Фестралы едят мясо с костями

Был март. И утро. Очень раннее утро. И Гарри, конечно, не выспался — доделывал дементора для комнаты страха до четырёх утра. Анимирующее заклинание ложилось криво на звуковое. Панси Паркинсон в этом году, к неудовольствию Гарри, была с ним в одном классе. Ну какой ей Когтевран? Тем более отвечать за звуковое заклинание? Лучше б и дальше сидела в своём Слизерине. Гарри не был удивлён, что что-то пошло не так. Тео работал над общим декорированием класса с Гермионой. Гарри попытался поменяться с ней: в конце концов, первый курс в Гриффиндоре с ней и Роном оставил их троих хорошими друзьями. Но Гермиона слишком хотела получить дополнительные баллы за чары тумана, а Гарри следовало «просто уже признаться в своих чувствах». — Малфой точно передал записку? — в который раз спросил Гарри. Он сидел, подперев щёку, и смотрел, как Рон лепил моти. — Да, Поттер, я точно передал записку. — Малфой забрал моти из рук Рона и закинул себе в рот. Гарри против воли фыркнул. А как слизеринцы сперва сопротивлялись: «Наш класс не будет унижаться и делать на фестивале какое-то японское кафе». Было приятно смотреть, как Рон их всех нагнул. — Хватит жрать, Малфой, — попросил Рон. — Ещё один моти, и я заставлю тебя быть официантом. — Я приготовил уже тарелку! Я повар. — Вот и ешь из своей тарелки. — Мои невкусные. Рон отодвинул свою тарелку под нос Гарри. — Охраняй. Гарри закинул моти в рот. — Вкусно. — Хватит жрать его моти, — Драко перетянул тарелку к себе. — Что он сказал тебе, когда ты передал записку? Как это было? — спросил Гарри. Драко вздохнул, переглянулся с Роном. — Ну, он спросил, от кого это. Я сказал, что не могу сказать. Я спросил, придёт ли он, и сказал, что в записке специально соседний класс от класса с лабиринтом страха, чтобы он смог прийти. — Так он придёт? — Гарри вскочил со стула и навис над Малфоем. — Он сказал «ладно». — И что это значит? Гарри заходил по классу туда-сюда, пару раз получил по макушке ветками сакуры. Смахнул розовые лепестки с волос. — Надо сделать ветки повыше, иначе все посетители будут биться, — прокомментировал Рон. В окне мелькнули яркие фестивальные палатки. Гарри замер, разглядывая фигурки волшебников, устанавливающих главный шатёр. Мелькнули рыжие волосы, то ли Уизли приехали, то ли мама с отцом. Гарри поискал аврорские мантии, серые с красной оторочкой. Рыжие волосы подошли к аврорской мантии и, кажется, стали целоваться, Гарри прищурился, поправил очки. Определённо родители. Придут ли теперь Ремус с Сириусом? С тех пор как на Рождество они переругались с родителями, Сириус написал всего одно письмо. Он в любом случае всегда его крёстный, чтобы ни считали родители. Он говорил, что между ним и Гарри ничего не изменится. Но всё изменилось. Раньше он писал каждую неделю. — Палатки уже установили, — сказал Рон, вставая рядом. — Не дрейфь, лучше признаться, чем потом жалеть, что не признался. — Ты просто повторяешь за Гермионой. — Я повторяю за Гермионой, но она самый умный человек, которого я знаю. — Важно учитывать ещё и эмоциональный интеллект, — фыркнул Драко. — У тебя нет ни того, ни другого, — огрызнулся Рон. Драко мерзко улыбнулся, явно не приняв ответ Рона за достойный. Гарри вынул из кармана джинсов мятую бумажку. Её заверили Гермиона и Рон, но Драко был знаком с Тео ещё до Хогвартса. И наверное, чисто гипотетически, это бы повысило шансы. — Драко, а ты можешь почитать черновик признания? Драко посмотрел на Гарри взглядом «с каких пор ты веришь, что я стану помогать тебе», но протянул руку за мятым листком. Гарри сел на подоконник и нервно подёргал волосы на макушке. Драко несколько