То ли слуга, то ли смерть с косой.

Я отшатнулась от человека. Нет, это явно не человек. Возможно, было его подобием, имело бьющееся в груди сердце и биологически было человеком. Но сейчас передо мной стояло нечто, что я не могу назвать даже злом. — Вам не о чем беспокоиться, миледи, – неожиданно легко говорит тот, кто в теле Брэма, и я пытаюсь сделать шаг назад. Не выходит: я будто припечатана к бетону на взлетной полосе аэропорта. Он издевается? Плохая шутка. Сейчас весь мир без преувеличения находится в его руках, а мне – борцу за справедливость – не о чем волноваться?! Мне хочется плакать, ведь я понимаю, что через несколько минут я умру. Возможно, не так болезненно как остальные и именно об этом мне не стоит волноваться. “Почему я?” — Я защищу Вас, – он приподнимает мой подбородок рукой, и я ощущаю комок в горле от его холодной и отстраненной улыбки. Мне жутко, хотя он безоружен, и невыносимо тошно от будто трупного холода, исходящего от его пальцев. Губы дрожат, и я давлю сломанными ногтями на сжатые пальцы, чтобы удержаться от всхлипываний. Видимо, немой вопрос отразился на моих губах, и он, на удивление осторожно придерживая меня за плечи (хотя бежать я не могла), присел на колени, окинув взглядом снизу вверх. — Видите ли, рыцарский долг защитить свою госпожу лежит на этом теле. И я исполню его во что бы то ни стало. Даже если вы – последний человек в этом мире, миледи, – по щекам текут слезы, и я прикусываю губы. Почти ничего не вижу, и я закрываю глаза, тихо всхлипываю. Это конец. Я, Ая Кода – та, что боролась за слабых, сама стала слабой. Не смогла сделать хоть что-то ради спасения, а наоборот – помогла этому нечто обрести тело Брэма. “Всё было предначертано?” Они пошли на это… ради того, чтобы он воспользовался ими. Даже Брэм… даже тот дядя с бородой. Все они умерли ради его плана. — Вам слезы ни к лицу, принцесса, – холодные пальцы осторожно вытирают мои слезы, как пыль с любимой статуэтки. Я вздрагиваю и наконец обретаю контроль над своим телом. Мысли рознятся. Что мне делать? — Ты… хочешь обрести контроль над вампирами, так? — Я этого не говорил, – он покачал головой, но я не слишком серьезно приняла его ответ. Мне уже было плевать на его планы. Раз он теперь мой рыцарь, то обязан выполнить мой приказ. Только бы сработало. Но он кивает, всё ещё держа в некрепкой хватке, и с едва заметным любопытством ждет, что же я скажу. — В таком случае… – ко мне вернулась твердость тона, и я, набрав воздух в легкие, выпалила, – я приказываю тебе остановить сингулярность. — А? – он недоуменно взглянул на меня, будто это действительно застало его врасплох, но я не повторила, лишь кивнула в знак уверенности. Выражение его лица изменилось, и он сначала улыбнулся, а затем рассмеялся. Так тихо, глухо и противно, что у меня желудок скрутило. Я наблюдала за ним против своей воли. Просто потому что мне больше некуда было смотреть: там, за его спиной лежало три тела. Я тогда не заметила, как четвертое замерцало странным свечением и медленно поднялось. Смех затих, и он вздохнул, переведя взгляд на небо, думая. В небесном полотне висело что-то, отдаленно похожее на человека и того, кого пронзили сразу двумя мечами. Я не запомнила его имени. — Где ж вы раньше были, принцесса… – Он что-то пробормотал, чего я не смогла разобрать, и снова взглянул на меня, быстро вставая с колен. — Слишком поздно, миледи. Уповайте на героев. Их тут предостаточно, – коротко выпалил он, обернувшись на поднявшуюся Теруко, на директора агентства. Воздух задребезжал, и он покачал головой, глядя куда-то вдаль. — Посторонитесь, вас заденут, – и несильно толкнул меня. Теруко замахнулась своим мечом, и я зажмурилась. Сейчас всё кончится. “Только бы у тебя всё получилось!” – я скрестила за спиной липкие от пота пальцы и зажмурилась. Но я не услышала ничего. Лишь послышался лязг металла, и я приоткрыла глаза. Нечто похожее на умершего, как я думала до этого, дядьку с бородой парило в воздухе, закрывая собой моего теперешнего слугу. “Почему ты не напала, дурочка?!” – я прикусила губы, напряженно глядя на счастливое выражение лица Теруко, упавшей на колени. — Капитан..! – радостно воскликнула она, потянувшись к нему рукой. Яркая вспышка пронзила воздух, но я не зажмурилась. Зря. В следующий миг я увидела, как голова Теруко полностью легла на лезвие меча, воткнутого в её шею. У меня перехватило дыхание, и я сделала ещё шаг назад. “Её тело… растворяется!” – с ужасом поняла я, как только военная форма Оокуры медленно начала терять очертания тела под ней. Сама Теруко испарялась на глазах, только непонятные пузырьки оседали в воздухе. На асфальт упала гимнастерка. Я смотрела на это, даже забыв перевести задержанное дыхание. Глаза мутнели, а к горлу подкрадывался комок тошноты. На моих глазах растворили человека. Как какой-нибудь кусочек сахара в чае. Мне хотелось кричать, но казалось, кто-то повесил на рот невидимый замок или отнял голос. Я закрыла рот руками, боясь, что меня сейчас вывернет прямо здесь. “Не может такого быть!” – твердил разум. Я хотела с ним согласиться и забыть про свои глаза, увидевшие это. Но не могла. Блаженно счастливое лицо Теруко, принявшей смерть от своего командира всё ещё было перед глазами, и губы снова дрогнули, скривившись. Я безуспешно пыталась предотвратить слезы. Из-под моей руки вырвался слабый всхлип, и я стиснула зубы так, что на мгновение показалось, что они сейчас скрипнут и скрошатся. “Что это за чудовище стоит рядом со мной?” — Что с вами, принцесса? – со спокойным интересом поинтересовался человек, взмахнув рукой. Летающее тело рядом с ним послушно отодвинулось, освобождая ему место и протягивая руку. Он встал. — Вам страшно? – я не смела пошевелиться, только сильнее прижала ладонь ко рту. Впервые в жизни я почувствовала первобытный страх перед чем-то, чего я сама не знала. — Не стоит так мучаться думами, что вас тоже подвергнут такой процедуре. Я же сказал, что защищу вас, – он встал и ободряюще улыбнулся мне. Меня ещё сильнее затошнило, и на глаза снова навернулись слёзы, – Такова клятва. И даже я не в праве её нарушить. “Даже если вы — последний человек в этом мире”, – эхом шумели его слова в моей голове, и я в отчаянии посмотрела на небо. Должен быть выход. Его просто не может не быть! “Я что-нибудь придумаю. Обязательно”, – я тяжело сглотнула, и сделала шаг ближе к нему, – “И восстановлю с праведливость. Даже если он нарушит клятву, данную мне”.