Частичка тепла

Сначала был спортзал. Ладно, хорошо. Потом были специальные тренировки на выносливость. Ладно, очень хорошо. Затем… падел. Немного странно, но у Серёги всегда был такой особый, скажем так, спектр интересов, с которых он любил буквально психовать от вовлечённости. Когда-то это были сёрфинг и скейт, так что падел, возможно, и сначала показался странноватым, но, в принципе, вполне логично для всей Серёгиной натуры. И что тоже логично – именно с кем Серёга занимается паделем. Всего за несколько недель, понимает Арсений, об этом заговорил весь офис. Но кульминацией является то, что друзья – не Серёгины, а его собственные друзья из Питера, блин, - начинают ему звонить и спрашивать дополнительную информацию о «Серёгином паделе». А Арсений всегда им спокойно (ну же!) отвечает, что спросит его. Однако он, разумеется, никогда этого не делает. И, конечно же, те же самые друзья начинают искать способы сами связаться с Серёгой. И, конечно же, находят и возможность поехать в Москву и «потренироваться с ним». Это один из тех июньских вечеров, когда, спеша в такси между съёмками, Арсений пытается перевести дух, проверяя телефон и сообщения. Сестра, Алёна, Тони, менеджер, потом какие-то рандомные сообщения в директе (некоторые фотки он быстро игнорирует – не время и не место), потом видит 14 пропущенных, и паникует. Последние четыре часа с ним пытались связаться друзья и бывшие коллеги по театру. 14! Что, Санкт-Петербург сгорел, пока он снимался в Москве, что ли? Арсений выбирает одного из них рандомно и ждёт, пока тот возьмёт трубку, махая водителю такси, чтобы тот повернул направо. Беглый взгляд на наручные часы – у него около пятнадцати минут, чтобы собраться перед следующей съёмкой, которая закончится чёрт знает когда. Ночной Сапсан он не поймает, это точно. — Арсюх, извини, я знаю, что ты занят. Тебе, по-моему, звонили несколько человек, мы здесь с группой, едем в Москву. — Прямо сейчас? — Да, мы, кстати, сейчас в Твери, — слышит Арсений в ухе громкие голоса, — А вообще, вот Петька проверял инсту и увидел кое-что интересное. — А, так вот? — «только не это, только не это». — Да, это вообще-то касается твоего коллеги. Матвиенко. — А, коллега, да, — Арсений цокает языком и кивает таксисту, когда они наконец-то добираются, и выходит, отчаянно пытаясь удержать в другой руке свою восьмую чашку кофе. — Мы видели, что он занимается паделом, а это вроде интересно… — Ну, спросите у него, — Арсений понимает, что его рука опасно крепко сжимает горячую чашку кофе, пока он заходит в здание, и пытается заставить себя улыбнуться остальным, — Вов, у меня нет времени сейчас, я в Главкино и меня ждут съёмки до полуночи. Напишите Матвиенко, я уверен, ему это понравится. — Ты хотя бы знаешь, где это место? Возможно, у нас будет время попробовать, когда мы приедем. — Кажется, в торговом центре «Капитолий». Арсений не ждёт ни «пока», ни какого-либо комментария – он просто резко прерывает разговор и в несколько глотков выпивает свой слишком горячий кофе. Язык горит, грудь буквально сгорает. Быстро кивает людям вокруг, прежде чем буквально броситься в гримёрку и громко хлопнуть дверью. Его большой палец задерживается на контакте, который он знает наизусть, но его разум пытается всё логично обдумать. Пока он пашет на съёмках как сумасшедший, Сергей занимается в спортзале. Потом он и этот его тренер («Илья» – как будто это имеет значение) пойдут в кофейню недалеко от спортзала, потому что «Арс, он отличный человек не только в зале, он даёт такие клёвые советы для правильного питания». Потом тот будет шесть-восемь часов играть в этот чёртов падел. С Вашем. И теперь Стахович тоже там. И Горох. И, не дай Бог, реально не дай Бог, чтобы