MY ACTOR

      Уён с самого начала верил, что быть домоседом — это его судьба. Он в данный момент лежал на диване в сомнительной позе, напрягая свои три подбородка, смотря какое-то телешоу, которое шло в 19:00.       Да, в этом и есть прелесть жизни, — подумал он про себя. По его мнению, спать, есть, заставлять себя попадать в неловкие социальные ситуации ради собственного имени, следовать тому же распорядку дня, к которому ты привык в 18 лет, и ни в чем не сомневаться — вот и вот весь смысл жизни. Однако людям нравится болтать о прелестях жизни, как будто они не живут одним и тем же днем, снова и снова. Очевидно, что если его тело было храмом, то архитектор, должно быть, был пьяным пессимистом.       Просмотр телевизора был одной из немногих вещей, которые по-настоящему приносили ему радость. На мгновение он мог поглотить этот контент и поверить, что жизнь на самом деле состоит из любви, бабочек, романтики, сыра и удачи. Для кого-то, кто в основном был лишен каких-либо эмоций, выражения на лицах людей на экране заставляли его сердце биться особым образом — когда они улыбались, плакали, смеялись, что угодно. Хотя он не знал, почему так происходило. Может быть, он был эмпатичным пессимистом?       И именно поэтому Уён подсознательно относился к своим выступлениям серьезно, как и ко всему остальному, что отвлекало его от реальности даже на мгновение. В конце концов, помимо танца, это были все его опоры, чтобы сохранить рассудок. Они буквально удерживали его от того, чтобы он не потерял контроль и не начал катиться вниз.       В том, что сейчас показывали по телевизору, было какое-то клише о генеральном директоре и его ассистентке. Образ «попавшей в беду леди, которая влюбляется в своего нереально богатого, бессердечного босса, который также каким-то образом имеет власть над всем правительством» был стар как мир. И потому что он был настолько избит, что сделать из этого что-то хорошее было непросто, и любое шоу или фильм, которым удавалось обойти это препятствие, поистине заслуживали похвалы.       В дораме снималась актриса, которой, Уён на самом деле был поклонником, так что это был плюс. Кроме того, это была самая популярная теледрама на данный момент, по понятным причинам — людям нравятся клише, и люди просто обожают Чхве Сана.       Вот он на большом экране, черные волосы зачесаны назад, щеголяет в костюме, галстуке и всем таком. Он сбросил пиджак на стул и поднял подбородок, пытаясь небрежно соблазнить исполнительницу главной роли, вероятно, чтобы достичь такого сексуального вида, от которого зрители будут по уши в восторге, заставляя их визжать, кусать ногти, краснеть и все такое. Уён был почти уверен, что через несколько часов его страница в TikTok будет заполнена монтажами Чхве Сана в этой самой сцене, сделанными жаждущими и наивными фанатами. — Но Уён ненавидел Чхве Сана.       Он насмешливо уставился в экран телевизора, скрестив руки на груди. Если бы это был любой другой актер, может быть, Пак Сонхва, они бы без труда сняли эту сцену. Но Сан испортил все. Просмотр всего этого оставил горькое послевкусие в горле Уёна. Желание переключить канал было чудовищным, но он не мог этого сделать — только потому, что в эфире не было больше ничего стоящего. Он решил терпеть Чхве Сана со всем его позором, вместо того чтобы позволить скуке и искусству ничегонеделания полностью поглотить его.       Если бы кто-то спросил Уёна, почему он ненавидит Чхве Сана, ответ был бы прост: он просто ненавидел его. Точной причины не было, просто Уён ненавидел его с самого начала своей актерской карьеры три года назад. Он гордился тем, что невзлюбил его со дня своего дебюта. впрочем, если бы на то была причина, то она была бы слишком неоднозначной, чтобы удовлетворить любые вопросы, на которые нет ответов. Возможно, это было потому, что ему не нравилась его игра, что было правдой. Он никогда не мог справиться с самыми простыми сценами.       Возможно, дело в том, что ему слишком легко давалось? В отличие от многих начинающих звезд, карьера Чхве Сана пошла в гору, и он перевернул свою жизнь с самого первого дня в индустрии — и в этом на сто процентов была виновата его внешность. Кроме того, он был пустой банкой. Ни потенциала, ни амбиций, ни силы воли. Без лица Чхве Сан был никем. Какой бы ни была причина, Чхве Сан просто раздражал. Даже если бы он был никем и Уён столкнулся с ним на улице, он бы определенно избегал его и шел другой дорогой. Просто потому, что у него была эта отвратительная энергия. Уену не нужно было знать его лично, чтобы сделать вывод, что он раздражает. Моральная сторона мира сказала бы Уёну, что он создает проблемы или сеет ненужную ненависть, но Уён считал, что это было вполне оправданно. — И сеять ненависть? Никто точно не знал, насколько сильно Уен хотел заспамить аккаунты Чхве Сана в социальных сетях с ненавистью, сменяющей ненависть на ненависть. Но он не стал бы этого делать. Почему? Потому что он был милым. Он держал свою ненависть к Чхве Сану при себе, иногда высказывая свои мысли, когда люди хорошо отзывались о Чхве Сане в его присутствии. Впрочем, это было неважно. Ненависть была не такой уж глубокой, но она была. Уён ненавидел то, что он всегда появлялся в драмах и фильмах и портил ему настроение. Он был как символ неудачи.       Вернувшись на экран, Чхве Сан улыбался своей коллеге, с ямочками на щеках и прищуренными глазами. Уён вздохнул при виде этого зрелища и отвернулся к подголовнику дивана, чтобы больше не видеть это несчастное лицо. Чхве Сан, я надеюсь, что ты вместе со своей карьерой пойдете ко дну.

