Дневник Софи

      Новый день начался для меня со смутного, окутанного туманом все еще тлеющих угольков эмоций осознания того, что произошло вчера.       Скажу одно. Ситуация совершенно точно вышла из-под контроля.       На вечеринке Ханна вела себя подобающе. Точнее в своем стиле. Она дразнила меня, пыталась задеть, зацепить и распалить нашу старую вражду. Но что произошло потом? Я так и не могу найти нормального объяснения ни ее действиям, ни тем более своим.       Я встаю с кровати и иду умываться, а когда возвращаюсь, вижу, что мой телефон во всю ездит по прикроватной тумбочке, отчаянно вещая о входящем звонке.       Я беру телефон в руки, смотрю на экран и едва сдерживаю глаза, чтобы те не вывалились из орбит от удивления. Звонит контакт под названием «Любовь всей моей жизни».       Что за бред? Кто это? Это точно не Келси, потому что она всегда была записана у меня именно как «Келси». Звонок переходит в пропущенные, но я продолжаю тонуть в вязких догадках.       Телефон снова оживает, и снова тот же номер. Есть только один способ узнать, кто звонит. Я набираюсь решимости и нажимаю кнопку «Принять». - Доброе утро, персик, - звучит на том конце бодрый голос Ханны Джордан.       Вот же мерзавка. Вбила в мой телефон свой номер и назвалась «Любовью всей моей жизни». Наверняка, она сделала это вчера, пока я была в душе. - Ханна? – уточняю я, хотя на все сто процентов уверена, что это она, ведь ее голос я не спутаю ни с одним другим. - Именно, - подтверждает она, - Ты уже проснулась? - Я бы не ответила, если бы спала, - бурчу я, все еще не в силах отогнать недовольство ее вольным поступком, - Скажи, ты совсем крышей поехала? - О чем ты? – задорно спрашивает она, но я-то знаю, что она понимает, о чем идет речь. - Ты осмелилась взять мой телефон и… - Ну, мне же нужно было чем-то заняться, пока ты игралась с душем, - простодушно отвечает она. - Игралась с душем?! – пищу я, - Не было такого! Я просто мылась. - Ладно, ладно. Но, признай, есть плюсы. Теперь вместо того, чтобы написывать мне в соцсети, в которую я практически не захожу, ты можешь спокойно позвонить мне или написать сообщение. И я клянусь, я возьму трубку. К тому же, я тебе не запрещаю, можешь спокойно переименовать контакт. Но знай, - она делает многозначительную паузу, - Я обижусь, и тебе придется меня успокаивать. - Ясно. Я переименую. Можешь быть уверена, - отрезаю я. - Ого. Тебе так сильно хочется меня успокоить, - соблазнительно бормочет она. - Нет же! Просто… это глупо. Ты не моя любовь. - Ауч. В самое сердечко. А ты коварнее, чем я думала. - Ага, - бормочу я, нервно теребя в руках штору, - Так зачем звонишь? - Софи, милая, тебя ждет сюрприз, так что скорее вставай и беги вниз. И еще кое-что, - она снова замолкает, и в этой тишине я слышу шум машины, - Я еду за тобой. Будь готова через полчаса. - Что?! – взвизгиваю я, - Готова к чему? - У нас сегодня свидание, детка. Еще скажи, что не мечтала об этом, - ухмыляется она, - Я выделила ради тебя целый день из своего плотного графика. И… я вся твоя на сегодня. - Я сплю? – недоверчиво спрашиваю я, - В каком таком кошмарном сне ты предлагаешь мне сходить на свидание? - Ошибочка, - отчеканивает она, - Я не предлагала тебе сходить на свидание. Я веду тебя на свидание. Есть разница. - В чем? В том, что ты даже не спросила, согласна ли я? – с улыбкой спрашиваю я. - Пардон, мадмуазель, - вежливо отвечает Ханна с французским акцентом, - Так ты согласна? - А что-то изменится от моего ответа? – неуверенно спрашиваю я. - Не-а. Так что не теряй драгоценного времени на сборы. Надень что-то удобное и теплое. Все. Увидимся, персик.       Ханна вешает трубку прежде, чем я успеваю открыть рот. Язва. Что она вообще о себе думает? Я никогда не согласилась бы пойти с ней на свидание. Она, должно быть, совсем выжила из ума, если считает меня настолько наивной.       Я противоречу себе уже в следующий момент, когда бросаюсь к зеркалу и начинаю наносить легкий макияж.       