Fight

Зоя не сводила глаз с майора в кожаной куртке. Мужчина очень долго что-то печатал в своём компьютере, попутно тяжело вздыхая. «Вроде молодой, а с техникой как дед общается», — подумала девушка. Костяшки на руках всё еще ныли, помня удар о носовой хрящ избалованного мажора. Карие глаза опустились на собственные руки, чтобы внимательно изучить «орудие насилия». Буквально пару часов назад Зоя врезала Кириллу Гречкину по его наглой морде, она пришла к нему с гневными речами, которые прервала полицейская машина, приехавшая к дому парня. Крашеный богатей залезал в машину с ехидной улыбкой, что заставило Зою нервно стиснуть зубы, но вот его фраза: «Завтра про девчонку никто не вспомнит», сорвала тормоза в голове. Из воспоминаний девушку выдернул тяжелый мужской выдох, она вновь оказалась в полицейском участке, где её отчитывали за необдуманные действия. — Я вообще-то боксом занимаюсь, — обиженно, словно ребёнок, пробубнила себе под нос Зоя. — Раз боксом, то даю вам разрешение нападать на всех головорезов с голыми руками, — усмехнулся молодой человек, — Вроде взрослая девушка, а такую ерунду говорите. — Знаю, товарищ майор, просто злая была очень. Я же прекрасно понимаю, что Гречкину не будет ничего и суд — это чисто для галочки, — Оретцева нервно потёрла всё еще красные костяшки пальцев, этот неловкий жест вызвал приятное удовлетворение, которое хотя бы на секунду смогло заглушить боль от потери Лизы, — Грустно всё это, майор. Он вообще противный человек, если честно, а тут ни в чем неповинного ребёнка, ещё и улыбается гнида белобрысая. — Давайте без выражений, Зоя Николаевна. И вы тоже так сразу со счетов нашу судебную систему не списывайте, — майор прокашлялся и немного поправил свою кожанку, среди полицейских рубашек это выделяло мужчину еще больше, — Дело Кирилла Гречкина под моей ответственностью, а я, как вы уже могли заметить, человек слова. Так что вы руки раньше времени не опускайте, вернее, не распускайте. Ударили парня в нос прямо за день до слушания. Это вы всей питерской элите сразу в лицо плюнули. Вас то не отругают в аристократических кругах? — Знаете нашу читу? — Я, конечно, человек не ваших кругов, но новости смотрю, — майор усмехнулся и взглянул на девушку так, словно ощутил себя Шерлоком Холмсом, знающим всё наперёд. Только этот персонаж в твидовой кепке скорее выбрался из детективов Дарьи Донцовой, его напускная уверенность в себе немного смешила Зою, — Вы являетесь наследницей Николая Оретцева — владельца крупной сети стоматологических клиник. Всё еще удивляет, что Гречкину целились в нос, а не в челюсть. Там вам папочка помог бы сгладить ситуацию. — Сейчас скажу максимально клишированную фразу, майор: не все богатенькие детишки не отлипают от родителей, — девушка гордо вскинула подбородок, чтобы не выдать того, как четко укол полицейского попал в цель. — Не буду лезть в вашу жизнь, Зоя Николаевна. Сам Гречкин никаких обвинений вам не выдвигает, так что скорей всего ждите грязного флирта с его стороны, хотя быть привлекательным за решёткой довольно трудно. Отпускаю вас с предупреждением и прошу впредь контролировать свои боксёрские навыки, — майор вымученно улыбнулся, Зоя обратила на уставшую хрипотцу в голосе полицейского. Он казался довольно честным человеком, который искренне желает добра городу. Вот только наследница привыкла, что многие изображает напускное добродушие, чтобы не так были видны грязные следы. — Спасибо, майор. Удачи на службе, переловите всех негодяев и прочее, — Оретцева встала со стула, поправляя немного мятую рубашку, — Успехов на службе. И спасибо. Или я уже говорила? — До свидания. не приходите к нам больше, — майор устало улыбнулся и взглянул внутрь чашки в