Безликие

Всегда есть шанс вернуться к тому, что для тебя важно, Потому что то, что для тебя важно, всегда где-то впереди.

Имир закрыл глаза. Боль… разве может болеть то, чего нет? Холод – он и не думал, что лёд внутри может так обжигать. Как будто заживо сдирают кожу. Химера хрипло зарычал и не услышал своего голоса. Всё вокруг сжалось в тугой комок внизу живота. Сколько это уже длится? Неделю, месяц, год? Время давно уже перестало иметь для него значение. Была только отчаянная жажда жизни и непреодолимое, тёмное желание умереть. Это должно закончиться, не важно как – больше он просто не выдержит! Яркие вспышки, до мельтешения под закрытыми сухими веками. А между ними – душное, пустое существование без цели и смысла. Вдох, выдох – скорее привычка, чем необходимость. Тело немело без движения, а разум бился в агонии. Имир не привык к бездействию – его создали, чтобы сражаться. И он сражался, боролся за свою жизнь. Это тоже было больше привычкой, чем желанием. Он просто не мог больше ничего придумать. Имир был упрям, как и все химеры – искусственно выращенные бойцы Империи. Он был сильнее и выносливей любого человека, лучше контролировал своё тело. Его гены были тонко сбалансированной смесью генов людей и животных. Только инженерам из Второго Отдела Восьмого Управления было ведомо, откуда они их взяли. После Последней Войны выжили только крысы и люди. Химер создавали стерильными, а нестабильная структура генов делала их жизнь не слишком длинной. Если, конечно, им везло, и они доживали до того возраста, когда их забирали. Везло не всем, тут уж ничего не поделаешь, они ведь были солдатами, а солдаты иногда умирают. А ещё химер последних поколений всегда создавали парами, считалось, что это стабилизирует их психику. Для этого их настраивали друг на друга, выстраивали связь на уровне мыслей и эмоций. Ублюдки! Знали бы они, каково это – держать на руках истекающий кровью ошмёток себя! Имир застонал и дёрнул тугие эластичные бинты, которыми его руки были привязаны к кровати. Хорошие, армированные – не порвать, даже растянуть не получается. К тому же, он не ел нормально уже несколько дней. Место, где когда-то была его связь, отзывалось нестерпимой болью. Конечно, можно было выжить, даже потеряв пару. Были те, кому это удавалось – он даже знал нескольких. Можно – только вот у него не получалось. Внутри было холодно и пусто, и в этом холоде и пустоте тонула вся его решимость. Зачем бороться? Там внутри уже никогда ничего не будет! Имир расслабился, позволил своему телу растечься по койке. Если не умер в первые часы и дни, значит, шанс есть – так сказал доктор. Вот только зачем? Имир упорно искал и никак не мог найти причину. Достаточно было самой малости для того, чтобы снова жить. Или для того, чтобы соскользнуть в тёмное холодное небытие, теперь уже навсегда. Имир снова погрузился в тяжёлый, душный сон. Он уже отчаялся проснуться, когда скрип металлической двери разорвал череду болезненных, вывернутых воспоминаний. Его держали в палате, больше похожей на камеру. Для его же блага – так сказал доктор – чтобы не навредил себе. А на самом деле, его боялись. Даже таким слабым и истощённым химера всё равно был сильнее любого из них. А после смерти пары терять ему было уже нечего, сдерживаться – незачем. Имир нехотя открыл глаза, потолок всё ещё казался чем-то тошнотворно размытым и нечётким. Пара секунд и одно усилие – надо заставить себя моргнуть. Сухие глаза болели, а потрескавшиеся до крови губы, казалось, двигались сами по себе. Имир повернул голову и посмотрел на посетителя. К нему мог прийти только доктор – все остальные давно махнули рукой на полудохлого химеру. Но в этот раз у двери мялся охранник из новых – Имир даже не удостоил его взглядом. Рядом с ним стоял самый нелепый человек из всех, кого он когда-либо видел в своей жизни. Проще было поверить, что это продолжение сна, галлюцинация. В Империи, помешанной на чистоте генов своей элиты, такой, как он, просто не мог существовать. Конечно, талант был важен, но сам по себе он ничего не гарантировал. Малейший сбой в генах – и о работе или жизни в центре города можно даже не мечтать. В Управлении Безопасности Империи и в Штабе Канцлера могли работать только люди с безупречной родословной. Ну и ещё самые умные и хитрые химеры. Другими словами, офицеры армии и Управления должны быть светловолосыми и голубоглазыми, с идеальной генетической картой и здоровьем. А в дверях стоял человек, нарушавший все эти правила. Чёрная с серебром форма Управления Безопасности была пригнана по фигуре, но не могла скрыть сутулости и неправильной формы плеч. Более высокая, чем положено, платформа форменных сапог не спасала от того, что он был на голову ниже охранника. Вряд ли это могли не заметить, тем более что, у парня были разноцветные глаза. Один светло-голубой, как и полагается чистокровному, второй чёрный – такие можно было встретить только на окраинах города, ближе к Пустошам. Имир удивлённо приподнялся, без стеснения рассматривая незнакомца, тот же в свою очередь рассматривал его. – Имир, согласно имеющимся записям. – Голос у странного посетителя оказался самым обычным, только слишком тихим. Охраннику приходилось прислушиваться и даже наклоняться к нему. – Иначе Венцель Мессер. Три недели назад потерял боевую пару во время операции по ликвидации группы изменников Империи, с тех пор находится на лечении в закрытом госпитале для химер, верно? Имир нахмурился. Венцель Мессер – это его человеческое имя. Он редко пользовался им. Для боевой химеры это было не нужно. Но посетитель зачем-то упомянул его. И зачем, спрашивается? Все командиры-люди называли их по химерьим именам, между собой они тоже их использовали. Для каких целей он мог ему понадобиться? Да и зачем этому недоразумению полудохлый химера? Уже недели три как полудохлый. А ведь за это время обычно либо приходят в себя, либо уже нет. – Да, всё верно, – охранник замялся, пытаясь найти