Fractures-the last Chapter/Трещины-Последний чемпион

Серые волны бьются о скалы, обрамляющие побережье, звезды выглядывают из-за облаков. Полумесяц скрылся, и появилось нечто неестественное. Шторм пронесся над побережьем, заставив магглов бежать в укрытия. Черные тучи скрывают солнечный свет, а порывистый ветер заставляет все живое прятаться. Легкий гул проносится по палубе, и девушка останавливается с двумя стаканами в руках, ожидая, пока качка на корабле утихнет, прежде чем продолжить путь обратно в свою каюту. Мимо мелькает побережье, она некоторое время наблюдала за спящим городом, прежде чем решила, что ей нужно выпить. Взгляды следят за ее движениями, взгляды, к которым она уже привыкла, ведь она выиграла последний Чемпионат, Чемпионат Риддла, победив Джеймса Поттера, первоклассного мракоборца, на дуэли. Ее наставница профессор Беллатрикс Блэк — они проводили дни и ночи в подготовке к чемпионату, во множестве боёв. Она ловит свое отражение, остановившись на полпути к своей комнате. Шрам на её щеке от холода покраснел на фоне бледной кожи. Она всегда боролась с холодом и со своим шрамом. Гермиона улыбается официанту, который, проходя, кивает. Она отходит в сторону, позволяя пройти паре, и вспоминает Чемпионат. Обычно она делала все возможное, чтобы отбросить эти мысли на задворки своего сознания. В конце концов, она потеряла Рона, который погиб на дуэли против Гарри; она иногда навещает могилу. Кстати о Гарри, ей нужно вернуть его мантию (невидимости), которую она одолжила, пробираясь в Хогвартс, чтобы избежать массового желания студентов получить автограф. Она знает, что он где-то на этом корабле, один из многих авроров, посланных министром лордом Риддлом. «В этот день, 17 сентября, мы являемся свидетелями истории. В настоящее время на рассмотрении лежит мирный договор между странами, призывающий положить конец радикальным действиям. Международная конфедерация волшебников согласилась встретиться с теми, кто несет ответственность за насильственные действия. Верховный Маг Визенгамота, Бабаджиде Акингбаде, будет председательствовать на заседании после недавней отставки директора Альбуса Дамблдора по причине ухудшения его здоровья. Те, кто называют себя революционерами, но еще не выступали публично, прислали Наземникуса Флетчера, известного мелкого преступника». — Думаешь, они подпишут, Гермиона? — спрашивает Ли Джордан, уже три года работающий её менеджером, ухмыляясь ей с дивана. — Я поверю в это, когда увижу, — отвечает Гермиона. Не тратя ни секунды на размышления о возможных последствиях договора — если они подпишут его, это положит конец боевым действиям. Фракции беспорядочно нападают на магглов с помощью магии, а правительства по всему миру делают всё возможное, чтобы это скрыть. Взмахнув рукой, она открывает дверь в свою каюту и заходит внутрь; она ставит стаканы на место и тихо закрывает дверь. Сделав глоток шампанского, Гермиона прислоняется к окну, завороженно глядя на прекрасный пейзаж. — Для этого у нас есть официанты, — ворчит ведьма, поднимаясь с кресла. — Тебе не нужно самой ходить за напитками. — Я ничего не делала, — возмущенно отвечает Гермиона. — Они смотрели на тебя странно? — Все смотрят на меня странно. — Ты и сама странная. — Спасибо, Белла, — ворчит младшая ведьма. Фыркнув, Белла берёт свой бокал, нюхая содержимое, прежде чем осушить его одним глотком. Она нажимает на звонок, и через секунду в коридоре появляется официант с бутылкой шампанского. Не обращая внимания на насмешливую ухмылку Беллы, Гермиона садится, благодарно улыбаясь официанту, который оставляет им бутылку в ведерке со льдом. Устроившись у окна, она пытается вздремнуть, что нелегко сделать, когда Белла постоянно возмущается напротив. Ведьма никогда не любила замкнутых пространств, и уж тем более, будучи таким активным человеком, Белла ненавидела ожидание. — Почему мы должны были плыть на этом ржавом