Увы, Ротас

Очнувшись, он заметил, что улыбка уже давно озаряет его лицо; поскольку небольшое покалывание в челюсти подтвердило это. Он отдыхал спокойно, ему было слишком комфортно в этой теплой обстановке, и тем более, когда он почувствовал, как его затылок слегка поглаживали. Один из его глаз открылся, и оставшийся последовал его примеру. -Этого просто не может быть! - крикнул он, прежде чем внезапно сесть и положить руку на лоб. -Что именно? - спросил другой. Он начал тереть глаза, все еще внутренне ругая себя за это неуважение... Он заснул на коленях у Мефилеса! Ох, этот идиот потратил с ним всю поездку, где они могли бы многим поделиться. Но как это было возможно, если я недавно пил кофе? -Прошло почти два часа, почему ты мне ничего не сказал? - высказался Сильвер, увидев время по автомобильному радио. Он остановил свой взгляд на нем, ожидая его ответа, но через некоторое время, в течение которого он потянулся и зевнул миллионный раз; и там, где Мефилес застыл, наблюдая за той же неизвестной точкой, он предположил, что он не собирается отвечать. Он снова сел на свое место и с тревогой стал анализировать этот, казалось, совершенно неизвестный ему пейзаж. Возможно, ему стало скучно в той части его города, где были одни деревья бесконечными рядами, и он медленно соскользнул со своего исходного положения, пока не оказался рядом с ним; Возможно, он очень крепко спал. Затем, когда стыд очистил его разум, он вспомнил: это приятное ощущение на затылке былой рукой Мефилеса, ласкающей его, и как только он заметил, что проснулся, решил остановиться. Сделав этот вывод, он нежно взглянула на него, хотя он оставался таким же неподвижным. -Где мы? Из-за своей неподвижности ему на мгновение показалось, что он встречается с манекеном, а не с Мефилесом. — Э-э, эй... — он ткнул его пальцем, и его грудь сжалась от испуга, когда он повернул лицо с этим прикосновением. Темный, жалобно пробормотав, не открывая рта, пошел к задней части машины. «Сильвер», — назвал он позже. Мефилес, роясь в багаже на заднем сиденье, предложил ему драгоценный камень, который он свободно держал в руках; что он воспринял с некоторым трепетом. Он держал его обеими руками, хотя легко мог выдержать его вес, и смотрел на него с восхищением, которое не давало ему высвободиться из рук. очарование, которое мешало ему оторваться от их фиолетовых блесток и блестящих порезов на лицах. -Что ты думаешь? -Он красивый... - восхитился сам младший. -Ну да. -Он подождал некоторое время молча, прежде чем продолжить. Знаешь, у меня был еще один такой же, но... Сильвер перестал играть с фиолетовым камнем и посмотрел на него. -Но? -Каким-то неумелым людям удалось обманом забрать его у меня. -И? Это драгоценный камень? Много ли они стоят? -Ой, вы не представляете насколько... -Он прищурился, явно злясь на легкость, с которой несовершеннолетний оценил ситуацию. Сильвер замер, когда он стянул его одним рывком. -И это, Сильвер, когда ты придешь... -Откуда я пришел? -Его веселый тон отбросил страстную речь. «Если ты позволишь мне говорить, все будет лучше…» Он сжал щеки Сильвера одной рукой. Я хочу, чтобы ты пошел и привел его обратно ко мне. Сильвер открыл глаза, изумленный, и остался таким же; даже после того, как темный выпустил свою болезненную схватить. -Ты имеешь в виду, что бы... я своровал? - с отвращением выпалил он последнее слово. -Воровать? Нет, вовсе нет, это нечто большее; Вы вернёте то, что у меня отобрали. -Ну... В глубине души, это... -Это воровство? -Он высокомерно поднял брови, словно подчеркивая свою победу на лице несовершеннолетнего. Да ладно, ответь, это значит воровать? Правда, несправедливость, которую кто-то совершил первым? Вернуть вещи жертвы? «Все в порядке!» — он остановил безумие темного. Нет, это не... А я нет... - Предложение теряло силу, пока не стало незаконченным. Мефилес кашлянул, чтобы прочистить горло; нетерпеливый жест. -Ты не знаешь что? -Я не могу. Нет, даже во сне. Если есть что-то, что я ценю слишком высоко, так это... «Подожди, подожди…» — начал он смеяться. На лице Сильвера появилось выражение дискомфорта, воз можно, некоторой жалости, потому что Мефилес начал смеяться во всю глотку и даже аплодировал, полные сарказма. Он ехидно улыбнулся, затем подошел к серебряному и, держа его за щеки, сказал тихим и устрашающим голосом: «Я понимаю, — вздохнул он, — но куда мне идти?» Мефилес протянул руку, чтобы почистить окно рядом с Сильвером, которое запотело изнутри. Младший посмотрел туда, куда указывал другой, и сглотнул, когда увидел, что единственное, что уцелело от огромных ворот, — это малиновая крыша, полная окон и деталей. Снаружи стояло множество моделей автомобилей, столь же элегантных, как и та, в которой они сидели, и по той же причине они оба остались незамеченными, припаркованные на