на отвороте плаща посетителя серебряный значок звания. – Прогноз пока неопределённый. Имир только вздохнул. Неопределённый, вот как? Может сдохнуть, может оклематься. Да какая им-то разница? – Думаю, он подходит по всем критериям. Граничные значения тоже не превышены, так что я забираю его. – Незнакомец ещё раз скользнул по Имиру взглядом и повернулся к охраннику. – Через срок не менее получаса он должен быть готов. К тому времени я закончу с документами. Охранник кивнул, явно не до конца поняв, что имел в виду посетитель. Имир же едва не зарычал от возмущения. Да какого сломанного репликатора это ходячее непотребство хочет с ним сделать? Этот мелкий уродец решил найти себе игрушку? Хоть на ком-то отыграться за собственную неполноценность? Или не на ком опыты ставить? Да пошёл он! – Эй, ты, мелкий. А не пошёл бы ты прогуляться! Не соглашался я с тобой никуда идти! – Голос прозвучал сипло и слабо. Имир раздосадовано дёрнул ремни на руках. – Великолепно. – Незнакомец коротко улыбнулся одними губами, его разноцветные глаза оставались такими же холодными и пустыми. – Только вот твоё мнение в данном аспекте к рассмотрению не принимается. Имир хрипло зарычал ему вслед, сил на трансформацию, даже частичную, у него давно уже не было. Медбрат за дежурным столом старательно делал вид, что увлечён вчерашней газетой. Йозеф устало вздохнул и отвернулся. Его интерес был слишком очевиден, и это раздражало. Слишком сильно сжатые пальцы, подрагивающий верхний край газеты, неровный ритм перелистывания страниц. Йозеф прикрыл глаза и вытянул ноги. Этот человек не представляет интереса для анализа. В отличие от того, кого он ждал. Бумаги удалось оформить достаточно быстро. Йозеф подготовил всё заранее, внимательно изучил все возможные причины отказа. Однако главврач и лечащий врач были, казалось, рады выписать своего пациента. Это было вполне логичным с их точки зрения решением. По всем статистическим данным за три недели химера уже должен был определиться. Этот экземпляр продолжал балансировать на грани. Наиболее вероятным объяснением было сочетание сильной связи в паре и не менее сильного желания жить. Подобный баланс был необходим для работы, которую Йозеф собирался ему поручить. Отыскать подобное сочетание среди тысяч личных дел было весьма непросто. Йозеф достал из кармана пузырёк с таблетками от мигрени – от боли плыло перед глазами. Разумеется, чтобы привести в чувства химеру, требуется много времени, но сколько ещё ему придётся ждать? Дверь в противоположном конце коридора открылась, и охранник вывел химеру. Йозеф поймал себя на мысли, что ему проще воспринимать его, как человека по имени Венцель, чем как генетический конструкт. Крупный высокий мужчина с всклокоченными, ещё влажными чёрными волосами, смотрел на него с вызовом и раздражением. Серая, военного образца рубашка, едва сходилась на широкой мускулистой груди. Губы Йозефа дрогнули и вытянулись в линию, лицо застыло. Пусть он и ниже его почти на две головы, химера теперь его подчинённый. – Вот, как и просили. – Проговорил охранник как-то неуверенно, словно он всё ещё сомневался в том, что правильно понял приказ. Его глаза скользили по пустым серебряным нашивкам на форме, пытаясь найти знаки звания и Управления. – Отлично. Пойдём. – Йозеф скользнул по Венцелю почти равнодушным взглядом и отвернулся. Он знал, что сейчас ему в спину смотрят с любопытством и удивлением. Все, кроме химеры – тот слишком напряжён и, возможно, испуган. Венцелю придётся привыкать и к равнодушию, и к отвращению. Если им повезёт – даже к ненависти. Йозефу было безразлично мнение большинства людей, сейчас ему был интересен лишь один объект – химера. Он ни разу не обернулся, пока они шли по длинным коридорам, холодно отдал честь охраннику на выходе. Только выйдя из здания госпиталя химер, он остановился, чтобы дождаться Венцеля. На улице шёл мелкий серый дождь. Низкие тучи цепляли шпили самых высоких зданий, лужи свинцово блестели в тусклом свете фонарей. В воздухе висела водяная взвесь, оседавшая на лице и одежде. Город привык к этому дождю, люди привыкли и приспособились. Йозеф стёр влагу с лица и закрыл глаза. Воздух, пропитанный моросью, горчил на губах. Влага стекала по лицу, струилась по выщерблинам стен. Имир вдохнул полной грудью и поморщился – он совсем отвык от нефильтрованного воздуха. В госпиталях, правительственных зданиях и на заводах его прогоняли через систему очистки. Империя всегда заботилась о своих гражданах. А помещения всегда должны были иметь замкнутую и независимую систему очистки воздуха на случай сильного ветра с Пустошей. Химера усмехнулся и пригладил волосы рукой. Они всё ещё пахли чем-то химическим. Выданная в госпитале рубашка давила в плечах. Плохо, если придётся драться – это может оказаться помехой. Имир прикусил губу и внимательно посмотрел на невысокого человека. Он пытался оценить, может ли тот быть угрозой. Ему не хотелось выполнять приказы непонятного ублюдка. Хотя этот ублюдок рискнул вытащить психически нестабильного химеру из госпиталя. Либо смелый, либо глупый, либо слишком самоуверенный, даже любопытно узнать – какой. – И какой бешеной химеры тебе от меня надо? – Имир криво усмехнулся. Имперцы на дух не переносили химер. Они боялись и поэтому пытались муштровать, выбивая малейшую мысль о неподчинении. Но ему сейчас было слишком плохо и слишком всё равно. В него запихнули несколько литров воды, прочищая желудок от остатков лекарств. Лысые крысы-мутанты, им бы самим такое промывание! Потом вымыли и выдраили как новорожденного химеру после репликатора. Сейчас его шатало как после контузии, а желудок сворачивался в узел от голода. Маленький человечек в форме Управления вообще не обращал на него внимания. Он стоял к нему спиной и постоянно поправлял фуражку, опуская козырёк пониже. Водитель в форме Тринадцатого Управления Сопровождения спешно затушил недокуренную сигарету и открыл заднюю дверцу машины. Имир недовольно