раз прыснул, и Гарри с Роном тревожно переглянулись. — Возможно, папа убьёт меня, узнав, что я признался мальчику, — зачитал, посмеиваясь, Драко, на следующем абзаце его уже крупно затрясло. — А у мамы случится сердечный приступ. Рон возмущённо пихнул Гарри локтём. — Мы же тебе сказали убрать часть про маму. Гарри поднялся и попытался выхватить листок у Драко: — Дай, я не собирался этого говорить, я забыл вычеркнуть. — Про отца тоже вычеркни, — посоветовал Драко и ещё тише продолжил: — В чистокровных кругах ходит слух, что именно он убил его мать. Теодор может воспринять это слишком серьёзно. Гарри вернулся за парту, закрыл лицо руками. Стало жарко и тяжело в затылке. В горле что-то неприятно стянуло. Гарри прокашлялся и выдавил: — Я гадкий малолетний эгоист. Я знал, что у него нет мамы, но даже после того, как Рон и Гермиона напомнили мне об этом, не вычеркнул строчку. — Ты просто слишком счастливый, чтобы помнить о чужой боли, — вдруг сказала Парвати Патил. Гарри вскинулся. Она вышла из-за ширмы, где их класс транфигурировал духовой шкаф, и ссыпала в вазочку свежую партию печенек с предсказаниями. Гарри облизнул губы: — Ты можешь никому не говорить? Пожалуйста. Парвати погладила Гарри по голове: — Я и не собиралась. Сколько времени? Все дружно наколдовали Темпус. Полдевятого. — Надо будить остальных, трансфигурировать скатерти, посуду, вешать фонарики. Дел, как зубов у хвостороги, — подытожил Драко. — Дамблдор придёт с проверкой только к одиннадцати. Вдруг они за два с половиной часа развалятся? — возразил Рон. — Как мы тогда собираемся поить из этого посетителей весь день? — ласково спросила Парвати. Гарри малодушно порадовался, что комнату страха они подготовили накануне. Лучше не выспаться сегодня, чем нервничать ещё и из-за фестивальных дел. Стоило ли ему приходить? Стоило ли вообще признаваться Тео? Как можно верить в любовь к человеку, если так мало думать о его чувствах? Дверь хлопнула, в класс зашла промокшая насквозь Гермиона. — Что случилось? — ахнули Рон и Парвати. Малфой восторженно заржал. Вслед за Гермионой в класс просочился Тео, с его волос и одежды тоже капало. Тео рассеянно кивнул и улыбнулся ему. У Гарри мелко задрожали руки, а в груди словно вскипело бодроперцовое зелье. Ещё чуть-чуть, и из пылающих ушей повалит пар. — Что-то пошло не так с заклинанием тумана, — сипло произнесла Гермиона, выжимая воду из волос прямо на пол. — Сушащее заклинание тоже сбоит. Малфой вскинул палочку, движение определённо было верным, но одежда Гермионы осталась мокрой. — Я же говорила, — укоризненно сказала Гермиона. Гарри облизнул губы и пробормотал заклинание. Из салфетки транфигурировалось вполне приличное полотенце. Гарри посмотрел на Гермиону, на Тео — и завис, не понимая кому его предложить так, чтобы не оказаться плохим другом ей или ему. Малфой бросил на Гарри насмешливый взгляд и тоже транфигурировал полотенце. — Грейнджер, держи, — позвал Малфой Гермиону. Гарри посмотрел на Тео, поднялся и передал полотенце прямо ему в руки. Тео коротко улыбнулся, накинул полотенце на голову. — Чары анимации вышли отличные, — сказал Тео сквозь полотенце. — Спасибо, это ты же мне дал книгу. Она была очень полезной, — выпалил Гарри. — Я рад, — мягко сказал Тео, его волосы были теперь лохматыми и темными, почти как у самого Гарри. И глаза казались совсем темно карими. Гарри нехотя отвел взгляд. — Теперь, получается, у вас затопило класс? — спросил Рон. — Сьюзен пошла к Флитвику. Думаем, он подскажет, как всё исправить, — сказал Тео. — Я думаю проблема в чарах болота, там тоже есть свой туман. Но они структурно разные с туманом от чар