корыте…? — ворчит Белла в седьмой раз за время путешествия. — Потому что это единственный путь в Дурмстранг, — напоминает Гермиона, плотнее натягивая одеяло. — В этом одеяле ты похожа на сосиску. — Ты всегда можешь прийти и согреть меня. Закатив глаза, Белла смотрит на проходящих мимо пассажиров и хватает книгу с которой устраивается напротив, закрыв рот на замок. Гермиона улыбается, закрывая глаза и вслушиваясь в проносящиеся мимо звуки. — Свяжите его! Морду! Морду! — кричит голос. Большая металлическая сеть взрезает воздух, цепляясь за нос дракона, пронзая плоть шипами. Приглушенный тревожный крик вырывается из его пасти, дракон размахивает хвостом, защищаясь, огонь клокочет глубоко в его горле. — Опустите его! Сила магии тянет дракона к земле, несколько палочек, направленных к сети, заставляют его упасть вниз. Вспыхивает огонь, в воздухе разносится крик боли. С губ срывается рычание, глаза опасно сверкают, когда один из браконьеров достает большой металлический прут. Острый конец его сверкает в огне, а на бледных губах появляется улыбка. — НЕТ! Заклинания вспыхивают в темноте, поражая браконьеров, всюду слышны испуганные крики. Из мрака появляются фигуры, чьи палочки горят, отпугивая нарушителей. — Не сметь отпускать его! — кричит лидер, защищаясь. — ДЕЛАЙТЕ, — шепчет голос. Она достает свою палочку, левой рукой нанося удар по ближайшему браконьеру и заставляя того завопить. Уклонившись от проклятия, она наносит ответный удар по людям, удерживающим дракона. — Оглушите её! — Она… она чемпионка, — предупреждает мужчина. — По её венам все еще течет кровь! Она танцует в безумии; темное небо горит вспышками заклинаний, грязь вздымается вверх, создавая низкий туман. Она ныряет и извивается, шагая между дуэлирующими, ее оглушающее лишает сознания последнего браконьера, державшего дракона. Раздается грозный рёв, когда дракон разрывает когтями ловушку. — Отступаем! — кричит Чарли. — Он напуган, он напуган! Марку, отходи. Повернувшись, Гермиона видит, как убегают последние несколько браконьеров, в том числе и лидер. Слишком долго они охотились за ним; она не может позволить ему сбежать, не сейчас. — Марку! — кричит Чарли. Она бежит так быстро, как только может, если сейчас трансформируется в птицу, то поймает их, ей просто нужно, чтобы их лидер был жив, чтобы они могли узнать, кто им платит. Воздух пронзает тревожный крик. Хвосторог, освободив хвост, отклоняется назад. Она спотыкается и останавливается, глаза ревущего дракона горят страхом. — ЧАРЛИ! — Крик Энджи заставляет ее обернуться. Марку свалился на землю, Хвосторог в панике, а неподвижный Чарли упал вдалеке. — Он вытолкнул меня… вытолкнул с пути… — заикается Марку. — Чарли! — кричит Энджи, падая на колени возле упавшего добровольца. Из пасти дракона вырывается огонь; она начинает действовать, стремясь туда, в сторону хаоса. Она сосредоточила внимание на происходящем. Отвлеклась. Если бы она была внимательна, этого бы не случилось. — СЛЕДИТЕ ЗА ХВОСТОМ! — кричит голос. Воздух пронзает оглушительный рёв… Раздается свисток, вырывая её из сна; она оглядывает мрачную каюту. Вскакивает, увидев нависающую над ней фигуру — Белла склонилась рядом, глядя в окно. Сделав глубокий вдох, Гермиона потирает лицо. — Мы на месте, — говорит Белла. Моргнув, Гермиона выглядывает в окно, её взору открывается мрачное зрелище; она не особо ждала Дурмстранга. Она помнит описание Виктором школы, и ей почти захотелось, чтобы Хогвартс вновь принимал чемпионат. Увы, был выбран Дурмстранг, и именно здесь им предстоит организовывать игры. Вдали вырисовывается большая гора, Гермиона сразу отказалась от попыток выстроить в голове их маршрут, ей всё равно не суждено было запомнить. Из мрака появляется большой замок, в размерах совершенно несравнимый с Хогвартсом, но то, что он не такой большой, компенсирует его наличие. Жуткий замок, сливающийся с окружающими тенями. Путь, освещённый