нахмурился. Какого он себе вообще думает? А ведь у этого заморыша на самом деле значки звания, Управления и Отдела были пустыми. Имир о таком раньше не слышал – маркировка была обязательной частью формы. – Садись. – Маленький военный сел на заднее сиденье и снял фуражку. Имир наклонился, залезая в машину. Рубашка протестующе затрещала, но он только поморщился. – Моё имя Йозеф, с данного момента тебе предстоит работать под моим непосредственным руководством. – Маленький военный посмотрел на Имира своими разноцветными глазами. В его взгляде было ожидание и какой-то усталый вызов. – И прошу впредь вести себя несколько более сдержанно. – Буду стараться. Так какого химерьего хвоста? То есть, чего тебе от меня надо? – Имир не знал, как далеко может зайти, разговаривая с этим человеком. Он вообще не понимал, как вести себя с ним. Имир всегда был частью армии и привык обращаться к людям по званию. У этого же парня были пустые нашивки. Даже фамилии не сказал! – Я объясню всё в подробностях. – Губы Йозефа дрогнули в полунамёке на улыбку. – Но несколько позже. Вот твоя новая форма. Согласно твоим параметрам и динамике изменения веса в госпитале, должно подойти, – он положил Имиру на колени стопку одежды. Сверху лежали фуражка, тёмные очки и чёрный шейный платок. – Это ещё зачем? – Имир недоумённо посмотрел на своего нового командира. Последние два предмета никогда не были частью обмундирования офицера Управления. Фуражка полагалась по уставу, но её почти никто не носил. – Кто ты вообще такой, герр… Йозеф? Химера бешеная, как мне вообще к тебе обращаться, если у тебя нашивки пустые? Йозеф устало прикрыл глаза. Всё это явно выходило за рамки стандартного взаимодействия. Ему стоило начать с подробного объяснения. Но он никогда прежде не разговаривал с химерой, непредсказуемость заставляла его нервничать. – Я предоставлю тебе всю нужную информацию, но повторять не буду. Постарайся усвоить всё с первого раза. – Йозеф говорил, не поворачиваясь к собеседнику, это давало хоть какую-то иллюзию защиты. Он и так достаточно отчётливо видел отражение лица химеры в матовом стекле перегородки, отделявшей их от водителя. – Согласно особому указу Канцлера был сформирован новый Отдел, формально входящий в состав Седьмого Управления по расследованию резонансных преступлений. Однако фактически он находится в личном подчинении Канцлеру, а контроль за деятельностью Отдела будет осуществлять его доверенное лицо. С данного момента ты являешься сотрудником этого Отдела. Вот ещё, на счёт знаков отличия – их прототипы ещё не разработаны. – Уяснил. И что это за новый Отдел? Чем мы будем заниматься? – Химера смотрел слегка насмешливо, но заинтересованно. Йозеф надеялся именно на такую реакцию. – Расследованиями преступлений, которых нет. Разумеется, нет только для общественности, порой – Управления. – Йозеф позволил себе изогнуть губы в улыбке. Венцель явно не понял, что он имеет в виду. – Нам предстоит иметь дело с убийствами, морфологически сходными с несчастными случаями. В подобных ситуациях у полиции нет основания для инициации расследования. Также, в нашу компетенцию попадают преступления, совершённые вне системы Империи. Подобные случаи нельзя доверять даже сотрудникам Седьмого Управления по расследованию резонансных преступлений. Преступления, которые требуют особых мер или происходят у самых границ Пустошей – всем этим нам тоже предстоит заниматься. В этом суть и причина формирования Отдела. – Надо же. Особый Отдел для особых дел, значит. – Химера усмехнулся. Кажется, он начал понимать. По крайней мере, Йозеф на это очень надеялся. – Знаешь, герр Йозеф, я ведь не следователь. Раньше я просто охотился на людей – изменников и прочих неблагонадёжных. – У меня так же нет подобной практики. – Йозеф вздохнул и снова прикрыл глаза. Ему всё больше казалось, что задача просто неразрешима. У него не было необходимого опыта, практики, кроме того, временной лимит был сильно ограничен. Если он сделает всё возможное, хватит ли этого? – Прежде я работал аналитиком во Втором Подразделении Второго Отдела Шестого Управления, криминальная полиция, расследование одиночных и случайных убийств. В мои обязанности входили сбор, анализ и передача данных. Тем не менее, нам предстоит именно расследование. – Тогда объясни мне, почему я? – Химера продолжал улыбаться, немного нагло, на самой грани дозволенного. Ему нечего было терять, поэтому он мог позволить себе такое поведение. – Потому что преступника я не догоню при всём старании. – Йозеф безразлично пожал плечами. Он всю ночь просматривал и анализировал личные дела, выискивая подходящую кандидатуру. Венцель подошёл по всем критериям, если не считать полного отсутствия опыта в ведении расследований подобного рода. Химера рассмеялся. Как ни странно, его смех не звучал обидно, в нём было скорее одобрение. Йозеф едва не улыбнулся ему в ответ. – Кстати, что там за особые меры ты упоминал? – Химера отсмеялся и теперь смотрел уже не так настороженно, скорее оценивающе. Хотя напряжённость в его теле всё равно чувствовалась. – Вот эти, – Йозеф протянул Венцелю идентификационную карточку, полученную сегодня рано утром. На неё была установлена новая система защиты, и при использовании она требовала введение сложного пароля. На карточке не было фотографии. – Уровень доступа 3А, поправка 71С? Никогда о такой не слышал. – Химера хмурился, разглядывая строчку с указанием уровня доступа. Йозеф и сам не был уверен, что кто-то, кроме него, имеет такой доступ, лишь у нескольких человек в Империи он был выше. – Это значит, что нам можно всё. Те, кого нам предстоит ловить, угрожают безопасности Империи. С другой стороны, Империи лучше не знать об их существовании. Поэтому у нас есть право казнить их по своему усмотрению. – Йозеф перевёл взгляд на свои сцепленные пальцы. Венцель задавал правильные вопросы, это подтверждало правильность его выбора. – Свобода действий на благо Империи и ради