и этого Вудуша там не было – он же теперь буквально постоянно в Москве. Кстати, разве у него не было жены и ребёнка? Почему он вообще в Москве? Нет-нет, ну… с Арсением всё по-другому. Питер — это… семья. Москва – это работа. Верно же? Да? Арсений отключает телефон и кладёт его куда-то на дно своего рюкзака. Стильно одетый, максимально расслабленный, уверенный в себе, энергичный, он выходит встречать первых детей. Шесть-восемь часов. Для кого-то – на падел-кортах; для кого-то – на съёмках. Но для обоих наступает почти полночь, пока один истощён морально, а другой физически. Ну, как бы… Если заставит себя, Арсений, возможно, успеет на «Сапсан» рано утром — ночной поезд уже всё, до полуночи осталось пятнадцать минут. Разумнее всего поехать в отель, быстро принять душ и лечь спать. Но, несмотря на все свои претензии, Арсений никогда не был разумным. Ну, по крайней мере, не и когда дело касается... Серёги. Незадолго до того, как такси поворачивает к отелю, он стучит водителя по плечу и, неловко кашляя, извиняется, что им нужно сменить направление. «Капитолий». Давайте всё-таки разобраться, что же это такое этот ваш «падел», да? Да, это единственная причина, конечно. Чистое любопытство. «Любопытство» сильно поражает его, когда он видит как минимум пять (ну, наверное, восемь) знакомых лиц. Некоторые из них — те самые комики, которых он ожидал (хотя и не хотел) увидеть, другие — те же самые друзья из Питера. Арсений оглядывается по сторонам, здоровается с некоторыми, но его глаза всё ещё не улавливают того, кого ему нужно сейчас увидеть. Кто-то буквально бьёт его в спину, и он хмурится, прежде чем обернуться. Стройный мужчина, почти такого же роста, как он, широко ухмыляется навстречу. Будто день только что начался, откуда всё это счастье в полночь? — Дмитрий, приятно познакомиться. Никогда не видел Вас… тебя здесь? — мужчина протягивает руку, и Арсений нерешительно её пожимает. — Арсений. Да, ну, в первый раз, да. Но я не здесь, чтобы тренироваться. — Ах? — Ах-ха. — Нет, но... Корты закрыты для зрителей, — пожимает плечами мужчина, качая головой в сторону раздевалок, — Если у тебя есть время, пусть даже всего на сорок минут, мой совет: попробуй ударить несколько раз. Может и понравиться. — Я не живу в Москве. — Ты уже боишься, что тебе это может понравиться. — Ну, не игра, наверное... — шепчет Арсений, на что мужчина (Дмитрий?) посмеивается. Нет, не так, он что там подумал… Бля, — Мой друг здесь тренируется, пришёл к нему. — Дай угадаю, — всё так же ухмыляется Дмитрий, и Арсению честно хочется закатить глаза из орбит, — Сергей. Матвиенко. Конечно. Конечно, блин. Серёжа только заходит в помещение, и словно солнце встаёт. Все загипнотизированы и с энтузиазмом приклеены к нему. Даже этот чёртов мужик здесь. Каждый. Каждый берёт с собой частичку этого тепла, и их нельзя винить. Несколько лет назад это тепло было тем солнечным светом, по которому Питер сейчас так скучает. Его солнце. Его тепло. Но оно не для того, чтобы делиться с кем-либо ещё. — Где он? — голос Арсения становится хриплым и низким, когда он бросает резкий взгляд на Дмитрия. — На четвёртом корте, вроде, у нас с ним и Александром небольшая тренировка минут через двадцать. — «С Александром»? — Да, кажется, стример, Вудуш. Он тоже недавно присоединился к нам. — Как мило, — Арсений так сильно закусывает нижнюю губу, что Дмитрий не может не заметить, — Четвёртый корт, да? — Четвёртый. — Ну, хорошо, я переоденусь и пойду. Никогда ещё Арсений так быстро не переодевался и не проходил мимо зеркало, даже и не взглянув на себя. Уже за полночь, у него было более двенадцати часов съёмок, голова разрывается, но в уме разносится будто гипноз. «Двадцать минут. Четвёртый