надежде увидеть там кофе, — Не пристало юным аристократкам чужие носы разбивать. *** Красный свет фонаря. Девушка остановилась, вновь сильнее необходимого сжимая руль, тело еще немного потряхивало от адреналина, а голову забивало непрекращающимися мыслями. Гречкин также ехал по своим делам в машине, скорей всего его путь лежал в какой-нибудь бар или гости к очередной модели, это должна была быть простая поездка, но в один миг автомобиль стал орудием убийства, а Кирилл палачом юной Лизы Макаровой — девочки из детдома, которая в будущем хотела стать учителем литературы. — Твою мать! — в пустоту крикнула Зоя и ударила кулаком об руль машины. Сзади послышался громкий звук клаксона, ведь Оретцева уже давно должна была выжать газ и ехать на зелёный, — Себе побибикай, козёл старый! Девушка искренне боялась той злости, которая физически ощущалась где-то в районе грудной клетки. Зоя прекрасно понимала, что если бы не крепкая хватка майора, то она избила Гречкина намного сильнее, а при счастливой возможности взять в руки что-то тяжелое, на эмоциях непременно бы не остановилась. Страшно. От самой себя и жестоких мыслей. Как себя чувствует Леша Макаров — старший брат пострадавшей? Продастся ли судья? Избавится ли этот мир от грязи, которая всё настойчивее проникает во все сферы жизни. Зоя набрала в грудь побольше воздуха, а после глубоко выдохнула, бросая взгляд на мобильный телефон, который был прикреплён на специальную панель автомобиля. — Марго, позвони Сергею Разумовскому, — немного хрипящим голосом проговорила Оретцева голосовому помощнику. — Звоню Сергею Разумовскому — прозвучал в ответ холодный голос робота. Зоя ехала в полной тишине, не желая наслаждаться музыкой радио. Звуки Питера прерывали только протяжные гудки телефона, которые создавали еще более гнетущую обстановку. Наконец юный айтишник взял трубку. — Слушаю, — как обычно немного устало проговорил Серёжа. — Привет, из полиции меня отпустили, сейчас еду в детдом, поговорю с Лёшей. Завтра ему нужно на слушании выступить, а это работа не из лёгких, тем более для ребёнка, — отчиталась девушка, настырно игнорируя срывание голоса. — Отлично, передай пожалуйста, как всё пройдёт. Я не смогу прийти, сама понимаешь, — парень затих, а после нервно продолжил, — Не могу новости читать. Такие вещи ужасные пишут, еще эти лицемерные мешки пишут свои сочувствия у себя на стене, тексты одинаковые. Как будто им есть дело. — Не лезь ты во всё это, Серёж. Себе хуже делаешь, уж поверь. — Игнорировать тоже не получается, у меня теперь буквально все каналы забиты этими лицемерными словами, — Зоя была почти уверена в том, что рыжий сейчас поставил локти на стол и закрыл лицо ладонями, немного сжимая волосы. Он всегда так делал, когда что-то не вписывалось в его картину мира, словно стараясь спрятаться от ужаса, — Отпустили тебя? Ничего не будет за твой… Ну ты поняла, кажется. За бойкую натуру. Я видел фото с разбитым носом, не знал, что нанимаю на работу таких агрессивных людей. — Не всё же мне красивые дизайны рисовать. Творческим натурам иногда не повредит немного агрессии. — Немного? Да там прямо очень даже, Зой. Взломал камеры и посмотрел, что тебя этот коп еле оттащил от Гречкина. Хорошо, что ты избиением полицейских не занимаешься, — парень хотел оказать девушке хоть какую-то поддержку, будто намеренно отвлекая девушку от серьёзных мыслей. Вот только до детского дома оставалась всё меньше ехать, а там Зою ждал невероятно сложный разговор. — Да уж,. Имей ввиду, если наш пиар отдел провалится, я всегда смогу пойти к тебе охранником. — Договорились. Кстати, прием в казино. Мне точно нужно туда идти? Может как обычно, ты без меня справишься, — в такие моменты Разумовский