её спокойствия. – Понятно. А куда мы едем? – Химера отодвинул шторку и нахмурился. Ровный асфальт без единой выбоины, сдержанные, но стильные витрины дорогих магазинов, почти самый центр города. Здесь жила и работала элита – генетически совершенные аристократы. Остальные люди были здесь просто неуместны, хотя никакого запрета не существовало. Империя – замкнутая структура, существование в ней возможно лишь рамках отведённой роли. Любая неуместность неприемлема по своей сути. – Ко мне домой. – Йозеф внутренне сжался, он догадывался, как может прореагировать химера. Элите позволено всё, любые игры, любые развлечения – пока они не наносят вред Империи, пока они остаются тайной. Это тоже было неписанным правилом – и возможностью использовать провинившихся. – Что? Да какого сломанного репликатора ты задумал?! – Йозеф чувствовал, что он едва сдерживает себя от трансформации. За свою гордость Венцель готов был заплатить жизнью. – Нам было поручено задание. Достаточно сложное, на мой взгляд. Я считаю нецелесообразным тратить имеющееся у нас время на то, без чего можно обойтись. Кроме того, это задание – испытание, если мы справимся, наш Отдел получит официальный статус и всё необходимое для работы. Если же нет – о нашем существовании никто даже не узнает. – Йозеф судорожно вздохнул. В виске пульсировала вернувшаяся боль, хотя лекарство ещё должно было действовать. – Моя квартира станет нашим штабом на время расследования. Кроме того, до сегодняшнего дня я даже не подозревал о твоём существовании, а ты – о моём, однако у нас нет времени на то, чтобы сработаться. Чтобы успешно завершить дело, нам придётся действовать сообща. Для этого нам придётся подпустить друг друга ближе, чем мы хотим и можем себе позволить. Это единственный, достаточно эффективный способ. Йозеф сильнее сжал сцепленные пальцы. Ему до дрожи не хотелось делать Венцеля частью своей жизни. Слишком многое он хотел скрыть, слишком мало было такого, чем он мог бы поделиться. Но у него не было выбора – не достаточно приказать прикрывать спину. Необходимо добиться того, чтобы он сам этого хотел. Имир кивнул и снова повернулся к окну. Стоило бы догадаться самому, он же не вчера из репликатора вылез! Зря он так завёлся, этот герр Йозеф и так ему не доверяет. А ведь им ещё работать вместе, с людьми всегда трудно. И какого лысого мутанта они поставили начальником Отдела именно Йозефа? Как они вообще могли его куда-то назначить? Ещё это доверенное лицо Канцлера – слишком много тайн. Имир привык к приказам, чётким и понятным. Привык к иерархии и порядку. А ещё к тому, что может доверять человеку или химере, прикрывающему ему спину. – И сколько ещё бойцов в нашем Отделе? – Имир знал, что Йозеф ему ответит – это было слишком очевидным. Но вдвоём у них было не так много шансов. – Теперь двое. – Йозеф поймал его взгляд в отражении. Он выглядел уставшим и напряжённым. Имир только покачал головой. Этому парню вряд ли намного больше двадцати, если не меньше. По человеческим меркам это совсем немного, в таком возрасте их только из Академии выпускают. Тогда откуда в его взгляде такая усталость, пустая, обречённая и привычная? Машина мягко сбавила ход и остановилась у высокого многоэтажного здания. Элитный жилой комплекс в центре города. Имир заворожено поднял голову – верхние этажи скрывались где-то среди дождевых туч. Не самые лучшие снайперские позиции, там же ничего не видно. – Это же один из самых крутых домов города, герр Йозеф. Как ты только смог тут поселиться? – Имир усмехнулся, обращая вопрос в шутку. Его новый командир точно не был чистокровным. Не с его генами, не с его внешностью. Но никто, кроме генетической элиты, не мог позволить себе подобного. К тому же, ему доверили собственный Отдел. Главы Отделов тоже все чистокровки, разве что пара особо качественных химер ещё найдётся. Не похоже, что его покровитель очень его жалует. Такая работа – настоящее испытание на прочность. Йозеф взял с заднего сиденья забытую Венцелем форму и направился к входной двери. Химера за его спиной удивлённо выдохнул, но всё же пошёл следом. Йозеф задержался перед ступеньками всего на пару мгновений. Он почти ненавидел это место, хотя давно уже привык и к этому дому, и к вежливому персоналу, и к огромной пустой квартире. Йозеф не просил всего этого, просто не стал отказываться, когда ему дали ключ-карту. Хотя тогда это, наверное, больше походило на подачку. Створки дверей разошлись совершенно бесшумно, пропуская их в уютный светлый холл. После холодного серого неба, желтоватый свет казался тёплым. Холл был не слишком большим, но достаточно просторным. Здесь не было дешёвой лепнины и вычурной позолоты – ничего, что было лишено вкуса. У лифтов в вазах стояли имитации растений, каких-то кустарников с мелкими белыми цветами. Тонкие мраморные колонны у стен выгодно оттеняли драпировку. Йозеф равнодушно скользнул взглядом по ненавязчивому великолепию холла и направился к стойке регистрации. Высокая блондинка за стойкой растянула губы в дежурной вежливой улыбке. На её застывшем как маска лице не было заметно ни тени собственного мнения. – Доброе утро, фройлен. – Йозеф посмотрел снизу вверх в её безупречно пустые, голубые глаза. – Это Венцель Мессер, он будет жить в моей квартире, запишите его в список и выдайте ключ. – Прошу отпечаток пальца для подтверждения вашей личности, герр Верзегут. – Женщина протянула сканер-лист. Йозеф приложил палец и дождался, пока пройдёт сканирование, а потом резко убрал. Он не знал, на кого злился больше – на женщину за болтливость или на себя за нелогичное раздражение. – Прошу вас, надо внести ваши данные в базу, – она протянула лист химере. Венцель усмехнулся и прижал палец. Женщина перевела взгляд на монитор, на секунду замешкалась, но на её маске-лице так ничего и не отразилось. Она протянула ключ-карту и вызвала для них лифт. Этой женщине не было необходимости обращать внимание на личность жильцов. Йозефу иногда