огнями, ведёт к наглухо запечатанной двери. В озере под судном танцуют существа, и часть её с нетерпением ждет возможности увидеть замок изнутри. История, хранящаяся в этом здании, заставила её вздрогнуть на месте. — Ну, это было не очень впечатляюще, — говорит Белла. — Это довольно печальное здание, оно выглядит почти затерянным у подножия горы, — отвечает Гермиона. — Должны ли мы игнорировать шанс случайного выбора именно этой школы? — Ты имеешь в виду, что одна из самых труднодосягаемых школ была случайно выбрана одновременно с угрозой нападения? — Выглядит почти так, будто они пытаются спрятать нас подальше, — заканчивает Гермиона, делясь грустной улыбкой с Беллой. *** Их приветствует пышная толпа, студенты залезают друг на друга, чтобы взглянуть на прибывающих знаменитых чемпионов и новых чемпионов, выбранных Хогвартсом. Несколько суден причаливают к пристани вместе с участниками из других школ, их будет ещё много. Она отчасти рассчитывает, что будет спать на корабле, однако ей следовало бы знать лучше — Риддл уже здесь, наблюдая за продвигающимся развитием арены, он быстро показывает им всем их дома на будущий год. Витающая в воздухе сила покалывает на коже, и девушка быстро определяет запоздавшее печальное предвестие тьмы магического характера. Директор школы — Игорь Каркаров — в знак уважения кивает головой проходящим чемпионам, задерживая внимание на Белле. Они обмениваются знающими взглядами, что не может не отметить Гермиона, она уверена, что Каркаров приложил руку к изменениям в кубке. Она отделяется от группы, подальше от сияющей улыбки Риддла, проводящего их по территории школы. Ее внимание привлекает высокая арена, строительство которой близится к концу. Она совсем не похожа на их арену, казавшуюся почти открытой и привлекательной. Нет, эта арена совсем другая: высокое здание шестиугольной формы, достигающее почти десяти этажей в высоту. — Гермиона, — Ли, выжидая, выкрикивает её имя. — Не уходи. Она улыбается в знак благодарности, покидая арену, и присоединяется к группе, которую ведут к безжизненному зданию. Оно станет их домом до конца года - лучше, чем палатки, как она полагает. Студентов ведут в другом направлении, а Белла, Гермиона и Джеймс следуют за Риддлом в здание. Она заходит в свою комнату на втором этаже, комната Беллы находится напротив. Это больше, чем просто комната, напоминает квартиру, но с лестницей наверх, ведущей в спальню. Её вещи уже с ней, как и всегда, девушка путешествовала налегке. Бросив рюкзак на диван, она любуется книжной полкой; Ли приложил руку к сбору книг специально для неё. Улыбаясь, она наливает себе воды и поднимается по лестнице, её одежда сама покидает сумки и отправляется в шкафы. В дополнительном пакете, принесенном Ли, новые платья для неё, костюмы, подходящие ко всему, кроме её обычных брюк цвета хаки. — Мило, — произносит голос. — А у тебя как? — спрашивает Гермиона, бросая книгу на кровать. — Похоже, но на стенах больше зелёного, — отвечает Белла. — Итак, эти ужины продлятся два дня. — Что мне надеть? — Что-нибудь элегантное, это модный ресторан. — Ну, это я могу сделать. — Можешь? Я не видела тебя ни в чем, кроме штанов или голой задницы. — Я не могу ездить на драконах на шпильках, — фыркнула Гермиона. — Не знаю, я бы заплатила за то, чтобы увидеть это. Две руки скользят по её талии, красные губы прижимаются к точке пульса; по телу пробегает дрожь. Она погружается в объятия, слишком давно у них не было минуты для близости, она хоронит их последний спор; сейчас не время и не место. Повернувшись, Гермиона запутывает руки в чёрных волосах, прижимаясь лбом к бьющемуся сердцу. Ей приснился сон — нет, кошмар, в котором она больше не слышала сердцебиения Беллы. Она не спала две ночи. Ногти царапают шею, она отступает назад, сердце замирает при виде двух покрытых пеленой глаз, задерживающихся на ее губах. Она сокращает расстояние, принимая инициативу на