тумана, — Гермиона обмотала полотенце вокруг головы на манер тюрбана профессора Квиррелла. — Думать не хочу, чтобы мы делали, если бы пришлось столько восстанавливать за три часа до фестиваля, — вздохнула Парвати. — За три с половиной, — нервно поправила Гермиона. Парвати протянула Гермионе вазочку печенек с предсказаниями, велела Рону и Драко заварить чай и усадила пострадавших за стол. Тео за соседний стул к Гарри, Гермиону напротив. — Сходить в башню за сухой одеждой? — предложил Гарри. — Спасибо, Сьюзен попросила Панси захватить, — покачал головой Тео, потянулся к печеньке, сломал её, отбросил бумажку с предсказанием, не смотря, и захрустел. — Не смотришь предсказания? — спросил Гарри, тоже беря печенье. — Это бессмысленно, — сказал Тео, — Не в обиду тебе, Парвати. На мне всегда сбоят предсказания. — Можно посмотреть? — спросила Парвати. — Только мне не говорите, — пожал плечами Тео. Гарри вытянул шею, но вскоре Парвати передала бумажку и ему. «Не отвергай чужую любовь, если боишься штормовых волн». Гарри поправил очки, свернул бумажку и спрятал её в карман. Действительно, бессмыслица какая-то. Вообще, Гарри тоже не верил в предсказания. Когда ему был годик, какая-то предсказательница запугала родителей, и они безумно контролировали Гарри вплоть до Хогвартса. С другой стороны, во что только влюблённые не верят? Хотелось получить какой-то знак от вселенной. Гарри сломал свою печеньку. «Смотри на то, любишь ли ты, а не на то, любят ли тебя». Знак от вселенной оказался каким-то паршивым. А верил ли Гарри, что это может быть хоть чуточку взаимно? Тео поймал его взгляд и медленно пододвинул к себе половинку печеньки Гарри. — Ты же вроде не любишь сладкое? Гарри закивал, кажется, примерно это он врал весь год, делясь с Тео посылками от мамы. Дверь хлопнула, и в класс зашёл профессор Флитвик и Панси со Сьюзен. — Ну хоть у вас то всё в порядке? — профессор оглядел класс. — Мы заканчиваем с готовкой и скоро наложим анимирующие чары на еду, профессор — довольно отозвался Малфой, выглядывая из-за ширмы. — Смеющиеся фонтаны и иллюзорные облака тоже почти готовы. — Это хорошо, — покивал профессор, — А вы, талантливые мои дети, пойдёмте разбираться. Гарри с Гермионой и Тео подорвались из-за стола.

***

Через полчаса выяснилось, что талантливые дети создали невиданную до того комбинацию чар, которую не получилось отменить даже при совместных усилиях директора Дамблдора и профессоров Флитвика и Макгонагалл. Лабиринт страха решено было перенести в соседний класс. В тот самый, где Гарри назначил встречу Тео ровно в девятнадцать, когда запустят праздничные фейерверки. Дементора получилось левитировать по коридору. Да, с него капала вода, но трансфигурации и всем чарам на нём это никак не повредило. С болотом и пещерными коридорами было сложнее. Но тут профессор Флитвик признал, что в классе всё было отлично и такая комбинация чар не далась бы и профессионалам. Так что он останется помочь. Гарри досталась задача левитировать их многочисленных «волшебных тварей» на новые места обитания. Этот зверинец они создавали последние два месяца, и директор Дамблдор самолично закреплял трансфигурацию и начислял дополнительные баллы для оценки в конце года. У четверокурсников даже была отдельная суммарная оценка за «проектную деятельность». Поэтому все старались взять как можно более разнообразные задания. Слизеринцы вон извратились и собрали маггловский духовный шкаф, чтобы к тому же показать насколько они толерантны. — Это последний? — спросила Гермиона ставя галочку в пухлом блокноте. Болотный фонарник был детищем Тео. Гарри сгрузил его в начало полосы