казалось, что она забывает все личные данные, едва записав их в базу. Идеально выверенный и подогнанный винтик идеально отлаженной детали. Сам же он здесь просто жилец, безликое нечто, достаточно богатое, чтобы во всём ему потакать. Ему давно уже было безразлично, что она о нём думает, если она вообще способна была думать. Имир придержал дверь лифта, пропуская вперёд своего маленького командира. Забавный он, слишком серьёзный и напряжённый. Двери лифта неслышно закрылись у химеры за спиной. Йозеф положил ладонь на один из поручней. Теперь у Имира появилась возможность рассмотреть его получше. Невысокий, нескладный, стоять прямо ему явно было неудобно, а ещё он немного прихрамывал. Это у него всё наследственное, как и цвет глаз? Верилось слабо, у аристократов не может быть дефектов. Вот только та фройлен не стала бы так заискивать перед обычным человеком. Тогда кто? Полукровка? В Империи полукровки считались угрозой безопасности, их существование – преступлением. Даже если они и появлялись на свет, выжить у них почти не было шансов. – А эта фройлен неплохо вымуштрована. – Имир криво усмехнулся – сканер совершенно чётко показал, что он химера. Йозеф только пожал плечами, безразлично скользя взглядом по узору на мраморной отделке стенки лифта – в который уже раз. Двери разъехались, Имир вышел из лифта вслед за своим теперь уже командиром. Если уж его взяли на работу телохранителем, он должен защищать его, верно? Дверей на этаже было всего три, две из них были опечатаны. Значит, жилой была только одна квартира. Йозеф вставил ключ-карту в щель третьей и нажал на ручку. – Ничего себе, да здесь боевой отряд разместить можно, и ещё офицерам место останется! – Имир не удержался от удивлённого возгласа. Большая и просторная гостиная, несколько спален, и кто знает, чего ещё. Квартира занимала треть этажа и была больше всей его старой казармы. – Только пусто здесь как-то. – Время моего пребывания здесь обычно было заметно меньше времени, проводимого на работе. Я был аналитиком, а это требовало больших усилий и порой приводило к ненормированности рабочего дня. – Йозеф пожал плечами как-то слишком равнодушно. Сейчас его лицо было похоже на маску, твёрдую и холодную. Значит, наплевать, что я о тебе думаю? Ну ладно, пусть так. – Нет, всё как раз наоборот. – Имир оскалил удлинившиеся клыки в улыбке. – Ты так мало бываешь дома именно потому, что здесь пусто. – В этом нет никакой логики. – Йозеф только отмахнулся и стянул с себя кожаный плащ. – Ванная направо по коридору, вторая дверь. Форму возьмёшь сразу? – Давай сюда. – Имир усмехнулся и взял стопку одежды из рук своего нового командира. Он случайно коснулся чёрной кожи перчаток Йозеф, и тот резко отдёрнул руку. Слишком поспешная реакция для человека. Им придётся терпеть друг друга, если они хотят вместе работать. Ванная комната оказалась под стать квартире и дому – с отделкой из высококачественной имитации мрамора и новыми фильтрами. В дальнем углу располагался душ, ближе к центру – ванна. Имир усмехнулся и взял с полки первый попавшийся флакон. Дорогой шампунь, защищающий волосы от вредного воздействия дождя. Надо же, а этот парень знает, как тратить деньги. Химера положил форму на выступ у стены и переступил бортик душа. Он включил воду и удовлетворённо вздохнул. Как же приятно просто расслабиться! Дверь в ванную комнату открылась почти бесшумно, но химера инстинктивно повернулся. – Венцель. – Йозеф открыл дверь и несколько растерянно мотнул головой, пытаясь найти взглядом Имира. – Если у тебя возникнет в чём-то потребность, сообщи мне. – Так точно. – Имир отдал честь привычным смазанным движением. А его командиру, похоже, наплевать на чужое личное пространство. Вот так запросто вломиться в ванную, когда твой подчинённый принимает душ? Имир тихо рыкнул, выражая своё недовольство. А ведь он, наверное, должен был завидовать. Герр Йозеф производил впечатление замкнутого, болезненного молодого человека. Химеры же – прирождённые бойцы, тренированные и сильные. Но во взгляде герра Йозефа было только напряжение и задумчивость. Даже обидно немного. Имир быстро закончил мыться и надел новую форму. Сидела она просто великолепно, точно по размеру. Как этому коротышке только удалось так точно всё просчитать? Имир вышел из ванной и глубоко вдохнул воздух, наполненный новыми, дразнящими запахами. Пахло едой. Нет, не так. Одурительно пахло жареным мясом. Имир пошёл на запах, чуть прикрыв глаза и полностью сосредоточившись. Ему пришлось открыть три двери и пройти по маленькому пустому коридорчику, чтобы добраться до кухни. Кухня была большой, просторной, ею явно часто пользовались. Йозеф стоял у плиты и что-то деловито помешивал. – Ты… готовишь? – Имир не мог поверить собственным глазам, но нюху верил всегда. И на что этот парень ещё способен? – На мой взгляд, вполне неплохое занятие. К тому же, тебе сейчас необходимо часто и много питаться. – Йозеф не спрашивал, он был абсолютно в этом уверен и прав. Имир усмехнулся. Вот ведь… аналитик. Просчитал все условия, сопоставил факты, сделал выводы и пошёл жарить мясо. Или даже обдумал всё вчера и купил мясо заранее. Химера облизнулся и принюхался. Это не какая-то дешёвая имитация из переработанной пшеницы. Большая часть продуктов как раз из неё. Почему-то, лучше всего к дефициту света, загрязнению почвы и повышенной радиации смогли приспособиться несколько сортов пшеницы. Поэтому почти все пищевые имитации делались именно из неё. Но это было самое что ни на есть качественное мясо, выращенное в лаборатории. Этот парень привык брать только лучшее. – Кажется, я понял, ради чего стоит жить. – Имир удовлетворённо кивнул. С тех пор, как герр Йозеф вошёл в его палату, он ни разу не задумывался о смерти. Доктор был прав – ему нужен был всего лишь шаг, небольшое усилие, чтобы сделать выбор. Причина, чтобы продолжить жить, или повод, чтобы умереть. И этот человек дал ему причину – он разбудил его любопытство. – Ради