себя. По телу разливается тепло, вытесняя холод, она вдыхает успокаивающий аромат цитрусовых. Руки сжимаются крепче, девушка впивается зубами в чужие губы, вырывается вздох; рука скользит к её талии. Резкий толчок, и она приземляется на кровать, Белла следует за ней, вжимая её сильнее в матрас. Запустив руки в чёрные волосы, Гермиона оттаскивает ведьму и покрывает её шею поцелуями, заслужив вздох боли от грубого обращения. Высвобождаясь из захвата, Белла ловит одну руку Гермионы в свою, прижимаясь к другой, которая в то время скользнула под одежду. — Ты же не собираешься снова исчезнуть? — шипит Белла. — Не без тебя. Задыхающаяся смешок вырывается из пухлых губ, Гермиона улыбается, разряжая обстановку. Её свободная рука скользит под платье по обнаженному бедру. Стон вырывается из уст тёмной ведьмы, когда рука девушки дразняще проводит по внутренней стороне её бедра. Повернув ноги, Гермиона садится сверху на Беллу, ухмыляясь ведьме под ней. Её пальцы взрезают воздух, оставляя их обеих обнажёнными, и она стонет от прикосновения кожи. Девушка целует покрытую шрамами ключицу Беллы, заставляя ведьму извиваться под её прикосновениями. Её пальцы дразнят клитор, влага собирается от этих прикосновений, и Гермиона улыбается, прижимаясь к ключице. Улыбка исчезает, когда два умелых пальца проникают прямо в неё, крадя стон девушки. Свободная рука Беллы обвивает талию, поддерживая её. Она сжимается, когда два мощных толчка меняют её положение. Девушка всё ещё держит ведьму, отказываясь отпускать, пока её пальцы дразнят вход Беллы, а бёдра темной ведьмы подрагивают в ответ. — Гермиона, — стонет Белла, впиваясь зубами в её руку. — Просто трахни меня. Ей не нужно повторять дважды, три пальца скользят внутрь, срывая стон с красных губ, когда Белла выгибается от проникновения. Пот стекает по её спине, девушка ускоряет темп, чувствуя как Белла задыхается под ней. Такие мягкие звуки от такой сильной ведьмы. Когда Белла впервые издала этот звук, Гермиона подумала, что она ранила профессора. Теперь она считает своей привилегией видеть Беллу в самом слабом её состоянии, стонущую и задыхающуюся, в то время как другие пальцы так же быстро двигаются внутри Гермионы. Их голоса надламываются вместе, Гермиона задыхается, прижимаясь к груди Беллы, а с губ старшей ведьмы срывается тихий вскрик. Этот звук снова доводит Гермиону до края, заставляя острыми ногтями впиться в спину женщины. Рухнув в мягкие объятия, Гермиона улыбается, когда Белла прижимает её к себе, усмехаясь при мысли, что темная ведьма такая ласковая. Они провели пять лет, исследуя тела друг друга, проводя недели вместе и месяцы порознь. Об этом трудно забыть, когда пытаешься заниматься обычными делами. Она помнит свои первые страхи, что, возможно, они познали похоть, а не любовь, но шли годы, времени с Беллой никогда не хватало, а разлука была слишком болезненной. Безгранично заботясь о темной ведьме, она начала изучать её. Её неестественная одержимость кинжалами, её коллекция книг по тёмным искусствам, которую Гермиона проглотила за несколько дней, к беспокойству Беллы. Самоотверженность, упрямство ведьмы, то, как глубоко Белла переживает предательство сестры, всё ещё саднящее в душе, но они пили вместе чай, а это уже шаг. То, как Белла любит, чтобы молоко в её чашке смешивалось с кофе, прежде чем будет добавлена вода, и знать, что это не было сделано наоборот. Её тайная любовь к маггловским фильмам, вполне способная посоперничать с интересом мистера Уизли к магглам. Её спрятанные коллекции видеокассет в подвале. Случайные бродячие животные, живущие в её доме, спасённые из приютов и теперь опекаемые ведьмой. Тьма, живущая в глубинах сознания Беллы, гнев, который вырывается на свободу, страсть, вызванная борьбой. После недавнего возвращения Гермионы в Румынию она, как обычно, сразу же пригласила ведьму. Провела ночь, желая спать в кровати на стороне Беллы, ведьма