Со сборами я закончила намного быстрее, чем я думала. С тех пор, как я обстригла волосы, с ними не приходится возиться каждый день по полчаса. Я надеваю черные джинсы и простой джемпер цвета морской волны.       Когда я спускаюсь вниз, меня уже ждет Алекс, переступающий с ноги на ногу в диком предвкушении. - Проходи, - он подталкивает меня на кухню.       Я замираю на пороге, едва сдерживаясь, чтобы не уронить челюсть на пол. На столе стоит большой пышный букет милых нежно-розовых роз. Я медленно приближаюсь к букету и вдыхаю легкий сладковатый аромат. - Алекс, ты чего? – опешив, спрашиваю я. - Я? Я здесь ни при чем, - отвечает друг с широкой улыбкой, - Посмотри открытку.       Я провожу пальцами по нежным лепесткам, а затем хватаю маленькую открытку, висящую на ленточке, которой закреплен букет.       «Доброе утро, сладкий персик. Вставай. Нас ждут великие дела. Твоя Х.Д.»       Сердце пропускает удар, а откуда-то из недр живота вырываются наружу целые легионы ярких бабочек, щекочущих крылышками каждую клеточку моего тела. Боже. Мне никогда не дарили цветов. Келси не подарила мне… вообще ничего. - Это еще не все, - Алекс возвращает меня с небес на землю, - Идем.       Он накидывает мне на плечи куртку, пока я пытаюсь подавить желание запрыгать и заплясать по всему дому, открывает входную дверь и выводит меня на улицу. - Смотри, что эта чокнутая сделала, - Алекс указывает на лужайку перед домом, - Видимо, надеялась, что ты посмотришь в окно, когда проснешься.       Я мгновенно теряю дар речи, когда вижу бороздки на снегу, заполненные лепестками роз, которые складываются в буквы, а затем и в слова.       «Я без ума от тебя, моя Софи» - Что… как…, - я открываю и закрываю рот в тщетных попытках выдавить из себя хоть что-то. - Понятия не имею, когда она это сделала, - Алекс похлопывает меня по плечу, а затем добавляет, - Ну, я пойду.       Я провожаю его растерянным взглядом, а когда поворачиваюсь, вижу машину Ханны, заезжающую на нашу подъездную дорожку. Она паркуется и выходит из машины. На ней короткая легкая черная куртка, под которой я вижу водолазку стального оттенка. Волосы собраны в высокий хвост.       Она подходит ко мне. Ее руки ложатся на мою талию, а затем притягивают меня к своей очаровательной хозяйке. - Привет, - глубоким голосом произносит она, отправляя мое сердце в нокаут. - Привет, - робко отвечаю я, но тут же спохватываюсь, - Ты же сказала одеться тепло, а сама чего? - Мне тепло, - произносит она, заглядывая в мои глаза. - Ты уверена? Я могу дать тебе что-то из своего, - предлагаю я. - Уверена. Да на меня вряд ли налезут твои вещи. К тому же, - на ее лице начинает сверкать озорная улыбка, - Ты ведь меня согреешь, если я замерзну. - Конечно, - смущенно потупив взгляд, отвечаю я. - Спасибо, - шепчет она мне на ухо и оставляет на моей щеке нежный легкий поцелуй, - Иди одевайся. Я буду ждать здесь.       Я киваю и, едва не подпрыгивая, спешу в дом.       Идиотка Софи. Что ты делаешь? Пока Ханны нет поблизости, ты спокойно утверждаешь, что ненавидишь ее, но как только она появляется на радаре, готова забыть обо всем на свете, кроме ее пленительных глаз.       Я почти решаюсь возненавидеть и ее, и себя, пока зашнуровываю ботинки, но сердце строго-настрого запрещает мне это делать, провозгласив, что сегодня можно отдохнуть уже наконец от бесконечной вражды и ненависти и погрузиться в сладкий омут Ханны Джордан. И я иду у него на поводу. - Повеселитесь там, - выкрикивает Алекс из гостиной. - Спасибо, - отвечаю я и вылетаю из дома.       Ханна по-прежнему ждет меня, прислонившись спиной к своей машине. Она открывает для меня дверь, а затем садится за руль. - Ханна, спасибо, - смущенно говорю я. - За что? – не понимает она, выруливая с подъездной. - За цветы и за надпись, - мурлычу я. - Ах, это. Не благодари, персик, - она подмигивает мне и устремляет все внимание на дорогу. - Персик… Что еще за персик? – возмущаюсь я, замечая, что она уже не в первый раз так меня называет. - Ну. Ты напоминаешь мне персик. Такая же… - Волосатая?! - О, боже. Нет. Теперь ты понимаешь, почему мы враждовали? Ты делаешь выводы быстрее, чем даешь мне объясниться.       