препятствий. Сьюзен с профессором Флитвиком как раз заканчивали превращать коридор в болото. До двенадцати оставался ещё час. Профессор Флитвик подмигнул им и ушёл, бросив их под мягкой тиранией Гермионы: — Давайте обговорим всё ещё раз. Они столпились в коридоре. В этом году из их потока шляпа отправила в Когтевран всего восьмерых. К концу года, Гарри по-прежнему бесила Панси, она была высокомерной и постоянно грубила Гермионе. Остальные оказались вполне приятными ребятами. Наверное, это было здоровским преуменьшением, если учитывать насколько легко и сильно Гарри влюбился в Тео. Гарри заметил его не сразу. Только в октябре, когда заболел Хагрид и профессор Граббли-Дёрг вынуждена была провести занятие сразу для пятого и их четвёртого курса. На том занятии проходили фестралов. Их не видел никто, только Тео поднял руку. Профессор попыталась подвести одного из фестралов к ним, Тео тогда вежливо и спокойно сказал: «Левее и чуть вперёд». А потом сам привёл сразу нескольких и клал подрагивающие ладони учеников на морды или помогал покормить мясом. Гарри помнил, как протянул ладонь с дурно пахнущим мясом и как холодные пальцы Тео аккуратно тронули его запястье, притянули руку ближе. Бархатные, так похожие по ощущениям на лошадиные, губы коснулись ладони Гарри. — А обычные лошади едят мясо? — вдруг спросил Гарри. — Поттер, тебе понятно значение слова травоядное? — вякнула Панси. Ребята за спиной захихикали. Тео склонил голову и спокойно серьёзно ответил: — Иногда лошади могут съесть цыплят или мышей. А олени весной поедают мелких зверьков регулярно. — Это из-за недостатка витаминов, — пояснил голос Гермионы. Тео улыбнулся и осторожно передвинул руку Гарри на прохладную гладкую морду. С того дня Гарри стал делиться с ним сладкими посылками из дома. — Нам осталось отлевитировать ящик с боггартом, — Гермиона встревоженно уставилась в блокнот, — и ещё раз обговорить, кто будет дежурить днём, кто вечером, а кто раздавать листовки снаружи. Боггарт был единственным настоящим существом в их лабиринте страха. Они искали его по запертым классам Хогвартса с декабря Во-первых, без него было не так уж и страшно. Во-вторых, дополнительные баллы по ЗоТИ. В-третьих, из-за боггарта Попечительский совет был вынужден выделить бюджет на шоколад. Любые учебные контакты студентов с существами третьего класса опасности и выше, с типом питания завязанном на эмоциях, требуют финансирование на восстановление эмоционального состояния учащихся и причастных. Дежурных нужно было аж трое. Двое на входе — собирать деньги с посетителей и инструктировать. Один в середине лабиринта — следить за безопасностью и в случае чего оказать помощь. Что могло пойти не так с трасфигурированными животными, которых в любом случае проходили ещё на третьем и четвёртом курсе? Ну разве что боггарт мог доставить немного неприятностей. Кто-то должен был загонять его назад, если посетитель не справлялся. Гарри выбрал дежурство на входе с двенадцати до пятнадцати вместе с Грегори Гойлом. Тео должен был дежурить в середине лабиринта только во второй половине дня. И Гарри немного жалел, что не получится вместе побродить по ярмарке перед школой. И всё же хотелось быть недоступным для общения с родителями как можно дольше. К шестнадцати маме было пора на смену в Мунго. А папа в любом случае был при исполнении. За сундуком в дождливый класс отправился Тео, но Гарри, конечно, увязался за ним, решив пропустить организованный специально для студентов перекус перед открытием фестиваля. Время было на то, чтобы поесть и переодеться, либо на принести боггарта с Тео и переодеться. Даже смешно называть это выбором.