еды? – Йозеф повернулся к нему. Он выглядел ужасно забавным в коротком фартуке и с лопаткой в руке. И на небольшой табуретке, иначе он просто не доставал до некоторых полок. Надо же, а перевесить не догадался. – Ради того, чтобы удивляться. – Расхохотался Имир. Определённо, ради такого стоило жить, да и мясо пахло просто превосходно. – А что у нас к мясу? – Картофельное пюре с розмарином, зелёное масло и розовый соус. – Йозеф пожал плечами и плеснул в кастрюльку вина. Имиру захотелось придушить его только за то, как просто он перечислял блюда. Как что-то привычное и обыденное. Он думал, ему будет завидно, но потом вспомнил взгляд Йозефа. Что ж, если он не завидует моему телу, я не буду завидовать тому, что ему доступны лучшие продукты. В конце концов, это всего лишь деньги его покровителя, кем бы он ни был. Парень поступает правильно, берёт от жизни всё, до чего может дотянуться. Йозеф налил кофе и протянул Венцелю чашку. Времени у них было немного, но на кофе его точно хватало. К тому же, без предварительного анализа и усвоенных фоновых данных всё равно было не обойтись. Отправляться сейчас на место последней смерти не имело смысла. Полиция провела там достаточно времени, чтобы собрать улики и уничтожить те, что не нашла. К тому же, Венцелю было необходимо восстановить силы и понять суть происходящего. – Теперь нам стоит обсудить первое задание нашего Отдела. – Йозеф сел на диван напротив своего нового и первого в жизни подчинённого. Ему было немного неловко и странно отдавать приказы и брать на себя инициативу. Он слишком привык быть незаметным, не привлекать внимания, просто делать, что должно, и не высовываться. Он слишком выделялся, был слишком иным, недопустимым, и подобное поведение помогало ему выжить. – Здесь находятся материалы, касающиеся двух несчастных случаев. Первый погибший Густав Хорц, начальник смены консервного завода, женат, детей нет, тридцать пять лет. Второй – Ханс Коггер, бригадир с металлургического завода, женат, двое детей, сорок три года. Оба погибли в рабочее время, технических нарушений и нарушений техники безопасности замечено не было. Видишь что-либо необычное? – Странно как-то. Слышал, на таких заводах техника безопасности на высоте. Империи нужны здоровые рабочие, а тут два случая подряд. – Венцель задумчиво уставился в потолок, поглаживая подбородок. – Да, всё верно. Однако ни мотивов, ни каких-либо признаков насильственной смерти нет. Данные случаи не представляли бы интереса, если бы не одно обстоятельство. – Йозеф положил папки с бумагами на столик между ними. – Оба погибших являлись маркерами. – Маркерами? – Венцель удивлённо вскинул бровь. Разумеется, ему неоткуда было знать о них. – Да, всё верно. Маркеры – это люди, по поведению которых отслеживается состояние дел в Империи. Обычные гражданские или военные невысоких званий. Они выбираются таким образом, чтобы быть типичным представителем некой социальной ячейки, части общества. – Йозеф прикусил ноготь на большом пальце левой руки. – В их домах устанавливают камеры наблюдения, за ними следят двадцать четыре часа в сутки. Все их действия, разговоры, покупки, даже ежедневное меню подвергаются постоянному анализу. Они – маркеры общества, показатели состояния и способ наблюдения. По поведению маркеров определяется, есть ли в данной общности признаки недовольства, нарушений, напряжённости. Маркеры, не подозревающие о своей роли, являются чистыми. Их показатели считаются наиболее достоверными. – Хочешь сказать, что эти два завода остались без наблюдения? – Венцель нахмурился и мотнул головой. Эта информация была для него новой, ему требовалось какое-то время, чтобы обдумать её и сделать выводы. – Это верно лишь отчасти. На заводе остались камеры наблюдения, кроме того, там могут быть добровольные информаторы, маркеры в других цехах, однако глубинный контроль на месте, разумеется, утерян. Наиболее неприятным фактом является то, что информация о маркерах доступна ограниченному числу людей, разумеется, многократно проверенных. – Йозеф напряжённо потёр пальцами виски. Всё было несколько сложнее, чем казалось на первый взгляд. Доступ такого уровня требовал лояльности, беспрекословной верности Империи. Те, кто обладал достаточным количеством знаний для того, чтобы убить сразу двух маркером, находились под негласным контролем. Кроме, разумеется, самых влиятельных людей. – Нам дано задание найти исполнителей, выяснить причину убийств и предотвратить повторение подобного. Поисками утечки в Управлении займутся другие люди. – Не наш уровень, – химера усмехнулся, оскалив клыки. – Понятно. Что у нас сейчас есть? – Доклады полиции и результаты медицинской экспертизы трупов. Разумеется, ничего предосудительного или странного не обнаружено. Руководство завода обязано вызывать полицию и медиков в случае смерти рабочего вне зависимости от её причины. – Йозеф пожал плечами и обхватил кружку с остатками кофе ладонями. Ему нравился этот густой, крепкий и ароматный напиток. Как и любой аналитик, он поглощал его в огромных количествах, заставляя свой мозг работать на пределе возможностей. – Кроме того, у нас есть показания сослуживцев, фотографии с мест несчастных случаев. Строго говоря – всё, что было собрано. Это не так много, как следовало. Эти две смерти не выглядят насильственными и, разумеется, очевидной связи между ними также нет. Нам предстоит опровергнуть предположение об их естественности. По времени первая смерть наступила два дня назад, вторая – вчера в середине дня. Когда будет третье убийство, если предположить, что оно будет, сказать сложно. По двум точкам можно построить лишь прямую, но никак не плоскость. По двум фактам можно установить связь, но не закономерность. Имир взял первую папку и углубился в чтение. В личном деле предполагаемой жертвы не было ничего подозрительного. Хорц был обычным рабочим, хотя и достаточно высокой квалификации. Медицинское заключение оказалось коротким