Я замолкаю, переваривая такую короткую, но такую справедливую фразу Ханны. - Ты такая же сладкая и нежная. И… я люблю персики. - А я думала, ты любишь водку и драки, - бормочу я и исподтишка кидаю на Ханну взгляд. - А это вторая причина нашей вражды, - вздохнув, отвечает она, - Ошибочные суждения. - Я пошутила, - мягко говорю я, робким движением убрав с ее лица выбившуюся из хвоста прядь волос, - Куда мы едем? Снова везешь меня на пустырь, чтобы окончательно со мной разобраться? - Софи, - с укором произносит Ханна, - Нет, глупая. Ничего особенного. Сама все увидишь.       Я решаю закончить с подколами и просто послушно киваю головой. Да и рушить момент не хочется. Она сейчас такая прелесть. Неужели она может такой быть?       Тем не менее мои мысли немного омрачаются, когда мы выезжаем на пустынную заснеженную дорогу, окруженную лесом. Я перевожу на Ханну неуверенный взгляд, но она кладет руку на мое колено и слегка поглаживает его. Я немного успокаиваюсь, когда вижу на ее губах легкую непринужденную улыбку вместо привычной хищной ухмылки.       Ханна останавливается и глушит двигатель. - Ну вот, - объявляет она и выходит из машины, - Приехали.       Я выхожу и начинаю осторожно осматриваться. Деревья, укрытые снежным покрывалом, и редкие выкрики лесных птиц. Я следую за Ханной, и перед моим взором предстает небольшое, покрытое льдом озерцо, больше похожее на пруд. Я встаю рядом с Ханной и кидаю на нее вопросительный взгляд. - Я все-таки была права, да? Ты привезла меня на пустырь, чтобы разделаться со мной. - Не говори глупостей. Идем. Сделаю второй намек, - Ханна направляется к машине, а я бросаюсь за ней, утопая в снегу.       Она открывает багажник и с торжествующей улыбкой указывает на две пары коньков. Я в ужасе осматриваю их и вылупляюсь на нее. - Ну, что такое? – вздохнув, спрашивает она. - Я не умею кататься, - шепчу я, словно боюсь, что нас кто-то может услышать. - О. Отлично, милая. Так даже лучше. Я научу тебя. Надевай, - Ханна сует мне в руки одну пару коньков, берет вторую и присаживается в багажник.       Пока она снимает ботинок, я продолжаю в ужасе пялиться то на нее, то на коньки. - Ох, боже, - Ханна закатывает глаза, надевает ботинок обратно и кладет руки мне на плечи, - Давай, персик. Чего ты медлишь?       Она усаживает меня, затем присаживается передо мной на корточки и принимается расшнуровывать мой ботинок.       Я молча наблюдаю за ней, все еще не решаясь прокомментировать сложившуюся ситуацию, понимая, что приличных слов в моей голове сейчас нет. Она серьезно решила привезти меня на озеро, чтобы покататься на коньках? Да я же сломаю все кости своего ничтожного тела.       Ханна тем временем лихо расправляется с первым коньком, туго зашнуровав его, и стягивает с меня второй ботинок. - Не сильно туго? – заботливо спрашивает она, умело зашнуровав и второй конек. - Нет, - отзываюсь я.       Ханна вздыхает и принимается легонько поглаживать мою ногу. Ее ладонь скользит все выше и останавливается на моей ляжке. - Софи, да ладно тебе. Я думала, тебе понравится. Если хочешь, давай уедем, - с тревогой глядя в мои глаза, говорит она, - Я не думала, что ты придешь в ужас от этой затеи.       Смотри. Здесь совершенно никого нет. Так что я спокойно научу тебя кататься. Нам сегодня повезло. Обычно здесь бывают люди. Что говорит о том, что здесь частенько катаются. Если ты боишься, что лед треснет, то не переживай. Последние несколько дней были жуткие холода, пруд замерз напрочь. Да и я уже была здесь. Я бы не привезла тебя сюда, если бы не была уверена, что здесь безопасно.       Ее слова в комплекте с теплым взглядом действуют на мое восставшее от негодования сознание, словно успокоительный эликсир, и я расслабляюсь. - Глупо такое говорить, учитывая нашу непростую историю взаимоотношений, - продолжает она, - Но я прошу, доверься мне. Идет?       Я, не раздумывая, киваю и принимаюсь наблюдать за тем, как она ловко и быстро переодевается. - Идем, - говорит Ханна, вставая и поправляя куртку.       