корт. Двадцать минут. Четвёртый корт». Ещё не дойдя до корта, его сердце замирает. Чистый звонкий смех раздаётся эхом среди всего шума, разговоров и криков. Арсений медленно будто выползает на (четвёртый) корт и не может не застыть в лёгкой улыбке, когда видит, как Серёга бежит за мячом, потом, пыхтя, выпрямляется, снова хихикает и проводит трясущимися пальцами по своим потным кудрям. Он его не замечает – поворачивается к Александру, который сидит на скамейке неподалёку, завязывая шнурки на кроссовках. Арсений подходит ближе, когда Серёга откидывает назад волосы, и те же влажные кудри хаотично подпрыгивают у него на висках. Затем слышит, как Серёга глубоко вздыхает, обхватывает пальцами маленькую ракетку и выгибает спину так, что зад приподнимается вверх. — Так, Сань, смотри! Как Дима сказал в прошлый раз, поза – это самое главное. Мне потребовалось два месяца, чтобы это освоить, и я до сих пор не совсем норм всё это делаю, — пыхтит Серёга. Александр прыгает со скамейки, но Арсений оказывается быстрее, делая два широких шага позади Серёги и поднимая ладонь. Вудуш замирает перед знакомым лицом, потом щурит глаза, пытаясь сосредоточиться и узнать, — Вот так вот наклоняешься и... Две ладони обхватывают Серёгу за талию и сжимают её. Тот замирает и смотрит на длинные пальцы, скользящие его по животу. Затем чувствует явно крупное тело, прижимающееся к его спине, и тяжёлое дыхание в шее. Не двигается, просто переводит взгляд на Вудуша, который только робко пожимает плечами. Серёга глубоко вздыхает, его лёгкие понимают, что происходит, ещё до того, как доходит до него самого. Ракетка в руках начинает слегка трястись, но он сжимает её крепче, делает ещё один глубокий вдох и ещё больше выгибает спину, его поясница и ягодицы буквально толкают тело позади. Тёплое дыхание в шее исчезает, но пушистая мягкость щекочет плечи. Серёга ухмыляется. — Я правильно делаю, да? — Серёга старается не рассмеяться, когда чувствует очередное щекотание под мочкой уха, — Или мне вот так вот надо… — выпирает зад ещё больше, и слышит низкий стон в ухе, — Ах, ой, извини, наверное, я всё испортил? — Это я здесь новенький, можем поменяться местами, — знакомый голос в ухе заставляет Серёгу улыбнуться ещё шире, — Покажешь? — Дмитрий придёт через несколько минут и нас всех хорошенько потренирует, — Серёга поворачивается плавно, наконец оказавшись лицом к лицу с Арсением, который краснеюще улыбается в ответ. — Пусть он тренирует твоего друга, а ты будешь тренировать меня. — Ах, да, вы двое ещё не познакомились. Арсений буквально стреляет взглядом, а Серёга сильно закусывает нижнюю губу, стараясь не засмеяться, когда Вудуш медленно приближается к ним и протягивает руку к Арсению. — Александр. — Вудуш, — поправляет его Арсений, прежде чем нерешительно пожать протянутую руку. Вудуш сияет искренней улыбкой и нежно-блять-нежно смотрит на Серёгу, потом снова на Арсения, — Ну, я, очевидно, знаю, кто ты такой. Но ты ведь не в Москве живёшь, правильно? — Арсений, — грубо подчёркивает Серёга, на что Арсений закатывает глаза. Вудуш подсознательно делает шаг назад и убирает руку. На этот раз Арсений ухмыляется. — О, ты, наверное, тоже обо мне слышал? — ухмылка становится опасно широкой, когда Вудуш неуверенно кивает. Арсений наклоняется к нему и не очень-то и нежно похлопывает по плечу, когда Дмитрий медленно заходит на корт, — Так что ты, наверное, не будешь против потренироваться с Дмитрием... А Серёга покажет мне несколько трюков. Я ведь новичок, понимаешь... — П-п-понимаю, конечно, — кивает Вудуш, прежде чем схватить ракетку и неуверенно посмотреть на Серёгу. — Есть несколько свободных кортов, не волнуйся, Серёг, — подмигивает им Дмитрий, когда Серёга