Что делать, если...

Ксюша всегда понимала, что красивой ей не стать. Она не могла контролировать длинный нос, конопушки по всему лицу и свой рост. Поэтому, слыша, что нужно использовать больше тона, скопить на ринопластику и ни в коем случае не носить каблуки, ведь парня выше её, так ещё и на каблуках ей не найти, Ксюша предпочитала промолчать и, по совету мамы, быть умнее. И подстраивалась под мир. Носила балетки, покупала пахнущую химозными цветами тоналку и чувствовала себя подходящей. Чувство это держалось не всегда. В первый раз, когда Ксюше отказал парень был в восьмом классе. Она уже пару лет вынашивала трепетную влюблённость, избегая, чтобы не раскрыть свою маленькую тайну, и одновременно стараясь получить немного внимания и тепла объекта тёплых чувств. Сам же объект не задумываясь о такой чепухе, безбашенно гоняет на скейте, что-то шутит в своей компании и сам же смеётся громче всех. Так же заразительно он смеётся в ответ на признание. Ксюше страшно, страшно молчать, когда все вокруг смеются и она веселится со всеми. Это её шутка. Наверное, смешная. Действительно, как она может рассчитывать на чью-то любовь. — Не, Ксюх, не обижайся, но шутишь ты не очень. — А ты представь себе, как вы бы встречались, это же ахинея! Ахинея. Ахинея. А-хи-не-я. Громко стучит сердце, шумит волнами прибоя кровь в ушах. Оказаться бы сейчас на том берегу, где тихо шуршит ветер о песок и кричат чайки. — Сама понимаешь, тебе чтобы найти парня сначала нужно заняться собой. Да и... — дальше Ксюша не слушает. Она понимающе кивает, благодарит за совет и пытается укрепить дрожащий голос . Дома она смотрит на себя в зеркало. Там отражается кошмар. Ксюша опускается в слезах и, кажется, так и засыпает перед зеркалом. Просыпаясь, она смотрит на своё лицо и понимает – пора что-то менять. Она не могла контролировать форму носа и свой рост, но могла контролировать вес. Ксюша начинает считать калории и бегать по утрам. Она видит, как уменьшаются цифры на весах и чувствует радость. К её выпускному уверенность достигает вершин. И падает, когда Ксюша не может поступить в академию милиции. Она падает в обморок прямо на физическом экзамене и с треском проваливает его. Тогда Ксюша срывается в первый раз. Она сидит до ночи перед холодильником и бездумно поглощает еду. Никогда она ещё так не ненавидела себя, при этом испытывая наслаждение от пищи. Ксюша не может остановиться пока не начинает тошнить. В голову приходит идея. Нет, она ведь не больная, у неё нет проблем с психикой, а так делают только совсем сдвинутые на похудении. Включается свет в ванной. Горечь на языке и дрожащие руки. Кажется, что лампа начинает моргать, но с электричеством всё было хорошо. Она следит за диетой строже. Чаще срывается, а через год, за неделю перед экзаменом начинает больше есть и тренироваться. Ксюша проходит, но никак не может сбросить набранный за эту неделю вес. Так, в вечных срывах и сбросах она заканчивает учёбу, работает и обучает Костю — пришедшего к ним стажёра. Ксюша уходит в каморку уборщицы на обед. Костя делает успехи и начинает самостоятельную работу. Ксюша встаёт в пять, чтобы успеть на пробежку. Всё идёт нормально. Всё просто прекрасно. Запах сырой штукатурки и половых тряпок пропитывает комнату и одежду. Кажется она уже давно ничем другим и не пахла. Листья салата на вкус как салфетки, но Ксюша упорно ими давится от жуткого голода. Дверь открывается со скрипом. Никогда, никто сюда не заходил, и вот. Ксюша застывает недожевав. Может она подавится и умрёт? Это было бы лучше, чем отвечать на вопросы, почему она здесь, а не в столовой. Зрение наконец привыкает к резкому свету из дверного проёма и Ксюша видит уже-не-стажёра Диму. Ну слава богу, хотя бы можно уговорить никому, ничего не рассказывать. — Ой! Извини, я просто... — их взгляды встречаются, — Тоже искал где поесть. Дима многое понимает в неловких ситуациях, но, кажется, это – апофеоз. — Эм, не возражаешь если я подсяду? Он опустился на пол рядом, доставая бутылку с йогуртом. Они оба сидели рядом, подбирая слова. — Вообще, в салате не много калории, но ты очень быстро снова захочешь есть и, скорее всего съешь больше, чем если один раз наешься. — Что? — Ксюша резко вскидывает голову, — то есть спасибо, но... Знаешь, просто спасибо. Дальше они просто молчат, пока не заканчивают обед и не расходятся по рабочим местам. Дима с Ксюшей продолжают молча сидеть рядом во время обеда и молчаливо подбадривающе кивать, когда кто-то страдальчески опускает голову на ладони, стараясь игнорировать голод. Эта игра в «мы нисколько не понимаем друг друга» заканчивается когда Ксюше вечером приходит сообщение с предложением пробежаться вместе. Она соглашается. Близится поздний сентябрьский закат. Два силуэта выделяются на фоне яркого неба. — Извини, что поздно выдернул тебя, просто... — Хотелось убежать от проблем? Они смотрят друг на друга и внезапно начинают смеяться. — Да-а, это точно, — Дима тяжело вздыхает, — Как долго ты... так? — Класса с девятого, наверное. Шуршание ветра в траве заполняет тишину. — А я с первого курса. Кошмар какой то, да? Да. Они оба это понимают. Так жить нельзя, но и невозможно сосуществовать со своим собственным телом, когда оно... такое. С того дня они чаще ходят на