всегда настаивала, чтобы она спала напротив двери. Малейший звук мог разбудить Беллу, которую мучили кошмары. Тёмная история и все ошибки, совершённые ею в подростковом возрасте, до сих пор не дают старшей ведьме оправиться до конца. Но однажды ночью в Румынии Гермиона проснулась от более серьёзного откровения, которое она игнорировала как можно дольше, боясь последствий. Она поняла: она любит Беллу, она была влюблена в Беллатрикс Блэк, и это привело её в ужас. Когда-то она любила Флёр, но совсем не так. Не настолько больно быть вдали, насколько больно быть близко и никогда не знать, что Белла чувствует в ответ. Потому что это было правдой — Гермиона понятия не имела, что Белла чувствует к ней, они обсуждали это однажды, но разговор привёл к ссоре и болезненному молчанию. Правда, это было два года назад, когда Гермиона ещё не знала, что она чувствует на самом деле. А теперь Гермиона точно знала, что влюблена в ведьму и слишком боялась что-то сказать, опасаясь потерять её. Она заставила себя нарушить тишину, появившуюся после яркого окончания, чувство безопасности уступило место страху потерять единственного человека, которого она по-настоящему любит. Повернувшись, она прижалась ближе к ведьме, натягивая на них одеяло, и улыбнулась, когда Белла стала поглаживать её по спине. — Ты в порядке? — спрашивает Белла. — Ммм, а что? — Слишком тихо, обычно к этому моменту ты начинаешь рассказывать мне о том или ином факте. — Просто устала. Просто струсила. Просто гриффиндорка, которая слишком боится что-то сказать. Она закрывает глаза, прогоняя мысли, она не может ничего сказать, не может рисковать тем, что у них есть. Белла не умеет строить отношения, она и сама это признавала, так что придется считать это чем-то не столь важным. — Ну, когда ты больше не будешь «уставшей», и твой мозг перестанет бесконечно думать, я буду здесь, чтобы поговорить с тобой, — Белла надежно укутывает их в одеяло и слегка сдвигает так, чтобы оказаться ближе к лестнице. Иногда она забывает, что так же хорошо, как она знает Беллу, знает ведьминские тики и порывы, так же Белла знает её. *** Вспышка, она вздрагивает от криков толпы. Некогда мрачный пейзаж освещается факелами, вспыхивают камеры, на больших экранах мелькают лица, она уже несколько раз заметила там себя. Мир ждёт; Джеймс улыбается в ожидании начала Чемпионата, кивая в сторону разных людей. Белла молчит, позволяя камерам снимать, но отказываясь вступать в диалог. Гермиона обнаруживает, что то и дело попадает в центр внимания, возможно, намеренно, к сильному раздражению Ли. Она ничего не может с собой поделать, это неестественно для неё, она никогда не хотела этого безумия, но виновата в этом только она сама, она могла и проиграть Чемпионат. Сделав глубокий вдох, она отходит к задней части сцены, магический купол защищает их от падения в давку собравшейся толпы. Джеймс вышел на улицу, чтобы проконсультироваться со своими аврорами и ожидающими СМИ, которые снуют тут, как волки. Она пытается ободряюще улыбнуться Ли, давая понять, что не сбежит от него, что не бросит его, как в Италии. Не бросит его на произвол судьбы, не оставит его разбираться с гневом Риддла. — Гермиона, — голос Риддла прерывает её размышления. — Я рад, что ты пришла. Она пожимает предложенную руку, улыбаясь министру; с годами они узнали друг друга. Она доверяет ему, что в наши дни даётся ей нелегко, особенно после покушения на её жизнь ещё в школе, смерти лучшего друга и предательства одного из них в Румынии. — Я бы не пропустила такое событие, — отвечает она с натянутой улыбкой. Его недоверчивый взгляд подтверждает её теории; они ожидают, что она вот-вот исчезнет в клубах дыма. Это объясняет, почему Белла дёргается; её взгляд постоянно словно проверяет, на месте ли она. Вздохнув, Гермиона смотрит, как Риддл уходит, она останется; докажет всему миру, Риддлу и, самое главное, Белле, что она не трусиха. Что