Она протягивает мне руку. Я надеваю перчатки и хватаюсь за ее руку. Я делаю пару опасливых шагов, но тут же понимаю, что это не так уж сложно. Мое ликование сразу же исчезает после осознания того, что мне легко идти только потому, что лезвие коньков утопает в снегу, делая их устойчивыми. Но мы ты собираемся выйти на лед. - Там точно безопасно? – с тревогой спрашиваю я. - Да, - твердо отвечает Ханна, - Вот. Постой здесь. Я покажу.       Она отпускает мою руку и выходит на лед. Не успеваю я и глазом моргнуть, как она мигом срывается с места и принимается легко рассекать по льду. Черт. А она хороша. Ханна делает пару кругов, а затем начинает скользить по пруду вдоль и поперек, чтобы показать мне, что лед действительно надежен. - Видишь? – с улыбкой спрашивает она, подъехав ко мне, - Бояться нечего. Но я повторяю еще раз, если тебе некомфортно, мы можем уехать. Софи, - Ханна вновь протягивает мне руку, - Возьми мою руку. Я обещаю. Я не отпущу тебя и никогда не дам тебе упасть, - вкрадчиво произносит она, и мой мир начинает сотрясаться от яркого взрыва чувств, вызванного, на мой взгляд, неоднозначностью ее слов.       Я смело хватаюсь за протянутую руку и выезжаю на лед. Ноги тут же начинают трястись и разъезжаться в разные стороны, но Ханна крепко держит меня за обе руки и бережно ведет за собой. Где-то внутри возникает робкая, слабенькая надежда на то, что так будет всегда.

***

      Бедняжка Ханна. Я начала сочувствовать ей с первых же минут. Она терпеливо инструктировала меня и твердо придерживала, пока я совершала свои первые шаги. Пока не произошло мое первое фееричное падение, после которого я начала вопить на нее и обвинять в том, что она неправильно учит меня. Но Ханна лишь добродушно посмеивалась надо мной и продолжала терпеливо наставлять меня и поддерживать.       Наверное, прошло пару часов, прежде чем я смогла хоть немного твердо стоять на ногах и медленно катиться, крепко вцепившись в руку Ханны.       Когда мы наконец доехали до середины пруда, я принялась с опаской разглядывать лед. - Он крепкий, - утверждает Ханна, - Но падать не советую. Поэтому иди ко мне.       Она плавно подкатывает меня к себе и заключает в объятья. Я вцепляюсь в ее талию. Кажется, я никогда еще так крепко никого не обнимала. Ханна снимает перчатку и прикасается теплой ладонью к моей щеке. - Ты так разрумянилась, - нежно произносит она. - Мне страшно представить, на кого я похожа, - бурчу я, зарываясь у нее на груди. - Да ладно тебе, - не унимается она, - Ты самая красивая.       Я поднимаю на нее неуверенный взгляд, но натыкаюсь на два черных бриллианта, с нежностью смотрящих на меня. - Я надеялась, что ты не умеешь кататься, - задумчиво произносит она. - Почему это? - Тогда бы я весь день могла держать тебя за руку и обнимать. Удача снова оказалась на моей стороне. - Вот только я отбила себе весь зад, - ною я. - Это не беда. Ты знала, что у меня волшебные руки? Они исцеляют любые ушибы, - рука Ханны перемещается на мою ягодицу и слегка поглаживает ее, - Вообще, я была уверена, что ты не катаешься. - Да? - Ага. Вспомни. Пару дней назад я отдирала тебя с заледеневшего тротуара.       Я снова роняю лицо на ее грудь, не выдерживая удара стыда. - Я тогда перепугалась не на шутку. Ты упала и не вставала, - серьезно говорит она. - В тот момент я не видела смысла больше бороться с обстоятельствами и решила просто умереть на месте, - поясняю я. - Вот как, - отзывается она, - А я на тот момент боролась с желанием навалять Одри за то, что она лапала тебя. - Она меня не лапала, - снисходительно говорю я, - Она держала меня под руку. - Не важно. Это было ужасно. Я едва сдерживалась, - цедит Ханна сквозь зубы. - Правда? – просветлев, спрашиваю я. - О, да, - глаза Ханны вспыхивают, она берет меня за подбородок и притягивает к себе, - Никто не имеет права трогать мою Софи.       