фыркает, — Вы оставайтесь здесь. Арсений демонстративно выпрямляется и делает слишком широкий выпад с довольной улыбкой на лице. Серёга оборачивается, закрывая маленькую дверцу корта после мужчин, и наклоняет голову набок, громко цокая языком. — Чё такое, Поповский? — Что? — моргает-моргает-моргает этими его почти ангельскими глазками. Серёга закатывает свои. — Во-первых, у тебя были съёмки. — Да, были, — ещё один глубокий выпад. — Во-вторых, я же раньше просил тебя присоединиться, но ты всегда отказывался, оправдываясь своим графиком. — Тоже верно, — быстрые приседания. — В-третьих, уже за полночь, а ты не в постели. — Ну, если ты так настаиваешь, мы можем сразу пойти туда, без проблем, — снова эта дьявольская ухмылка. Серёга громко вздыхает, хватая одну из свободных ракеток на скамейке. — Не буду тратить время на тебя. — Не будешь тренировать своего лучшего друга? Ну-ну! Я же здесь новичок! — Да и я тут тоже не такой уж и профи, Арс. И, между прочим, плачу за тренировки с Дмитрием! — подсознательно повышает голос. Арсений наконец привстаёт и снова непонимающе моргает, слегка надув губы. — Ты никогда не был так бережен к своим деньгам. — Ну, теперь стал. Потому что я хочу быть лучше и ездить на турниры. А это, представляешь, инвестиция. — Серёг… — Что «Серёг»? Всё всегда о тебе, да? — Серёга буквально впихивает ракетку в руки Арсения, сильно ударяя его в грудь, — Давай. Играй. Выпендривайся, как ты любишь это делать. — Думаешь, я выпендриваюсь? — А разве нет? — Серёга встаёт во весь рост, и, из-за огромной разницы, Арсений буквально вынужден сгибаться, — Приходишь сюда из ниоткуда, в полночь, даже без предупреждения. Создаёшь ажиотаж вокруг своей графской особы, буквально забив на мою не очень-то и дешёвую тренировку. И вдобавок доебался до Сани. — Саня, — Арсений гротескно передразнивает его, но серьёзное Серёгино лицо заставляет его покраснеть, — Здесь мои друзья из Питера. — Я знаю, встретились. — Хорошо. — Но ты здесь не ради них. — Я здесь ради них, — но он шепчет это так тихо себе под нос, что Серёга приподнимает бровь с громким «Ммм?», — Ну я же ради них здесь. Ресницы Арсения дрожат, он неуверенно поднимает глаза на Серёгу и пожимает плечами. — Я опоздал на «Сапсан». — И? — И... Был заряжен после съёмок, вспомнил, что ты всегда на этом своём паделе, так что... — Ты не заряжен, Арс, я тебя знаю, — вздыхает Серёга, опуская руки, — Твои глаза тебя выдают, тебе ебать как нужно поспать. Плюс, очевидно, в макияже было что-то, что вызвало твою аллергию. Левый глаз у тебя какой-то красный, вампир. Арсений хихикает, а Серёга пытается сдержаться, но не получается. Сердце Арсения снова замирает, и тот же жар внутри вновь поднимается. Он пытается его подавить, но не может, потому что его рука сама поднимается и ерошит потные Серёгины волосы. — Боже, как же мне нравится, как на тебе смотрятся эти кудри, честно, — шепчет Арсений сквозь зубы. — Пора бы их отрезать, — Серёга отталкивает руки Арсения от своих волос и сам проводит пальцами по липким локонам. — Не смей. Я отрежу этого Вудуша, я отрежу тебя, если ты только вздумаешь избавиться от этих кудряшек. — А, вот оно, — Серёга скрещивает руки на груди, — Ты хотел познакомиться с Вудушем. — Не совсем, — рука Арсения снова скользит к Серёгиной макушке, на этот раз нежно массируя голову, а затем обхватывает указательным пальцем один из локонов. Смотрит заворожённо, с приоткрытым ртом, — Я хотел, чтобы он со мной познакомился. — Ты псих. — Не отрицаю, — Арсений выпутывается из локона, затем запускает пальцы в потные волосы, снова ерошит их и наконец накручивает между указательным и средним пальцами ещё один локон. Серёга вздыхает и чуть расслабляется, — Если бы я не