она больше не будет уклоняться от своих обязанностей и будет послушным Чемпионом. Рука скользит по её плечу; она напрягается, пока Гарри с широкой улыбкой не садится на стул рядом с ней. Он сжимает её плечо, глядя на толпу. — С ума сойти, ты не поверишь, какая у нас охрана, — говорит Гарри, проводя рукой по своим коротким волосам. — Я могла бы. Риддл ожидает нападения? — спрашивает Гермиона. — А ты нет? — отвечает Гарри. — Мир сошел с ума, папа и Риддл не переставая говорили о безопасности в течение последнего года. Никто не проникнет внутрь, абсолютно никто, мы заблокировали небо, море и все дороги. Единственный способ пробраться сюда — с чьей либо помощью изнутри. — Будем надеяться, что этого не случится, — сказала Гермиона, глядя на массу людей. — Каково быть аврором в наши дни? — Хорошо, сначала было много возьни, папин сын и все такое. Сейчас всё успокоилось, немного странно работать с отцом, но ничего не поделаешь. — Твоя мама здесь? — Нет, она сидит дома, сказала, что в Министерстве что-то случилось, а я обещал присмотреть за папой. — Как твоя девушка? — Она в порядке, раздумывает над предложением. — Кажется, будто только вчера вы решили быть вместе. — Уже три года, скоро ждём малыша. Я хотел спросить, не будешь ли ты крёстной? — Серьезно? Гарри, я не очень хорошо лажу с детьми. — Ты будешь идеальной, — усмехается Гарри. — Что скажешь? По крайней мере, подумай об этом. — Конечно, я подумаю. Жаль, что у вас с Джинни ничего не вышло. — Я не думаю, что она когда-нибудь простит меня за то, что случилось с Роном, и я могу это понять. Молли и Артур разговаривают со мной, как и Билл, даже Перси, когда я с ним вижусь. Близнецы и Джинни так и не смогли смириться со случившимся. Ты часто с ними разговариваешь? — Да, мы с Джинни встречаемся время от времени; да и я навещаю магазин приколов близнецов. — Очень хорошо, что ты дала деньги на это место, оно действительно обрело успех. — Им они приносят больше пользы, чем мне, — пожимает Гермиона плечами. — Передавай привет Лее. — Я передам. Кстати, она приглашала тебя на чай. Я все забываю тебя позвать, — он хихикает. — В любом случае, сейчас я буду рядом гораздо чаще. — Правда? Ты не собираешься возвращаться в Румынию? — Может быть, когда-нибудь, но не сейчас, пока у меня на уме другие вещи. — О, — на мгновение она могла бы поклясться, что увидела раздражение на его лице. — Это замечательно, ты собираешься присоединиться к Министерству. Она пожимает плечами и слегка покачивает головой, она становится параноиком. С чего бы Гарри раздражаться из-за её возвращения, особенно сейчас, когда он улыбается ей и планирует её многочисленные визиты в гости. Возможно, его просто раздражает, что она не поговорила с ним, не рассказала ему о своих планах. — Ты говорила с Невиллом? — Да, навещала его в «Дырявом котле», познакомилась с Ханной. Он готовится стать профессором гербологии. Ты не видел его? — Раз или два, когда я ходил выпить, но мы не очень много разговариваем. Луна иногда навещает его, но она ведет себя странно. — Страннее, чем обычно? — Да, видимо, она путешествует по стране, кто знает. — Последнее, что я слышала, она что-то искала, — Гермиона вновь пожала плечами; она не спросила, что это может быть. — Если хочешь узнать больше, поговори с Беллой, у этих двоих своего рода дружба. — Действительно, кто бы мог подумать? Как бы то ни было, мне пора возвращаться к работе, наверстаем всё позже. — Конечно, Гарри. Он уходит, засунув руки в карманы, хлопая отца по спине, который ухмыляется и втягивает его в разговор. Она улыбается, её сердце замирает от желания увидеть собственного отца, но он умер много лет назад, не то, чтобы она не могла находиться рядом с магглами. Суровый урок, который нужно усвоить, если он вообще когда-либо был. Она вздрагивает при этой мысли. — Мы собираемся выходить в эфир, — говорит Ли, вставая рядом с ней. Кивнув, Гермиона поворачивается на