был похож на маленького мальчика, выпрашивающего конфеты. Или пацана, который хочет еще 5 минут поиграть в компьютер. — Во-первых, тебе нужно выбраться из твоей зеркальной пещеры в мир. Знаю, что тебе некомфортно, но классическое продвижение никто не отменял. Во-вторых, Серёж, я очень не хочу туда идти одна, — нервно поджав губы и проглотив ком в горле, Зоя продолжила, — Не сейчас. Мне нужен там хоть один человек, который не будет говорить о финансовых стратегиях. — Да, тебе повезло, что я не люблю разговоры об экономике. — Ты мне нужен, Серёж, — на имени друга голос девушки предательски дрогнул, а глаза защипало сильнее. — Не волнуйся, Зой, я тебя не брошу. Не могу потерять такого хорошего партнёра, — беззлобно хмыкнул Разумовский, — Я отключаюсь. Держись. — Пока. И спасибо тебе. Небольшой разговор немного приободрил девушку. Оретцевой нравилось работать с Серёжой, он разделял её взгляды на помощь и благотворительность, поддерживал творческий подход к продвижению и при этом невероятно вдохновлял. Со временем деловые отношения переросли в дружеские и пускай парень предпочитал держать некую дистанцию, никогда не открываясь до конца, но такого рода общение было полезно для обоих. Ведь именно Зоя умела вытащить рыжего на свет, не обращая внимания на его постоянные протесты. Тем временем машина подъехала к детдому. Практически все парковочные места были свободны, поэтому Зоя решила остановиться и немного отдышаться, чтобы не заражать Лешу Макарова своими переживаниями, парню и так сейчас приходится несладко. Внутренние конфликты какой-то девушки ему точно сейчас не нужны. Зоя проделала дыхательную гимнастику, а после отбарабанила по рулю мелодию понятную только ей и натянула на лицо приветливую улыбку. Захватив с заднего кресла пакеты с угощениями для детей, Оретцева потопала в направлении входа. Каждый шаг отдавал невероятной болью: то ли дело в новых кедах, то ли в тяжёлом весе горького осознания ситуации. Чем ближе была дверь, тем громче стучало сердце. «Успокойся», — говорил внутренний голос. «Беги», — повторял чертёнок. Звук открывающихся дверей и радостные крики малышей, которые всегда очень радовались приезду Зои. — Ты привезла шоколадки? — Слышала про Лизу? — А там Лёша плачет! Непрекращающийся гул детских голосов был прерван руководителем детдома — Татьяной, приятной женщиной с добрым сердцем. Звук её каблуков всегда напоминал Зое о маме, которая тоже любила элегантные лодочки на тонком каблуке. — Добрый день, Зоя. Спасибо, что приехала, — прозвучал мягкий голос женщины, после приветствия она обратилась к детям, — Уберите коробки на кухню. И дайте нам пообщаться наедине. — Здравствуйте, Татьяна Владимировна. Можно поговорить с Лёшей? — Зоенька, он сейчас мало кого к себе подпускает. Заперся у себя в комнате и всё, я сначала стучалась, а потом поняла, что хочет мальчик побыть один, Татьяна обняла себя, словно защищаясь, — Страшно мне за него, завтра еще в суде говорить. Он же маленький совсем, а тут ребенка так мучить хотят. Мы пока Лизонькину кровать не убирали, не знаю почему. Руки не доходят. В голосе руководителя слышались слёзы, огорчение и боль. Девушку немного залихорадило, глаза заблестели, а ноги перестали слушаться. Казалось, что ещё пара предложений и женщину пробьёт истерика. Ей нельзя показывать слабость, завтра еще сопровождать Макарова. В голову Зои пришла странная идея, которая на 90% должна была не сработать, но попытаться стоило. — Можно у вас коробки попросить? Я вещи уберу, только перед этим к Лёше зайду. — Да не утруждайся, Зоечка. — Мне несложно, правда, хоть немного вам помогу, — Оретцева ласково улыбнулась и положила тёплую ладонь на плечо Татьяны, словно стараясь через касание