улице перед особняком. -Как я туда попаду? -Удиви меня. Он прислонился к сидению. Он собирался просто сидеть там? Просто пялиться на него и заставлять его еще больше нервничать? Заставляя его совершать преступления от вашего имени? Он задумчиво положил руку на подбородок, пока в его мозгу не возникла головокружительная идея. -Могу ли я одолжить твою куртку? *** Он напевал, чтобы скрыть свою нервозность, стоя под навесом, защищавшим его от диких капель дождя. Вскоре на тротуар подъехала еще одна машина, и пассажиры поспешно вышли к подъезду; Затем он нажал на звонок. Он спросил имена двух дам и джентльмена, а затем продиктовал их через переговорное устройство, которое было включено. Электрические ворота начали открываться, открывая особняк, настолько роскошный, что превзошёл его ожидания. Он протянул руку мужчине, чтобы тот положил ключи от машины, и когда это произошло, у него в желудке затряслась нервозность. Он вошёл в синюю спортивную модель гостей, чтобы своими силами начать двигать только колеса; не умея водить машину. Лежавшие за входом ехидны-охранники - полные "мускулистые головы" - этого даже не заметили, и их план сработал идеально. Пожалуй, самым трудным для него было найти момент, когда снаружи дома никого не было, чтобы он мог быстрым полетом добраться до ближайшего балкона. Все произошло за считанные секунды, и дыхание его было очень затруднено. Изнутри куртки он достал драгоценный камень, который сиял, как самая яркая звезда на ночном небе. Он крепко сжал его, опасаясь, что он может расшатать нервы или просто поскользнуться, и в разгар паники, узнав, что он попал в беду, увидел, как он разбивается на полу. На его лице отпечаталось сомнение. Зачем так много. важность упала на драгоценный камень? Он поднес его к своей груди, впитывая пурпурное сияние, вырывавшееся между его пальцами, и, казалось, спрашивал ее, как поступить правильно. Через некоторое время он вздохнул и, прижав его к себе, левитировал возле пола, чтобы покинуть комнату. Какую лень и страх я чувствовал, потерявшись в этом огромном особняке; Мефилес даже не совсем ясно давал ему указания. Он быстро решил подняться по лестнице, ведущей на четвертый этаж, прежде чем его кто-нибудь его обнаружит. Наконец его нервозность утихла настолько, что окружающая музыка достигла его ушей. Он не выдержал своего любопытства и осторожно подошел к перилам, спрятавшись за столбом. На нижнем этаже стояли столы с бесчисленными блюдами и не переставая двигаться официанты; предлагая закуски. В центре люди болтали и общались с другими; все в красивой одежде и других аспектах, указывающих на элегантность. По словам Мефилеса, на мероприятии присутствовало много людей, слишком много, для мероприятия в дождливый день. В четырех углах комнаты стояли огромные неподвижные ехидны, наблюдавшие за всем с большой серьезностью. Судя по их темной одежде, которую ему удалось подражать, они были охранниками особняка, и рядом с ними он наверняка выглядел бы крошечной мышкой. Он ни разу не выигрывал бои, и от одного лишь вида этих парней у него подкосились ноги. Но... Если бы они все были на вечеринке, шансы быть обнаруженными были бы невелики. Слева по коридору, у подножия темных дверей, тянулся винный ковер; Справа тот же ковер побуждал его пройти еще больше комнат, но все двери были выкрашены в белый цвет. Я был потерян. Да, он помнил результаты свои х поисков; Что заставило его окончательно усомниться, так это то, что он собирался что-то украсть; не более чем им, для него и во имя его. Он повторил эту схему бесчисленное количество раз: открыть дверь, войти в центр спальни, протянуть руку с драгоценным камнем в разных направлениях и отступить. Он был благодарен, что коридор был таким широким и позволял ему парить возле дверей, не имея возможности видеть через перила. Несмотря на то, что он находился там уже довольно давно, и музыка мягко смягчала атмосферу, адреналин не покидал его тело, и он ждал малейших признаков того, что кто-то может быть поблизости. Он вошел во все белые двери, но драгоценного камня не было видно. Он подошел прямо к первой темной двери шоколадного цвета, но попятился, заметив что-то новое между белыми стенами. Там был коридор, который удалось замаскировать под определенными углами; Он выглядел тесным, потому что оба этажа были украшены растениями по бокам, а сзади, неподалеку, лежала дверь, возбудившая его любопытство. Прежде чем войти в это место, он осмотрелся во всех направлениях. Он впервые за долгое время коснулся пола и приказал голове найти необходимую концентрацию, чтобы вытащить засов изнутри. Убедившись, что комната пуста, он вошел и закрыл ее за собой. Он с силой выдохнул давление из своей груди, и его золотые глаза восхищались этой комнатой. Все ткани, такие как простыни и коврики, а также стены