***

«Чхве Сан и Юн Семи, главные актеры дорамы «Ты и я», оказываются втянутыми в паутину слухов о своих отношениях, согласно анонимному сообщению от сотрудника…»       Едва Уён открыл глаза, как первое, что он увидел, было что-то связанное с Чхве Саном. Это был знак того, что этот день обещает быть плохим, и он обещает быть откровенно говоря отстойным по всем статьям. Он почесал в затылке и поморщился, как только лицо Чхве Сана появилось на экране, прежде чем выключить телевизор. — Эй, я смотрел! — огрызнулся Ёсан, щёлкнув языком. Он снова потянулся за пультом. — Разве похоже, что меня это волнует? Иди, найди работу, вместо того чтобы тратить все свое время, слоняясь по моей квартире, — Уён ответил своим обычным утренним тоном, даже не обратив внимания на обиженное выражение лица Ёсана. Он широко раскинул руки и неприлично зевнул. — Или ты ты можешь присоединиться ко мне на пути к магазину и хоть раз сделать что-нибудь полезное. — Ты ведешь себя так, будто твоя жизнь — это не просто метания между походом в студию и пребыванием дома, чтобы проспать весь день. — Ты говоришь так, как будто это что-то плохое, — ответил Уён, искренне не видя ничего плохого в своем образе жизни. — На самом деле, в этом много неправильного», — заявил Ёсан, глядя на Уёна как на идиота. Он встал и направился к двери. — Но кто я такой, чтобы подвергать сомнению твою жалкую жизнь, верно? — Поверь мне, если бы ты жил моей жизнью, ты бы не захотел возвращаться, — ответил Уён с гордой улыбкой на лице, и Ёсан просто бросил на него последний неодобрительный взгляд, прежде чем поправить свои растрепанные волосы.       Спускаясь по лестнице, пара столкнулась с домовладелицей Уёна. — О, хорошо, что ты здесь, я хотела поговорить с тобой, — начала она, подбирая слова так быстро, словно пробежала марафон. — Ого, мисс Ким, — Уён поднял руки, словно защищаясь, и остановился как вкопанный. — Глубокий вдох, глубокий вдох, — повторял он, не понимая, что если женщина умрет от удушья, то это будет его вина, благодаря его дурацкой привычке прерывать людей на полуслове. Она сделала глубокий вдох, почти слишком глубокий, как будто собиралась выпустить пар из легких, прежде чем отчеканить: — Тебе придется вынести свои вещи из этой кварти… — Воу, воу. Уён снова остановил ее, — притормозите, вот так, видите? — он продемонстрировал, говоря голосом черепахи. — я не расслышал ни слова из того, что вы сказали. — он пожал плечами и опустил руки. — И тебе придется вернуть клю… — Воу, воу, воу — остановил он ее в третий раз. Дама уставилась на него в ответ, буквально задыхаясь, глаза у нее были большие, как блюдца, как будто она была готова наброситься на кого-нибудь и содрать с его лица нежную, как у младенца, кожу. — Послушайте, мисс Ким, я просто сбегаю в магазин, очень быстро, и буду здесь к тому времени, как вы успеете отдышаться. хорошо? Хорошо. Он подмигнул ей и быстро показал большой палец, прежде чем убежать, даже не дав даме возможности заговорить. Ёсан побежал за ним, оставив бедную женщину там, опиравшуюся руками в колени и отчаянно пытающуюся спасти свою жизнь. если бы не закон, она была бы более чем готова вышвырнуть Уёна вон и, возможно, даже использовала бы на нем свои старые навыки дзюдо.              Уён солгал во спасение, сказав, что пойдет в магазин и быстро вернется. Вместо этого он провел весь день и вечер, покупая новую одежду, чтобы пойти в студию, и ел все, что хотел. Сказать, что Ёсан был измотан, было бы преуменьшением. В течение 30 минут он использовал всю оставшуюся энергию, чтобы убедить Уёна, что этого достаточно и им пора отправляться домой. — Разве твоя хозяйка ничего не хотела что-то сказать? нам нужно идтииииии. — Ёсан плакал и скулил, еле волоча ноги, потому что они так устали. На улице было темно и очень холодно, а он был одет не по погоде. — Нет, — ответил Уён, полностью заряженный энергией, как будто он высосал всю энергию из десятков людей, мимо которых проходил сегодня. — Она наверняка будет ругать меня из-за какой-то мелочи и пригрозит выгнать, как делала последние два года. Эта леди влюблена в меня, понимаешь? Ёсан усмехнулся на это. — И перестань