скрип и видит, что кубок Риддла выкатывают в центр сцены. Воцаряется неестественная тишина, холод заставляет их дрожать, пока Риддл готовится к своей речи. От чего-то по коже бегут неестественные мурашки. Шепот заставляет ее вздрогнуть, сглотнув, она снова поворачивается к кубку, в котором клубится магия. Громкий шепот, неразборчивые слова роятся, как осиное гнездо, она облизывает губы в ответ. Всепоглощающий рёв заставляет её подпрыгнуть, магия защищает Риддла, стоящего на трибуне с поднятыми в воздух руками. Толпа сходит с ума, вспышки фотокамер почти кружат голову, слышится топот ног. Ужас пробирает её, она дрожит, глядя на толпу, на безумие, охватившее чемпионат. — Не волнуйся, просто дыши, — шепчет Ли. Ей жаль, что она не может, камеры устремляются к ней, её бледное лицо показывают всему миру, крики усиливаются. Сглотнув, Гермиона выдавливает улыбку, награждаемую сдержанным кивком головы Риддла, гордясь тем, что она получила такой ответ. Белла задерживается рядом, возможно, готовая поймать Гермиону, если она побежит. Заметь их, это всё, чего они хотят… Слова Беллы, сказанные пять лет назад, снова возвращаются к ней. Опустив взгляд, Гермиона замечает нетерпеливые лица поклонников, желающих увидеть Гермиону. Сделав успокаивающий вдох, она пытается направить свою внутреннюю силу, ведь не для того она провела пять лет вдали, чтобы запаниковать на первом же препятствии. Закрыв глаза, она отворачивает лицо и смотрит на кубок, крики стихают. Она может это сделать… Она дочь Морганы Ле Фей, она может это сделать, это у нее в крови, о чём Моргана охотно напомнила ей после победы. Шагнув вперёд, она почувствовала, как Ли напрягся, повернулась лицом к камерам и подняла руку в сторону толпы. Раздается рёв, Ли расслабляется, а она улыбается, приветствуя маленьких детей, которых поднимают родители. — ПОСЛЕДНИЙ ЧЕМПИОН! — кричит кто-то. Толпа шумно скандирует, её имя слетает с губ, и она усмехается про себя. Она обещала Риддлу, что по крайней мере покажет что-то вроде шоу, а также произнесёт речь. Её левая рука закручивается, изгибается вправо и взмывает вверх, выпуская в небо струю голубого света. Раздается оглушительный взрыв, заставляющий всех подпрыгнуть, вспышки взмывают вверх, пронзая небо и взрываясь великолепным голубым пламенем, которое растворяется в хлопья снега. Из второй вспышки появляется гигантский синий дракон, закрывающий солнце, и с ревом проносится над головами зрителей. Он разрывается на части, покрывая толпу снежинками, и гора оживает от криков радости. Загорается пламя, кубок Риддла выдувает струю магии, Риддл стоит во весь рост, его голос гремит над всем этим шумом. — ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! На Шестую Игру ЧЕМПИОНАТА! Отступив от края, Гермиона видит облегчение на лице Беллы; она посылает ведьме скромную улыбку. В надежде передать ей что-то вроде обещания, что всё это по-настоящему. Вернувшись на место, Гермиона улыбается сама себе, её сердце взлетает вверх, она может сделать это, и на этот раз у неё всё получится. Она больше не студентка, Белла больше не ее профессор, они могут начать всё сначала. Пойти на первое свидание, сблизиться, возможно, купить совместный дом, она сможет найти нормальную работу в Министерстве. — Отличная работа, — выдыхает Белла ей в ухо. — Всегда приятно похвастаться. — Ты просто ревнуешь, — отвечает Гермиона, если она повернется, то сможет поймать эти красные губы своими. — Или заведена, выбирать тебе. Гермиона фыркает в ответ, качая головой, не в силах оторвать взгляд от задницы Беллы, когда та с важным видом уносится прочь, за пределы соблазнительной досягаемости. Ли подталкивает её, мягко напоминая, что она в центре внимания, и разглядывание задницы её старой наставницы — не тот заголовок, который им нужен. — Ты уже произнесла слово на букву «Л»? — спрашивает Ли. — Я работаю над этим. — Знаешь, для гриффиндорца ты чертовски