Дешевая общага

Инго обернулся на дверь своей квартиры. Вернее, на дверь квартиры, которую он снимал. Он тяжело вздохнул и вместе с вещами спустился вниз по лестнице. Инго, вероятно, задумался над тем, что «подростковый период» проходит, и, он надеялся, заканчивается, поздновато. Он бегал по подработкам, работал там около месяца, и уходил. Юный талант не получал там много денег, так как не учился в институте и на «достойную» работу, соответственно, поступить не мог. Так а зачем, собственно, ему было работать? Чтобы накопить на ударную установку и оплачивать квартиру. Инго резко почувствовал себя самостоятельным и решил съехать от семейства, и он понял, что врал себе практически сразу же: ведь именно от хозяйки квартиры ему предстояло узнать, как включать плиту и варить макароны. Однако, за 2 месяца проживания самостоятельной жизни он начал правильно питаться (потому что, как оказалось, «правильную» пищу готовить куда проще). «Надо было все таки догадаться, что умения ставить чайник в этой жизни недостаточно», - подумал Инго, и уже хотел улыбнуться своим мыслям, как вдруг вышел из под крыши подъезда и…. занятый своими мыслями, он не заметил, как попал под дождь. Ливень. «Надо было все-таки догадаться, что вместо футболки надо было покупать зонт», - подумал Инго. Справедливости ради, настроение у бедолаги еще не испортилось. Ровно до того момента, пока он не понял, что ему пилить еще 5 километров с тяжелым пакетом вещей и не менее тяжелым рюкзаком. «Надо было покупать зонт…..» И эта мысль крутилась в голове 22-летнего Инго все пять километров пути, нелегкого, как физически, так и морально. Он мог поехать на метро, однако понял, что заходить промокшим как утопленник в общественный транспорт не этично и просто… некомфортно. Путь был пройден. Теперь он стоял у явно многолетнего, изуродованного жизнью и хулиганами подъезда, за дверью которого, по сути, должно было скрываться общежитие. Дешевое, прямо как зонт, который… «Я мог купить», - опять подумал Инго, и на его промокшую «к чертям собачьим» головушку полилась вода, накопившаяся на крыше. «Подарок судьбы, видимо, моя житня слишком «улыбчивая». Так, а собственно, че мне вообще сейчас делать?» Вышедший из меланхоличных мыслей и погрузившийся в какие-то другие, Инго присел на забор «аля-клумбы». И свалился на спину. В клумбу. Полежав еще и там пару минут, он все-таки решил подняться. Для этой жалкой затеи барабанщику пришлось полностью лечь в клумбу, всем весом придавить несчастные анютины глазки, и, наконец, торопливо подняться, дабы не привлечь внимание бабулек. Если мы в силах описать лицо Инго в тот момент, то, наверное, оно вам покажется знакомым: принуждение, падение (я про моральное, не каждый день мы действительно падаем в гряды) и усталость от этого дня. Тут, мне кажется, каждый представил что-то свое, но в любом случае близкое к действительности. А потом наш несчастный талант дернул дверь на себя, скорее от безысходности, чем от веры в то, что она откроется. Но она открылась, и Инго, нежелавший оставаться наедине с суровой природой влетел в подъезд. И сразу захотел оттуда выбежать, потому что там присутствовал запах тухлятины. Наш герой никогда не чувствовал трупного запаха, однако, понял, что это именно он. Опасаясь вляпаться в размазанные по раздолбанной плитке мозги (замученный музыкант думал, что другого тут и не может быть), Инго врубил фонарь, древний, как мир, мигающий, как последние секунды на светофоре пешеходного перехода. «И фонарь к зонту. Хоть и обошлось бы это дороже, чем майка.», - продолжал свои мысли ударник. На его удивление, труп был не человеческий, это была куча мышиных тел, находящаяся в углу, около почтовых ящиков. Но от отсутствия криминала менее противно не становилось. А может и становилось… мы не знаем, что подумал бы и почувствовал Инго, если бы тело принадлежало человеку. - У них же была семьяяяяяя…. Наверное, -проорал кудрявый (в своей прошлой квартире, по крайней мере). Сделал он это, скорее, чтобы узнать, живет тут кто или нет. Способ провальный, но усталому разуму все равно, мне кажется. Я бы написала, что он почувствовал холодный взгляд, но ответом ему последовал пьяный смех мужиков. И никакого холодного взгляда, потому что кроме упомянутых ранее пьяниц, теряющих контроль над своим подсознанием, никто нормальный не стал бы выходить, ведь все прекрасно знали, что гнилой плотью воняет даже на чердаке. Только потому, что там были свои трупы. От разворачивающейся картины Инго стало тошно. В буквальном смысле этого слова, поэтому он быстро, как только мог, поднялся на 3 этаж, где сидели те самые мужики, и где ему выделили комнатушку. «Не с этими собутыльниками, я надеюсь»….