передать хоть немного уверенности, которой девушке и самой то не хватало, — Завтра я тоже приеду. Ну, в суд. — Спасибо тебе большое, Зоечка. И Сереже спасибо, — руководитель вытерла рукавом пиджака чуть проступившие слёзы и положила руку на грудь, — Не без добрых людей все-таки мир. Полицейский Игорь тоже завтра обещал прийти. — Это хорошо. Так где коробки? Уже две минуты Зоя не может постучать в дверь общей спальни. В комнате слышны лёгкие шевеления, в ушах эхлм отдаётся стук сердца, а температура тела девушки, кажется, упала до нуля. Всего 120 секунд превратились в маленькую бесконечность сомнений. Наконец покрасневшие костяшки отстукивают ритм по двери. Тишина. — Лёш? — раздаётся неуверенный писклявый голос Оретцевой, — Это Зоя. Открой дверь пожалуйста. Ничего. — Я помочь хочу, — а толку ему от сочувствия, — Весь мир там ненавидишь? Давай презирать его вместе. Молчание. — Слушай, можешь не открывать. Но я сейчас пойду вещи Лизы собирать, думала, что ты захочешь мне помочь, — Оретцева молилась всему возможному, чтобы её план сработал, — Вдруг что-то взять захочешь. Мы их не выкидываем, просто на склад всё отнесем. Зоя уронила взгляд на две большие коробки, которые стояли у двери. Она больше ничего не говорила, только ждала, тревожно прислушиваясь к звукам. Скрипнула кровать. Раздаются мягкие шаги. Защелка двери. Раздаётся скрип. — Без меня никто не будет трогать её вещи, — невероятно ослабленный мальчишеский голос вылез из темноты комнаты. Леша был весь красным, опухшим и растрёпанным. Глаза зеркальные, а руки бил периодический тремор, — Послали ко мне? — На добровольной основе, — девушка потянулась к волосам мальчишки, но буквально в паре сантиметров остановилась, сжав пальцы и убрав ладонь в карман джинс. — Пошли уже, —шмыгнул носом Макаров и немного качающейся походкой отправился в сторону Лизиной комнаты. Зоя выдохнула и взяла коробки, плетясь за парнем, боясь проронить хоть слово. Парочка зомби вышагивала через коридоры, сохраняя полнейшую тишину, иногда прерываемую детскими всхлипами. Оретцева внимательно всматривалась в спину Лёши: опущенные плечи, вечно спотыкающиеся ноги и мокрый рукав спортивной кофты. Девушка не могла ничего сказать, её речевой аппарат будто парализовало. Она хотела вдохновить и зарядить мальчишку, но теперь ей самой нужен был герой. Или тёплые объятия, шепот, который будет проникать прямо под кожу и дарить ощущение дома. Кареглазая мотнула головой, отгоняя минутную слабость. — Что-то хочешь взять из вещей Лизы? — Стишу, — сдавленно прозвучал ответ. Зоя удивлённо вздрогнула, услышав голос Лёши. — Стишу? — Зайчик её, с бантиком чёрненьким таким, — шмыгнул Макаров. — У неё еще фотоальбом есть. — Альбом? — Она попросила ей нарисовать обложку для фотоальбома. С зайчиками как раз, а потом туда фотографий наставляла, — беседа о милой малютке автоматически вызвала тёплую улыбку на лице девушки, — Везде у неё зайцы эти были, — с лёгкой улыбкой в голосе проговорил мальчик, а после словно очнувшись, сжал руки в кулак, — Были. По спине Зои пробежал холод от интонации Макарова. В его голосе слышалась сталь, боль и еще что-то неуловимое. Чуйка Оретцевой в голове била тревогу. Девушка ускорила шаг, чтобы нагнать подростка. — Леш, ты… — Пришли, — оборвал её голос. Девушка мгновенно замолчала, словно пытаясь оправдаться перед строгими родителями. «Ты же тут взрослый человек, тряпка!» — пронеслось в голове неприятное напоминание. Кровать Леры так и стояла нетронутой — зайчик у подушки, какие-то заколочки и тот самый альбом на прикроватной тумбочке. Оба остановились и замерли. Воспоминания о маленькой девочке волной накрыли и парня, и девушку. Звонкий смех, любовь к книжкам и постоянные