был психом, я бы так не завидовал всем этим мужикам, получающим частичку моего лучшего друга. Серёга отстраняется, сжимая чужие запястья ладонями. Голова Арсения падает вправо, и он медленно моргает на Серёгу, у которого невольно возникает ассоциация с котом. Пушистый, с колючим характером, но ласковый до невозможности. А из тиктока он однажды узнал, что кошки показывают свою любовь к своим хозяевам, именно медленно им моргая. — Ты ведь не серьёзно, — Серёга стучит большими пальцами по чувствительной коже на внутренней стороне запястий Арсения, — Ты здесь в это время из-за того, что ревнуешь? — Звучит не так приятно, как я думал, но, в целом... — этот низкий дрожащий голос и неуверенный взгляд в голубых глазах. Ну, в одном красном и одном голубом. — Реально? — Серёг, я знаю, это глупо, но-… — Так и есть, Арс, — Серёга сжимает запястья между ладонями, — Самый первый, кого я пригласил потренироваться со мной, был ты. Твоё оправданием был Питер. И я понял. Я полностью понимаю. Но не упрекай меня в том, что я стараюсь, чтобы со мной играло как можно больше друзей и родственников. — Я н-н-не... — Нет, ты это делаешь. Что за нелепая ревность? А мне что сказать о том, что вы с Шульгиным гуляете, я извиняюсь, по Москве, только вдвоём? Мне бежать за тобой, пока вы делаете эти ваши фотосессии по городу? — Не плохая идея, вроде, — Арсений дуется и снова пожимает плечами. — Арс! — Ладно, ладно. Ладно. Я-… не знаю, Серёг, честно. Это не просто ревность, это... — Арсений наклоняется вперёд и кладёт подбородок на руки Серёги, всё ещё сжимающие его собственные, — Я очень сильно скучаю по тебе. И я работаю как сумасшедший, ты знаешь почему, но... Но бывают моменты, и это довольно часто, между прочим, когда я просто тупо хочу быть там, где ты. Потому что я гораздо увереннее, что всё будет хорошо, когда ты рядом. — Теперь ты понимаешь, почему я хотел, чтобы ты тренировался со мной, — Серёгин подбородок касается лба Арсения. — Хм? — Потому что я полюбил падел ещё на Бали. И я знал, что хочу тренироваться и стать хорошим игроком, — невесомый поцелуй в лоб, — Но всегда, когда начинаю что-то новое, мне становится до жути страшно. А мне не страшно, только когда ты рядом со мной. — Скачай «Мотиваторы». — Скорость загрузки из Питера в Москву ужасная, — они оба хихикают, когда Арсений щекочет чужие ладони, всё ещё сжимающие его руки, — Ты позволишь мне сейчас потренироваться с Дмитрием и Саней? — С Дмитрием и Александром, да. — Ох, Арсений... — Серёга закатывает глаза, на что Арсений усмехается и одним быстрым движением освобождает руки, только чтобы ещё раз взъерошить Серёге волосы, — Тренировка минут сорок. Потом, обещаю, уедем, ладно? «Сапсан» у тебя когда? — Арсений только пожимает плечами, — Ладно, я отвезу тебя в отель, выспишься. — Сергуль? — голос Арсения слегка срывается, пока он смотрит на Серёгу, который быстренько хватает ракетку, полотенце и бутылку с водой и направляется к двери корта. Тот оборачивается, приподняв бровь, — Когда закончишь, мы можем поехать домой? Серёга ярко-ярко улыбается, кивая, а Арсений вновь медленно моргает, увидев, как эти кудри снова быстро-быстро подпрыгивают. Дом. Вот тепло Арсения и солнечный свет, которого не хватает в Питере. И вот Серёгина мягкость и уют, которых не хватает в Москве. В его квартире. Дом Арсения. — Конечно можем, Сенька, — две усталые, но сияющие улыбки, — Саню тоже пригласить? — Да пошёл ты. И вновь этот звонкий смешок раздаётся по кортам. Теплота растекается внутри Арсения, когда он садится на скамейку, вытягивает ноги и закрывает глаза с улыбкой на губах. Он же сможет завтра выбрать другое время для фотосессии в Питере, да? Ещё один день в Москве не помешает. Ведь он дома.