и скупым на факты, составленным для отчётности. Поскользнулся и упал головой под пресс, по рассказам очевидцев, рядом в этот момент никого не было. В крови не нашли ничего лишнего, кроме таблеток от головной боли и антиаллергических. Это тоже стандартно – такое принимают почти все имперцы. Это мог быть, конечно, какой-нибудь быстро разлагающийся яд, но зачем такие сложности? Несчастный случай можно подстроить гораздо проще. Если это, конечно, действительно подстроенное убийство. Второй вероятно убитый работал бригадиром на металлургическом заводе. Ханс Коггер, сорок три года, женат, двое детей. Упал с мостика и разбился насмерть, судя по отчёту экспертов, проверял значение датчиков. Тоже ничего особенного, такое вполне могло случиться и без чужой помощи. Следов неосторожности или саботажа не обнаружено. В-общем, оба чисты и невинны, как новорожденные химеры. Не к чему прицепиться, не с чего заподозрить. Если бы только эта парочка неудачников не была маркерами. – Не похоже это всё на убийства. Если бы ты мне не сказал, решил бы, что эти ребята просто неудачники. – Имир бездумно листал отчёты. Ничего нового в них не было, он просто хотел занять руки. – Слишком похоже на случайность, но наш тайный покровитель в это явно не верит. – Есть данные помимо тех, что указаны в отчётах. – Йозеф прикусил нижнюю губу и подёргал себя за прядь волос. Имиру было интересно наблюдать за человеком. Его поведение отличалось от того, к которому он привык – поведению химер в казарме. Люди никогда не позволяли себе расслабиться рядом с химерами, поэтому понаблюдать раньше за ними он не мог. Хотя не настолько сильно он и отличается, если подумать. – После обнаружения тел погибших к ним были вызваны заводские врачи, и лишь спустя несколько часов пришёл запрос в полицию. – Кажется, это нарушение протокола поведения при несчастном случае на производстве, повлекшем смерть человека? – Имир помнил формулировку почти дословно ещё со времён обучения. В них тогда впихнули кучу общей информации, чтобы после назначения в один из Отделов они смогли сразу приступить к работе. – Они обязаны были известить полицию в течение получаса после обнаружения тела и не трогать до приезда судмедэксперта. – Да, всё верно, именно так им следовало поступить согласно протоколу. Однако оба завода являются образцовыми, любое происшествие на которых может послужить причиной полной проверки. Для них подобное не допустимо, они могут сорвать план поставок. Видимо, директора решили убедиться в том, что произошедшее – не более чем случайность. – Йозеф пожал плечами и потянулся за второй папкой. Имир едва заметно усмехнулся. Этот человек пытался вести себя с ним, как с давним знакомым, только вот получалось не очень. Не достаточно искренне, хотя это ведь вынужденная мера. Даже боевой паре химер требуется время на то, чтобы сработаться, а у них его нет. И кому же из них двоих это даётся тяжелее? – Задержка на несколько часов может показаться им не слишком высокой платой за сохранение репутации. С другой стороны, это время могло оказаться критическим для некоторых улик. Заводские врачи вряд ли имеют квалификацию судебных медицинских экспертов, следовательно, они могли упустить некоторые детали. Через два часа уже должно было начаться окоченение тела, какие-то следы могли просто исчезнуть или стань менее выраженными. – Какие следы? – Имир с любопытством посмотрел на своего начальника. Видимо, Йозефу легче было иметь дело с данными, чем с людьми. – Например, мышечный спазм. Или укол. – Йозеф снова дёрнул себя за прядь волос. Он всегда так делает, когда волнуется? Имир задумчиво почесал за ухом. Он охотился на живых, ему не приходилось участвовать в такого рода расследованиях. Он даже не представлял, что искать и чего ожидать. – Укол? В их крови ничего не нашли. – Имиру начала нравиться эта игра – угадай, вытащи, объясни. Они словно перебрасывали друг другу мячик как в тесте на слаженность и координацию. – Я лишь предполагаю, перечисляю вероятности. Как пример – никакого яда могло и не быть, убийца мог просто заклинить нервное окончание. При резком движении игла выпала и мышцу свело судорогой. Или он пережал кровоток в определённом месте. Или впрыснуть пузырёк воздуха, вызвав эмболию. Кроме того, существуют быстро рассасывающиеся препараты. – Йозеф мотнул головой и потёр ладонями глаза. – В этом и состоит сложность – возможностей много, но давность мешает провести дифференциальный анализ ситуации. Йозеф потёр глаза ладонями, голову словно сдавило стальным обручем, виски то и дело дёргало болью. Картина преступления никак не складывалась. С одной стороны, ни причин, ни признаков насильственной смерти нет. С другой – вероятных способов убийства много. Более того, мотив этого преступления также неочевиден. Разумеется, эти люди были выбраны объектами преступления ввиду их важности для Империи. Однако для них принципиально было выяснить, кому и для чего потребовалось убивать маркеров. – Как-то всё сложно, ты не находишь? Для такого простого убийства. – Венцель наблюдал и запоминал, учился и приспосабливался. Химера пытался понять происходящее, стать его частью. – Иголки, препараты, нервы, мышцы – так можно объяснить любое происшествие. – Верно. Любое происшествие можно считать спланированным, пока не доказано обратное. И наоборот – как в нашем случае. Наиболее вероятное объяснение подобной сложности, на мой взгляд – кому-то крайне не выгодно было проведение стандартного расследования. На данный момент ни у одного из Отделов и Управлений нет ни причин, ни права вмешиваться. – Йозеф закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Ему было безразлично, что сейчас о нём думает Венцель. Слишком сильно болела голова, слишком давно он привык к презрению. – Сейчас Империи нужно максимально эффективное и универсальное орудие для решения подобных нетривиальных задач. Если нам дан приказ предполагать убийство, мы обязаны предполагать