***

Сундук забыли закрыть и боггарт сбежал. Они выяснили это под непрекращающимся дождём, с трудом удерживая водоотталкивающее заклинание одновременно с чарами поиска. В конце концов, Тео трансфигурировал им зонтик. Милейший жёлтый зонтик, который он выронил, едва из-за угла к ним шагнул высокий немолодой мужчина с чёрными глазами и светлыми от седины волосами. — Твоей матери следовало споткнуться на лестнице ещё во время беременности, а не после. Руки Тео безвольно повисли вдоль тела, а взгляд замер на мужчине. Гарри вытер лицо от воды, шагнул вперёд, загораживая Тео. Но Тео сжал его плечо и сквозь шум дождя сказал: — Не надо. Это мой отец. Я сам. — Почему? — бессмысленно переспросил Гарри, сам вспоминая, как на третьем курсе замучал профессора Квиррелла, желая снова и снова попробовать сразить боггарта. Теперь он наверняка будет другим. Чего Гарри боялся теперь? Отвернуться ли от него родители, как отвернулись от Ремуса и Сириуса, когда застукали их вместе на Рождество в пикантной ситуации. Гарри так и не понял степень пикантности, его не пустили посмотреть. Знал ли Тео с самого начала, вызываясь присматривать за лабиринтом изнутри, кем будет его боггарт? — Мне интересно, насколько я его боюсь, — спустя целую вечность молчания и дождя сказал Тео. — Следовало бы больше, — сказал боггарт. — Как идёт работа над новым наследником? — Плодотворно. С тобой скоро можно будет заканчивать. — С тобой тоже, — пробормотал Тео вскинул палочку. — Ридикулус. Боггарт схватился за живот, его фигура начала сминаться, и скоро он выглядел, как кусок пергамента с неудавшейся домашкой. Это не было смешно, но заклинание сработало. Тео посмотрел на Гарри, и тот не выдержал и восторженно улыбнулся. Если Тео хотел чего-то, он просто брал и делал. С гриффиндорской лёгкостью побеждая свои страхи. Они запихнули боггарта назад в ящик и отлевитировали до класса. А потом вместе пошли в башню Когтеврана переодеваться. За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова, но Гарри поймал его прохладную ладонь, а Тео легонько сжал в ответ и не отпускал до самой гостиной.

***

Следующие три часа Гарри стоял на входе, записывал бесконечные сикли и кнаты в бухгалтерской книге, которую специально выпросила у завхоза Филча Гермиона. Грегори заученно бормотал правила для посетителей. Животные не настоящие, в лабиринте запрещены атакующие заклинания, кроме заклинания Ридикулус. Если вам требуется помощь, используйте красные искры. Дети до третьего курса допускаются только в сопровождении взрослых. Студентам Хогвартса бесплатно. Он хорошо справлялся. После тогда, как Гермиона заставила их всех проговорить свои страхи, Гарри стал лучше понимать ребят. Например Грегори сильно стеснялся разговаривать — боялся ошибиться в чем-нибудь и показаться идиотом. Гарри искренне верил, что это травма после первого курса с Малфоем. В начале этого года Гарри боялся, как бы этот Малфой ему Рона не поломал. Но Рон оказался неуязвим. Рон всегда гордился своим незнанием: «Да, я этого не знаю, зато я потратил это время на то, что делает меня счастливым». «И жирным», — добавлял Малфой. Пришла мама, и Гарри даже не пришлось изображать жуткую занятость. В копилке каким-то образом оказалось на семь сиклей больше, чем в бухгалтерской книге, а Гарри выяснил, что не отличает свою «пятёрку» от своей же «тройки». Мама потрепала его по волосам, отдала три сикля за вход и ушла в лабиринт. Вышла из лабиринта, сказала, что погуляет с Молли, и найдёт его в обед. Людей стало больше, перед классом выстроилась самая настоящая очередь. Гарри перестал смотреть на лица, только руки, руки, руки с сиклями и бухгалтерская книга. От бессмысленного нечленораздельного гомона толпы неприятно стучало в ушах. Ладони потели. Желудок скручивало. Сдача сыпалась на пол. Какая-то француженка обозвала его «маленькимь глюпым мальсиком», мелкие пытались прорваться через возрастную черту, поставленную на входе Дамблдором. Гарри протянул руку за деньгами, но в неё неожиданно вложили облако сахарной ваты на палочке. В глазах защипало: Гарри узнал пальцы. Сириус улыбался. — Три сикля за вход, — на автомате повторил Гарри. — Я тебя подменю, — Тео стоял рядом с