его внимание переключилось с экрана на МакКоя, и вулканец заколебался, раздумывая о получении всех подробностей, но в итоге решил, что не будет этого делать. За последние несколько минут тот и так поделился многим, даже большим, чем собирался. Спок все еще хотел, чтобы его альтер-эго сам выбрал свой путь несмотря на то, что случившееся сейчас было очень поразительно. Поэтому, избавив МакКоя от дальнейших рассуждений на эту тему, Спок вернулся к своему первоначальному комментарию. — Хорошо, я согласен, что эти изменения объясняются физическими различиями. Но Хан, которого я знаю, никогда бы не позволил, чтобы его видели в таком нестабильном, уязвимом состоянии. Он предпочел бы умереть. — Спок нахмурился, задумавшись на мгновение, и продолжил. — Такое развитие событий стало для меня неожиданностью, доктор. Дайте мне время переосмыслить ситуацию, чтобы я мог быть вам полезен. — Я бы согласился с вами с нашей с ним первой встречи, посол, — сказал Боунс. — Тот Хан был гордым и жестоким человеком. Он был полон решимости не допустить, чтобы что-либо помешало ему добраться до своей семьи. Он был откровенно ужасающим. Человек, которого Джим нашел в камере штаб-квартиры Звездного флота, был совсем на него не похож. Возможно, он позволил бы себе умереть, если бы не его люди, его семья. А теперь, Джим, — он вздохнул и продолжил: — По правде говоря, я не уверен, что хотел бы, чтобы Джим спускался туда. Если бы я знал о его планах, я бы попытался отговорить его. Он бы не оказался связан с Ханом. Но он, возможно, также никогда не простил бы себя за то, что не спустился туда, особенно если бы Хан умер. И если эта связь очеловечит Хана так, как никогда раньше... что ж, разве это не стало бы лучшим результатом? — он несколько раз покачал головой. — Вы не единственный, кто нуждается в переоценке, посол. Единственный, кто, кажется, уверен во всем, так это Джим. Спок всю жизнь следовал инстинктам Джима и знал, что МакКой также с ними хорошо знаком. Но это не делало ситуацию менее трудной для восприятия. — Решение отправиться к Хану не может быть отменено. Мы должны поддерживать нашего друга и заботиться о нем, — все это МакКой знал и так, но иногда приходилось констатировать очевидное. — Когда доктор Трой закончит свои записи, нам следует обсудить план действий. Похоже, что разорвать связь между Джимом и Ханом невозможно, пока последний не вернется в стабильное психическое состояние. — Спок сомневался, что даже тогда это возможно, однако сейчас не это быть в приоритете. Все еще хмурясь, Боунс кивнул в знак согласия. — Было ли так же тяжело быть другом Джима в другой реальности? Клянусь, он прыгает из одного кризиса в другой, почти не делая перерывов. Он безрассуден, но только когда дело касается его собственной жизни. Он слишком сильно обо всем заботится и чертовски умен себе во вред. А остальные просто бегут за ним, в половине случаев даже не понимая, что происходит. Но я скажу вам, посол, сейчас это просто вишенка на торте. Хан виноват в смерти Джима, а этого как будто никогда и не было. Джим простил его, и как, черт возьми, остальные могут все еще обижаться на него? — Он вздохнул и устало потер лицо. — Да, доктор. По моему опыту, Джим Кирк ставит «Энтерпрайз» и нужды команды превыше своих собственных. Даже если в моей вселенной события развивались совсем по-другому, действия Джима типичны. Он исключительно увлечен спасением жизней колонистов, гражданских лиц, представителей инопланетных культур... любой формы жизни, взывающей о помощи. Если мы не можем увидеть ценность такой жизни, то позор лежит на нас, а не на нем, — сказал Спок, положив руку на плечо МакКоя, что свидетельствовало о его дружбе с этим человеком в прошлой жизни и той, что крепнет сейчас. Прикосновение говорило о том, что, несмотря на его слова, ему тоже было трудно это понять. Боунс поднял голову и улыбнулся старшему вулканцу. — Если наш Спок вырастет таким же, как вы, посол, нам всем очень повезет. Вам уже показали вашу гостевую каюту? Позвольте сопроводить вас, пока мы ожидаем результатов работы доктора и ее готовности обсудить с нами ситуацию. — Спасибо, доктор, — поблагодарил Спок, убирая руку. — Пожалуйста, проводите меня. Коридоры «Энтерпрайз» были ему одновременно знакомы и не совсем. Он знал дорогу, но все же, иногда, некоторые мелкие детали отличались от его собственных воспоминаний об этом корабле. Кроме того, с его стороны было бы бесцеремонно зайти в каюту, которая не была отведена ему в качестве официальных гостевых покоев. Несмотря на сходство, это был не его корабль. — Сюда, посол, — пригласил Боунс. — Если вы готовы поделиться, для меня было бы честью услышать о некоторых ваших приключениях с доктором МакКоем из вашей вселенной. — Он указал на дверь, чтобы сопроводить вулканца из лазарета в его каюту.