убийство. – Тогда чего мы ждём? – Венцель напрягся, подался вперёд, словно готовясь к броску. Сейчас он был похож на химеру – ни с кем не спутаешь – даже в глазах мечутся золотые искорки. Йозеф покачал головой, скривившись от резанувшей боли. Если бы всё было так просто. Ещё два дня назад он сидел в своём Отделе, перебирая бумаги и составляя графики. Ещё вчера утром он не представлял, как и с кем будет работать. Ещё вчера вечером он и понятия не имел о существовании Венцеля Мессера. – Мы ждём твоих документов и подтверждения. На данном этапе моей идентификационной карты будет достаточно. Однако мне необходимо удостовериться, что твоя кандидатура прошла проверку, и ты допущен до работы в Отделе. – Йозеф встал с дивана и подошёл к столику, на котором стоял графин с водой. Таблетки от головной боли привычно горчили на языке – он принимал их с детства. Ему всё ещё не всегда удавалось предугадывать приступы, поэтому приходилось постоянно носить лекарство с собой. Ещё одна неотъемлемая часть его жизни – слишком слабое для аристократа здоровье. Йозеф проглотил таблетки почти не запивая – привык за столько лет. – Хочешь сказать, мне пока всё это знать не полагается? – В голосе Венцеля прозвучала странная растерянность. Подобная информация явно не предназначена для посторонних. Разглашение секретов Империи карается смертью. В конце концов, химера раньше работал в Отделе по контролю лояльности, он должен это знать. – Именно так, но по моим расчётам риск находится в допустимых пределах. К тому же, он вполне оправдан. – Йозеф пожал плечами. Вероятность того, что кандидатуру Венцеля утвердят, была весьма высока. При проверке он не обнаружил ничего порочащего или неподобающего. Зато опыт оперативной службы был достаточно велик и дифференцирован. С другой стороны, за действия и компетентность своего подчинённого отвечал он сам. Если Венцель не справится, Отдел закроют и забудут, в лучшем случае, каждый из них вернётся туда, откуда начал. Имир ещё раз осмотрел свою новую форму. Она отличалась от той, к которой он привык. Для начала – между верхним слоем и подкладкой кителя был слой из пара-арамидного волокна. Хорошая защита от скользящего ножевого, осколочного и касательного огнестрельного ранения. От выстрела в упор, конечно, не защитит, а вот от царапин – вполне. Имир удовлетворено хмыкнул. Химеры редко пользовались бронежилетами – при трансформации пропорции их тел менялись. Да и люди часто пренебрегали защитой ради манёвренности. Ещё в этой форме было больше всяких отделений для мелочёвки. Кармашки, петельки – на себе можно было утащить небольшой арсенал. Ещё в своей стопке Имир обнаружил несколько упаковок метательных ножей, идеально сбалансированных и удобно ложащихся в руку. Он неплохо умел с ними обращаться, так что такое дополнение было очень даже к месту. В форменном плаще слоёв пара-арамидного волокна было несколько, между ними крепились керамические, особо прочные пластинки. Конечно, это добавляло веса, но не слишком сильно. Вполне по нормативам выкладки. И ещё фуражка – она входила в форму официально, но за годы службы Имир видел её на офицерах всего несколько раз. – Йозеф, а зачем нам платок и очки, ты мне так толком и не ответил. – Имир попробовал согнуть металлические дужки очков. Не получилось, стёкла тоже выглядели достаточно прочными. Для уверенности он несильно постучал ими по столешнице. – Сейчас мы не только подтверждаем своё право на существование, мы создаём репутацию. – Йозеф как-то нервно взъерошил волосы. Имир покачал головой. Вот значит как? Надо, чтобы люди их боялись и уважали, а не презирали и насмехались. Ещё бы, химера и парень с подозрительно нечистыми генами – это совсем не те, кто должен представлять собой неотвратимость кары и волю Империи. Время растянулось тягучей вязкой патокой. Часы на стене лениво отсчитывали минуты. Так всегда бывает, когда ждёшь чего-то важного. Йозеф барабанил пальцами по столу, ему необходимо было чем-то занять себя, чтобы не вздрагивать от каждого щелчка минутной стрелка. Он злился на химеру за его пристальный взгляд, злился на себя за нетерпеливость, злился на часы, рублено тикающие на стене. Конечно, у этой злости тоже были причины, как аналитик, он умел отстраняться и смотреть на проблему со стороны. Сейчас этой проблемой был он сам, и как аналитик он не мог этого отрицать. Проблемой была его неопытность и низкий уровень коммуникативных и управленческих навыков. В Военной Академии он просто учился, стараясь не привлекать внимания студентов и преподавателей. Особых способностей у него не было, так что, это не составило труда. В Управлении он тоже старался избегать личных контактов. Теперь же ему предстояло руководить Отделом. Это всё шло в отрицательную графу. К положительным сторонам этой ситуации он записал полную вседозволенность сотрудников Отдела и гарантированное удовлетворение всех его потребностей. Ещё можно было добавить особый статус и личное подчинение Канцлеру. С одной стороны это огромная ответственность, с другой стороны, всё это – его защита, его броня. Но ему ещё предстояло доказать, что он заслуживает и защиты и статуса. Доказать, что он может быть полезен Империи, а значит, имеет право жить. Наверное, это будет самый сложный экзамен из всех, что ему приходилось выдерживать. Мигнул синим значок почты, автоматически запустился дешифратор. Йозеф едва успевал заметить названия шифров, перебираемых программой. Запрос пароля доступа, ещё один, последний – индивидуальный. Это письмо могло быть только от одного человека, того, кто дал ему шанс, того, от кого сейчас зависела его судьба. – У тебя есть разрешение, Венцель. – Йозеф был уверен, что химера почувствовал облегчение в его голосе. В конце концов, от этого зависел и его успех тоже – у него уже не было времени искать кого-то ещё. Ему дали разрешение, кандидатура утверждена, бумаги подписаны, теперь сидящий перед ним мужчина официально является его подчинённым.