были украшены узорами, которые, я могу поклясться, были похожи на древние ткани майя. Комнатку освещала лампа, которая отражала весь свет расслабляющего темно-оранжевого цвета, а в воздухе чувствовался запах благовоний. Две стеклянные двери вели на балкон, гораздо больший, чем в других комнатах. Кровать, огромная, осталась посередине; а полки, полные разных предметов, касались потолка. Он снова левитировал, пока не оказался перед кроватью. Над этим выделялся портрет оранжевой ехидны с шипами, усыпанными украшениями, как и рама картины, парой ослепительно голубых глаз и легкой улыбкой. Его облик и прекрасные черты лица выражали доброту. Он неосознанно взмахнул рукой, пленник нежности портрета, встревоженный внезапным теплом, охватившим его руку. Он посмотрел на драгоценный камень, который начал периодически мигать и излучать легкую энергию. Он посмотрел вперед и обнаружил, что на комоде рядом с кроватью, среди беспорядка драгоценностей и предметов, сияет драгоценный камень, равный по форме и величине тому, который он держал в руке; изменился только цвет. Он поднял его с места, где он отдыхал, своим телекинезом и приблизил к себе. Энергия увеличилась, заставив его руки слегка покалывать, и вместе они начали светиться. Как только сияние исчезло и его изумленная улыбка исчезла, когда он вспомнил о своей нынешней ситуации, он вернулся в комнату, в которой начал. Это все? Это было слишком легко. Конечно, Мефилес мог бы сделать это самостоятельно. И этот странный интерес? Он лениво посмотрел на дождь за балконной дверью и покачал головой; пытался воздержаться от допроса его в дальнейшем. *** Когда он вошел в машину, Мефилес потянулся со своего места, чтобы закрыть перед ним дверь, и потерял дар речи из-за доброго жеста и трения между их телами. -Как дела? Сильвер достал оба камня из куртки. «Очень хорошо…» — поздравил Мефилес. Сильвер был поражен, когда он положил руки на пару драгоценностей, и на его лице появилась неконтролируемая улыбка. -Мефилес? Он не ответил, просто потерял раскосые глаза в блеске Изумрудов. То, что он снова начал смеяться, выпуская чрезвычайно хриплый и медленный смех, придавало ему угрюмый вид; тем более, если оставаться в одном и том же положении в течение длительного времени. -Я-я думаю, что... -Сильвер продолжал смотреть на него, но, столкнувшись с отчаянием, которое вызвал у него этот образ, он начал искать ручку машины, чтобы выбраться. -Нет. -Чья-то рука сильно ударила его по плечу. Ты не представляешь, как я это ценю... Думаю, мои ожидания от тебя возрастают с каждым разом. Мефилес взял Изумруд и слегка приподнял его. -Ни вечный блеск его волшебства, ни чистота его золотого цвета не способны сравниться с красотой твоих глаз. Сильвер обнял себя за плечи и отвернулся. -Серьезно, я никогда раньше не видел столько невинности и обаяния в глазах... Они такие же волшебные, как и эти изумруды. Сильвер взял фиолетовый изумруд, а рука медленно погладила его по щеке. -Для чего вы планируете их использовать? Он протер глаза и обнаружил, что они очень близко. Он задрожал, когда пальцы другого нежно пробежались по его губам; гениальный способ заставить его замолчать. — Это не твое дело, — прошептал он своим теплым дыханием на ухо Сильвера. Хорошее настроение темного ежа продолжалось весь день, а так как до приезда матери оставалось полчаса, они направлялись домой; цепляясь за его руку и положив голову ему на плечо. Он снова чуть не заснул, поэтому держал открытым только один глаз. «Направо», — указал он. Он мог любоваться каждой деталью старшего ежа вблизи и впервые мог улыбаться, полностью довольный временем, проведенным с ним; никаких перерывов, споров и пустой траты времени. *** Они были на улице возле его дома. Сильвер начал вынимать ключи из кармана брюк и взял зонтик, готовый выйти. -Где мне тебя высадить? «Этот желтый дом», — указал он. Подождите... Это Блейз? -Что она здесь делает? - он как будто зарычал. -Я забыл, что нам нужно было встретиться, презентация... Она меня убьет. -Он ударил себя по лбу. Меньше всего ему хотелось, чтобы его отругали, и ему следовало бы поспешить извиниться, но Мефилес остановил машину. Он начал сжимать руль и тяжело дышать, при этом опустив голову, и зрение снова потерялось. -Мефилес? Что происходит? -Он заметил, что машина начала двигаться задним ходом. -Моя... Моя машина туда не помещается, я не смогу припарковаться. - А... Он не мог не заподозрить это, но, поскольку они так быстро прибыли на другую улицу, он не мог даже сказать ни слова. -Вот и все, береги себя. -Он нажал кнопку и дверь открылась сама собой. Сильвер повиновался и стоял, с энтузиазмом махая рукой, с тротуара, пока не увидел, как машина исчезла вдалеке. И только когда дождь возобновился, он вспомнил, что Блейз лежит перед его дверью, и очень разозлился.