труслива. — Я боюсь потерять её. — Она терпела тебя пять лет, когда ты ушла играть с драконьими какашками, думаю, она настроена серьёзно. — В том-то и проблема, что Белла не берёт на себя обязательств, которых у неё нет, и, насколько я знаю, у неё были только одни серьёзные отношения, и те закончились плохо. — Ну, трахать приятелей — это все хорошо и прекрасно, до той поры, пока кто-нибудь не пострадает. Она закатывает глаза, Ли вряд ли лучший человек, от которого стоит слушать советы, в конце концов, он проводит большую часть своего времени, прыгая между кроватями. Дрожь пробирает её тело от ощущения, что кто-то пристально наблюдает за ней. Она поворачивается, осматривая толпу, внимание большинства людей разрывается между Риддлом, кубком и Чемпионами. Блондинистые волосы, мелькнувшие среди людей, привлекают её внимание, прищурившись, Гермиона замечает маленькую девочку, стоящую в толпе. Она не старше семи лет, в мешковатой одежде, совсем одна. Все её тело покалывает, магия пульсирует, она щелкает по шее, на её левой руке пляшет татуировка. Она сосредотачивается исключительно на ребёнке, оглядываясь через плечо девочки в поисках взрослого, который теоретически должен быть с ней. Ещё одна дрожь пробегает по её телу, кто-то рядом с ней, обладающий невероятной магией, проскальзывает мимо неё, привлекая внимание девушки. Она успевает увидеть удаляющуюся фигуру, и её магия покалывает в ответ. — Сейчас, — раздается голос Риддла. — Слово от нашего Последнего Чемпиона. Гермиона поворачивается к девочке, но обнаруживает, что та исчезла. Она осматривает толпу в поисках светлой девичьей макушки. Ничего. Нахмурившись, Гермиона делает шаг вперед, чувствуя легкий толчок со стороны Ли, и понимает, что ей нужно произнести речь. Покачав головой, она идёт к трибуне, попутно кивая Риддлу, отошедшему в сторону. Ступив на трибуну, Гермиона заставляет себя улыбнуться, не обращая внимания на то, как дрожат её руки, сжимающие речь, тщательно приготовленную Ли для неё. Положив бумагу перед собой, Гермиона смотрит на толпу, стало так тихо, что она могла бы услышать, как падает булавка. Она прижимает палец к горлу, усиливающие чары готовы разнести её голос по толпе. За исключением бумаги, речь кажется фальшивой, ненастоящей; она замечает, что выбранные чемпионы ждут с тревогой. Подняв бумагу, она сжигает её в руке, и окидывает взглядом толпу, замечая небольшое одобрение её действий. Она видит лицо Ли, и ей становится не по себе, она знает, сколько времени он потратил на написание речи. — Я должна стоять здесь, чтобы наполнить Чемпионов духом и пообещать славу. Я не могу. Чемпионат Риддла создан, чтобы проверить вас, чтобы отсортировать слабых от сильных. Вы можете прийти сюда со своими лучшими друзьями, которые могут стать вашими самыми заклятыми врагами. Этот чемпионат разрушит вас, он изменит вас, и вы сможете обнаружить, что вы не тот человек, за которого себя принимали. Тем не менее, вы откроете для себя новых друзей, новые способности и поймёте, что вы гораздо сильнее, чем когда-либо думали. Но я прошу вас об одолжении. Я прошу каждого из вас, прежде чем произнести заклинание, прежде чем рисковать всем, помните, что на другом конце ваших палочек — ваши друзья. Это ваши однокурсники. У них есть жизни, не будьте такими безрассудными. Никогда не забывайте, что победитель может быть только один, — она ободряюще улыбается чемпионам. — И только один Чемпион. Я желаю вам всего наилучшего. Раздаются радостные возгласы, когда она сходит с трибуны и извиняюще улыбается Ли, который в отчаянии вскидывает руки вверх. Риддл выходит на трибуну и с ухмылкой раскрывает руки перед толпой. — Я объявляю Шестой чемпионат открытым! Небо вспыхивает неимоверным количеством красок, праздник почти в разгаре, Гермиона вздыхает, поворачивается и смотрит на Беллу, которая одобрительно кивает в ответ на её речь. В конце концов, они обе жертвы Чемпионата.