Сириусом. — Это мой друг Тео, мы с ним в этом году в одном классе, — тяжело сглотнул Гарри, не готовый к такой концентрации любимых людей на квадратный фут. — Так это о нём я слушал пол рождественских каникул? — окончательно разулыбался Сириус. Тео бросил на Гарри короткий взгляд. — Сириус! — простонал Гарри. Тео впихнул во свободную руку Гарри танцующую сосиску на палочке, а потом оттеснил от стола с книгой и позвал следующего посетителя. Гарри смотрел на танцующую сосиску в своей руке и не мог перестать улыбаться. Тео купил ему несладкое. Тео с октября думал, что Гарри не любит сладкое. Сириус за локоть отвел Гарри в сторону от толпы. Гарри раскинул руки с ватой и сосиской в стороны: — Обнимай меня, только еду не задень. Сириус расхохотался и с неожиданной лёгкостью подхватил Гарри под мышки. Гарри охнул: сил на такой трюк обычно хватало только у Ремуса. Сириус покружил его над полом. — Предупреждать же надо! — Я просто очень соскучился, — Сириус поставил его на пол. Гарри грозно протянул ему по палочке с едой в руки и теперь сам повис на крёстном. — Ты надолго? — До тех пор, пока не попадусь Джеймсу или Лили, — вздохнул Сириус. — Я не понимаю, — Гарри отпустил его, вгляделся в лицо, спросил шёпотом. — Чем так плохо, что вы встречаетесь? Что вы двое мужчин? — Нет, твои родители злятся из-за другого. Но я пока не готов к этому разговору. Мы всё объясним. Обязательно. Гарри насупился, забрал у него из руки сосиску и вгрызся в неё. Сосиска не только танцевала, но и хихикала при каждом укусе. Они прошли вперёд по коридору и теперь медленно возвращались, разглядывая людей и вывески остальных классов. На четвёртом этаже были фестивальные проекты их курса. Лабиринт страха с настоящим боггартом от Когтеврана, японское кафе с водопадами, сакурой и настоящей маггловской духовкой от Слизерина, спиритические сеансы и чайные гадания от Пуффендуя и исторические сражения на мечах от Гриффиндора. Гарри доедал сахарную вату и пытался одновременно посоветовать Сириусу, куда сходить. — Шестой курс Когтеврана устроил поиск сокровищ Кандиды Когтевран! Пятый курс Гриффиндора сделал полосу препятствий у кромки Запретного леса. Полеты на гиппогрифах от пятого курса Пуффендуя. Был ещё слизеринский лабиринт от младшекурсников, но лучше бы Сириус сходил в их лабиринт страха. — Я сам трансфигурировал и анимировал дементора, а болотный фонарник, кажется абсолютно настоящим. Но на самом деле, его сделал Тео. — Гарри перевёл дух, откусил от сладкой ваты и чуть менее внятно добавил, — Ещё Тео будет следить за безопасностью в лабиринте. Он отлично справляется с боггартом. — Тебе нравится этот серьёзный мальчик Тео? — вдруг перебил Гарри Сириус. Гарри шикнул на него, они вернулись к их классу и отсюда было видно невозмутимого Тео. — Мне пора, — пробормотал Гарри, махнул Сириусу рукой. Он обогнул очередь, подошёл к столу, обернулся. Сириус стоял у стены засунув руки в карманы джинс клёш и насмешливо улыбался. Гарри поймал его взгляд и медленно кивнул. Да. Да. Мне нравится этот серьёзный мальчик.

***

После пятнадцати его сменила Гермиона. Вообще-то всех отпустили на час обеда, но она села проверять, что там насчитал Гарри. Гарри узнал, что Тео пошёл гримироваться под вампира в библиотеку. Она была на этом же этаже. Их курс организовал там что-то вроде штаба, места отдыха и клуба взаимовыручки. Тео сидел на столе болтая ногами, а Лаванда красила его лицо от усердия высунув кончик языка. В том году Гарри был с ней в Пуффендуе. — Почему ты не на обеде? — спросила Лаванда, она закончила с бледностью лица и приступила к созданию синяков под глазами. Вдохновенно махнула кисточкой. Тео чихнул. И ойкнул. — Я же просила не дёргаться, — расстроилась Лаванда. — Я этими клыками поцарапал губу, — оправдался Тео, он открыл рот и Гарри с восторгом увидел вампирские клыки. — Флитвик трансфигурировал часов через пять пропадут, — пояснил он. — Здорово, — улыбнулся Гарри и почувствовал, как ушам становится горячо. А губы покалывает. В девятнадцать он признается Тео, и если вдруг это окажется взаимно, то, когда он его поцелует, у Тео ещё будут клыки. Не то чтобы Гарри был фанатом настоящих вампиров. Но Гарри был фанатом Тео.