пробежки вместе и даже, вроде бы становятся друзьями. Конец рабочего дня. Дела уже закончены, а начинать что-то новое уже бессмысленно. Цветков, кажется, ищет людей, которые согласятся сходить в бар, кто-то уже спорит про место. Дима с Ксюшей сидят за одним столом и страдаю. — Нет, понимаешь, просто у Игоря такой способ выражения привязанности — накормить. И я рад, что больше не просто стажёр, но я посчитал, что бы ту же шаверму «сжечь» нужно бегать примерно два с половиной часа! — Дима в полголоса, но очень экспрессивно жалуется на Грома. Ксюша в ответ понимающе кивает. — Знаешь, что? — резко начинает она, — Я сейчас что угодно сделаю за гамбургер. И сковородку жареной картошки. — Боже, да. Я сейчас душу продам за плитку шоколада. За разговором они не замечают озадаченный взгляд подошедшего Игоря, — Вы о чём, ребят? У нас вроде не кризис, в магазинах всё есть. Если прям так плохо с зарплатой, давайте я вам куплю, — Похоже, Игоря очень впечатлил надрыв в речи скучающих по еде друзей. В ответ он слышит только два тяжёлых вздоха. — Не надо, Игорь. Не стоит. Ксюш, пойдём, рабочий день через пять минут кончится. Гром подозрительно смотрит в след уходящим коллегам. И думает. *** Дима с Ксюшей не сговариваясь начинают бежать. Сегодня одна из плохих ночей, когда будто что-то тёмное догоняет сзади, а темнота давит на грудь, не позволяя дышать. Они бегут, убегая от проблем, страхов и прошлого. Первым не выдерживает Дима. Спустя полчаса, он молча останавливается и плюхается на землю. — Я не могу так больше. Просто не могу так дальше жить. Ксюша опускается рядом. — Знаешь, — не знает, ведь раньше она никогда не хотела рассказать, как всё было в самом начале, — Мне отказал парень, из-за того, что я не достаточно красивая. — Понятно. А меня бросил, — спустя паузу, Дима осознаёт сказанное, — То есть бросила, я вообще... Хотя плевать. Можешь, если хочешь, удалить мой номер, всё равно я сегодня... — его голос становится всё тише к концу фразы. — Нет, Дим, — это ощущается очень обидно, они ведь друзья! Хотя Ксюша не была никогда в осуждаемом меньшинстве, — Что бы избавиться от меня, нужно что-то пострашней. Мысль царапается где-то в затылке. — Погоди... — «я рад, что не просто стажёр», — Ты вл-влюблён в Игоря!? – Ксюша запинается об собственную догадку. — Да. А ты – в Цветкова, – Дима будто пытается обезопасить себя нападением, — Так, конечно, не очень хорошо говорить, но наверное тебе повезло больше. У тебя хотя бы есть шанс. И я думаю, весьма немаленький, он ведь в тебя втюрился, как школьник! Ксюша смеётся от неожиданности, — Нет, я сомневаюсь. – Да я уверен! Наверное, это всё же хорошая ночь. Тьма отступает в переулки, позволяя фонарям золотить круги на асфальте. *** У Димы были прекрасные отношения. Они оба были юные, романтичные и влюблённые. Или так казалось Диме. Романтика, вот что подкупает. Когда вы смотрите на скульптуры на Исаакиевском, а он говорит, что из ангелов самый красивый – ты. Их отношениям пришёл конец, ещё когда в продолжение поцелуев и объятий Дима расстегнул рубашку, а он предложил её оставить. Официально, они расстались на следующее утро, когда он сказал, что больше не сможет смотреть такими же глазами на Диму, и вообще, ему что бы быть ангелом, нужно быть аристократически худым, а не вот таким. «Каким» он не говорит, но Дима понимает. Понимает, что нужно было раньше задуматься. Раньше, когда мама говорила :«Пока не доешь из-за стола не выйдешь!», а он молча старался ей угодить. С тех пор, после того как Дима навещал мать, он шёл на спортплощадку. Или запирался в ванной. *** Игорь думает. Очевидно, просто принести товарищам желаемое – не вариант. Почему? Странное отношение к еде. Раз. Они оба стараются всегда носить несколько слоёв одежды. «Ты не спаришься в кофте, летом? – Мне нормально, Гром» и настороженный Ксюшин взгляд. Два. И Игорь вспоминает, что никогда не видел ни Ксюшу, ни Диму за обедом. Это три. И что делать с этим? Подойти и в лоб спросить, что происходит, не вариант, хотя и звучит привлекательно. Принести еду и проследить за приёмом пищи, его вторая идея, но сомнительно, он ведь не отец или брат. Решение, как и все гениальные идеи, приходит в голову возле ларька с шавермой. В утро понедельника в участке шумно. Дима за своим столом выписывает адреса свидетелей, когда видит идущего к нему Игоря. – Держи, – без иных пояснений он отдает Диме кусок картона. Дубин переводит недоуменный взгляд с удаляющегося Грома на картон в руке. Это визитка. «Получи профессиональную помощь», – гласит одна её сторона. На второй написан номер и слово «Психолог». В мыслях проносится что-то неопределённо-нецензурное. Видимо, ему действительно нужно, раз это заметно со стороны. И Игорь, Игорь! Принес ему номер психолога, вместо того, чтобы в лицо высказаться (то есть попросту послать). Карточка в руках ощущается лотерейным билетом. Начать с начала, может стать ближе с Игорем – как выиграть коробку ярких карандашей. Допустим, один шанс из тысячи. Один из тысячи – подарок судьбы, по сравнению с нулём. Стоит вернуться к работе. Вечером он позвонит по номеру на карте. Нужно не забыть рассказать Ксюше, и всё-таки попытаться столкнуть их с Костей. Это шанс один из тысячи. И обязательно должен сработать.