игры в школу. Зарождение жизни — это сложный и долгий процесс. Её прекращение — дело секундной невнимательности. Этот мир слишком несправедлив. Сглотнув вязкий комок колючего осознания, Зоя взглянула на трясущегося Лёшу. Она подошла к мальчику и обняла его со спины, пытаясь хотя бы немного поделиться теплом и чувством защищённости. Слова были не нужны. Мышцы Макарова напряглись, дыхание сбилось. Сначала он вообще не двигался, а Зоя боялась сделать лишний вздох, чтобы не спугнуть призрачную надежду на помощь. Сколько прошло времени? Минута? Десять? Леша издал хриплый гортанный звук и резко повернулся к Оретцевой, чтобы полностью окунуться в женские объятия. Парень заплакал громко и иногда переходил на крик. Рубашка Зои пропиталась солёными сожалениями о невозвратимом прошлом. Брюнетка наконец подняла руку и положила её на макушку мальчика, слегка поглаживая, как маленького потерянного котёнка. — Я скучаю, — в рубашку проговорил Леша. Оретцева немного сильнее сжала кофту на спине парня, ей тоже хотелось плакать, — Она не должна. Тишину комнаты разбавляли мальчишеские всхлипы и горькое «скучаю», которое бессвязно периодически повторялось. В какой-то момент Леша устал плакать, из него ушли все силы, а ноги стали подкашиваться, что чётко ощутила Зоя, немного подхватывая сироту, чтобы тот не свалился на пол. — Иди-ка сюда, герой, — пробормотала Зоя. ведя парнишку к кровати сестры, — Присядешь? Мальчик неловко кивнул и вновь шмыгнул носом. — Не говори никому, что я плакал. — Никто и не плакал, — Макаров поднял на девушку усталый взгляд и вымученно улыбнулся одним уголком губ. — Правильный ответ, — Леша начал нервно теребить пальцы, о чём-то задумавшись. Зоя не мешала ему, она просто ждала, — Ты ударила его? — В нос. — Приятно было? — Немного, — честно призналась девушка, — Смотри, даже костяшку себе поцарапала. Хочешь секрет? Леша кивнул, в мальчишеских глазах на секунду зажегся огонёк детского любопытства. — Он визжал как гусь противный. Слышал когда-нибудь эти странные звуки? — Не-а, но думаю, всё что делает этот свинтус — противное. — Тут ты чертовски прав, Лёх, — Зоя положила руку на плечо парня, немного сжав, — Чертовски. Ребята начали смеяться. Совершенно неискренне. Возможно, слёзы просто обрели новую форму. Нервы сдали окончательно, поэтому смех молодых людей с каждой секундой становился всё громче. Со временем немного успокоившись, они принялись складывать вещи Макаровой в коробки, вспоминая весёлые истории о парикмахерских похождениях Лизы. — После её косичек, я оставалась без половины волос. — А представь, какого мне было. Каждая простая мелочь откликалась приятным теплом и холодом одновременно. Стишу Лёша так и держал всё время в руках, иногда прижимая к груди. На часах уже перевалило за полночь, но ребят никто не трогал, Татьяна прекрасно понимала, что сегодня они могут нарушить комендантский час. Парень взял с собой плюшевого зайчика и фотоальбом, созданный Лизой и Зоей. Девушка проводила парня до его комнаты, а позже еще какое-то время буравила закрытую дверь взглядом. Она совершенно не помнила, как доехала до своей квартиры. Дома было холодно и тихо. Маленькая однушка в данный момент стала напоминать коробку, куда Зоя сложила своё уставшее тело, как до этого убирала цветные карандаши девочки. Прямо в джинсах девушка плюхнулась на неразобранную кровать и громко выдохнула, чувствуя ритм сердца. В ушах почему-то зазвенело, а рёбра стали сильнее сжимать лёгкие. В тишине маленькой квартиры раздался женский плачь, который периодически Зоя пыталась скрыть подушкой. Выплакав из себя все силы, она направилась в душ, пытаясь не смотреть на красное опухшее лицо. Поставила будильник. Прокляла себя. Заснула.