ныть, — продолжил Уён. — Мы здесь, в моей квартире. Тупица, ты вообще осознаешь, что тебя окружает? — Ты, должно быть, устал. Бедный малыш. — Он говорил так, как будто ему было все равно, хотя на самом деле это было не так. Утомляет людей, делает их злыми, счастливыми, какими угодно. Это не его проблема. Пока он доволен, это все, что имеет значение. Ёсан вздохнул с облегчением. — О, слава Богу. Эй, я переночую у тебя сегодня вечером в отместку за то, через что ты заставил меня пройти. Ты настоящий зануда, — сказал он, прежде чем, собрав остатки энергии, взбежал по лестнице. Уён фыркнул. Думаю, это означало, что он не выспится. Не то чтобы он спал, когда был сам по себе. Обычно он смотрел триллеры и засыпал где-то посередине.       У Уёна были плохие отношения со сном и его режимом. Каким бы сонным он ни был, он часто не мог заставить себя заснуть. Когда ему действительно удавалось поспать, это длилось добрых 2-3 часа, но редко дольше. Когда ему не спалось, он прибегал к старому доброму трюку с подсчетом овец, но на полпути осознавал, что на его воображаемую ферму проникло дьявольское количество в две тысячи овец и что у него это действительно ужасно получается. Затем он пытался закрыть глаза и вообще ни о чем не думать, надеясь, что это хоть как-то поможет. Это никогда не срабатывало. Если планы от А до Я проваливались, он просто сдавался и вставал, делая что-нибудь, чтобы скоротать время до наступления утра. Чаще всего он прогуливался по окрестностям. То, что после полуночи на дорогах было не так оживленно, успокаивало его. Он был не единственным, кто не спал. Он не чувствовал себя одиноким.       Возможно, это объясняет, почему он не спал в данный момент. Вся энергия, которую он впитал в тот день, рассеялась, но он не вернулся в постель. Он просто вернулся к своему обычному вялому, безразличному и скучному состоянию. Очевидно, мисс Ким не было дома в это время суток. Он фыркнул, учитывая холодную погоду, решил на этом закончить и поднялся по лестнице со своими сумками в руках. Оказавшись на своем этаже, он некоторое время осматривал свою квартиру, прежде чем повернуться лицом к той, что была перед ним. Квартира 102, она же «маленький секрет Уёна».       Уён был помешан на чистоте, но к тому же был довольно ленив и уставал большую часть времени, вероятно, из-за его постоянной бессонницы, и за это мисс Ким, холодная леди, которая проявляла некоторую заботу за кулисами, с понятной нерешительностью предоставила ему доступ в эту самую квартиру. Там он хранил свою одежду и другие вещи, которые у него не было времени разложить в собственной квартире. Без ведома хозяйки Ёсан также ночевал там в определенных случаях, когда был слишком пьян, чтобы идти по прямой.       Уён вставил ключ в дверной замок, повернул дверную ручку, попытался открыть дверь, но безуспешно. Странно.       Он еще раз повернул ключ в замке и потянулся к дверной ручке. На этот раз ему это удалось. Он глупо улыбнулся самому себе, прежде чем толкнуть дверь. Возможно, он забыл запереть ее после того, как провел выходные в баре — честно говоря, в тот момент он был слишком пьян, чтобы ясно мыслить. Его облегчение было недолгим, когда он вошел в квартиру и обнаружил, что свет включен. Это было еще более странно. Он даже слышал, как течет вода, несмотря на то, что знал, что Ёсан, скорее всего, отправился домой и вырубился на своей кровати, как он и говорил. Мега странно. Он озадаченно нахмурил брови. Его даже не потрясла мысль о том, что здесь может быть грабитель или что-то в этом роде. Вот как мало он ценил то, чем владел. Иногда Уён ловил себя на том, что говорит так, будто у него есть все деньги мира, несмотря на то, что он был на грани банкротства. Он посмеивался про себя в самоуничижительной манере.       Прежде чем он успел попасть в ловушку бесконечной ненависти к себе, звук шагов в нескольких метрах впереди отвлек его внимание. Он моргнул, уставившись в землю, раз, другой, прежде чем посмотреть на источник звука.       И там стоял знакомый незнакомец, одетый только в полотенце, с головы до пят которого стекала вода, с таким же выражением замешательства на лице, что и Уёна.