Я не успеваю возразить, как горячие губы Ханны накрывают мои. Мир вокруг меркнет. Я отдаюсь ей в каждом движении ее губ, желая большего. Но она вдруг прерывает поцелуй. - Ты замерзла? – заботливо спрашивает она, поглаживая меня по щеке, - Идем. - До берега будем добираться еще час, - со вздохом отвечаю я, но послушно следую за ней.       Однако на берег мы выходим намного раньше, чем я предполагала. Ханна доводит меня до машины, усаживает и принимается снимать с меня коньки. Я едва сдерживаюсь, чтобы не начать пищать от восторга. И откуда в ней столько заботы и нежности? Это просто невероятно.       Она переодевается сама, а затем вытаскивает из машины сумку. - Идем, - Ханна берет меня за руку и ведет куда-то вглубь леса. - Вот теперь ты со мной разделаешься? Когда вдоволь насмеялась надо мной, - бурчу я. - Посмотрим, - игриво подмигнув, произносит она.       Мы выходим к деревянной беседке. Я захожу внутрь и устремляю восторженный взгляд на вид на пруд, который открывается из этой беседки. Не успеваю я поделиться с Ханной своим восторгом, как беседка загорается маленькими огоньками. Я окидываю удивленным взглядом беседку, и понимаю, что она увешана новогодними гирляндами из маленьких желтых огонечков.       Ханна подходит ко мне и притягивает меня в свои объятья. - Боже, - произношу я, задыхаясь от восторга, - Это так красиво. Ханна, это просто чудо. - Нравится? – с мягкой улыбкой спрашивает она. - Не то слово, - я прижимаюсь к ней, кладу голову на ее плечо и зажмуриваюсь.       Боже. Только бы это все не оказалось сном. Я клянусь, я разревусь сразу же, как проснусь. Я не верю своим глазам. Это все выглядит нереально. Весь этот день полностью перевернул мое представление о Ханне Джордан.       Сердце со всей силы ударяется о мою грудную клетку, создавая внутри хаос из восхищения, умиления и… счастья.       Ханна отстраняется и подходит к сумке, она открывает ее и достает термос и пару стаканчиков. Как только она откручивает крышку термоса, беседка наполняется соблазнительным ароматом горячего кофе.       Ханна протягивает мне стаканчик. Я с удовольствием делаю первый глоток и растворяюсь в насыщенном вкусе сладковатого кофе с нотками ванили. - Софи, нам нужно поговорить, - волнительно произносит Ханна.       Я настораживаюсь, но даю ей продолжить. - Я серьезно хочу положить конец этой вражде. Потому что у меня больше нет сил воевать с тобой. Ты победила. Я сдаюсь. Я больше не могу сдерживать свои чувства. Мне не нужна эта война, мне не нужна победа, мне ничего не нужно, кроме тебя. Я прошу тебя. Прости меня. Все, что я говорила и делала, было полнейшим бредом. Увы, я поступала так, как привыкла поступать. Но ты. Ты поселила во мне желание хоть раз в жизни поступить иначе. Вместо того чтобы видеть твои слезы, я хочу упиваться твоей улыбкой. Вместо того чтобы перекидываться обвинениями и взаимными оскорблениями, я хочу целовать тебя. Я даю тебе слово, что больше не обижу тебя. И обещаю, что больше никому и никогда не позволю обидеть тебя.       Я нервно закусываю губу, пытаясь справиться с накатившими эмоциями. В глазах Ханны отражаются отблески золотистых огоньков, придавая им еще большую пронзительность. Но какими бы яркими ни были огоньки, они не смогли затмить искренность в ее взгляде. Я вижу ее настолько четко, что тут же запираю на огромный замок все свои сомнения. - Ты причинила мне боль. И не раз. Ты искусный боец. Ты точно знаешь, куда бить, чтобы было больнее, - тихо говорю я, - Ты столько раз почти довела меня до слез, Ханна. И я поклялась всегда ненавидеть тебя. Я пообещала себе, что никогда не поверю ни единому твоему слову.       Ханна мрачнеет. Я делаю шаг к ней, кладу руку на ее щеку и заглядываю в ее потемневшие глаза. - Я прощаю тебя, - нежно говорю я, - Ты тоже. Прости меня, Ханна. Эта глупая вражда заставляла меня терять голову. Но каждый твой поцелуй лечит все мои раны. - Тогда я буду целовать тебя, пока не устану. А ты знаешь, что я выносливая и упертая, - говорит она и впивается в мои губы отчаянным поцелуем, в котором смешивается ее обида, моя обида, наша прошлая вражда, ее желание, моя надежда на будущее с ней, дерзкий аромат мяты и согревающая теплая нотка ванильного кофе.